Принципы уголовного наказания в информационном обществе

Развитие информационного общества и прогресс связанных с ним инноваций ставит по-новому вопрос о государственной политике. Большинство технологических решений, внедренных в информационное общество, носит децентрализованный характер, что обеспечивает стирание границ между людьми и государствами. В таких условиях становится очевидным, что любая децентрализация в сфере информационного взаимодействия нарушает принципы государственной политики или делает их малоэффективными. С одной стороны, информационное общество выступает компонентом государственного управления, формируемого посредством электронного правительства, набор сервисов которого доступен для граждан РФ. С другой стороны, не все граждане их используют, применяя альтернативные цифровые инструменты. Развитие технологий оказывает влияние на современное общество, трансформирует систему отношений и меняет роль социальных и государственных институтов.

Одним из таких институтов государства, роль которого в информационном обществе оценивается неоднозначно, являются институт информационного права и институт уголовного права. В отдельных исследованиях подчеркивается, что первый институт находит свои принципиальные положения в нормах второго института, потому что у них общие предметы регулирования и правовой охраны [15]. Возникающие между государством и преступником правоотношения диктуют необходимость соблюдения принципиальных требований, что крайне важно для разрешения и предупреждения конфликтов. Принципы отражают общую направленность данной отрасли. Анализ юридической практики показывает, что упрощенное понимание принципов уголовного наказания, несмотря на конкретное право- вое наполнение, не обеспечивает во всех случаях правильной их квалификации со стороны даже опытных юристов [6]. В процессе формирования конструкции уголовного закона важно ориентироваться на базовые принципы.

Целью статьи является анализ особенностей применения принципов уголовного наказания в информационном обществе.

В ряде исследований [22, 26], посвященных проблемам развития информационного общества, подчеркивается, что адекватное понимание государством и обществом предъявляемых друг к другу принципиальных требований и трансформация их с учетом этой модели коммуникативного поведения будут определять эффективность информационного общества [17].

Наиболее полно сущность информационного общества представлена в докладе Правительству Японии, составленном Советом по структуре промышленности. Этот термин трактуется как общество, где развитие компьютерных технологий позволяет гражданину получить доступ к надежной информации и обеспечить высокий уровень автоматизации производства [1].

Обобщая результаты исследований зарубежных и отечественных социологов, В.В. Долинская, систематизируя основные признаки информационного общества, относит к ним: 1) информационную инфраструктуру; 2) массовое применение омниканальных информационных устройств; 3) появление и развитие новых видов и форм деятельности в информационном пространстве; 4) проектирование интегрированной среды распространения информации и повышение качества работы СМИ; 5) изменения в национальном законодательстве и развитие информационного права [3]. Таким образом, уголовное законодательство и информационное общество соотносятся как общее с частным; первое выступает обеспечивающим компонентом, регулирующим отношения во втором.

Для решения задач информационного общества государством разработана и используется «Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации», направленная на повышение качества работы государственных и муниципальных институтов управления, их сервисного и административного взаимодействия с обществом и бизнесом. Указанная стратегия не дает ответов на вопросы, чем нужно руководствоваться при назначении наказаний в информационном обществе за преступления в сфере информации. Основное внимание данному вопросу уделяется в Уголовном кодексе РФ.

С одной стороны, принципы – это руководящие идеи и начала процесса его формирования, развития и функционирования [10]. С другой стороны, в контексте результативности принципы следует рассматривать как систему правил и критериев оценки, определяющей допустимость, необходимость и целесообразность определения уголовной ответственности за деяния или отмены уголовно-правового запрета. Наиболее полной является трактовка принципов уголовной ответственности, представленная в работе И.В. Филимоновой и Х.А. Зухова [25]. Исследователи определяют их как систему устойчивых, универсальных, правовых ценностей, оформленных в правовые идеи, обязательные для всех субъектов уголовного права (законодатель, правоприменитель).

Кроме того, в особенной части уголовного законодательства упоминается о наличии информационных ценностей: в информационных отношениях присутствует открытая информация, запрещенная для распространения, и тайная информация. Тем самым определяются требования к носителям информации, ответственность за все операции с информацией и уголовно-правовые критерии оценки информации. Оценивая перспективы информационного права, О.А. Семухин аргументирует, что уголовное законодательство учитывает в нормах принципы информационного права (приоритет личных прав, запрет на распространение информации, порождающей безнравственность и страх; объективность официальной информации; личная ответственность создателя и владельца информации за законность и сохранность информации) [15]. В отдельную группу Т.Р. Сабитов выделяет принципы назначения наказания. Большинство из них являются производными принципа справедливости наказания. С учетом анализа судебной практики и мнения других ученых исследователь относит к ним следующие принципы: наименьшее наказание, определенность, индивидуализацию, необходимость [13].

Есть и другие многочисленные подходы к определению принципов уголовного наказания. Полагаем, нет необходимости их раскрывать, так как они не в полной мере распространяют свое действие на информационное общество.

Развитие цифровых информационных технологий позволяет преступникам придумывать новые способы совершения преступлений. Пандемия короновируса и связанный с ней переход на удаленную работу способствовали повышению числа преступлений с применением информационных технологий. Согласно официальной статистике, в 2020 г. [14] число преступлений с при- менением информационных технологий выросло на 73 %, на 91 % выросло число преступлений с применением интернета. Согласно данным МВД РФ, с применением информационных технологий обычно совершаются кражи и мошенничество. Однако в такой ситуации уголовно-правовых рисков больше. К примеру, использование телемедицинских технологий при оказании медицинской помощи может повлечь смерть или вред здоровью.

Внесение изменений в статью 282 УК РФ, предусматривающую санкции за экстремизм, существенно осложнило жизнь представителям информационного общества, проводящим много времени в интернете и обменивающимся мнениями о той или иной информации. За период 2013–2018 гг. количество уголовных дел за лайки и репосты записей в интернете выросло в 4,5 раза (с 200 до более 900). Такое количество уголовных дел объясняется высокой мотивацией правоохранительных органов в желании повысить результативность своей деятельности. Высокая результативность обеспечивает хорошую карьеру. Этот факт способствовал частичной декриминализации норм статьи 282 УК РФ и КоАП. Теперь, если лицо совершает противоправное действие в сети интернет после привлечения к административной ответственности в течение года, то ему грозит лишение свободы на срок от 2 до 5 лет. Отмечается, что после изменения положений статьи 282 УК РФ в 2019 г. по ней было осуждено всего 19 человек. В отдельных исследованиях [5] подчеркивается, что такой вид преступления в информационном обществе несоразмерен с общественной опасностью. Иногда лайки в социальных сетях могут быть вызваны системными сбоями. Подобные «уголовные» дела могут быть в большинстве случаев связаны с нарушением норм этики и неудачной попыткой пошутить [16]. Полагаем, в таких условиях демократического государства проявлять принципиальность сложно и крайне опасно, если работать на результативность криминализации в ущерб ее качеству.

Частью информационного общества являются лица, действия которых в интернете могут попадать под действие норм статьи 272 УК РФ, определяющих такой квалифицирующий признак, как совершение неправомерного доступа к компьютерной информации из корыстной заинтересованности [26]. За несанкционированное уничтожение, блокирование, модификацию, копирование и нейтрализацию защиты компьютерной информации, а также неосторожное причинение подобных последствий закон предусматривает лишение свободы на 7 лет.

Отдельные примеры показывают, что бывают ситуации, когда принципы уголовного наказания могут не работать в информационном обществе. Непросто реализовать их в сети интернет, когда преступник находится в одном государстве, а жертва – в другом. В России данная проблема до сих пор не решена, так как не подписана ни одна из международных или региональных конвенций о кибербезопасности. Официальная позиция страны в борьбе с киберпреступлениями заключается в недопущении расследований на чужой территории [4].

Как и в правоохранительных органах, свое видение применения принципов уголовного наказания в информационном обществе имеют представители органов суда. Зачастую их решения могут находиться в сильной зависимости от иерархии судов: вынесение судебных решений, которые с высокой прогнозируемой точностью в вышестоящих судах будут отменены, может плохо сказаться на карьере [12]. Де-факто вышестоящие суды создают систему прецедентов, то есть шаблоны будущих решений, по которым можно максимально точно спрогнозировать исход дела. Главная проблема заключается в том, что нередко судьи принимают решения, руководствуясь личностными установками, противоречащими федеральным законам и принципам уголовного наказания. Анализ материалов судебной практики показывает, что там нет пояснений, почему принято то или иное судебное решение. Этот тезис доказывают и результаты социологических исследований, проведённых Институтом проблем правоприменения: на судебный приговор оказывает влияние социально-экономический и расовый статус человека [2]. В контексте принципа гуманизма чиновники, женщины, студенты и полицейские – более привилегированные, чем другие, классы общества, менее привилегированные – бизнесмены [18].

Так, в Постановлении суда № 1-277/2020 от 29 июля 2020 г. по делу № 1-277/2020 зафиксирована ситуация, в результате которой были нарушены авторские права на компьютерную программу. Гражданин Б., находясь на работе и пользуясь служебным положением, использовал файл с программным кодом для нейтрализации защиты программного продукта «MicrosoftOfficeEnterprise 2007», принадлежащего гражданину Н. Такая манипуляция позволила работать с программой в полнофункциональном режиме без ограничений, предусмотренных правообладателем. Используя программный продукт для личных трудовых целей, гражданин Б. нарушил авторские права. Суд оценил совершенные действия в крупном размере – стоимость лицензионной версии составляет более 358 тыс. руб. (ст. 146 УК РФ; ч. 1 ст. 272, ч. 1 ст. 273, ч. 1 ст. 273 УК РФ). После деятельного рас-каивания подсудимого и примирения сторон уголовное дело было прекращено [7].

Другой пример. Гражданка Д. осуществила неправомерный доступ к охраняемой информации, пользуясь служебным положением. Ее действия повлекли модификацию компьютерной информации. Итогом такого вмешательства стало хищение электронных денежных средств компании-работодателя на сумму более 500 тыс. руб. В отношении подсудимой были применены нормы п.п. «б», «в» ч. 3 ст. 159.6, ч. 3 ст. 272 УК РФ. Приговор суда № 1-243/2020 от 29 июля 2020 г. по делу № 1-243/2020: 3 года и 6 месяцев лишения свободы (условно с испытательным сроком) и компенсация материального ущерба в 360 тыс. руб. [9]. За аналогичное преступление (ч. 3 ст. 272 УК РФ), зафиксированное в Постановлении № 1-189/2020 от 29 июля 2020 г. по делу № 1-189/2020, суд принял уже другое решение: гражданке Б. был выписан судебный штраф размером 7000 руб. Суд учитывал психологические, социальные и возрастные характеристики, принимая решение [8]. Следует учитывать значительную вариативность уголовно-правовых мер, предусмотренных ч. 3 ст. 272 УК РФ, – уголовных, административных и превентивных. Таким образом, принцип гуманизма находится в сильной зависимости от профессиональной компетентности органов судебной системы и прокуратуры.

В деле № А63-23033/2019 рассмотрен спор об оплате услуг связи между ООО «Меридиан» и «Ростелеком» [11]. В своей деятельности компания ООО «Меридиан» не использует международные звонки. В ходе следствия установлено, что были осуществлены взлом сети и неправомерный доступ к сети локальной телефонной связи (ч. 2 ст. 272 УК РФ) ООО «Меридиан», и совершен звонок в одну из стран Африки. «Ростелеком» выставил счет этой компании на 220 тыс. руб. Суд учитывал, что провайдер не заблокировал доступ иных лиц к телефонным линиям клиента по трафику в большом объеме, и установил непричастность компании к международным звонкам. В исковых требованиях «Ростелеком» о компенсации в размере 220 тыс. руб. суд отказал.

Анализ судебной практики показывает, что применение принципов уголовного наказания в информационном обществе не позволяет точно и полно определить основные тенденции и закономерности. Закон определяет должное, а какое решение примут суды и органы прокуратуры, 70

будет зависеть от многих нюансов и человеческих качеств субъектов и объектов уголовного производства, жизненных обстоятельств обвиняемого лица. Проблемы информационного общества могут быть настолько специфичными, что принципы уголовного наказания реализовать в полной мере без учета принципов информационного права не представляется возможным.

Понять, работают в информационном обществе принципы уголовного наказания или нет, можно с помощью анализа судебной практики. Однако ее разрозненность и непостоянство не сможет урегулировать даже Верховный Суд РФ. По этим причинам найти логику или системный подход к применению принципов уголовного наказания даже в информационном обществе не представляется возможным.