Проблемы изучения уровня земледелия на примере Шенкурского уезда Архангельской губернии

История земледелия Европейского Севера России уже нашла отражение в многочисленных исторических исследованиях. Основное внимание в них уделялось вопросам обеспеченности крестьян землей и рабочим скотом, эволюции севооборота, состоянию орудий труда и другим важным аспектам. Однако на основе анализа указанного круга вопросов фактически невозможно показать эволюцию результативности земледелия, его уровня. Ведь основные показатели уровня земледелия – урожайность, посевы и сборы хлебов не являлись предметом специального изучения.

Нельзя сказать, что проблема уровня земледелия совсем не разрабатывалась в русской историографии. Но в силу поставленных задач историки рассматривали эту проблему в целом по регионам или губерниям (включая Север) и по отдельным периодам конца XVIII – второй половины XIX в. [1,2]. При этом использовались материалы лишь центральных архивов. Каждый из ученых применял свою методику обработки архивных и опубликованных источников. Такой же подход во многом был характерен и для исторических изысканий по Европейскому Северу страны [3,4]. В результате на основе существующих исследований невозмож- но охарактеризовать изменение уровня земледелия на протяжении длительных хронологических периодов даже по губерниям России.

На наш взгляд, указанные недостатки анализа уровня земледелия вполне можно преодолеть, причем не только в рамках губерний, но и отдельных уездов. Попытаемся это доказать на примере характеристики источников о посевах и урожаях хлебов в Шенкурском уезде за период с конца XVIII по начало XX в., т.е. на протяжении более чем векового этапа истории. Этот уезд был образован в южной части Архангельского наместничества в 1780 г., а с 1796 по 1917 г. входил в состав Архангельской губернии. Основную часть его населения составляли крестьяне, среди которых до буржуазных реформ 60–70-х гг. XIX в. преобладали дворцовые (с 1797 г. – удельные) крестьяне. К дворцовым – удельным поселянам относилось примерно 87 % жителей уезда.

До последнего времени в нашей историографии отсутствовал анализ даже законодательной базы, на основе которой составлялись данные о посевах и урожаях хлебов [5]. В общем виде отметим, что подобные сведения требовали присылать в Камер-коллегию еще по распоряжениям

Петра I. В дальнейшем указы Елизаветы I ввели уже единую форму отчетности о посевах и урожаях хлебов, а законы Екатерины II – единообразную табличную форму «хлебной отчетности». Во всех случаях изменялись сроки и учреждения, в которые следовало высылать эти сведения. В начале XIX в. по всем губерниям России стали составляться «Всеподданейшие отчеты», в которых наряду с многочисленными и разнообразными сведениями фиксировались и данные о посевах и урожаях хлебов. Из самостоятельного документа сведения «хлебной отчетности» превратились в элемент комплексных губернаторских отчетов. В 1837, 1842 и 1870 гг. изменялись формы представляемых данных о посевах и урожаях хлебов [5]. На основе законов в XVIII в. фиксировались сведения о посевах, валовых и чистых сборах каждой из высеваемых культур по уездам, провинциям и губерниям (нередко – по волостям и селениям). С 90-х гг. XVIII в. подобные сведения представлялись по уездам и губерниям, но не по каждой из зерновых культур, а суммарно по озимым и яровым хлебам. Такие же данные, но только в целом по губерниям, требовались с 1837 г. Затем, с 1842 по 1869 г., в отчетах губернаторов следовало выводить показатели о посевах, валовых сборах и урожайности озимых, яровых и картофеля по сословным группам населения и категориям крестьян опять же в целом по губерниям. Начиная с 1870 г. документы содержали данные о посевах и сборах каждой из земледельческих культур по сословным группам населения в рамках уездов.

Непосредственно сами сведения «хлебной отчетности» отложились: по XVIII в. – в Российском государственном архиве древних актов ( РГАДА. Ф. 263 – Пятый департамент Сената; Ф. 1239 – Московский дворцовый архив) и по XIX -- началу XX в. – в Российском государственном историческом архиве (РГИА. Ф. 1263 – Комитет министров; Ф. 1276 – Совет министров внутренних дел; Ф. 1281 – Канцелярия министерства внутренних дел; Ф. 1287 – Хозяйственный департамент МВД; Ф. 1409 – Собственная его императорского величества канцелярия). Однако за некоторые годы отчеты о посевах и урожаях хлебов в них отсутствуют, вероятно, в течение времени они были утрачены.

С другой стороны, с 1837 по 1869 г. по Шенкурскому уезду (как и по другим уездам) данные о посевах и урожаях хлебов, в силу требований законов, изначально в губернаторских отчетах не фиксировались. В этой связи, особое значение приобретают источники местных архивов и фондов ряда учреждений центральных архивов. В них отложились многие документы, представляющие из себя подготовительные материалы к отчетам о посевах и урожаях хлебов, «первичные» данные, черновые варианты и копии самих отчетов (например: РГИА. Ф. 515 – Департамент уделов). За счет материалов Государственного архива Архангельской области (ГААО. Ф. 1, 2, 4, 6, 51, 53) удалось восстановить за 48 лет данные о посевах и урожаях хлебов в Шенкурском уезде, которые отсутствуют в центральных архивах. Эти же материалы существенно воспол- нили сведения «хлебной отчетности» и по удельной деревне уезда. В фондах всех архивов были выявлены данные о посевах и урожаях хлебов в Шенкурском уезде за 9 лет XVIII в. и за период с 1801 по 1904 г. Стало возможным воспроизведение показателей посевов и урожаев за 1784–1785, 1792–1795 и 1800–1868 гг. по удельной деревне уезда. За ряд лет такие данные обнаружены по отдельным волостям и селениям государственной деревни и по г. Шенкурск (нередко по каждой из выращиваемых хлебных культур).

Именно подготовительные материалы позволяют существенно уточнить процедуру составления отчетов о посевах и урожаях хлебов и содержат новые факты о степени объективности этих сведений. В общем виде схема составления «хлебной отчетности» заключалась в следующем: вначале показатели посевов и урожаев хлебов определялись по селениям, затем выводились по волостям и далее – по уездам и губерниям. На низовом уровне (в селениях и волостях) эти сведения представляли органы крестьянского самоуправления, все остальное лежало на обязанности удельных, уездных и губернских чиновников.

Процедура сбора первичных сведений о посевах и урожаях хлебов на низовом, сельском уровне ни в одном из законодательных актов не регламентировалась. На наш взгляд, она сформировалась и прочно укрепилась в крестьянской среде в силу хозяйственных потребностей еще до появления «хлебной отчетности». Во всяком случае, и законодатель, и исполнители (включая крестьян), начиная с XVIII в., рассматривали эту процедуру как обыденную и не представляющую сложности. По архивным источникам видно, что посевы хлебов определялись довольно точно. К осени, к моменту составления отчетов, затраты зерна на семена были известны каждому из крестьян и сельским старостам. Эти затраты, учитывая нормы высева зерна на единицу запашки, можно было легко проверить и уточнить.

Данные о сборах хлебов определялись в России по так называемым пробным умолотам. Это была вынужденная мера, так как хлеб крестьяне обмолачивали не сразу после жатвы, а постепенно – в течение зимы и весны. Проведение пробных умолотов производилось в следующем порядке: в селениях выбиралось несколько участков «худой» и «доброй» по качеству пашни, с которых зерновые убирали и обмолачивали. Затем, по мнению И.Д.Ко-вальченко, подсчитывали средний показатель сбора хлебов с единицы запашки, перемножали его на количество засеянных десятин и получали искомые размеры валовых сборов [1, с. 54–58].

Вероятно, такая методика проведения пробных умолотов практиковалась в южных и центральных регионах России. Однако в Шенкурском уезде, как и в других уездах Европейского Севера страны, ее буквальное применение было невозможно в связи с отсутствием достаточно точных данных о размерах пашенных угодий. Здесь при составлении отчетов о посевах и урожаях хлебов в графе о площади запашки писали: «По неизмерению пока- зать немочно» или «размеру земель в десятины никогда не бывало и затем показать неможно». Поэтому на выбранных участках «плохой» и «доброй» земли учитывали не только обмолоченное зерно, но и количество сжатых на них снопов, скирд и копен хлебов. Далее фиксировали, сколько зерна в среднем вымолачивалось из снопа, скирды или копны. Следует учитывать, что число снопов в скирдах и количество скирд в копнах было примерно одинаково. Зная общее количество сжатых скирд и копен не сложно было подсчитать и валовые урожаи хлебов. Вероятно, И.Д. Ковальченко все-таки ошибался и в отношении других регионов России. Так, в указе от 29 ноября 1799 г. отмечено, что губернаторы «…по учиненному обмолочением нескольких снопов опыту…» должны представить сведения [6, т. XXV, с. 898].

С другой стороны, на Севере практиковали опыт, когда участки для пробных умолотов определяли еще при севе и учитывали количество посеянного на них зерна. Осенью после обмолота хлеба высчитывали среднюю урожайность в «самах» и полученный показатель перемножали на общее количество посеянного хлеба. Окончательно этот способ определения валовых сборов хлебов устанавливается на Европейском Севере России в первой трети XIX в. Заметим, что описанные способы определения сборов хлебов часто сочетались для взаимной проверки полученных данных.

Сама процедура пробных умолотов осуществлялась при понятых и подразумевала возможности проверки выводимых показателей. Кроме этого, проводились еще и контрольные пробные умолоты по волостям специально командированными уездными чиновниками в присутствии сельских и волостных начальников и выбранных из крестьян свидетелей [7, с. 26–31].

По нашему мнению, источники, условно объединенные как губернаторские отчеты, обладали высокой степенью объективности в отношении данных о посевах и урожаях хлебов. В этом можно убедиться на примере материалов об общественной запашке в удельной деревне Шенкурского уезда. Под нее в 1828–1829 гг. была выделена часть крестьянской пашни. Получаемое зерно складировалось в так называемые сельские запасные хлебные магазины (на случай неурожая). Первоначально урожайность хлебов на общественной запашке не отличалась от урожайности на крестьянских полях. В 1834 г. удел ввел «минимум урожайности для полей общественной запашки». Этот «минимум» для Шенкурского уезда был установлен в озимом клине – «сам 3», в яровом – «сам 2». Все зерно сверх этого «минимума» продавалось, а деньги распределялись между удельными чиновниками. Поэтому с 1835 г. убранный с общественной запашки хлеб тщательно измеряли (вплоть до гарнцев и фунтов) в течение зимы – начала весны. Сведения о реальных сборах хлебов поступали в Департамент уделов, который контролировал правильность распределения между чиновниками денежных средств, выручаемых от продажи зерна «сверх установленного минимума» [8].

С другой стороны, как и раньше, в удельное ведомство и губернские органы власти осенью высылались данные о посевах и урожаях хлебов как на крестьянских, так и на общественных полях. В этом случае сведения о валовых сборах определялись по пробным умолотам. В результате за 1835–1858 гг. можно сравнить данные о пробных и действительных умолотах зерновых на общественной запашке Шенкурского уезда. Данные пробных умолотов относительно реальных чаще занижались, но иногда были и выше. Они по отношению к действительным умолотам колебались в крайних точках по озимым от –7,1 % (1843 г.) до +8,2 % (1835 г.), по яровым – от –6,3 % (1843 г.) до +0,6 % (1848 г.). Разница между данными об урожаях хлебов по пробным и действительным умолотам существенно сглаживается, если оперировать не годовыми, а средними показателями за 8–10 лет, как это и принято в исторических исследованиях. В среднем по 8-летним периодам за 1835–1858 гг. отличия между пробными и действительными умолотами на общественной запашке Шенкурского уезда составляли в озимом поле от –2,0 до +0,8 % и в яровом поле – от –2,5 до –3,6 %. Схожие характеристики наблюдались и по общественной запашке Вологодской, Вятской и Пермской губерний [8]. Подчеркнем еще раз – пробные умолоты и на общественной запашке, и на крестьянских полях проводились одновременно, по одинаковой процедуре и теми же людьми. Поэтому и данные губернаторских отчетов о посевах и урожаях хлебов на полях всего Шенкурского уезда, выведенные по 8– 10-летним периодам, обладают достаточной степенью объективности. В пользу этого вывода можно привести еще одно свидетельство.

С 1883 г. данные о хлебной статистике стал собирать Центральный статистический комитет МВД России (далее – ЦСК). Методика сбора первичных сведений о посевах и урожаях хлебов по линии ЦСК в течение первого десятилетия неоднократно изменялась. Окончательно она была отработана к 1893 –1894 гг., после чего практиковалась до 1915 г. По линии ЦСК сведения собирались по следующей схеме: вначале по всем уездам учитывалась площадь запашки каждой из возделываемых земледельческих культур. Затем высылалось несколько видов анкет, которые заполнялись, как правило, по шести разным хозяйствам каждой волости. Весной – в начале лета в анкетах хозяева фиксировали количество семян, которое было использовано на 1 десятину запашки каждой из культур. В конце лета отмечались объемы зерна и соломы, которые собирались с 1 десятины озимого клина, а осенью такие же сведения подавались о картофеле, яровых, технических и других выращиваемых культурах. Во всех случаях сообщалось о весе четверти в пудах, урожайности хлебов в «самах» и некоторая другая информация. Эти сведения поступали в ЦСК, обрабатывались и публиковались в специальных ежегодниках вплоть до 1916 г. После 1892 г. в них по всем уездам и губерниям страны сообщались данные о площади запашки, посевах, сборах, уро- жайности, весе в пудах каждой из земледельческих культур и некоторые другие сведения [9].

Информативно эти материалы были значительно разнообразней, чем данные губернаторских отчетов, и позволяют, например, проследить эволюцию структуры запашки в Шенкурском уезде на рубеже XIX–XX вв. Они свидетельствуют, что в среднем по периодам 1893–1915 гг. продуктовые культуры стабильно занимали не менее 95 % всей запашки Шенкурского уезда. В эти годы явно просматривается тенденция сокращения запашки овса, яровой пшеницы и технических культур. Доля картофеля в посевном клине, напротив, увеличивалась. Посевные площади основных зерновых – ржи и ячменя – колебались, составляя, соответственно от 40,7 до 42,5 % и от 30,3 до 32,2 % всей запашки по Шенкурскому уезду. Отметим, что в уезде на рубеже XIX–XX вв. не было классического трехполья, при котором озимые, яровые и пар занимали примерно одинаковую площадь земли [9].

Материалы ЦСК позволяют охарактеризовать и ряд других важных сторон земледельческого производства в Шенкурском уезде. Так, они показывают, что в среднем по периодам за 1893–1915 гг. посевы ржи на 1 десятину запашки составляли от 1,13 до 1,18 четверти, ячменя – от 1,67 до 2,00 и овса – от 2,27 до 2,41 четверти. Такие колебания расходов семян свидетельствуют о неустойчивости зернового производства в уезде, прежде всего, в связи с суровыми природно-климатическими условиями. Об этом же говорят и колебания чистых сборов основных зерновых культур в указанные годы. И все же, население уезда получало довольно качественное зерно. Это доказывается тем, что вес четверти зерновых в среднем по периодам за 1893 –1915 гг. имел относительно небольшие отклонения. Он составлял: ржи – от 8,0 до 8,1 пуда, ячменя – от 6,8 до 7,0 и овса – от 5,3 до 5,6 пуда. Еще более устойчивым был вес четверти картофеля – от 8,5 до 8,6 пуда. Кроме того, его чистые сборы с 1 десятины пашни стабильно увеличивались с 34,5 четвертей до 45,7 т.е. для выращивания этой культуры условия в уезде были вполне благоприятными [9].

По мнению большинства историков, материалы ЦСК более объективно, чем губернаторские отчеты, отражали состояние посевов и урожаев хлебов. В этой связи материалы ЦСК важны не только для восполнения данных об урожаях хлебов за 1893–1915 гг., но и для уточнения уровня ошибочности сведений губернаторских отчетов. Соотношение данных о посевах и урожаях хлебов в Шенкурском уезде за 1894 –1903 гг. по двум названным комплексам источников приведено в табл. 1. Заметим, что расхождения основных показателей уровня земледелия, выведенных по Шенкурскому уезду за 1894 –1903 гг. на основе материалов ЦСК и губернаторских отчетов, не были очень большими. Среди зерновых они наиболее заметны по озимой ржи и ячменю. При этом посевы и валовые сборы последнего по материалам губернаторских отчетов были выше, чем по данным ЦСК (табл. 1).

Полученные в табл.1 цифровые соотношения показателей уровня земледелия принимаются в качестве коэффициентов поправки для данных губернаторских отчетов по соответствующим культурам и хлебам в целом. В этом случае сведения разнохарактерных источников (ЦСК и губернаторских отчетов) о посевах и урожаях хлебов будут переведены на единую основу.

Таблица 1

Соотношение основных показателей уровня земледелия по материалам ЦСК и губернаторских отчетов в Шенкурском уезде за 1894–1903 гг.*

Показатели	Озимая рожь	Ячмень	Овес	Итого яровые	Всего зерновые	Картофель
Посев	1,092	0,926	1,063	1,010	1,034	1,188
Сбор	1,158	0,926	1,069	0,997	1,049	1,006
Урожай	1,060	0,996	1,005	0,987	1,015	0,847

*Примечание. 1. Источники: РГИА. Ф. 1263. Оп. 1, 2. Д. 5006–5715 (Журнальные статьи «Архангельская губерния»); Урожай {1894–1903} года. СПб., {1895–1904}; 2. Данные ЦСК приняты за «1»; 3. Все исходные данные о посевах и валовых сборах хлебов определялись в четвертях, урожайность – в «самах».

Дальнейшая методика работы с «хлебной отчетностью» предполагает обобщение данных и их математическую обработку. В качестве примера изберем сведения о посевах и урожаях хлебов в целом по Шенкурскому уезду. Основные показатели уровня земледелия подсчитываются, когда это возможно, в среднем по десятилетним и более крупным хронологическим отрезкам. При этом показатели посевов и чистых сборов хлебов выводятся в четвертях на одного жителя уезда. Численность жителей определяется по данным IV–X ревизий, отчетам губернаторов и материалам ЦСК. В этом случае учитываются сведения Первой Всеобщей переписи населения 1897 г., а также вводится коэффициент поправки для данных ЦСК и губернаторских отчетов о численности населения.

Определение душевых посевов и чистых сборов хлебов более наглядно иллюстрирует эволюцию уровня земледелия, чем простая фиксация общих посевов и сборов зерновых. Так, данные табл. 2 показывают, что в конце XVIII – первой трети XIX в. посевы озимых в Шенкурском уезде были относительно стабильны и составляли в среднем по десятилетиям 0,14–0,15 четверти на душу. Душевые посевы яровых, напротив, начинали снижаться с 0,32 четверти в 1792–1799 гг. до 0,29 четверти в 1811–1820 и 1821–1830 гг. В удельной деревне, которая и определяла земледельческое производство в Шенкурском уезде, начинается «политика попечительства». В частности, в рамках этой политики удельным крестьянам существенно была ограничена возможность для занятий неземледельческими промыслами. С другой стороны, крестьян принуждали усиливать внимание к земле- делию. В результате в 1841–1850 гг. посевы зерновых в Шенкурском уезде увеличились. Однако, как только в 50-х гг. XIX в. «политика попечительства» пошла на спад, сразу снизились и душевые посевы хлебов – до уровня первой трети столетия. В 1860-х гг. вновь наметился подъем посевов зерновых (табл. 2). На наш взгляд, связано это было с проведением реформы удельной деревни, в ходе которой крестьянам не на много, но увеличили пашенные наделы. В то же время произошла заметная отрезка сенокосных угодий, и крестьянам ограничили свободу лесопользования [10].

После реформы 1863 г. основная часть населения Шенкурского уезда вынуждена была расширять пашенное хозяйство. В 1871–1890 гг. посевы зерновых в уезде увеличились до 0,54 четверти. И далее начинают действовать два фактора. Во-первых, население исчерпало ресурсы свободных пашенных угодий, во-вторых, в начале 90-х гг. XIX в. была построена железная дорога Москва– Вологда–Архангельск. Последнее обстоятельство обусловило то, что население Шенкурского уезда начинает довольно быстро увеличиваться, а с другой стороны – на Север стал поступать дешевый хлеб из других регионов России. Поэтому в 1901–1910 гг. посевы зерновых уменьшаются до 0,46 четверти на человека и в 1911–1915 гг. – уже до 0,40 четверти (табл. 2).

Урожайность зерновых в табл. 2 определяется в «самах», так было принято до начала XX в. Напомним, что источники позволяют подсчитать урожаи хлебов в расчете на единицу запашки только за 1893 –1915 гг. В рассматриваемые годы урожайность зерновых хлебов в Шенкурском уезде имела явную тенденцию к уменьшению (табл. 2). Если в среднем за 1801–1830 гг. она составляла по

Таблица 2

Показатели уровня производства зерновых в Шенкурском уезде Архангельской губернии в 1784–1915 гг.*

Годы	Данные, лет	Посев, четвертей на душу			Урожайность, «сам»			Чистый сбор, четвертей на душу			Обеспеченность, %
		Озимые	Яровые	Итого	Озимые	Яровые	Итого	Озимые	Яровые	Итого	Озимые	Яровые	Итого
1784–1785	2	0,17	0,38	0,56	4,3	3,4	3,7	0,57	0,93	1,50	38,3	61,8	50,0
1792–1799	7	0,15	0,32	0,47	5,8	4,3	4,7	0,72	1,04	1,76	47,8	69,3	58,6
1801–1810	10	0,14	0,31	0,46	4,0	3,5	3,7	0,44	0,78	1,22	29,0	52,0	40,5
1811–1820	10	0,14	0,29	0,44	4,4	3,9	4,0	0,48	0,84	1,32	32,0	56,3	44,1
1821–1830	10	0,15	0,29	0,44	4,9	3,9	4,2	0,59	0,84	1,43	39,3	55,9	47,6
1801–1830	30	0,15	0,30	0,44	4,5	3,8	4,0	0,50	0,82	1,32	33,6	54,8	44,2
1831–1840	10	0,16	0,29	0,44	3,8	3,1	3,3	0,44	0,60	1,04	29,5	39,8	34,7
1841–1850	10	0,18	0,33	0,51	4,2	3,9	4,0	0,58	0,97	1,55	38,3	64,8	51,6
1851–1860	10	0,17	0,28	0,45	4,5	3,3	3,7	0,59	0,64	1,23	39,2	42,7	40,9
1831–1860	30	0,17	0,30	0,47	4,2	3,5	3,7	0,54	0,74	1,27	35,8	49,0	42,4
1861–1870	10	0,17	0,31	0,48	3,9	3,0	3,3	0,49	0,63	1,11	32,3	41,8	37,1
1841–1870	30	0,17	0,31	0,48	4,2	3,4	3,7	0,55	0,74	1,29	36,5	49,2	42,9
1871–1880	10	0,17	0,37	0,54	4,0	3,3	3,6	0,52	0,86	1,38	34,8	57,4	46,1
1881–1890	10	0,18	0,36	0,54	4,5	3,6	3,9	0,63	0,93	1,56	42,0	62,0	52,0
1891–1900	10	0,16	0,36	0,52	4,3	3,4	3,7	0,54	0,85	1,39	35,9	56,6	46,3
1871–1900	30	0,17	0,36	0,53	4,3	3,4	3,7	0,56	0,88	1,44	37,6	58,6	48,1
1901–1910	10	0,13	0,32	0,46	3,9	3,3	3,5	0,37	0,74	1,12	25,7	49,1	37,4
1911–1915	5	0,13	0,28	0,40	4,5	3,5	3,8	0,44	0,69	1,13	29,1	46,1	37,6
1901–1915	15	0,13	0,31	0,44	4,1	3,4	3,6	0,40	0,72	1,12	26,9	48,0	37,5

*Примечание. 1. Источники: ГААО. Ф. 1. Оп. 1. Т. 6. Д. 10963, 11362, 11962, 12304; Оп. 2. Т. 1, Д. 27, 290, 573, 649, 758, 819, 896; Оп. 3. Д. 110, 203, 277, 279, 401, 741, 1110, 1442; Оп. 4. Т. 5а. Д. 109, 123, 139, 157, 203, 204; Оп. 8. Т. 2. Д. 61, 64, 310; Оп. 9. Д. 271; Оп. 11. Д. 367, 410; Ф. 2. Оп. 1. Д. 1200, 2053; Оп. 2. Д. 43; Ф. 4. Оп. 7. Д. 56; Оп. 9. Д. 19, 33, 52, 66, 81, 88; Ф. 6. Оп. 2. Д. 6, 7; Оп. 3. Т. 1. Д. 1–4; Ф. 53. Оп. 1. Т. 1, Д. 707, 797; Оп. 1. Т. 2. Д. 35, 62, 113, 172, 184, 202, 214, 228, 245, 259, 273, 288, 310, 327, 334, 342, 350, 355, 360, 368, 384, 402, 402в, 577б, 629, 690; РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ч. 111. Д. 59129, 59243; РГИА. Ф. 515. Оп. 1. Д. 39–70; Оп. 5. Д. 83–84; Оп. 10. Д. 55–113; Оп. 12. Д. 415–2074; Оп. 15. Д. 616–2287; Оп. 16. Д. 9, 12; Ф. 1263. Оп. 1–2. Д. 1254–5749 (Журнальные статьи «Архангельская губерния»); Ф. 1276. Оп. 17. Д. 1б ( Журнальная статья 2); Ф. 1281. Оп. 1. Д. 1–3; Оп. 11. Д. 5; Урожай {1901–1915} года. СПб., {1902–1916}; 2. Нет сведений за 1797 г.; 3. Показатели обеспеченности в % при одинаковых показателях душевых чистых сборов могут не совпадать в связи с сокращениями чисел до десятых и сотых долей.

всем зерновым «сам 4,0», то за 1831–1860 гг. – «сам 3,7» и за 1901–1915 гг. – «сам 3,6». В рамках этих крупных хронологических периодов урожайность озимых и яровых в Шенкурском уезде изменялась, иногда довольно заметно. Средние показатели урожаев озимых в уезде всегда были выше показателей урожаев яровых (табл. 2). Отметим, что явного и однозначного влияния «политики попечительства», реформы 1863 г. и других явлений общероссийского характера на изменение урожайности зерновых в Шенкурском уезде не прослеживается.

По тому же принципу, как душевые посевы, выведены и показатели душевых чистых сборов хлебов в Шенкурском уезде (табл. 2). Они в течение XIX в. в отношении озимых имели тенденцию к увеличению. Сборы яровых были неустойчивыми, но в последней трети XIX в., составляя 0,88 четверти на человека, превышали показатели средних сборов за первую и вторую треть столетия (0,74–0,82 четверти на душу). В начале XX в. чистые сборы хлебов в уезде сократились, особенно заметно по озимым (табл. 2).

В соответствии с изменениями душевых чистых сборов хлебов изменились и показатели обеспеченности населения Шенкурского уезда своими хлебами. Данный показатель, на наш взгляд, является наиболее важным при характеристике уровня земледелия. Он выводится в процентах от соотношения чистых среднедушевых сборов к минимальной душевой норме хлебов. Эта норма определена нами в 3 четверти хлебов на человека в год. Она включает в себя 1,5 четверти озимых и столько же яровых. Среди последних условно учитывается минимальная потребность в 0,75 четверти овса и такое же количество других яровых. В минимальную душевую норму входит зерно (2,5 четверти), необходимое для пропитания собственно человека и фуражное зерно (примерно 0,5 четверти), предназначенное для содержания рабочего скота [7, с. 39– 40].

Возвращаясь к материалам табл. 2, отметим, что в конце XVIII – начале XX в. население Шенкурского уезда лучше обеспечивалось своими яровыми хлебами по сравнению с озимыми. В целом жители уезда нечасто обеспечивались своими хлебами наполовину. Недостаток зерна восполнялся за счет привозного хлеба.

Таким образом, источники о посевах и урожаях хлебов с высокой степенью объективности позволяют охарактеризовать уровень земледелия в Шенкурском уезде на протяжении более чем столетнего периода. Этот анализ может быть существенно обогащен характеристикой уровня земледелия в удельной деревне уезда за 1800–1868 гг. и за многие годы – по экономической и государственной деревне, г. Шенкурск, отдельным волостям и селениям. При рассмотрении показателей уровня земледелия, например, по отдельным волостям уезда выясняется несколько важных моментов. Во-первых, в ряде волостей не выращивали овес, и в них за некоторые годы существовал избыток ячменя. В других волостях наблюдалась противоположная ситуация, при избытке своего овса население ощущало дефицит ячменя. Во-вторых, основные показатели уровня земледелия по волостям очень существенно варьировались.

Рассмотрение основных проблем земледельческого производства в Шенкурском уезде можно значительно расширить за счет анализа уровня картофелеводства и характеристики выращивания отдельных зерновых и технических культур (льна и конопли).

И, наконец, предложенная в статье методика выявления уровня земледелия успешно апробирована в соответствующих разделах обобщающего труда по истории Республики Коми [11].