Проблема отчуждения и пути его преодоления

В современную эпоху в связи с глобализационными процессами наблюдается нарастание отчуждения, которое выражается в утрате способности к самоопределению личности в обществе, чувстве бессмысленности существования, неустроенности. В информационном мире отчуждение только возрастает, поскольку вхождение человека в мир виртуальный отодвигает от него мир реальных общественных отношений. Виртуализация пространства способствует отчуждению от традиционных культурных ценностей, появлению бездуховности. Процессы информатизации и глобализации ставят под сомнение возможность межкультурного взаимодействия, нивелируют культурную самобытность стран и народов. Все вышесказанное актуализирует философское исследование отчуждения как социокультурного феномена.

Проблема отчуждения своими истоками уходит вглубь философских размышлений, начиная с античности вплоть до настоящего времени. Теоретические конструкты отчуждения формируются в Новое время у Т. Гоббса и Ж.-Ж. Руссо, позже у Г. Гегеля и Л. Фейербаха, а в XIX веке - у К. Маркса, развившего теорию отчуждения применительно к отдельному человеку. Оригинальные идеи прослеживаются в работах русских философов В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева. Если Соловьев способом преодоления отчуждения считал принцип всеединства и соборности, то Бердяев, представляя мир как «мир объективации», характеризует отчуждение как «...отчужденность объекта от субъекта; поглощенность неповторимо-индивидуального, личного общим, безлично-универсальным; господство необходимости, детерминации извне, подавление и закрытие свободы» [2].

Детальное рассмотрение феномен отчуждения получил в экзистенциализме в связи с проблемой свободы, которую экзистенциалисты понимали как бремя, которое человек обязан нести, поскольку он личность. Особенно отчетливо эта проблема звучит у Ж.-П. Сартра, рассматривающего социальное бытие как сферу отчуждения свободы. Средством преодоления отчуждения, по мнению Ясперса, должна быть коммуникация, которая представляется как борьба за существование: «Я не мог стать самим собою, не вступив в коммуникацию и не будучи одиноким. Человек находит в мире другого человека как единственную действительность, с которой он может объединиться в понимании и доверии. На всех ступенях объединения людей попутчики по судьбе, любя, находят путь к истине, который теряется в изоляции, в упрямстве и в своеволии, в замкнутом одиночестве» [15, с. 442]. Таким образом, экзистенциалистами человек мыслится как строящий себя «проект», уникальность которого проявляется в выборе судьбы, формы коммуникации и ответственности за свой выбор.

Идеи экзистенциально-гуманистической психологии развивают наши современники. В частности, Е. Н. Осин, анализируя отчуждение личности от социума и культуры, делает акцент на противопоставлении человеком себя той системе ценностей, которая реализуется в конкретном обществе. Отчуждение от культуры наступает при условии, если он недостаточно овладел культурными ценностями, которые расширяют возможность культурного взаимодействия (диалога) с другими людьми [9].

Современные исследователи акцентируют внимание на анализе различных видов отчуждения, соответствующих сферам человеческой деятельности: нравственное отчуждение (А. П. Андреев, З. Р. Валеева) [1], отчуждение труда (В. В. Парцвания-Чараия) [10], психология отчуждения (Д. М. Зиновьева) [4], информационное отчуждение (А. В. Харламов) [12].

Начиная со второй половины XX века в связи с переходом общества в информационную стадию своего развития и доминированием в нем информационных технологий, принципиально меняется характер деятельности человека, трансформируются способы коммуникативного взаимодействия. Е. Э. Сурова указывает на то, что сформировавшаяся глобальная «идентификационная модель», обладающая высокой динамичностью, дает возможность человеку свободно выбирать способы самопрезентации, сформировать собственный образ и сохранять тот облик, который он сконструировал [11, с. 61]. В. Е. Черникова отмечает: «Становление глобального информационно-коммуникативного пространства открывает доступ к сокровищам культуры, способствует приобщению людей к произведениям искусства и культурным ценностям, не ограничивая их во времени и пространстве» [14, с. 132].

Информационный взрыв приводит к углублению противоречий между инновационным и традиционным представлениями о моделях жизнедеятельности. В результате, по мнению А. В. Харламова, формируется информационное отчуждение, связанное с особенностями информационного воздействия на человека, деформацией оценки его роли и места в процессе информационного взаимодействия, трансформации коммуникативного процесса в сторону «обезличивания» коммуницирующих сторон, при котором аутентичный характер их взаимоотношений исчезает [12, с. 24].

Другим видом отчуждения, которое сегодня проявляет себя в большой степени, можно назвать поколенческое отчуждение, которое М. Мид связывает с проблемой преемственности поколений в культуре. Исследовательница выделяет такие типы культуры как: постфигуративный, основанный на взаимодействии представителей разных поколений; кофигуративный, основанный на взаимодействии одного поколения; и префигуративный, характеризующийся разрывом поколений [6, с. 72]. Последний тип культуры для настоящего времени является наиболее характерным, разрыв между поколениями сегодня носит устрашающий характер, поскольку современная молодежь зачастую отказывается следовать опыту старших, потому как у нее появился такой опыт, который отсутствовал у предыдущего поколения. В этих условиях трансформируется роль молодежной культуры, которая, уходя от культуротворческого предназначения, начинает выполнять «антикультурную», то есть разрушительную функцию, демонстрирующую отчуждение от базисных ценностей, которые составляют ядро любой культуры.

По мнению А. Б. Мурашова, основными формами отчуждения молодежи являются: социальное, межгенерационное, культурное. Социальное отчуждение связано с позиционированием молодежи как «стороннего наблюдателя» в отношении событий политического или социального характера; стремление противопоставить себя предшествующему поколению характерно для межгенерационного отчуждения; культурное отчуждение раскрывается в отрыве молодежи от всего культурного наследия [7, с. 267].

Таков взгляд представителей социогуманитарного знания на процесс отчуждения, охвативший западную цивилизацию с первой четверти XIX в. и активно проявившийся в новейшей российской истории.

Пути преодоления отчуждения: теоретические модели В гуманитарном знании сформированы различные модели преодоления отчуждения.

Например, Й.

Хейзинга, концентрируя внимание на преодолении отчуждения в культуре, сконструировал игровую модель, основу которой составляет понимание культуры как игры, как действия, протекающего «в определенных рамках места, времени и смысла» и сопровождающегося праздником, радостью, разрядкой [13, с. 154]. В игре Хейзинга видит отсутствие авторитарности, свободу выбора, гармонию, что, в свою очередь, должно составлять ядро любой культуры. Поэтому игра обладает культуротворчеством и культуросозиданием, которые позволяют человеку ощутить душевное равновесие и чувство причастности к прекрасному и духовному [Там же, с. 156].

Другая модель - «элитоцентрическая» - предложена испанским философом Х. Ортегой-и-Гассетом [8], в ней автор противопоставляет

«многочисленную толпу» малочисленной культурной элите, полагая, что именно она может стать спасителем культуры, поскольку обладает эстетическими задатками и является наиболее одаренной. Находясь в меньшинстве, элита всегда должна противопоставлять себя «культуре толпы», мотивируя массы к самообразованию, приобщению к культурным ценностям. В контексте современных тенденций социокультурного развития данная модель может быть востребована для преодоления культурного отчуждения.

Воплощение «элитоцентрического» подхода можно увидеть в «интегральной диалогике» Д. И. Корню- шенко: «В недрах общеобразовательных школ необходим отбор ученического меньшинства, имеющего склонности к гуманитарному образованию и способного овладеть навыками гуманитарного мышления. Когда это меньшинство концентрируется в соответствующего типа профильных классах или гимназиях, оно уже перестает быть “меньшинством для себя” и превращается в небольшой, но постоянно растущий конгломерат школьников, обладающих знаниями, значительно превышающими массовые стандарты» [5, с. 160].

Учитывая научную ценность вышеуказанных теоретических построений, тем не менее, особое значение в преодолении культурного отчуждения философы видят в нравственном прогрессе личности, условием которого станет, с одной стороны, совершенствование ее духовности, с другой, - овладение многообразием культурного богатства. Именно это позволит личности, критически осмысливая существующие в мире культурные нормы и стереотипы, сформировать собственные представления о должном и совершенном, об истинных ценностях, своем месте в обществе. Необходимо заметить, что нравственный прогресс, утверждающий детабуирование устоявшихся культурных норм и освобождение личности от морального диктата, все же предполагает установление и распространение в обществе истинных, всеобще-необходимых моральных ценностей. По мнению А. А. Гусейнова, «в реальном историческом опыте происходил и происходит процесс уточнения собственных границ морали, в ходе которого выясняется, что мораль имеет более всеобщую и устойчивую природу, чем каждый раз принято думать» [3, с. 61]. С нравственным прогрессом А. А. Гусейнов связывает духовную свободу человека, умение использовать его нравственные установки для преодоления кризисов и конфликтов, для борьбы с бездуховностью и аморализмом. Важным показателем нравственного прогресса является уровень свободы и ответственности личности, поскольку развитие морали происходит параллельно с развитием и сближением должного и сущего, норм и идеалов, соответствующих конкретным требованиям общества [Там же, с. 62].

Подытожив рассмотрение феномена отчуждения в культуре, вспомним, что в течение XIX века в русской литературе была создана целая галерея образов, олицетворяющих нравственный поиск, одиночество, несогласие с действительностью, тоску и т.д. Процессы отчуждения нашли отражение в романах М. П. Арцыбашева «Санин», Ф. Сологуба «Мелкий бес», А. Белого «Петербург», в многочисленных «скучных людях» рассказов А. П. Чехова. С одной стороны, одинокий отчужденный человек показан как пассивный, обманутый ожиданиями, потерявший смысл жизни, с другой, -как высокообразованный, активный, бросивший вызов обществу человек. Таковы, вероятно, «лишние герои»: Чацкий, Онегин, Печорин, Лаврецкий, Рудин. У каждого из них свой путь: поиск героической смерти или бесславная жизнь.

Таким образом, отчуждение можно охарактеризовать как сложное социокультурное явление, в котором отражены объективные и субъективные аспекты, связанные с изменениями на уровне индивидуального и общественного сознания и деформацией духовной и нравственной основы личности. Культурное отчуждение (отчуждение в культуре) может проявляться как в деятельности субъектов культуры, нацеленной на необходимость сохранения своего прежнего существования и функционирования, так и в деятельности, ориентированной на достижение новых векторов культурного развития. Преодоление отчуждения - это сложный драматический процесс, основу которого составляют этическая рефлексия и формирование у личности внутренней нравственной культуры.

Видится, что сами по себе общество, основанное на знаниях, постиндустриальное, информационное общество, а также лежащие в их основе процессы информатизации общества и развития информационнокоммуникационных технологий, не являются ни средством предотвращения зла, ни гарантией добра. Ключевой момент здесь, на наш взгляд, заключается в том, чтобы сами процессы генерации научных знаний, развития технического прогресса и информатизации общества осуществлялись в определенном направлении, и эти направления должны определить представители интеллектуальной, духовной и культурной элиты современного человечества. Значительную роль при этом играет система образования, включая все ее уровни от школьного до вузовского, которая должна способствовать тому, чтобы «бесчисленные практики, в которых задействованы люди, регулировались такими правилами, нормами, стандартами, эталонами, которые способны свести негативные явления в обществе к минимальным значениям».