Проблема деятельности и самосознание

Теория познания сегодня серьезно расширяет поле своего приложения и обретает множество новых проблем. Исключительно обострились проблемы, связанные c возможностью сознательного проектирования новых социальных и природных реальностей (в том числе самого человека), критического рефлексирования над основаниями человеческой деятельности. Социальные изменения характеризуются не только перестройкой оснований прежних способов деятельности, а, по сути, формированием принципиально новых основ деятельности. Мы исходим из того, что деятельность индивидуального человека – это (как минимум) трехмерный процесс, характеризующийся отношением человека: 1) к предмету; 2) другому человеку (людям, обществу); 3) самому себе. Другими словами, деятельность с предметом, общение, самосознание – грани одного жизненного процесса. В условиях формирования новой методологии социального познания анализ философско-методологических подходов к исследованию деятельности требует уточнения методологических позиций.

Каждая эпоха осознает и выражает себя в философии определенного господствующего общественного умонастроения. В этом контексте определенной парадигме обществоведения соответствуют и свои представления о деятельности. Эволюция деятельностной парадигмы может быть представлена в виде последовательного и взаимосвязанного развития философского знания о деятельности в рамках парадигм деятельности – классической, неклассической и постнеклассической. Используемая типология исследования деятельностной парадигмы дает возможность путем историко-философской ретроспекции осмыслить внутреннюю связь деятельности и сознания.

Ведущая роль в разработке теории деятельности (деятельностного подхода) принадлежит отечественной философии (что явля- ется общепризнанным в мире), сформировавшей значительное количество концептуальных представлений, теорий, формализованных схем и моделей деятельности. При этом проблемы исследования организации и управления деятельностью доминировали над рефлексией по поводу нее (ее результатов), а важнейшие выводы касались не столько самого объекта, сколько средств и методов исследования.

По нашему мнению, сегодня необходимо включение в анализ деятельности всего того, что связано с миром человеческой субъективности, понимания, диалога, общения, способности к самоизменению. (Мы исходим из понимания феномена субъективности, сложившегося в трансцендентально-феноменологической традиции западноевропейской философии, где под субъективностью понимаются механизмы и структура феноменального поля всего рационально-волевого континуума. В ранг главного объекта философского анализа возводится сам человек, его индивидуальное сознание, смысл его личностного присутствия в мире.) Исходя из этого для описания природы деятельности (как многомерного объекта) необходима многомерная логика и методология.

Выступая в качестве исходного теоретического конструкта, категория «деятельность», на наш взгляд, дает возможность охарактеризовать отношение человека к миру, включая всю систему субъектно-объектных и субъектносубъектных отношений, с точки зрения проявления сущностных сил человека. Формирующиеся новые социальные отношения и новые технологии потребовали от современного человека многоролевого и многофункционального социального поведения. Формирование новых практик социального поведения привело к возникновению множества рациональных внутри себя, но не связанных друг с другом «универсумов» сознания, «картин мира». Современный человек все больше перестает воспринимать себя как целостную личность (скорее как на- бор личностей, «соответствующих» различным социальным ситуациям).

Не случайно построение новой деятельностной парадигмы (выход за рамки активизма, преодоление ограничения ее характеристики только аспектами преобразования и динамизма) связывается с иным контекстом деятельности – культурно-антропологическим. Это, прежде всего, «сфера вечных вопросов» человеческого бытия, существующих не только для человека, индивидов, но и для общественных субъектов. Сложность их определяется общечеловеческой основой, а их решение осуществляется каждый раз заново, применительно к историческому времени и пространству. Коль скоро приоритеты здесь принадлежат не знанию, а их смыслу и цели, то, следовательно, деятельность должна стать, прежде всего, проблемой обретения смысла, определения иерархии ценностей, неким особым режимом существования человека, совершающимся помимо случайных состояний психики человека и его сознательной жизни.

Глобальной экспликацией исторического развертывания деятельностной парадигмы становится перманентное нарастание искусственности общественного человеческого бытия за счет вытеснения естественного. Значимым следствием развертывания деятельностной парадигмы становится резкое обострение противоречия «искусственное – естественное», что также обусловливает необходимость пересмотра ценности активистского духа. Это достижимо на пути глубинного переосмысления принципа деятельности, преодоления его абсолютизации за счет восстановления позитивной двойственности «созерцательность – деятельность». Сознание человека, как социокультурный феномен и «инструмент» построения новых смыслов, выступает здесь в качестве особой «связки» между человеком и миром, имеющей нелинейный характер, где сходятся различные отношения человека и мира, порождаемые характером деятельности. Попытка осмыслить внутренние резервы и возможности человека, включенного в социальный контекст, новый образ мира и жизни людей приводят нас к констатации того, что они находятся за пределами коммуникативной сферы, в сфере самосознания. Именно самосознание становится исходным основанием, позволяю- щим «организовать свои впечатления» (по выражению Э. Фромма), делает «душу видимой», а эпицентром самосознания остается собственное «я». Внешние факторы и условия перестают быть решающими в детерминации деятельности человека, и эта роль переходит к внутренним факторам – к ценностно-мотивационным структурам человеческой личности. Здесь бытие человека осуществляется уже в другом измерении: приобретает черты самодвижения, саморазвития, самоактуализации, раскрывающей творческий потенциал личности. Это находит свое выражение в свободе и самостоятельности выбора своего жизненного пути, самоопределении и самоутверждении своей жизненной позиции, в актах самопознания и самовоспитания, в самостоятельности суждений и оценок и т. д., то есть в тех качествах и чертах человека, которые мы называем личностными и которые являются критериями личностного развития человека.

На наш взгляд, доминирующими должны становиться процессы общения (диалога) и самореализации, являющиеся специфическими видами человеческой деятельности, в которой заложены культурные и экзистенциальные смыслы. Самореализация оказывается тем внутренним условием, стержнем, который позволяет осуществиться деятельности. Не случайно способности самосознания, разума и воображения – это те качества, которые выходят за рамки только инструментального мышления и приводят личность к осмыслению своего места в мире (своего единства с миром как целым), к деятельности. Все эти обстоятельства естественным образом приводят к необходимости разработки новых аспектов деятельностной парадигмы. Нам представляется, что человек обретает собственную сущность, соотнося себя с другими людьми (в диалоге). Это отношение к «другому» выступает как фундаментальная философская проблема.

В рамках определения стратегии новых аспектов деятельностной парадигмы, на наш взгляд, необходимо иное видение деятельностно-познавательного ракурса, который бы характеризовался выходом за рамки психологических, научных исследований гносеологического рефлексирования. Вместо аналитического разделения предметов бытия и личности необходима включенность укорененной личнос- ти в обширный мир, в котором «я» принимает «другого» не с точки зрения овладения и контроля, а как выстраивание равноправно-партнерских отношений «Я – Ты». Это деятельность особого рода, которая характеризуется не в категориях предмета, в котором человек стремится выразить самого себя, а такого, который бы принадлежал самому субъекту. Эта деятельность носит взаимный характер, когда взаимодействие свободно и участвуют в нем равноправные партнеры.

Для того, чтобы диалог, как подлинное отношение, состоялся и продолжался, необходимо постоянное усилие, то есть деятельность со стороны «я». При этом в ходе развития действия возможна автономизация значений и смыслов от его предметно-практической ткани, что приводит к трансформации действия в поступок, который, в свою очередь, становится формообразующим фактором и одновременно единицей анализа личности, ее нравственной и эмоционально-волевой сферы. Именно поступок – как взаимоотношение «я и другой» (как «участное мышление», «понимание», ощущение «другого» как себя, видение себя изнутри «другого» и наоборот) – суть деятельностной парадигмы, предложенной М. Бахтиным (один из первых образцов нового дискурса в отечественной философии). Мы полагаем, что самосознание существует, когда человек целенаправленно «поворачивает внимание» на самого себя, свои мысли, поступки и действия, когда возникает желание быть самим собой или быть другим, то есть это особое деятельностное состояние сознания, которое характеризуется как оценка, отношение к своим поступкам, поведению, мыслям, чувствам, к своему месту в судьбе, оценка себя через серию поступков в прошлом и настоящем. В этом контексте сознание только тогда становится самосознанием, когда его динамика наполняется содержанием самодвижения и саморазвития, то есть приобретает деятельностную характеристику. В результате выстраивается следующая концептуальная «цепочка» – триада: переворот в самосознании индивида (осознание жизни других как сопереживание, со-бытие) – переворот в коммуникации (отход от потребительского общения и переход к взаимообогащению в диалоге) и следующий элемент цепочки – переворот в предметной деятельности (уход от деструкции и переход к воспроизводству и сохранению среды обитания). Такова по сути концептуальная позиция.

Смысловая или внутренняя сторона этих изменений в том, что действие возможно, когда субъект действия вычленяет из непрерывной реальности дискретную, проблемную ситуацию, когда действие изменяет, взрывает (по мнению Ю. Лотмана) ситуацию и наступает фаза осмысления (в том числе и осмысление собственных действий), что и является началом самосознания. Такая реконструкция возможна при приближении теории деятельности к анализу культуры действия, а ближайшим ориентиром развития теории деятельности становится изучение индивидуального, личного действия – поступка, которое непосредственно не выводимо из предметного действия и не сводимо к нему.

Исходное субстанциальное основание «субъект – объект» трансформируется в отношение «Человек – мир», более фундаментальное, что определяет возможности человека к самоизменению, а также гуманитарные измерения техногенного мира. Сознание рефлексирует, но по форме это со-переживание, со-бытие (в таком взаимодействии человек «вживлен» в мир, а его самосознание – срез бытия, «живой процесс»). При таком подходе сознание и самосознание уже не могут рассматриваться в категориях структуры, так как личность – целое, существующее в актуальной бесконечности. Этот смысл не может быть статичным, завершенным, он всегда диалогичен.

Дальнейшее формирование постнеклассической деятельностной парадигмы возможно как некий конвергирующий поток мыслей, идей, поступков, попыток понять себя, свое место и вместе с тем смысл бытия в Мире. Именно подобная смена исходного теоретического основания дает, на наш взгляд, возможность противостоять дегуманизации и технологизации жизни. Весьма существенно, что отмеченная выше тенденция прокладывает себе путь посредством трансформации методологических основ и эволюционных изменений устоявшихся теоретических подходов, введением новых понятий и конструктов, обрамленных в контуры новых теоретических моделей.