Проблемные аспекты использования языковедческой методологии при осуществлении сравнительно-правового исследования в области права

Надлежащее использование языковедческой методологии в научной работе в сфере права, прежде всего при осуществлении компаративистских исследований, позволяет точно проанализировать содержание образцов для сравнения, прийти к корректным выводам. Возникает вопрос о том, при каких условиях применение лингвистических методов в научной работе будет надлежащим, иными словами, о пробле- мах, которые преодолевает исследователь для достижения поставленной цели.

Во-первых, речь идет о выборе образцов для сравнительного исследования и их интерпретации. Для того чтобы прийти к результатам, отражающим закономерности в той или иной сфере правоведения, в рамках анализа способов, типов и методов правового регулирования разных государств, предпочтительно осуществлять сравнение правовых систем в целом. Однако все же нельзя не отметить, что в рамках государств, даже относящихся к одной правовой системе, можно выделить существенные различия в правовом регулировании, обусловленные рядом факторов (в том числе историческими, экономическими, географическими). Например, Великобритания и Соединенные Штаты Америки относятся к англо-саксонской правовой системе, однако в силу известных исторических причин на правовое регулирование в Соединенных Штатах Америки существенное влияние оказали государства, относящиеся к романо-германской правовой системе. Различия проявляются также и на уровне языковых особенностей нормативных правовых актов данных государств. Например, использование латинских терминов, обороты речи в до сих пор сохраняющих свое значение в качестве источников конституционного права Великой хартии вольностей 1215 года, Habeas corpus act 1679 года, Билле о правах 1689 года Великобритании нехарактерно для Соединенных Штатов Америки, Конституция которых была принята в 1787 году. Поэтому необходимо сначала осуществить сравнительное исследование в рамках стран одной правовой системы, выделить в ее рамках характерные особенности правового регулирования той или иной сферы общественных отношений, а затем переходить к сравнению указанных особенностей нескольких правовых систем.

Из изложенного вытекает следующая проблема: во-вторых, необходима максимально точная характеристика оценочных и общих формулировок. Их использование в значительном количестве характерно, например, для практики Европейского суда по правам человека. В практике Европейского суда по правам человека используются такие общие формулировки, как «несовместимость с целями и задачами Конвенции», «право обвиняемого быть подробным образом уведомленным», «в государствах, где действует принцип верховенства права», а также оценочные формулировки «вне всякого сомнения», «вне всяких разумных сомнений», «полученные таким образом данные имеют формальную и относительную ценность» [1, c. 14—15, 19—41]. В данном случае предпочтительно не просто осуществлять калькирование [2, c. 146] (использовать те же термины, что и Европейский суд по правам человека, без учета их содержательных особенностей в конкретном тексте), а применить описательный перевод (то есть раскрыть значение используемых Европейским судом по правам че- ловека формулировок исходя из установленного исследователем контекста).

В-третьих, возникает вопрос об установлении контекста. Очень часто в настоящее время звучит формулировка «вырвано из контекста». Однако контекст устанавливает каждый исследователь, руководствуясь правилом, согласно которому перевод должен быть максимально приближен прежде всего к реалиям того языка, на который осуществляется перевод [2, с. 146], и, исходя из данных реалий, устанавливается содержание образца для сравнительного исследования. Поэтому можно допустить, что не существует единственно верного варианта интерпретации исследуемого текста (в том числе и нормативного правового акта).

Существенные сложности возникают при интерпретации гибкого и полисемантичного термина, который используется всегда в определенном контексте. Рассмотрим сказанное на примере термина «национальный».

Поскольку термин «национальный» в русском языке является заимствованным, представляется необходимым обратиться к анализу этимологии его происхождения. По мнению В. В. Виноградова, «термин «национальный» появился вследствие потребности увеличить емкость слова «народный» с точки зрения добавления новых аспектов его словоупотребления. В слово «народный» вмещались три значения: 1) свойственный народу, нации, характеризующий нацию, 2) свойственный «простонародью», простонародный и 3) распространенный в разных слоях народа, соответствующий интересам публики, популярный. Необходимость наполнить русское слово «народный» новыми смыслами посредством французского слова вызвана теми разногласиями, которые еще в 10—20-е годы XIX века были связаны с вопросами о народности. Так, М. А. Дмитриев, полемизируя с Вяземским, упрекал его в смешении «наименования народное с национальным» и, указывая на различия между данными терминами, отмечал: «Народная поэзия может существовать и у народа необразованного: доказательство тому наши старинные песни. Поэзия же национальная существует единственно у тех народов, которых политическое бытие тесно соединено с просвещением гражданским и одно в другом находит необходимую подпору; у народов, имеющих при образованности, общей им с другими, свои собственные нравы, свои обычаи, не изглаженные, но только смягченные временем, свои предания, которых, может быть, не признает история, но которым верит дух нации» [3, с. 263, 265—266].

Следует отметить, что данный термин используется не только в рамках юриспруденции, но и в других науках, поэтому для установления содержания термина «национальный» в рамках юриспруденции (например, при решении вопроса о необходимости разграничения терминов «народный суверенитет» и «национальный суверенитет») необходимо исследование значений указанного термина в других науках. В истории «национальный» понимается как относящийся к какой-либо стране по этническому признаку и подданству одновременно [4, с. 78]. В географии — как свойственный какой-либо стране, отражающий ее существенные признаки, например, национальный доход [5, с. 145]. В сфере экономики «национальный» употребляется как критерий, состоящий в понимании различий в уровнях жизни народов, проживающих в государстве, в целях их сбалансированного эволюционного развития в общегосударственных масштабах [6, с. 189]. «Национальный» в политологии понимается как фактор, который необходимо учитывать при принятии государством властных решений посредством использования научно обоснованных принципов, препятствующих возникновению конфликтов в данной сфере [7, с. 178]. В педагогике и психологии «национальный» — основа для принятия государством законодательных, организационных, идеологических мер по организации жизни народов, проживающих в данном государстве [8, с. 167]. В социологии — как основа для деятельности государственной власти, партии, общественной группы по регулированию экономических, правовых, идеологических, культурных и языковых отношений между этническими группами, проживающими в данном государстве [9, с. 134].

Далее, и в рамках юриспруденции термин «национальный» используется в разных смыслах применительно к конкретному контексту. Значение термина «национальный» зависит также от уровня и сферы его употребления в государстве:

• 1)    На общегосударственном уровне — национальное государство — государство, которое не позволяет принимать решения каким-либо силам за пределами его самого. Это политическая форма самоопределения народа, то есть форма государства, образованная нацией, которая компактно проживает на соответствующей территории [10, с. 316];

• 2)    На общегосударственном уровне в рамках форм властных велений государства — национальная правовая система — это правовая система отдельного государства как конкретно-

• историческая совокупность права, юридической практики и преобладающей правовой идеологии. Она отражает социально-экономические, политические, исторические особенности соответствующего общества и государства [11, с. 238];

• 3)    На общегосударственном уровне в политической сфере — национальные интересы — это потребности государства, определяемые экономическими и политическими условиями его функционирования, историческим контекстом, необходимостью обеспечения безопасности, защиты населения от внутренних и внешних угроз [12, с. 78]. Соответственно, жизненно важные интересы — это потребности государства, без обеспечения которых невозможно его функционирование;

• 4)    На общегосударственном — общественном уровне — в сфере экономики — под национальной экономикой понимается совокупность всех отраслей регионов страны, представляющих собой единое целое в рамках разнообразных экономических связей [13, с. 89];

• 5)    На уровне общества в целом — духовнокультурная сфера:

• •    Национальное самосознание — совокупность представлений, традиций и понятий этнической группы, позволяющих воспроизводить эту общность людей как целое и причислять каждого индивида к данной социальной целостности [14, с. 189];

• •    Национальная идея — систематизированное, устойчивое ко времени обобщение национального самосознания, которое может иметь как рациональный, так и образный вид [15, с. 178];

• •    Национальные ценности — совокупность духовных идеалов представителей тех или иных этнических общностей, в которых отражаются их исторические особенности [16, с. 168];

• •    Национальная культура — сочетание материальных и духовных ценностей этнической общности, а также используемых данной этнической общностью основных способов взаимодействия с природой и социальным окружением [16, с. 167];

• 6)    На уровне этнических групп — духовнокультурная сфера — национальное самосознание, национальная идея, национальные ценности, национальная культура;

• 7)    На уровне личности — национальная принадлежность — а) синоним гражданства, если личность находится в иностранном государстве (nationality), а в некоторых романских государствах гражданство и национальная принадлежность тождественны (nacionalidad); б) принадлежность человека к определенной общно-

• сти людей, отличающейся особенностями языка, культуры, психологии, традиций, обычаев, образа жизни [17, с. 134].

Поэтому ответ на поставленный вопрос о необходимости разграничения терминов «народный и национальный суверенитет» может быть представлен следующим образом. Исходя из этимологии происхождения, практики употребления термина «национальный» в рамках юриспруденции словосочетания «народный и национальный суверенитет» могут быть интерпретированы как тождественные по своему значению. Однако возникает вопрос о целесообразности (неизбыточности терминологии) подобного использования словосочетания «национальный суверенитет». Именно поэтому, с учетом всех значений термина «национальный», в конституционном праве различается значение терминов «народный суверенитет» и «национальный суверенитет» [18, с. 382].

Более сложной представляется проблема использования зарубежных источников в исторической перспективе. В указанном случае перед исследователем стоит трудная задача — необходимо одновременно учитывать и современные реалии того языка, на который осуществляется перевод, и исторический контекст. Как известно, русский литературный язык сформировался к середине XIX века. Анализ документов, посвященных регулированию той или иной сферы общественных отношений более раннего временного периода, и современных нормативных правовых актов позволяет установить существенные отличия в их лингвистических характеристиках. Поэтому исследователю до изучения исторического контекста появления и действия документа необходимо осуществить для себя перевод такого документа в соответствии с реалиями современного русского языка. В силу изложенного результаты установления контекста и его изучения разными исследователями будут кардинальным образом отличаться. В диссертационном исследовании по юридической проблематике анализ лингвистической техники (для доказательства того, что контекст установлен верно) невозможен. Следовательно, проблема точного установления контекста исследователя не может быть решена однозначно, точно так же как и «вырвана» та или иная формулировка «из контекста» или нет.

Таким образом, использование лингвистической техники при проведении диссертационного исследования по юридической проблематике позволяет осуществить надлежащий (точ- ный) сравнительно-правовой анализ той или иной сферы общественных отношений в праве. Во-первых, надлежаще определить и описать образцы для сравнительного исследования, во-вторых, точно изложить их содержание, в том числе если используются оценочные формулировки, в-третьих, максимально полно установить контекст их использования.

• 1.    Европейские стандарты права на справедливое судебное разбирательство и российская практика / под общ. ред. А. В. Деменевой. Екатеринбург : Изд-во «Чароид», 2003. 94 с.

• 2.    Левитан К. М . Юридический перевод: основы теории и практики. М. : Проспект, 2011. 352 с.

• 3.    Виноградов В. В . История слов. М., 2010. 1056 с.

• 4.    Исторический словарь галлицизмов русского языка . М . : Словарное издательство ЭТС, 2004. 465 с.

• 5.    Словарь по географии . М., 2015. 567 с.

• 6.    Финансовый словарь Финам. М., 2015. 783 с.

• 7.    Коновалов В . Н. Политология : словарь . М. : РГУ, 2010 . 423 с.

• 8.    Крысько В. Г . Этнопсихологический словарь. М. : МПСИ, 1999. 398 с.

• 9.    Словарь социолингвистических терминов / отв. ред. д-р филол. наук В. Ю. Михальченко. М. : Российская акад. наук, Ин-т языкознания, Российская акад. лингвистических наук, 2006. 754 с.

• 10.    Добрынин Н. М . Конституционное (государственное) право Российской Федерации : учеб. пособие. Современная версия новейшей истории государства. 3-е изд., перераб. и доп. Новосибирск : Наука, 2013. 487 с.

• 11.    Большой юридический словарь . М. : Норма : ИНФРА-М, 2010. 532 с.

• 12.    Андерхилл Д., Барретт С., Бернелл П., Бернем П . и др. Политика : толковый словарь / общ. ред. д. э. н. И. М. Осадчая. М. : ИНФРА-М : Изд-во «Весь Мир», 2001. 763 с.

• 13.    Теплов В. П . Словарь по экономической теории. Новосибирск : РГТЭУ, Новосибирский филиал, 2007. 468 с.

• 14.    Коновалов В. Н . Политология : словарь. М. : РГУ, 2010. 573 с.

• 15.    Беляков А. В., Матвейчев О. А . Большая актуальная политическая энциклопедия. М. : Эксмо, 2009. 639 с.

• 16.    Энциклопедический словарь по психологии и педагогике. М., 2013. 754 с.

• 17.    Сухарев А. Я., Крутских В. Е., Сухарева А. Я . Большой юридический словарь. М. : ИНФРА-М, 2003. 378 с.

• 18.    Авакьян С. А . Конституционное право России. Учебный курс : учеб. пособие : в 2 т. 4-е изд., перераб и доп. М. : Норма : ИНФРА-М, 2011. Т. 1. 864 с.