Проблемы регламентации доведения до самоубийства

Жизнь человека является высшей ценностью в любом цивилизованном государстве, поэтому вопросы защиты жизни уголовно-правовыми средствами всегда привлекали внимание как теоретиков, так и практиков. В действующем национальном уголовном законодательстве существует норма, предусматривающая ответственность за доведение до самоубийства [1, с. 40].

В современной России проблема суицидального поведения стоит достаточно остро, хотя статистические данные предшествующих лет свидетельствовали о снижении его распространенности. Так, в период с 2001-2015 гг. наблюдалось ежегодное снижение показателей смертности от суицида. В 2015 году был достигнут самый низкий показатель за 50 лет [2]. Но в 2016 году был зафиксирован резкий скачок количества самоубийств (увеличение почти на 60% по сравнению с предыдущим годом) [3], что вызвало сильную тревогу в обществе и повлекло соответствующую реакцию со стороны законодателя. Общественный резонанс вызвала информация о росте подростковых самоубийств, число которых значительно увеличилось. Их причины стали связываться с воздействием на несовершеннолетних через сеть Интернет. 2017 год ознаменовался шквалом детских самоубийств, ставших результатом деятельности «групп смерти» в интернете. Возникла масса сложностей в процессе привлечения к ответственности лиц, организовывающих такие группы и непосредственно вступавших в диалоги на темы о суициде с несовершеннолетними.

Признаки доведения до самоубийства достаточно сложно установить и подтвердить, и как следствие, нередко на практике можно встретить судебные решения, в которых исполнитель избегает уголовной ответственности и наказания. В связи с чем, исследование проблем квалификации и регламентации ответственности за данное деяние видится достаточно актуальным.

Большая часть проблем квалификации доведения до самоубийства связана с определением и пониманием признаков объективной стороны данного состава. Объективная сторона анализируемого преступления характеризуется тем, что потерпевший совершает самоубийство или пытается совершить самоубийство одним из способов, указанных в законе. Законодатель дает исчерпывающий перечень способов доведения до самоубийства: угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства жертвы. Кроме того, необходимо установить наличие причинно-следственной связи между самоубийством или покушением на него и противоправными действиями виновного. Именно здесь правоохранительные органы должны различать простое самоубийство от доведения до него. Самоубийство может происходить по разным причинам, поэтому необходимо выяснить, пришел ли человек сам к такому решению или на него повлияли действия виновного.

При этом следует помнить, что если действия виновного выражались в оказании физического или психического насилия с целью причинения смерти самому себе (например, под угрозой виновный заставил потерпевшего выпрыгнуть в окно), то в таких случаях деяние должно быть квалифицировано по ст. 105 УК РФ как убийство, поскольку преступник не доводит потерпевшего до самоубийства, а умышленно причиняет ему смерть его же руками [4, с. 80].

Итак, важным аспектом является установление способа совершения доведения до самоубийства. Как сказано выше, законодатель называет только такие способы, как «угрозы, жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего» [5]. Споры вызывает толкование признака «систематическое». Следует отметить, что многие авторы в качестве систематичности рассматривают неоднократное, более двух раз умаление достоинства личности. Введенная законодателем приставка «систематического» унижения человеческого достоинства видится нам неверной, поскольку даже единичный акт такого действия может довести до самоубийства.

Далее, если деяние совершается другим, не установленным уголовным законом способом, то оценка его как доведение до самоубийства невозможна. В теории уголовного права в течение последних лет продолжается дискуссия о необходимости расширения перечня способов совершения исследуемого преступления. Например, А.А. Цыркалюк, под доведением до самоубийства понимает «склонение к самоубийству посредством угроз, жестокого обращения или систематического унижения достоинства жертвы, уговора, подкупа, обмана, а также содействием другими способами» [1, с. 9.]. Мы согласны с мнением ученого и считаем, что уговоры, подкуп, обман и советы можно отнести к способам доведения до самоубийства. Современный законодатель склонение к совершению самоубийства выделил в отдельный состав преступления – ст. 110.1

«Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства». Большинство из названных способов указано в этой статье. Однако выделение склонения к самоубийству перечисленными способами в самостоятельный состав представляется нам излишним, в целях экономии законодательного материала, достаточным было бы внесение соответствующих изменений в ст. 110 УК.

Как известно, в сети Интернет все большую популярность среди несовершеннолетних набирают так называемые «группы смерти», где освещаются истории самоубийств подростков. По нашему мнению, одним из наиболее эффективных инструментов борьбы с провокациями детских самоубийств является именно анализируемая ст. 110 УК РФ. Но законодатель также пошел по пути включения в УК отдельных статей, которые призваны бороться с данным негативным явлением. Кроме ст. 110.1, Уголовный кодекс был дополнен также еще одной статьей – ст. 110.2 «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства». Однако ни в ст. 110.1, ни в ст. 110.2 не говорится о таких способах совершения преступления, как популяризация, пропаганда самоубийства. Положительным, безусловно, является то, что в отличие от ст. 110 УК, в ст. 110.1 УК перечень способов склонения к самоубийству является открытым и, следовательно, действия «доброжелателей» из Интернета теоретически можно квалифицировать по ст. 110.1 УК.

Подводя итог, подчеркнем, что и в ст. 110, и в ст. 110.1 УК по сути речь идет об одном и том же – побуждении к определенному поступку, а именно – к самоубийству, только используется разный «набор» способов такого побуждения. Основное отличие заключается в том, что в ст. 110.1 УК не говорится о последствиях, т.е. преступным признается само деяние. В связи с изложенным, возникает вопрос, зачем регулированию одного вопроса посвящать самостоятельные статьи в законе, искусственно расширяя границы наказуемого? Думается, что законодателю следовало избрать более простой способ совершенст- вования норм об ответственности за формирование суицидального намерения. Полагаем, что цель противодействия самоубийствам может быть достигнута и при наличии одной статьи в Уголовном кодексе, но в более совершенной редакции. Пути решения здесь два, либо оставить перечень способов доведения до самоубийства открытым, либо дифференцировать ответственность в зависимости от способа и на- личия последствий в основном и квалифицированном (особо квалифицированном) составах.

Конечно, проблемы регламентации доведения до самоубийства не исчерпываются рассмотренными выше. Однако даже внедрение предложенных изменений может повысить качество уголовного закона в части установления ответственности за исследуемы состав преступления.