Применение категории цифровых прав как объектов гражданских прав

Одной из главных проблем, когда мы говорим о передаче прав в цифровом формате, является вопрос: что на самом деле представляет собой этот объект? Если речь идет о предмете реального мира, ответ обычно ясен. Гораздо сложнее разобраться, когда мы не можем явно определить объект, с которым имеем дело. Использование электронной формы еще больше усложняет понимание объектов, которые не имеют прямого аналога в реальном мире. Является ли обязательным определение новых объектов гражданского права через цифровые права?

Дефиниция цифровых прав указана в пункте 1 статьи 141 Гражданского кодекса РФ. В статье 128 Гражданского кодекса РФ указано, что цифровые права являются объектом гражданских прав.

Но существует позиция, что цифровые права можно определять как обязательственные и другие права, зафиксированные в информационной системе [1, с. 34]. Следовательно, возникает вопрос: достаточно ли у цифровых прав уникальных особенностей по сравнению с уже имеющимися гражданскими правами, чтобы они могли обрести свое собственное содержание? Использование аналогии с бездокументарными ценными бумагами склоняет к отрицательному ответу на этот вопрос.

Однако, это объяснение, скорее всего, не является главным при объяснении отсутствия автономности у цифровых прав. Большое зна- чение имеет то, что цифровые права всегда связаны с уже существующими гражданскими правами. Например, токен может использоваться в обмене и подтверждать право на получение чего-либо, включая долю в компании. Таким образом, токен становится имущественным правом. Возможно, в будущем токены могут стать ценными бумагами без бумажного подтверждения, однако пока отсутствует легальное определение криптовалют, которые представляют собой форму цифровой валюты, основанной на принципах криптографии. В рамках законодательства разрабатывается конструкция для цифровых прав с целью расширения режима имущественных прав на токены и криптовалюты, но это не является обязательным средством. Для введения их в оборот необходимо признание возможности закрепления имущественных прав в цифровом формате.

Для полного понимания аспекта независимости цифровых прав необходимо рассмотрение других аспектов. Необходимо выяснить, можно ли отменить правовые последствия передачи цифровых прав от одного участника другому. Отличительной особенностью является отсутствие распределенной системы цифровых прав. Это означает, что отсутствует конкретный субъект, который управляет цифровой средой, где происходит распределение прав между участниками, и имеет полномочия регулировать систему и распределять права между участниками без их согласия.

Остается неурегулированным вопрос отдельной фиксации цифровых прав [3, с. 39]. Как обеспечить исполнение условий недействительной сделки с цифровыми правами без участия регулятора? Уже существующие правила гражданского законодательства, вероятно, предоставят ответ. Различия в сделках на передачу цифровых прав, кажется, отсутствуют: они основаны на таких же принципах, как и сделки на передачу любого другого имущественного права, такие как купля-продажа и дарение.

Понятие цифровых прав не является уникальным концептом, который имеет различные отличительные особенности, охарактери-зовывающие их как что-то совершенно новое в сфере гражданских прав. Цифровые права отличаются тем, что в зависимости от назначения своего использования могут принимать форму уже существующих объектов гражданских прав. Особенности различных типов цифровых прав, таких как криптовалюты, в большинстве случаев не требуют специального регулирования и могут быть управляемы согласно действующему гражданскому законодательству.

Вопрос о передаче прав без согласия в условиях отсутствия единого контролера в децентрализованной информационной системе может быть решен через использование механизмов исполнения обязательств натурой. Также следует учитывать особенности при применении уже известных институтов гражданского права.

Из приведенных примеров можно заметить, что цифровые права не выделяются в качестве самостоятельного элемента гражданского права.

Они могут рассматриваться как доктринальная концепция, объединяющая различные права, выражающиеся в конкретных субъектах гражданского права в зависимости от их цели [2, с. 59].

Подобное понимание роли и места цифровых прав вызывает существенные сомнения относительно необходимости закрепления их как отдельного элемента гражданского права в соответствии со статьей 128 Гражданского кодекса Российской Федерации. Интерпретация этой нормы предполагает, что цифровые права не могут быть использованы в качестве средства обмена и приравниваются к денежным средствам. Однако в настоящее время цифровые права широко применяются как платежное средство. Следовательно, добавление нового элемента в перечень объектов гражданских прав может создать некоторые трудности для их использования в определенных контекстах, не соответствуя первоначальным целям их введения.

В области гражданского права существует проблема с непоименованными объектами, которые не имеют четкого законного определения, но вызывают появление субъективных киви прав и обязанностей. Это создает неопределенность в правовом регулировании новых и ранее неизвестных объектов общественных отношений, таких как большие данные, пользовательские данные, доменные имена, виртуальные объекты и другие. Чаще всего законодательство решает эту проблему путем введения новых норм и классификации подобных объектов как разновидностей уже существующих или как самостоятельные объекты гражданских прав.

Отсутствие законодательного определения видов цифровых прав затрудняет возможность расширения их в качестве нового субъекта гражданского права с разработанным системным правовым режимом [4, с. 87]. Несмотря на то, что Гражданский кодекс РФ не дает определения многим цифровым объектам, кроме цифровых прав, нельзя утверждать, что другие непоименованные объекты не могут быть объектами гражданских прав. Принятие обязательного определения уникального статуса цифровых прав в рамках гражданских прав, в свою очередь, может привести к ограничению оборота таких прав и принятию судебных решений, которые считаются несправедливыми и неправомерными.

Однако существует и обратная точка зрения, что выделение цифровых прав в отдельную категорию объектов гражданских прав полностью оправдано и необходимо [5, с. 80].

Цифровые права имеют потенциал для передового использования в различных областях, что способствует расширению возможностей для участников сделок. Снятие искусственных барьеров в текущем законодательстве позволит эффективнее внедрять новые опции цифровых прав и максимально рас- крыть их экономическую ценность. Ограничения лишь мешают развитию цифровых прав и возможности их применения в сделках, в то время как свободный и гибкий подход позво- лит эффективнее учитывать специфику цифровых прав и особенности взаимоотношений между сторонами.