Принцип правовой интероперабельности как связующий элемент формирования нормативного ландшафта экономики в условиях цифровизации

Правовая интероперабельность представляет собой комплексный принцип, лежащий в основе современного цифрового управления и реализуемый в рамках государственной политики по цифровизации экономики. Данный принцип обеспечивает способность различных правовых систем и норм создавать единое информационное пространство, в рамках которого происходит беспрепятственный обмен данными между участниками цифрового взаимодействия.

В широком социальном значении интероперабельность выступает не просто как технический стандарт взаимодействия информационных систем, а как целостная концепция управления в условиях информатизации общества. В рамках нормативной правовой регламентации данный принцип получил регулирование во многих странах, в том числе в Европейском союзе – в рамках стратегии построения единого цифрового рынка, где под интероперабельностью понимается способность органов публичной власти взаимодействовать для достижения взаимовыгодных целей через обмен информацией и знаниями [8].

Открытость данных и спецификаций как ключевой элемент интероперабельности реализуется в ЕС через директивы PSI (от англ. Psychological Safety Index – индекс психологической безопасности, который определяет уровень защищенности и доверия в системе взаимодействия) и INSPIRE (от англ. Innovation and Scientific Partnership for Integrated Research and Education – комплексная программа, направленная на развитие инновационного партнерства в области научных исследований и образования), требующие публикации государственных данных с минимальными ограничениями. Например, открытые геопространственные данные в рамках INSPIRE позволяют создавать кросс-граничные сервисы для управления экологическими рисками или оптимизации транспортных маршрутов, снижая дублирование усилий между странами. Европейский опыт показывает наибольшую разработанность концепции интероперабельности в рамках стратегии построения единого цифрового рынка [5, 6, 7].

Сущность интероперабельности раскрывается через основные уровни оценки:

• 1 . Технический уровень – включает элементы инфраструктуры ИКТ (линии связи, компьютерные платформы, операционные системы, стандартное ПО).

• 2 . Системный уровень, который охватывает данные в базах данных, прикладные программы и средства представления данных.

• 3 . Правовой уровень предполагает юридическую возможность субъектов взаимодействовать между собой при использовании различных правовых оснований.

• 4 . Семантический уровень регулирует точность и доступность формулировок.

В рамках технического уровня европейские рамки интероперабельности устанавливают ключевые рекомендации:

• –    многоканальный доступ к контенту;

• –    многоязычность сервисов;

• –    панъевропейский уровень безопасности;

• –    защита персональных данных;

• –    использование открытых стандартов;

• –    предпочтение свободного ПО с открытым кодом.

Принцип интероперабельности обеспечивает взаимодействие разнородных систем через единые стандарты и протоколы, что особенно актуально в условиях роста облачных технологий и распределенных архитектур. Совместимость достигается за счет применения универсальных форматов данных, таких как XML, JSON и REST, которые позволяют преодолевать разрыв между устаревшими и современными системами [1]. Например, в сфере Интернета вещей использование стандартизированных протоколов, таких как MQTT или CoAP, обеспечивает интеграцию устройств разных производителей, несмотря на различия в аппаратной платформе.

Ключевым элементом становится разработка адаптивных интерфейсов, способных функционировать в гетерогенных средах. Решения на основе gRPC, поддерживающие двустороннюю потоковую передачу данных через HTTP/2, демонстрируют на 700 % более высокую производительность по сравнению с классическими REST-API, что критически важно для высоконагруженных микросервисных архитектур. Гибкость таких систем позволяет масштабировать взаимодействие между облачными провайдерами и локальными решениями без потери функциональности [2].

Безопасность остается фундаментальным требованием, учитывая риски утечек при межсистемном обмене. Внедрение сквозного шифрования и механизмов аутентификации, подобных Oauth 2.0, минимизирует угрозы, что подтверждается практикой финансового сектора, где стандарты PCI DSS регулируют передачу конфиденциальных данных [4]. Параллельно развиваются инструменты автоматического анализа уязвимостей, вроде DocLint, выявляющие противоречия между документацией и реальным поведением систем.

Регламентация, документирование и поддержка выступают краеугольным камнем устойчивой экосистемы. Инструменты наподобие Acrolinx или DocuCheck автоматизируют проверку полноты технической документации, что особенно важно при миграции legacy-систем в облако. Формирование четких метрик качества, включая удобство использования и портируемость, позволяет организациям оценивать эффективность интеграционных процессов и оптимизировать их в динамично меняющейся технологической среде.

Семантическая интероперабельность формирует основу для межведомственного взаимодействия. Разработка общих словарей и схем данных обеспечивает однозначность интерпретации информации, что критически важно для автоматизированных систем. Технический аспект предполагает использование открытых спецификаций, что требует перехода от локально оптимизированных систем к архитектурам, поддерживающим интеграцию на уровне инфраструктуры.

На системном уровне правовое обеспечение интероперабельности включает несколько ключевых направлений, создающих фундамент для построения и функционирования единого безба-рьерного информационного пространства:

• –    стандартизация и техническое регулирование;

• –    нормативные требования к открытости систем;

• –    обеспечение технологической нейтральности;

• –    защита информационной безопасности;

• –    неприкосновенность частной жизни.

Ключевым аспектом реализации принципа правовой интероперабельности является формирование единого правового пространства для всех участников цифровой экосистемы, что достигается через стандартизацию правовых требований к форматам данных и процессам их обработки, согласование правовых норм между различными юрисдикциями и обеспечение прозрачности условий использования данных и сервисов.

Кроме того, важным аспектом выступает баланс между открытыми и проприетарными решениями. Рекомендации EIF (European Interoperability Framework) подчеркивают необходимость равных условий для программного обеспечения разных типов, при этом европейская система взаимодействия представляет собой набор рекомендаций, определяющих способы взаимодействия административных органов, предприятий и граждан друг с другом в ЕС и за пределами государств-членов. Использование спецификаций на условиях FRAND (справедливое и недискриминационное лицензирование) позволяет интегрировать технологии в разнородные экосистемы, однако приоритет отдается безвозмездным моделям, что снижает барьеры для малого бизнеса. Зрелость рыночно поддерживаемых стандартов, таких как RESTful API или OAuth 2.0, обеспечивает техническую совместимость систем, как это демонстрирует эстонская платформа X-Road, объединяющая государственные сервисы через открытые протоколы.

Эффективное внедрение принципа правовой интероперабельности требует постоянного обновления законодательной базы и согласования правовых норм на международном уровне. Особое внимание уделяется развитию механизмов разрешения правовых споров и обеспечению соответствия технических решений правовым требованиям. При этом необходимо учитывать множество факторов, включая определение прав собственности на данные, установление правил доступа к информации, регламентацию процессов обмена данными, обеспечение конфиденциальности и безопасности, а также защиту персональных данных.

Важнейшим элементом успешной реализации правовой интероперабельности является проведение регулярной правовой экспертизы существующих законов на предмет выявления барьеров для интероперабельности. При разработке новых нормативных актов необходимо осуществлять цифровую проверку законодательства, чтобы обеспечить возможность электронного взаимодействия между различными системами. Кроме того, существенное значение имеет формирование согласованной правовой базы для обеспечения взаимодействия информационных систем с учетом различий в правовых системах разных регионов. При этом важно обеспечивать сохранение юридической силы информации при обмене между системами и строго соблюдать требования к защите данных при трансграничном обмене информацией.

Создание механизмов разрешения правовых коллизий при взаимодействии различных систем является неотъемлемой частью реализации правовой интероперабельности. При этом важно обеспечить возможность использования электронных доказательств в правовом поле, что позволяет повысить эффективность цифрового управления.

Развитие интероперабельности неразрывно связано с защитой прав субъектов взаимодействия.

Необходимо находить баланс между потребностями «новой» экономики, требующими вовлечения информации в экономические процессы, и необходимостью защиты персональных данных.

Реализация принципа правовой интероперабельности позволяет:

• –    создавать единое информационное пространство;

• –    обеспечивать свободный обмен данными между системами;

• –    повышать эффективность государственных услуг;

• –    способствовать развитию местного IT-рынка;

• –    обеспечивать независимость пользователей от конкретных поставщиков технологий.

В рамках уровня задач оценка эффективности интероперабельных решений включает анализ окупаемости инвестиций и снижение административной нагрузки. Интеграция биометрической системы Aadhaar в Индии, сократившая мошенничество на 30 %, иллюстрирует преимущества единых стандартов аутентификации. Управление рисками требует учета не только стоимости, но и безопасности, что подтверждается внедрением GDPR, обеспечивающего защиту персональных данных в условиях кросс-граничного обмена. Успешная реализация правовой интероперабельности приводит к значительному повышению эффективности государственных услуг, упрощению процедур взаимодействия между ведомствами, снижению издержек на межведомственное взаимодействие и улучшению качества обслуживания граждан и бизнеса.

Интероперабельность представляет собой фундаментальный принцип построения экономики данных, обеспечивающий способность информационных систем к эффективному обмену данными и их совместному использованию. В современном понимании это комплексная концепция управления в условиях информатизации общества, реализуемая в рамках государственной политики с участием всех заинтересованных сторон. В контексте экономики данных интероперабельность является условием перехода к качественно новому этапу развития электронного государства. Публичные услуги не только переводятся в электронный формат, но и получают новое содержание за счет оперативного информационного обмена и внедрения современных технологий обработки данных [8].

Практическое значение интероперабельности наглядно демонстрирует пример услуги «Регистрация в вуз», где требуются электронная подпись документов, сканирование и отправка документов через Интернет, электронная оплата услуг и доступ к базам данных аттестатов зрелости. Реализация подобной системы возможна только при наличии интероперабельной системы обмена данными между вузами.

Особую роль играет право на переносимость персональных данных, позволяющее пользователям перемещать информацию между различными приложениями и повторно использовать ее. Это право, закрепленное в Общем Регламенте ЕС по защите данных, способствует обмену информацией между системами и предотвращает «запирание» данных в изолированных системах [8].

В Российской Федерации принцип правовой интероперабельности, предполагающий бесшовное взаимодействие государственных и коммерческих информационных систем, требует глубокой интеграции в российское законодательство для реализации стратегии экономики данных. Стоит признать, что нормативная правовая база остается фрагментированной, создавая тем самым барьеры для формирования единого цифрового пространства [3]. Разрозненность стандартов данных между ведомственными платформами (такими как ЕГИС и ГИС ЖКХ) приводит к дублированию процессов и ошибкам при межведомственном обмене, усугубляя проблему закрытости ключевых реестров ФНС и Росреестра.

Успешные проекты, вроде Open API, в банковской сфере демонстрируют потенциал унификации протоколов: внедрение стандартов Банком России позволило создать экосистему для 80 % финтех-сервисов, сократив время обработки запросов с 5 дней до 2 часов. Аналогичный эффект наблюдается в работе платформы «ГосТех», интегрировавшей 40+ государственных систем, однако ее масштабирование сдерживается отсутствием законодательных требований к обязательному использованию.

Ключевым направлением должно стать создание национального оператора интероперабельности по модели европейского проекта GAIA-X, который разработает единые технические регламенты и обеспечит их внедрение через регуляторные песочницы в пилотных отраслях. Синхронизация с инициативами ЕАЭС, такими как цифровые транспортные коридоры, позволит избежать правовых коллизий при трансграничном обмене данными, особенно в контексте защиты персональной информации.

Внедрение федерального стандарта шифрования, учитывающего опыт евразийской интеграции, снизит риски утечек при межсистемном взаимодействии, а налоговые льготы для компаний, использующих Open API, ускорят цифровизацию бизнес-процессов.

Реализация этих мер способна сократить административные барьеры за счет автоматизации 90 % межведомственных запросов к 2030 году, что соответствует целям Стратегии цифровой трансформации. По оценкам Минэкономразвития, унификация стандартов добавит 1–2 % к темпам роста цифрового сектора экономики, снизив затраты бизнеса на интеграцию IT-решений на 30–40 %. Критически важным остается баланс между открытостью данных и кибербезопасностью: внесение в КоАП штрафов за необоснованную блокировку взаимодействия систем должно сопровождаться усилением ответственности за нарушение режима обработки персональных данных.

Таким образом, реализация принципа правовой интероперабельности становится одним из ключевых факторов развития экономики данных и электронного правительства, обеспечивая эффективное взаимодействие информационных систем и способствуя созданию качественных цифровых сервисов при соблюдении баланса между свободой информационного обмена и защитой прав субъектов взаимодействия. Эволюция подходов в ЕС демонстрирует переход от отраслевых решений к комплексной модели, объединяющей правовые, организационные и технологические аспекты. Концепция EIF охватывает полный жизненный цикл государственных услуг, предусматривая многоуровневое взаимодействие администраций. Преодоление вызовов, связанных с интеграцией систем, остается необходимым условием для реализации потенциала цифровой трансформации.

В сфере информационно-правового обеспечения экономики данных необходимо закрепить принцип правовой интероперабельности (способности к информационному взаимодействию), под которым понимается возможность и обязанность органов государственной власти и хозяйствующих субъектов взаимодействовать между собой с помощью интегрированных правовых решений, осуществляя обмен информацией и знаниями в установленном порядке и в очерченных пределах без каких-либо ограничений доступа и реализации. Принцип правовой интероперабельности лежит в основе концепции цифрового управления, реализуемой в рамках построения государственной политики в сфере экономики данных, а также необходим для построения единого цифрового рынка в рамках Евразийского экономического союза.