Проблема взаимоотношений человека и природы: мировоззренческие и правовые аспекты

В настоящее время человечество оказалось лицом к лицу с целым рядом проблем, от решения которых зависит возможность его дальнейшего существования на планете. Одна из таких проблем связана с негативными изменениями естественной среды обитания, качественные характеристики которой во многих случаях уже не позволяют называть данную среду «естественной» для человека. Ландшафтные и климатические изменения, исчезновение видов растительного и животного мира, острый дефицит целого ряда жизненно важных ресурсов – все это свидетельствует о кризисных процессах, происходящих в биосфере, достижении ею рубежа своих возможностей к самовосстановлению. Данные специальных исследований говорят об исчерпании хозяйственной емкости биосферы. Как утверждал в своих работах В.Г. Горшков в настоящий момент биота (биосфера – прим.авт.) Земли уже настолько деформирована, что может в считанные годы изменить параметры окружающей среды, сделав их непригодными для существования жизни [5]. Об ужасающей динамике глобальной деформации биосферы наглядно свидетельствуют данные Всемирного фонда дикой природы (WWF): с 1970 по 2010 годы количество людей на планете увеличилось практически вдвое, за этот же период времени на нашей планете более чем на половину снизилась популяция отдельных видов диких животных¹. От 16 до 33 % всего животного мира находится на грани полного исчезновения².

В описанной нами ситуации самым печальным является то, что нарушение естественного хода природных процессов является естественным результатом всей предыдущей деятельности человека по освоению природных богатств, результатом незрелости его мировоззрения, ярко проявившейся в эгоистичном по своей сути антропоцентристском лозунге – «человек-царь природы», которому значительная часть нашей цивилизации следовала, начиная с эпохи Возрождения. Именно тогда начинает формироваться гуманистическая тенденция в идеологии, заставившая человека поверить в собственные силы и рассматривать себя как активного преобразователя окружающего мира. Данная мировоззренческая установка по прошествии лет получила свое развитие у мыслителей Нового времени, трансформировавшись в утилитаристское отношение к окружающей нас природе, отчетливо прослеживаемое в трудах Ф. Бэкона, Р. Декарта и др. По их мнению, всеобщее процветание человечества возможно через покорение природы, чему, в свою очередь, должно способствовать развитие научного знания. Таким образом, наука (в первую очередь естествознание) является средством достижения господства над природой и преобразования ее под нужды человечества.

Справедливости ради отметим, что не все современные ученые согласны с данной оценкой взглядов указанных нами мыслителей. Так, по мнению Т.Н. Майснер «глубокий анализ работ таких мыслителей Нового времени, как Р. Декарт, Ф. Бэкон, позволяет утверждать, что их представление об отношении человека к природе не носит сугубо утилитарно-прагматического характера, а прежде всего опирается на гуманистические принципы» [7, с.105].

Так или иначе, но именно в философских учениях Нового времени окружающая нас природа начинает рассматриваться как объект активной человеческой деятельности для удовлетворения собственных интересов, часто весьма эгоистических. Однако все биологическое по своей природе эгоистично [6, с.47]. В этой связи нет ничего удивительного в том, что заложенная в трудах великих просветителей идея о необходимости подчинения сил природы для достижения «общего всему человечеству блага» в итоге привела к складыванию сугубо потребительской модели взаимоотношений с природой, в которой последняя является не более, чем кладовой ресурсов, причем ресурсов, априори принадлежащих человеку как центральному субъекту мироздания.

Таким образом, в своем восприятии природы человек вывел себя за рамки единого биосферного процесса, тем самым совершив большую мировоззренческую ошибку, заключающуюся в том, что, являясь частью этого единого процесса, он (человек) стал действовать вопреки его законам, поставив и себя и окружающий человека мир на грань уничтожения.

Как ни странно, складыванию такой ситуации во многом способствовало развитие научного знания, которое позволило человечеству обрести невиданные ранее технические возможности, сделавшие его одним из важнейших звеньев в цепочке происходящих в биосфере процессов. При этом ментально человек не слишком изменился: он по-прежнему находится в плену своего безудержного стремления к удовлетворению все возрастающих потребностей, зачастую, искусственно созданных. На наш взгляд, в этом смысле человечество напоминает подростка, который, обладая неким объемом технических знаний, использует их, как правило, для бесполезных, а то и вредных или опасных шалостей. В качестве примеров подобной безрассудности можно указать широко распространенную практику активного использования редкоземельных металлов и иных ограниченных ресурсов для производства товаров массового потребления (к примеру, чрезвычайно редкий индий используется в производстве экранов для гаджетов), создание новых видов вооружений планетарного действия (в том числе климатического и тектонического оружия), применение варварских с точки зрения экологии промышленных технологий для получения сиюминутной коммерческой выгоды (к примеру, использование технологии гидроразрыва для получения сланцевых нефти и газа) и др. О планах разворота сибирских рек в Среднюю Азию и тому подобных проектах не стоит и говорить. Одному Богу известно, к чему бы привели данные эксперименты с природой, поскольку технически они были вполне осуществимы.

Все вышеизложенное заставляет нас вспомнить слова У. Хэзлитта – «Разум! Когда же закончится столь долгое несовершеннолетие твое?». Увы, даже сейчас – в XXI веке, отношение человека к окружающей среде можно охарактеризовать как своеобразный цивилизационный инфантилизм, для которого характерно следование стихийно возникающим интересам, которые мы ошибочно принимаем за «объективные потребности настоящего времени», «современные реалии развития» и тому подобное. Однако важно понять, что стихийное развитие цивилизации закончилось – сознание должно определять развитие бытия [6, с.45].

Человечеству необходимо срочно «взрослеть» в плане осознания происходящих в биосфере процессов, и в этом смысле действительно «объективной потребностью настоящего времени» является нахождение разумного баланса в нашем взаимодействии с природой, отыскание способа сохранения биосферы как необходимого условия нашего дальнейшего существования на планете. На наш взгляд, представляется очевидным, что задача сохранения биосферы предполагает изменение действующей парадигмы социально-экономического развития человечества, поскольку рождаемые ею общественные потребности уже давно превосходят возможности природы. О необходимости изменения цивилизационной модели развития в направлении установления гармонии с природой некоторые представители интеллектуальной элиты говорили еще много лет назад, достаточно вспомнить В.И. Вернадского и его учение о ноосфере [1; 2; 3]. Возникнув в результате осознания отдельной «геологической силы» человечества, кардинальным образом влияющей на естественные природные процессы, теория В.И. Вернадского направлена на необходимость переосмысления (выд.авт.) наших взаимоотношений с природой, что в свою очередь требует переосмысления человеком собственной роли в биосферных процессах, осознания себя жителем планеты в самом высоком смысле слова, то есть в качестве разумного существа, ответственного за свои действия перед будущими поколениями и использующего свой разум для обеспечения естественного хода эволюционных процессов.

Учение о ноосфере можно считать первой попыткой детального философского обоснования новой модели взаимоотношений человека и природы в условиях надвигающегося экологического кризиса, модели, основанной на первоочередном изменении самого человека, его ценностных установок, что, на наш взгляд, является важнейшим методологическим ключом к пониманию многих проблем, возникающих в системе «человек-природа». В этом смысле идеи В.И. Вернадского по прошествии лет не только не утеряли своего значения, но и приобретают все большее число сторонников, рассматривающих ноосферу как единственно возможный вариант эволюционного развития биосферы, позволяющий сохранить человеческую цивилизацию.

Однако, одно дело – признание правоты взглядов великого мыслителя на доктринальном уровне, и совсем другое – реализация его идей на уровне социальной деятельности, выраженной в конкретных действиях государственных органов, должностных лиц и граждан. Увы, в настоящее время нет никаких предпосылок для перехода человечества к ноосфере, и главная причина такого положения кроется в самом человеке: уровень развития экологической культуры общества еще очень далек от того уровня, который позволял бы человеку стать у руля управления космическим эволюционным процессом [4].

К примеру, в нашей стране экологизация общественного сознания в большинстве случаев сводится к отдельным попыткам привлечения внимания граждан к проблемам состояния окружающей среды, осуществляемым, как правило, в рамках тех или иных кампаний. Системное экологическое воспитание и образование отсутствует также и в школах, а ведь именно в школьном возрасте закладываются основные мировоззренческие ориентиры человека. Что же касается организационно-правовых механизмов, то в плане формирования человеческого сознания, необходимого для перехода биосферы в ноосферу, они попросту бесполезны, поскольку ни одна норма права не заставит человека действительно образумиться. Добавим к этому недостаточный уровень развития научного знания (в том числе гуманитарного), а также политические и экономические противоречия, которые разъединяют современный мир и мешают ему сконцентрироваться на проблемах планетарного характера.

Таким образом, сформулированная В.И. Вернадским идея ноосферы в настоящее время может являться разве что мировоззренческим и ценностным ориентиром, к которому, безусловно, необходимо стремиться, но который в обозримом будущем не достижим. Отсутствие в настоящий момент условий для перехода человечества к ноосфере вовсе не означает отсутствие у него иных возможностей для гармонизации своих отношений с природой, а соответственно для обеспечения своего выживания на планете. Ряд российских ученых связывают такие возможности с реализацией идеи коэволюции общества и природы, истоки которой зародились еще в трудах древнекитайских и античных философов. Свое законченное выражение данная идея получила в XX веке в трудах выдающегося отечественного ученого Н.Н. Моисеева.

В разработанной им концепции коэволюция трактуется как путь развития цивилизации, который не нарушает стабильности биосферы и тем самым сохраняет для человечества возможность дальнейшего развития. Помыслиученого, человечество всостоянииосу-ществить переход к ноосфере, однако оно с самого начала должно организовывать и контролироватьданный процесс, не допуская стихийности в своих действиях [8]. Следуетотметить, что концепция коэволюционного развития общества и природы во многом основывается на идеях В.И. Вернадского о ноосфере, однако, в отличие от последних, коэволюционная теория вольно или невольно стала воплощаться в практике международной и внутригосударственной деятельности, направленной на обеспечение социально-экономического развития стран в условиях глобальныхэкологических изменений. В общественно-политическом сознании своеобразной идеологемой коэволюции стала концепция устойчивого развития (Concept of Sustainable Development), которая активно обсуждается на всех возможных дискуссионных уровнях со времен Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро 1992 года. Заняв центральное место среди возможных путей обеспечения стабильного развития цивилизации, данная концепция приобрела характер политико-правового тренда, чему в немалой степени способствовало объективно необходимое объединение экономической и экологической повесток. Кроме того, в реализации концепции устойчивого развития стали активно использоваться организационно-правовые формы, с помощью которых международное сообщество официально декларировало ее положения, а затем пыталось придать им обязывающий характер.

Первая попытка закрепления правовых аспектов концепции устойчивого развития, путем определения ее основных компонентов и механизмов достижения целей была предпринята уже в Декларации, принятой по итогам конференции в Рио. Кроме того, в Декларации были закреплены некоторые принципы, касающиеся обязанностей государств уведомлять своих соседей об имеющих место стихийных бедствиях или иных чрезвычайных ситуациях, способных привести к неблагоприятным последствиям для окружающей среды государств-соседей (принцип 18 Декларации), а также о деятельности, которая может иметь негативные трансграничные последствия (принцип 19 Декларации). Однако главным, на наш взгляд, являлось закрепление подхода, согласно которому для достижения устойчивого развития защита окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него, что имело важное концептуально-правовое значение. Помимо Декларации, на конференции в Рио-де-Жанейро была принята Повестка дня на XXI век – документ, представляющий собой план действий государств по реализации концепции устойчивого развития и содержащий общие рекомендации по борьбе с бедностью, изменению структуры и объема потребления, защите атмосферы и ресурсов пресных вод и Мирового океана, сохранению биологического разнообразия, усилению роли различных социальных групп в достижении устойчивого развития и др. Кроме того, Повесткой были предусмотрены средства ее реализации, которые включали в себя финансовые ресурсы, передачу слаборазвитым странам экологически чистых технологий и другие инструменты. Важное место в реализации Повестки дня на XXI век отводилось правовым инструментам и механизмам, что, как нам представляется, было обусловлено имевшимся позитивным опытом международно-правового сотрудничества государств в иных сферах.

Следует отметить, что на конференции в Рио, помимо Декларации и Повестки дня на XXI век, были приняты и другие документы, послужившие основой для межгосударственного взаимодействия в области сохранения биосферы на длительное время вперед. К числу таких документов следует отнести Рамочную конвенцию ООН об изменении климата, Конвенцию о биологическом разнообразии и др. Отметим, что сформированный на конференции в Рио мировоззренческий посыл был положительно воспринят многими государствами, что, на наш взгляд, только подтверждает актуальность идеи коэволюции, отраженной в концепции устойчивого развития. Что касается нашей страны, то Россия присоединилась к документам, принятым на конференции в Рио, тем самым взяв курс на развитие, которое «удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» [9].

Подтверждением взятого нашей страной курса явилась Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 01 апреля1996 года № 440. В Концепции было подчеркнуто, что Россия следует рекомендациям и принципам, изложенным в документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию 1992 года. По мысли создателей Концепции, последовательный переход Российской Федерации к устойчивому развитию должен был обе- спечить ей сбалансированное решение социальноэкономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений.

Концепция содержит целый ряд положений, отражающих суть идеи коэволюционного развития общества и природы: признание разрушительной силы современной экономики для биосферы и человека; наличие реальной угрозы жизненно важным интересам будущих поколений; сохранение нормальной окружающей среды и возможность существования будущих поколений людей могут быть гарантированы только в условиях стабильного социально-экономического развития, не разрушающего своей природной основы (выд.авт.); в своем стремлении к улучшению качества жизни человек не должен выходить за пределы хозяйственной емкости биосферы; переход к устойчивому развитию нельзя осуществить, без изменения существующих стереотипов мышления. Следует отметить, что среди указанных в Концепции принципиальных задач, решение которых является необходимым для перехода к устойчивому развитию, задача стабилизации экологической ситуации указывается первой, что, на наш взгляд, свидетельствует об осознании руководством страны первостепенной важности экологического аспекта взаимоотношений общества и природы среди всех иных. Возвращаясь к международно-правовой деятельности в области устойчивого развития, отметим активность международного сообщества в создании программных документов и документов декларативного характера, содержащих обязательства экономически развитых государств по достижению тех или иных показателей в области снижения выбросов парниковых газов, ограничения использования углеводородного сырья, развития «зеленых технологий» и так далее. После эпохальной Конференции в Рио состоялось множество других международных саммитов, посвященных проблематике устойчивого развития, среди которых можно назвать Декларацию тысячелетия ООН 2000 года, Хартию Земли 2000 года, Йоханнесбургскую декларацию по устойчивому развитию 2002 года, Итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию «Рио 20» «Будущее, которого мы хотим», принятый в 2012 году, Резолюцию 70/1 Генеральной ассамблеи ООН под названием «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», принятый в 2015 году и др.

Однако анализ обсуждаемых данными саммитами проблем и принятых итоговых деклараций говорит о том, что внимание и усилия государств концентрируются все же на решении социально-экономических проблем человечества – обеспечении экономического роста, снижении уровня бедности в развивающихся странах, вопросах демографии и др., а не на поиске путей гармоничного сосуществования человека и природы (выд.авт.), тем самым все более отходя от идеи коэволюции, которая являлась основным лейтмотивом международной деятельности в области сохранения окружающей среды в течение всех 90-хх годов. Более того, в настоящее время можно уверенно констатировать, что коэволюцион-ное развитие общества и природы остается только умозрительным идеалом наиболее дальновидной части интеллектуальной элиты человечества. При этом, данное развитие не перестало быть объективной потребностью современной цивилизации, в реализации которой государства не смогли перешагнуть за черту интересов собственных экономик, политического влияния и культурных различий (вспомним отказ США от подписания Конвенции о биологическом разнообразии; их выход из Парижского соглашения по климату; продиктованную политикой позицию Европейского Союза в области энергообеспечения своих стран – лучше топить углем и дровами, чем российским газом и так далее.). Таким образом, реальный переход к коэволюционной модели взаимодействия с природой (как и к выражающей ее модели устойчивого развития) является для человечества столь же далекой перспективой, как и его переход к ноосфере. Приблизить эти перспективы мешает мировоззренческая неподготовленность человечества к решению столь фундаментальных задач. Именно данное обстоятельство определяет все иные факторы, мешающие сменить действующую парадигму цивилизационного развития, парадигму, ведущую к исчезновению вида Homo sapiens.

В этой связи возникает извечный вопрос – что делать? Очевидно, что для достижения необходимого уровня планетарного экологического сознания потребуется определенное время. Однако, будет ли существовать к этому моменту привычная нам планета? С учетом темпов, происходящих в окружающей среде негативных изменений, а также инертности нашего сознания, ответить на данный вопрос однозначно утвердительно нельзя.

Отсюда, насущной необходимостью становится выработка новой конструкции наших взаимоотношений с природой, позволяющей добиваться в имеющихся экономических, политических и социальных условиях хотя бы минимальных экологических эффектов. Разумеется, подобный «природоохранный» минимализм не сможет коренным образом изменить экологическую ситуацию на планете, однако, как нам видится, позволит выиграть столь необходимое для всего человечества время. В этой связи, наиболее подходящей конструкцией наших отношений с природой может стать конструкция экологической безопасности, смысловое содержание которой обладает достаточной степенью определенности и в отличии от концепций ноосферы и коэволюционного развития, закреплено в нормативных актах многих государств.

Что касается нашей страны, то в Российской Федерации имеется достаточно развитая правовая и институциональная основа обеспечения экологической безопасности, что позволяет надеяться хотя бы на небольшой успех в решении экологических проблем. В тоже время, фокусирование на реализации концепта экологической безопасности потребует дальнейшего совершенствования организационно-правовых механизмов ее обеспечения, а также модернизации лабораторной базы, необходимой для технического сопровождения осуществляемых мероприятий. Как нам представляется, наиболее перспективными направлениями совершенствования организационно-правовых и технических механизмов обеспечения экологической безопасности в нашей стране являются детализация правового регулирования природоохранной деятельности, а также дальнейшее развитие постоянно действующей системы экологического мониторинга, способного обеспечивать бесперебойное поступление комплексной информации о состоянии окружающей среды.

Следует отметить, что в последние годы по обоим вышеуказанным направлениям государственной деятельности Российской Федерацией достигнуты заметные успехи. В значительной степени этому способствовала позиция руководства российского государства, которое рассматривает проблему обеспечения экологической безопасности как неотъемлемую часть проблемы обеспечения национальной безопасности страны. В принятых программных стратегических документах, таких как Экологическая доктрина Российской Федерации, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, Стратегия экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года, данная позиция получила свое юридическое закрепление. В тоже время анализ правовой базы, регулирующей вопросы обеспечения экологической безопасности, говорит о необходимости дальнейшей работы в этой области с учетом динамики происходящих экологических изменений.

Статья выполнена в рамках реализации мероприятий консорциума «Волга – Каспий: право и «зеленая» экономика»