Проблема соотношения "вины" и "недобросовестности" как условий гражданско-правовой ответственности лиц, входящих в состав юридического лица

Привлечение к гражданско-правовой ответственности возможно при наличии условий, образующих состав гражданско-правового правонарушения.

Традиционно в него включают противоправные действия (бездействия), вред, причинную связь между противоправным действием (бездействием) и наступившими вредными последствиями, вину лица.

Согласно пункту 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», имеющего общий характер, вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное.

Согласно пункту 2 статьи 401 ГК РФ, отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником [1].

Говоря о вине, как об элементе правонарушения, следует отметить два противоречивых аспекта в этом вопросе.

На первый указывала Маковская А.А. По ее мнению, отграничение «добросовестного и разумного поведения» от «невиновного» носит формальный характер, так как данные категории и в научной литературе, и в судебной практике раскры- ваются через те же критерии, через которые раскрывается понятие «вина» [2]. С таким подходом соглашается и Денисов Р.В. [3].

Второй аспект связан с распределением бремени доказывания вины в делах о привлечении к ответственности лиц, входящих в состав органов юридического лица, который подробнее рассматривается в следующем параграфе работы.

Как вина, так и добросовестность рассматривается в юридической литературе в объективном и субъективном смысле, и единый подход еще не выработан.

В субъективном смысле авторами предлагается под добросовестностью понимать, прежде всего, субъективную сторону поведения лица, то есть его психическое отношение. Оно проявляется в случаях, когда лицо не знает и не может знать о правах третьих лиц на соответствующее имущество или об иной своей неуправо-моченности [4], или же когда лицо действует без умысла причинить вред иным лицам, а также не допускает легкомыслия или небрежности по отношению к возможному причинению вреда [5].

Если же рассматривать категорию добросовестности в объективном смысле, то она предстает в виде поведенческого стандарта осуществления субъективных прав лицом, при котором не причиняется вред и не создается угроза причинения вреда иным лицам. В частности, так ее определяют судьи Гаджиев Г.А. [6] и Свириден-ко О.М. [7].

Термин «недобросовестность» встречается в ст. 303 ГК РФ, в которой недобросовестность приобретателя раскрывается через формулу «знал и должен был знать». Можно сделать вывод, что акцент все же ставится на субъективную составляющую, на психическое отношение к своим действиям (бездействиям). Также следует отметить, что недобросовестность включает в себя два элемента: интеллектуальный, который представляет собой осознание своих действий и предвидение возможного результата и волевой - желание или неже- лание наступления этого результата.

Вина в правовой доктрине также рассматривается в субъективном и в объективном смысле. В объективном смысле она понимается как непринятие необходимых мер для предотвращения вреда, исходя из условий гражданского оборота. Согласно статье 401 ГК РФ, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В пункте 4 Постановления ВАС N 62 добросовестное и разумное поведение руководителя заключается в принятии необ- ходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, и в том числе в надлежащем исполнении публичноправовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством.

В субъективном смысле вина представляет собой психическое отношение винов ного правонарушителя к своему противо- правному поведению и его последствиям, то есть, когда лицо знает и должно знать, других лиц, но сознательно выбирает подобный образ поведения.

Таким образом, содержание указанных понятий в гражданском праве, как в объективном, как и в субъективном смысле во многом совпадает.

Некоторые исследователи отождествляют указанные категории, например, Новиков М.В., который делает вывод, что «недобросовестность тождественна виновности, различаясь только по сфере регулирования правоотношений. Недобросовестность применяется в гражданско-правовых отношениях, а виновность – в уголовно-правовых отношениях» [8]. Однако, с ним нельзя согласиться.

В виду сочетания в законе одновременно и субъективного, и объективного под- хода к определению, как вины, так и недобросовестности, возникает такая ситуация, что доказывание разумности и добросовестности действий, по сути, сводится к доказыванию отсутствия вины в действиях конкретного лица. А нарушения обязательств действовать разумно и добросовестно позволяют нам сказать, что лицо не проявило должную степень заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, и не приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Таким образом, недобросовестность не является самостоятельным условием гражданско-правовой ответственности, в том числе ответственности лиц, входящих в состав органов юридического лица, она является лишь дополнительным подтверждением наличия такого условия, как вина. Мы не можем рассматривать недобросовестное поведение не через призму правонарушения. Признание недобросовестности поведения субъекта самостоятельным условием ответственности, в отрыве от правонарушения с традиционным набо- ром элементов, приведет к игнорированию особенностей национального гражданско- что нарушает законные права и интересы го права.