«Приходи к нам завтра на обед» (поминальная обрядность приазовских албанцев)

Terra Humana

Актуальность описания частного поминального цикла приазовских албанцев обусловлена, прежде всего, новизной – к сегодняшнему времени в работах, посвященных культуре приазовских албанцев, данная тема не удостаивалась специального внимания. Поминальная обрядность рассматривается в качестве развивающегося и гибкого по своему характеру, но в то же время единого и целостного явления культуры, функционирующего среди албаноязычного населения Приазовья и являющегося сильным маркером идентичности изучаемой этносоциальной общности.

Характер современной погребально-поминальной обрядности албанцев . Для более детального понимания предмета исследования необходимо описать в общем виде характер погребально-поминальной обрядности данной этнической группы. В своей основе погребальный обряд албанцев Приазовья имеет общую для восточно-европейского ареала форму (тип погребения, поза умершего, структура погребальной обрядности и поминального цикла и пр.). Однако по некоторым компонентам, входящим в состав современной погребально-поминальной обрядности албанцев Приазовья¹, становится заметным ее гетерогенный характер.

В погребальном обряде албанцев сохраняются черты, ныне бытующие на Балканах (поливание могил, особый растительный и животный код и др.). Эти черты обнаруживают, прежде всего, очевидные типологические параллели в культуре албанцев и болгар, проживающих на Балканах (это и неудивительно, поскольку именно болгары являлись непременными соседями албанцев с момента исхода последних со своих земель). Сейчас представляется практически невозможным отделить «албанское от болгарского», поэтому мы можем говорить лишь о балканском культурном пласте в погребально-поминальной обрядности приазовских албанцев и болгар.

В силу различных факторов многие из тех представлений, которые были вынесены с Балкан, со временем перестали актуализироваться в погребально-поминальном комплексе – их место и функции в структуре обряда заняли новые элементы, из коих некоторые на настоящем этапе уже воспринимаются как «свои». Например, обрядовый акт «печатания» могилы, как представляется, имеет восточнославянскую природу [6, с. 325; 2, с. 87], но при этом в настоящее время он является неотъемлемой процедурой чина погребения, имея установленное место в структуре албанских похорон и определенную форму проведения. Этот пример демонстрирует системность трансформации погребального обряда албанцев Приазовья: входя в структуру ритуала, новые элементы как бы заполняют свободную ячейку, сохраняя общий характер действа.

Однако не только и не столько восточнославянские черты приобрела культура приазовских албанцев в минувшем столетии. Со второй половины ХХ в. советская идеология и быт обретают место в поселениях «задунайских» колонистов. В этих условиях традиция оказалась под мощным влиянием пропаганды советской идеологии, державшей курс на выработку единой интернациональной культуры советского народа и ценностей нового общества [1, с. 11–12]. Ценности и реалии нового времени отразились и на переменах, произошедших в обрядах жизненного цикла: советское (и городское влияние вообще) в похоронном обряде сейчас наблюдается в способе организации поминок и в использовании транспорта в траурной процессии.

Последние двадцать лет жизни на независимой Украине уже успели отразиться на культуре албанцев. Во-первых, расширение рынка ритуальных услуг. Невиданное ранее разнообразие покупных венков и искусственных цветов, гробов и намогильных памятников на любой вкус стало привычным и в некотором смысле обязательным сопровождением похорон. Во-вторых, действия нового местного духовенства и его позиция по отношению к «пережиткам язычества» вызывает отторжение у части местного населения. В результате такой деятельности происходят не только перемены в погребальном обряде, но главное – меняется отношение к собственной культуре ее носителей.

Рассмотрим особенности поминальных традиций в том виде, в котором об этом рассказывают сами приазовские албанцы. В приазовском говоре албанского языка и для поминок, и для поминальных дней используется одна лексема – пэршпирт (приаз. алб. pёrshpirt ), существующая и в литературном албанском языке с тем же значением, в то время как для глагола со значением «поминать» приазовские албанцы используют собственную лексему андэ-леным (приаз. алб. andelenîm ).

Поминки и кулинарный код . Поминки после похорон . Первая поминальная трапеза совершается сразу после того, как люди возвращаются с кладбища. Особыми гостями на поминках являются люди, которые выполняли в ходе похорон важные обрядовые функции: мыли покойного, копали могилу (те же люди несли и опускали гроб). Семья усопшего устраивает поминальный обед либо у себя дома (сейчас во дворе или в доме, раньше – внутри дома, в комнате, где стоял гроб), либо в столовой. Второй вариант является новацией, получившей распространение в годы советской власти. Сейчас многие албанцы оценивают удобство и современность такого решения. Зал столовой вмещает гораздо большее число людей, а за определенную плату решаются вопросы приготовления большого количества угощений и мытья посуды.

Информанты отмечают, что ассортимент блюд на поминальной трапезе в последние годы существенно изменился и в настоящее время сближается с праздничным столом. Как прежде, поминки начинают с кутьи. Раньше кутью из пшена выкладывали на деревянный поднос наф (приаз. алб. naf), сахаром насыпали крест, в центр которого помещали яблоко и свечу, и все блюдо украшали карамелью и сухофрук- тами. Каждый присутствующий на поминках должен был перекреститься и съесть три ложки кутьи, после чего проходил к столу и садился на свое место. Сейчас кутья (приаз. алб. kuçuja) – сладкая рисовая каша с изюмом, выложенная на блюдца каждому гостю. В качестве первого блюда выступает чорба (приаз. алб. çorba, суп типа борща), после него, как правило, подают блюдо под названием картоля тэ ндэндра (приаз. алб. kartola tё ndendra, тушеная картошка с мясом и томатом). Выбор закусок может быть любым – колбаса, сыр, рыба (копченая, вареная, жареная, соленая), салаты и овощи. Алкогольные напитки (водка и вино) покупаются в большом количестве, а из безалкогольных популярностью пользуются различные сорта сладкой газированной воды. В последнюю очередь присутствующим подают сладкую выпечку, конфеты и узвар (приаз. алб. uzvar, густой компот из сухофруктов). Выпив узвар и взяв некоторое количество сладостей с собой (чтобы члены его семьи также помянули усопшего), человек покидает поминки. Очевидно, что наличие сладкой пищи, открывающей и завершающей поминальную трапезу, обусловлено ритуалом2.

Проведение поминок по такому сценарию – практика последних 30–40 лет. Албанцы старшего поколения вспоминают, что во времена их молодости подобные обильные поминальные трапезы неизменно осуждались стариками. По рассказам информантов становится ясно, что процесс превращения поминальной трапезы из скромного обеда в застолье протекал постепенно. Наиболее ранним сценарием проведения поминок после похорон, дожившим в памяти албанцев до наших дней, вероятно, стоит считать следующий: женщины первыми возвращались с кладбища в дом покойного, где их ждали родственники, которые не присутствовали при погребении. В передней комнате были накрыты столы, причем ассортимент блюд был крайне скудным, а приготовленная пища имела характер повседневной (это отмечают сами албанцы): кутья, тушеная фасоль (приаз. алб. bathe ), картоля тэ ндэнд-ра, крупа ма лякэр (приаз. алб. krupa ma lakёr , тушеная перловая крупа с кислой капустой), чорба тэ прэрэ (приаз. алб. çorba tё prerё , сладкая домашняя лапша с изюмом). Первая партия женщин входила в комнату и вставала вокруг стола (sic! – после похорон поминали стоя). На поминках не пользовались никакими столовыми приборами: на это существовал запрет – следовало ломать хлеб, после чего макать кусочек хлеба

Общество

Terra Humana

в тарелку с блюдом. В тарелку с каждым блюдом макали трижды, выпивали по стакану узвара и расходились. Затем к столу приглашалась следующая партия ожидающих. После того как все женщины помянут усопшего, с кладбища возвращались мужчины и таким же образом участвовали в поминальной трапезе. Помимо еды им полагалось по три глотка домашнего красного вина. С 1970-х гг. на столах появляются салаты и закуски, уверенное место на столе занимает водка (как мужской напиток), женщинам позволяется пить вино, а сами участники поминок сидят. С конца 1980-х гг. мужчины и женщины начинают сидеть вместе.

Поминальные трапезы и акты поминовения в течение года . В настоящее время существует два общепринятых коллективных типа почитания памяти усопшего в течение года (иногда трех лет) со дня смерти: поминальная трапеза ³ (на 3-й, 9-й, 40-й дни и год) и раздача сладостей родственникам, друзьям и близким знакомым с обходом села и обязательным посещением кладбища родными (на 20-й день, 3, 6, 9 месяцев) [II, л. 157]. Соответственно, в зависимости от типа поминовения, характерного для конкретного дня, можно делать выводы о важности этой даты в представлениях о пребывании души в потустороннем мире. Помимо этих двух категорий, поход на кладбище с раздачей сладостей (до 9 дней, каждую субботу до года), но без последующей совместной трапезы, следует считать отдельным типом поминовения. Расположив вышеописанные типы на условной «шкале включенности социума» в поминальный комплекс, получаем следующий перечень возможных поминальных действий:

• -    поход на кладбище с раздачей сладостей без последующей трапезы – на протяжении девяти дней с момента смерти (кроме дня погребения, 3-го и 9-го дней), каждую субботу до года;

• -    поход на кладбище с последующим обходом села и раздачей сладостей – 20-й день, 3, 6, 9 месяцев;

• -    поход на кладбище с последующей коллективной трапезой в доме усопшего (или в столовой) – 3-й, 9-й, 40-й дни, год, три года (иногда).

После рассмотрения структуры частного поминального цикла перейдем к описанию некоторых деталей, отличающих сценарий и семантику различных поминальных дат.

Третий день с момента смерти. В этот день на поминальную трапезу собираются исключительно родные, ближайшие друзья, а также те, кто обмывал и переносил покойного до кладбища. Информанты подчеркивают, что наличие на столе кутьи в этот день не является строго обязательным, хотя и не порицается. Сейчас, как и раньше, обед не затягивается надолго. Поскольку поминки на 3-й день устраиваются в кругу друзей, на столе представлены повседневные блюда. Выбор напитков тот же, что и на обед после похорон: водка, вино, газированная вода. Еще в день смерти на место, где испустил дух человек, ставят пустую тарелку и стакан с водой. На этом месте до сорока дней запрещено вставать, садиться, а также ставить какие-либо посторонние предметы4. В день проведения поминальной трапезы в эту тарелку накладывают по одной ложке каждого блюда и доливают воды, поскольку уменьшение количества жидкости в стакане, согласно представлениям албанцев, свидетельствует о посещении своего дома усопшим [I, л. 29].

До девятого дня близкие родственники ходят на кладбище⁵ и поливают свежую могилу – это делается каждый день утром и вечером. На восьмой день вечером, полив могилу, родные приглашают усопшего на поминки: Приходи к нам завтра на обед [IV, л. 26]. На следующий день ходят только вечером, после поминальной трапезы, а утром идти не нужно – покойный должен отдохнуть.

Девятый день . Поминки в этот день организованы по схожему принципу – из гостей приходят в дом умершего только те, кто обмывал тело, а также самые близкие друзья. Зафиксированы некоторые сведения о том, что в этот день после обеда раздавали одежду умершего, в т.ч. и ту, в которой покойный отдал душу (приаз. алб. rroba dak a lla shpirt ) (см. далее).

Двадцатый день в настоящее время не является обязательным для сбора людей на совместную трапезу, хотя еще недавно (1980–1990-е гг.) считалось непременным, чтобы кто-то из семьи умершего (как правило, женщина – жена, мать, дочь) пошел раздавать (приаз. алб. ndanîm ). С утра женщина выходила из дому с подносом или сумкой с выпечкой, раздавала всем, кого встречала на улице, просила помянуть. Каждый брал булочку, произносил Ndelezёt (Царствие Небесное)! Информанты отмечают, что если день поминок являлся постным, то выпечка была соответствующей. Аналогичным образом в настоящее время устраивают поминки на 3, 6 и 9 месяцев.

Сороковой день . Особняком в поминальной обрядности приазовских албанцев (и православных христиан вообще) стоят сороковины. Считается, что до этого дня душа умершего в последний раз посещает все места, в которых побывал человек при жизни, а на сороковой день с момента смерти возвращается в дом покойного, после чего покидает этот свет. Подобные представления являются широко распространенными в различных традициях, бытуют они и у балканских албанцев [9, f. 227].

На сороковины члены семьи усопшего готовят обед, по составу блюд схожий с тем, который устраивают после похорон. Порядок проведения поминальной трапезы также совпадает (включая приглашение почившего в «гости» и его угощение).

По словам информантов, некоторое время назад обязательным элементом сороковин была раздача . Родственники умершего раздавали присутствующим одежду и обувь умершего. Некоторые жители села утверждают, что в этот день отдавали и вещи, в которых человек находился в момент смерти. Уже с начала 1990-х, по словам албанцев, люди стали неохотно брать одежду умершего человека, тем более ту, в которой он провел последние часы своей жизни. Поэтому культурой был выработан альтернативный механизм, позволяющий сохранить важный и архаичный элемент обряда, – к дню поминок родственники умершего покупают новую одежду, по размеру и вкусам соответствующую той, которую носил человек при жизни. Только в этом случае пришедшие на поминки берут вещи, которые им предлагают. Утраченным оказался, однако, наиболее архаичный, как представляется, сюжет раздачи одежды: раньше один из друзей покойного, который имел некоторую физическую схожесть с почившим, получал полный комплект одежды и должен был носить эти вещи. Аналогичный элемент поминок на 40-й день описан у болгар [2, с. 144].

Информанты вспоминают, что помимо одежды раньше на сороковины также раздавали тарелки. Для этого семья умершего покупала столько тарелок, сколько семей они приглашали на обед. Раздача тарелок происходила следующим образом: после трапезы распорядительница поминок накладывала по ложке каждого блюда в тарелки и вручала их главам присутствующих семей. Во время этого ритуала имел место обмен определенными репликами:

Распорядитель поминок: – Pёrshpirt (имярек)! (Помяни (имярек)!)

Гость: – Ndelezёt! Tё jetё karshi ! (досл. Царствие Небесное! Да будет тоже самое и перед ним!).

Иными словами, реплика Тэ йетэ карши! означает: чтобы покойный был доволен, чтобы он видел, как хорошо его поминают родственники и друзья. Тарелку с ритуальной пищей гости уносят домой, чтобы остальные члены их семей также помянули почившего. В настоящее время вместо тарелки каждый присутствующий получает кулек со сладостями и выпечкой.

Год с момента смерти . Годины являются крайне важным событием поминальной обрядности, которым завершается индивидуальный поминальный цикл. Приазовские албанцы верят, что поминки в течение года с момента смерти необходимы для того, чтобы обеспечить покойному переход в группу предков, после чего он вместе с остальными умершими членами семьи поминается в определенные календарные даты. В этот день обычно устраивают поминальный обед, схожий с теми, что были описаны выше. Выставляется также отдельная посуда для усопшего: в тарелку накладываются блюда со стола, а стакан наполняется водой. В доме собирается много людей – родственники и друзья покойного, а также люди, принимавшие участие в погребальном обряде. После трапезы всем раздают сладости – конфеты, печенье, булочки, которые нужно отнести к себе домой.

Данные сценарии поминок относятся к настоящему времени, однако в прошлом поминальный цикл был несколько иным: по словам информантов, после похорон на кладбище ходили до 40-го дня, а на 20-й день и на 3, 6, 9 месяцев также устраивали обед⁶. Другими словами, сценарий, при котором родственники усопшего ходят по селу и раздают , является новацией, а традиционной формой поминок в любую из дат служили коллективные трапезы. Н.С. Державиным было зафиксировано, что до 1940-х гг. на 3-й, 9-й, 20-й, 40-й дни семья устраивала поминальный обед [3, с. 165], в то время как сейчас все информанты отмечают, что на 20-й день принято раздавать ⁷.

Можно сделать осторожное предположение, что распределение типов поминовений в зависимости от дня с момента смерти к настоящему времени претерпело некоторое восточнославянское влияние8, которое выразилось в выделении основных (3-й, 9-й, 40-й дни и год) и второстепенных поминок из всей совокупности поминальной обрядности, состоявшей ранее из событий, имевших одинаковую форму.

Общество

Сейчас невозможно однозначно утверждать, существовали ли раньше смысловые и семантические различия между поминальными датами, но то, что нынешние «второстепенные» поминки были более важными событиями для семьи усопшего и их близких, очевидно.

На этом индивидуальный поминальный цикл считается завершенным. При желании и достаточном материальном обеспечении семьи усопшего, родственники устраивают обед на третью годовщину смерти, но в настоящее время эта традиция считается, скорее, архаизмом. Помимо этого, на каждую годовщину смерти кого-то из членов семьи принято раздавать.

Итак, представляется возможным сделать следующие выводы. Во-первых, на основе полученного автором полевого материала в работе описывается комплекс современной поминальной обрядности. Во-вторых, с момента первой научной фиксации (первая четверть ХХ в.) к насто- ящему времени поминальная обрядность приазовских албанцев претерпела значительные изменения (вызванные рядом факторов). В-третьих, данные изменения, протекающие постоянно, не влияют на восприятие албанцами поминальной обрядности в качестве маркера собственной этнической идентичности.

В заключение хотелось бы отметить, что, несмотря на мощное влияние городской традиции, испытываемое культурой приазовских албанцев в настоящее время, этой этнической общности удалось сохранить свою самобытность и инаковость в полиэтничном регионе Приазовья, в т. ч. посредством актуализации в повседневной жизни ритуальных практик поминальной обрядности. Данная ситуация позволяет надеяться на то, что культура албанских колонистов, живущих вне родных земель уже более четырех веков, будет сохраняться и давать новый материал для этнографического исследования.