Проблемные вопросы процессуального статуса начальника подразделения дознания (дознавательного подразделения) в системе МВД Российской Федерации и МВД Республики Таджикистан: сравнительно-правовой анализ

В ажной задачей на пути становления правового демократического государства, ориентированного на обеспечение государственной и общественной безопасности, а также безопасности личности, является укрепление законности и обеспечение соблюдения прав человека в ходе уголовного судопроизводства в отношении лиц. Социальноэкономические преобразования последних лет и процесс реформирования уголовного судопроизводства в обоих государствах, стремящихся к демократизации всех общественных процессов, включая уголовное преследование, придали мощный импульс объективной необходимости исследования важных вопросов уголовно-процессуальной деятельности, в том числе и в контексте роли в ней органов дознания.

Органы дознания в системе иных органов внутренних дел, реализующих правоохранительную функцию в механизме государства, выполняют функцию противодействия преступности, а в силу ведомственной специфики своей непосредственной деятельности зачастую первыми узнают о событии преступления, в связи с чем именно они должны закрепить его следы и принять меры, которые бы позволили раскрыть преступление [3, c. 141]. Соответственно, установление, конкретизация и совершенствование процессуальной деятельности органов дознания, в том числе в контексте процессуального руководства ими начальников соответствующих подразделений в системе МВД России и Республики Таджикистан, приобретают особую значимость.

Процессуальный статус начальника подразделения дознания в системе МВД России и дознавательного подразделения МВД Республики Таджикистан напрямую зависит от сущности направлений его служебной де- ятельности как в качестве процессуального обремененного определенной компетенцией лица, так и в качестве лица, руководящего деятельностью коллективного субъекта, наделенного государственно-властными функциями в системе расследования преступлений. Во втором аспекте его деятельность сочетает определение основных целей подведомственного подразделения, а также путей их достижения и стратегии развития: это и влияние на подчиненных, и выполнение определенных функций как по отношению к подчиненным и подведомственному подразделению в целом, так и применительно к высшим органам. Наконец, деятельность руководителя обозначенной институции предполагает и определенный тип взаимодействия в отношениях с лицами, являющимися участниками управленческих отношений, благодаря чему поддерживается соблюдение принципов иерархичности построения системы государственной власти, особенно в силовой сфере.

Функционирование обозначенных выше подразделений дознания в национальных системах органов внутренних дел исследуемых государств происходит под процессуальным руководством непосредственных руководителей этих подразделений. Преимущественно под процессуальным руководством в обозначенной отрасли понимается форма осуществления общего и/или специального ведомственного надзора за соблюдением законов в ходе проведения предварительного расследования [4, c. 172].

В законодательстве Российской Федерации и Республики Таджикистан четко не определено, в чем именно заключается содержание этой формы, а констатируется перечень установленных законом документов, процессуальных решений и процессуально значимых действий, которые при отсутствии согласования с руководителем подразделения дознания не приобретают юридической силы [подр.: 2, c. 137-139]. Так, руководитель подразделения дознаний уполномочен поручать дознавателю проведение проверки заявлений и жалоб о преступлении (п. 1 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 41 Уголовно-процессуального кодекса Республики Таджикистан (далее – УПК РТ)), перепоручать уголовное дело другому дознавателю (п. 2 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ, п. 4 ч. 1 ст. 41 УПК РТ), предоставлять прокурору заявление об отмене незаконного или безосновательного постановления дознавателя о возбуждении уголовного дела (п. 5 ч. 1 ст. 41 УПК РТ), отменять необоснованные постановления дознавателя о приостановлении производства дознания по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ) и др.

Полномочия лица, осуществляющего дознание, носят производный характер от полномочий подразделений дознания, в том числе и прав начальника соответствующего подразделения, что закономерно проистекает из возложенной на последнего функции процессуального руководства. В частности, дознаватель имеет достаточно широкий круг присущих именно ему прав и обязанностей в уголовном процессе, однако в законе они отдельно не определены, а конкретизированы исходя из компетенции подразделения, осуществляющего дознание (или органа дознания), начальника соответствующего подразделения, и лишь только исходя из этого – дознавателя [5, c. 129]. Обозначенное проистекает в том числе из структуры самих уголовно-процессуальных законов соответствующих государств.

В частности, в УПК РФ прослеживается следующая структура: в ст. 40 УПК РФ регламентируется статус органа дознания, в ст. 40.1 УПК РФ – статус начальника подразделения органа дознания, в ст. 40.2 УПК РФ – начальника органа дознания, а в ст. 41 УПК РФ – дознавателя. При этом структурно и иерархично правовой и процессуальный статус одного субъекта в системе обусловливает более узкий статус последующего.

Сходным образом процессуальный статус субъектов, осуществляющих дознание, детализирован в ст. 40 УПК РТ «Орган дознания», ст. 441 УПК РТ «Начальник дознавательного подразделения и дознаватель» – с соблюдением сходной иерархичности и определением компетенции каждого из последующих субъектов в зависимости от прав, обязанностей и ответственности предыдущих.

Следует отметить, что обозначенное актуально и для установления особенностей осуществления дознавателем предварительного расследования по уголовным делам с учетом осуществления начальником подразделения дознания (РФ) или дознавательного подразделения (РТ) процессуального руководства. Так, лицо, осуществляющее дознание, наделено широким кругом прав, которые оно может самостоятельно реализовывать при определенных условиях в ходе расследования уголовных дел. Это право объединять и выделять в отдельное производство уголовные дела, признавать соответствующих лиц потерпевшими, вызывать свидетелей, потерпевших или подозреваемых для допроса, а также иные следственные действия (для обоих государств), действия по производству дознания (для Российской Федерации) и оперативно-розыскные мероприятия (для Республики Таджикистан).

С учетом указанного следует констатировать необоснованность представленной в абз. 3 ч. 1 ст. 41 УПК РТ формулировки: «проводить оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия по уголовному делу». На наш взгляд, не каждое уголовное дело предполагает одновременное проведение как следственных действий, так и оперативно-розыскных мероприятий. В то же время использование союза «и» указывает на совокупное применение обоих видов действий. В нашем представлении более уместным будет применение союзов «и/или», что предполагает как возможность использования лишь одной из предусмотренных разновидностей деятельности дознавателя, так и их обеих.

Исходя из указанного, предлагается внести изменения в абз. 3 ч. 1 ст. 41 УПК РТ,

Вестник Сибирского юридического ^^ЙЙ®»^ института МВД России

изложив его в следующей редакции: «проводить оперативно-розыскные мероприятия и/ или следственные действия по уголовному делу».

По наиболее распространенному в научной литературе мнению, начальник подразделения дознания (РФ) или дознавательного подразделения (РТ) имеет право делегировать только такие полномочия, к осуществлению которых закон допускает лицо, осуществляющее дознание (осуществление следственных действий для обоих государств; осуществление дознания для РФ, осуществление оперативно-розыскных мероприятий для РТ). Другие процессуальные полномочия, которыми закон наделяет только подразделение дознания в лице начальника учреждения, он делегировать другому лицу не может и должен осуществлять их сам [1, c. 48].

Все приведенные выше решения по важнейшим процессуальным вопросам расследования существенно влияют на дальнейшую процессуальную деятельность и должны утверждаться начальником подразделения дознания (РФ) или дознавательного подразделения (РТ). Такое утверждение не требуется лишь в тех случаях, когда в уголовно-процессуальном законе в связи с принятием конкретного процессуального решения говорится не об органе (подразделении) дознания или дознавательном подразделении, а о лице, осуществляющем дознание (см., например, ст. 41, 42, 43, 44 УПК РФ, ст. 29, 30, 31, 32, 35 (2), 41 УПК РТ). Процессуальные документы (постановления), которые составляются при принятии этих решений, обретают юридическую силу сразу же после подписания их дознавателем, а не с момента их утверждения.

Указанное позволяет сделать практикоориентированный вывод о том, что дознаватели должны согласовывать с начальником соответствующего подразделения свои процессуально значимые решения и действия, если таковые связаны со значительными финансовыми тратами (например, привлечение сторонних специалистов и экспертов на условиях отдельного финансирования, применение дорогостоящих реактивов или оборудования и т.п.), потому как расходованием средств соответствующего подразделения дознания (дознавательного подразделения) распоряжается руководящее им лицо.

В то же время необоснованным видится предложение, связанное с возложением на начальника соответствующего подразделения обязанности утверждения любых процессуальных решений и действий дознавателя, поскольку это может повлечь необоснованное затягивание времени (например, при проведении неотложных следственных действий), а также приведет к отягощению деятельности дознавателей, искусственно загрузив руководителей решением таких вопросов, которые вполне могут быть самостоятельно решены дознавателем.

Таким образом, целесообразным представляется вывод о том, что процессуальное руководство предполагает осуществление организационной, управленческой и контрольной надзорной деятельности начальника подразделения дознания МВД Российской Федерации, начальника дознавательного подразделения МВД Республики Таджикистан за соблюдением законов, обоснованностью подготовки установленных законом документов, принятия процессуальных решений и совершения процессуально значимых действий, соблюдением прав и свобод человека в рамках осуществления подчиненными указанным субъектам лицами (дознавателями) их полномочий в ходе проведения дознания.

Установлено, что целеполагание в деятельности начальника подразделений дознания применительно к Российской Федерации или Республике Таджикистан связано с определением векторов деятельности подведомственного подразделения, а также путей стратегии их функционирования в контексте задач, поставленных перед ними нормами национальных уголовно-процессуальных законов.