Проблемы уголовно-правовой характеристики состава преступления, предусмотренного статьей 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов)

Современное уголовное законодательство Российской Федерации ставит перед собой задачи по охране прав и свобод человека и гражданина, общественной безопасности, по обеспечению мира и безопасности человечества. Однако сложившаяся на данный момент тенденция развития нормативно-правовой базы в сфере незаконного оборота наркотических средств и судебная практика по рассмотрению данной категории дел позволяет сделать вывод об ужесточении наказания за преступление, предусмотренное ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), – незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества. В контексте вышесказанного вопрос о надлежащей квалификации общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, вызывает интерес у многих ученых, профессиональных участников уголовного судопроизводства, мнения относительно названного вопроса противоречивы (см., например: [1–3]). В связи с этим значимость и актуальность рассматриваемой темы заключаются не только в необходимости совершенствования отдельных законодательных актов, но и в обеспечении гарантий прав и свобод человека и гражданина.

Правильная квалификация вышеназванного преступления способствует не только эффективному противодействию незаконному обороту наркотических средств, но и освобождению лица от незаконного привлечения к уголовной ответственности. Поскольку уголовноправовая характеристика позволяет определить сущность основных элементов преступления и сформулировать предмет доказывания по ним, вопросы, связанные с объектом, объективной стороной, субъектом и субъективной стороной заслуживают внимания, на наш взгляд, в равной степени с доказательствами, ложащимися в основу обвинения.

Сбыт наркотических средств и общественная безопасность. Объект преступления по своей природе является более широким элементом в структуре состава преступления в сравнении с остальными и подразумевает те охраняемые законом общественные отношения, которым в результате совершения преступления причиняется вред или создается угроза причинения такого вреда [4, с. 17; 5, с. 318].

Деяние лица, определяемое как преступление, должно причинять вред или создавать угрозу причинения такого вреда только тем общественным отношениям, перечень которых закреплен в российском законодательстве, в частности в ч. 1 ст. 2 УК РФ, и является закрытым. Конкретно в норме ч. 1 ст. 2 УК РФ говорится о защите и охране прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, об обеспечении мира и безопасности человечества.

Родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, являются общественная безопасность и общественный порядок (разд. IX УК РФ). При определении видового и непосредственного объекта преступления возникает правовая коллизия в иерархической структуре, поскольку, исходя из названия гл. 25 УК РФ, в которую входит ст. 228.1, сбыт наркотических средств направлен против здоровья населения и общественной нравственности, в то время как объектом преступного посягательства по ст. 228.1 выступает только здоровье населения.

Говоря об объекте преступления, отметим, что под общественной безопасностью понимается состояние защищенности человека и гражданина, материальных и духовных ценностей общества от преступных и иных противоправных посягательств, социальных и межнациональных конфликтов, а также от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера1. В свою очередь, действия субъекта по сбыту наркотических средств не нацелены напрямую на подрыв общественной безопасности, поскольку лицо, приобретающее наркотические средства, совершает это по своей воле. Неоспорим тот факт, что как легкие, так и сильнодействующие наркотические средства оказывают деструктивное влияние на психическое и физическое состояние человека, в результате чего причиняется ущерб всему обществу, состоящему из отдельных людей и социальных групп. Однако если рассматривать иные преступления, в результате которых причиняется прямой вред обществу (например, террористический акт), в случае сбыта наркотических средств действия субъекта изначально могут не иметь умысла на причинение вреда.

В этой связи хотелось бы коснуться ситуации, в которой встает проблема соотношения сбыта наркотических средств с преступлениями против общественной безопасности, в том числе против здоровья населения, а именно распространения наркотических средств в целях лечения животных. Ранее в отношении данного вопроса было предоставлено разъяснение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 (далее – ПП ВС РФ № 14 от 2006 г.), позиция которого заключается в том, что в случаях, когда лицо в целях лечения животных использует незаконно приобретенное наркотическое средство или психотропное вещество (например, кетамин, кетамина гидрохлорид), в его действиях отсутствуют признаки преступления, влекущего уголовную ответственность за незаконный сбыт этих средств или веществ2. Придерживаясь данной точки зрения, ситуации, при которых лицо сбывает наркотические средства другому лицу в целях последующего лечения животных, также не должны квалифицироваться как сбыт наркотических средств, поскольку противоправное деяние не направлено против здоровья населения. Тем не менее анализ существующей на данный момент судебной практики позволяет сделать вывод о том, что незаконный оборот наркотических средств квалифицируется по ст. 228.1 УК РФ независимо от вышеотмеченного факта3.

Представляет интерес мнение зарубежных психологов – специалистов в области психоделических препаратов. Так, Т. Лири и Э. Вилер считают, что криминализация употребления наркотических средств в первую очередь нарушает права граждан на самоопределение, поскольку «государство не должно менять сознание другого и мешать ему менять его собственное сознание» [6]. Другими словами, по мнению вышеназванных авторов, в сфере незаконного оборота наркотических средств затрагиваются интересы населения и граждан, а не государства, целью которого является поддержание общественного порядка и безопасности.

В данном случае нами, естественно, не ставится вопрос легализации наркотических средств в Российской Федерации. К мнению зарубежных психологов мы обратились для того, чтобы подчеркнуть, что здоровье населения не охватывается в полной мере сферой общественной безопасности и общественного порядка, из чего следует, что наиболее корректным было бы выделение большей части норм 25-й главы УК РФ в отдельный раздел Уголовного кодекса РФ.

В связи с тенденциями развития УК РФ в ряде составов преступлений становится проблематично отделить предмет преступления от орудия совершения преступления либо определить предмет как таковой. Тем не менее из прямого указания в ст. 228.1 УК РФ в качестве предмета преступления необходимо выделить: наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества.

Легальное определение наркотических средств дано в федеральном законе от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» и сформулировано следующим образом: «наркотические средства – вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, включенные в перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года»¹ . При этом важно отметить, что на данный момент унифицированного определения наркотика нет ввиду наличия в медицинских науках более узкого, по сравнению с правом, термина «наркотические средства» [1, с. 7].

Однако в вопросе квалификации противоправного деяния лица в качестве сбыта наркотических средств существование упомянутой дефиниции не имеет особого значения, поскольку вопрос об отнесении конкретного вещества к наркотическому или психотропному разрешается на основании двух взаимосвязанных признаков: 1) наличие его в перечне наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации2, 2) экспертное заключение, отвечающее на вопрос, являются ли отправленное на экспертизу вещество или их совокупность наркотическим средством, психотропным веществом или его аналогом. Отсутствие хотя бы одного из перечисленных признаков исключает дальнейшую возможность квалификации деяния в соответствии со ст. 228.1 УК РФ.

К проблемам объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ. Объективная сторона любого преступления выражается в его внешнем проявлении, влиянии на окружающий мир и предполагает наличие одного обязательного признака, а также факультативных, относящихся к конкретным составам преступления.

Так, в качестве существенного признака объективной стороны преступления выступает деяние, обозначающее внешний акт общественно опасного поведения человека и выражающееся в активной (действие) или пассивной (бездействие) форме. Позиция некоторых авторов в отношении того, что последствия и причинно-следственная связь также являются обязательными элементами любого преступления наряду с деянием, представляется не совсем корректной, поскольку под преступным последствием понимается вред, причиняемый общественным отношениям в результате совершенного деяния. Обязательное его наличие относится в большей степени к преступлениям с материальным составом преступления. В свою очередь, преступление, предусмотренное ст. 228.1 УК РФ, обладает формальным составом преступления, то есть считается оконченным в момент совершения общественно опасного деяния.

Следует учитывать, что объективная сторона преступления и объективная сторона состава преступления не являются тождественными понятиями. Если первое содержится в Общей части УК РФ и предполагает базовое определение деяния в качестве преступления, то объективная сторона состава преступления – это совокупность предусмотренных законом признаков, характеризующих внешнюю сторону общественно опасного поведения, посягающего на охраняемый уголовным законом объект, а также объективные обстоятельства и условия такого поведения. Признаки объективной стороны соответствующего состава отражены в диспозиции конкретной статьи Особенной части УК РФ. Если рассматривать объективную сторону состава преступления комплексно, то необходимо отметить, что по сравнению с объективной стороной преступления первое понятие является более полным и конкретизирует деяния лица.

Таким образом, объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, заключается в незаконном производстве, сбыте или пересылке наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. При квалификации деяния по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ не имеет значения объем (количество) наркотического средства, поскольку он определен в качестве квалифицирующего признака данного состава.

В соответствии с ПП ВС РФ № 14 от 2006 г. под сбытом наркотических средств понимается незаконная деятельность лица, направленная на их возмездную или безвозмездную передачу другому лицу. Непосредственно сама передача наркотических средств может быть осуществлена любыми способами, в том числе путем сообщения места тайника, проведения закладки, введения инъекции. Важно отметить, что сбыт наркотических средств считается оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств независимо от их фактического получения приобретателем. При этом вопреки разъяснениям продолжает существовать неверная позиция криминалистов, полагающих, что сообщение приобретателю, оплатившему наркотические средства, места (тайника), где они находятся, посредством проводного или мобильного телефона, СМС, сообщения по электронной почте, если приобретателя задержали в момент, когда он забирал наркотические средства из тайника, следует квалифицировать как покушение на сбыт [7, с. 240; 8, с. 146].

Однако в случае совершения преступления преступной группой, где «закладчик» не взаимодействует с приобретателем, а координаты оборудованных им тайников передает соучастникам преступления, сбыт наркотических средств становится возможным только при получении покупателями информации о месте тайников1. Аналогичная позиция отражена в апелляционном определении Верховного Суда Российской Федерации. Она заключается в том, что в случаях, когда до потенциального покупателя не были доведены сведения о заложенных наркотических средствах и не была достигнута договоренность об их продаже, преступление подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и ст. 228.1 УК РФ2.

Одним из способов, исключающих объективную сторону состава как таковую, выступает добровольный отказ от преступления. В соответствии с положениями уголовного законодательства РФ добровольный отказ от преступления означает прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления (то есть покушения на преступление). Отсюда прекращение, равно как и добровольный отказ от преступления, может выражаться как в активной, так и в пассивной форме.

Основная проблема прекращения преступления в связи с добровольным отказом от него заключается в том, что ст. 228.1 УК РФ предусмотрен формальный состав, в то время как, исходя из правовой природы добровольного отказа, он возможен исключительно на стадиях приготовления или покушения. По вышеобозначенной проблеме на данный момент имеет место достаточно противоречивая судебная практика [9, с. 197–199], которая, на наш взгляд, может быть оценена неоднозначно и требует дальнейшего осмысления.

Предусмотренная Уголовным кодексом Российской Федерации ответственность за сбыт наркотических средств является достаточно серьезной по сравнению с санкциями других статей Особенной части УК РФ. Однако данный факт не останавливает фигурантов уголовных дел от дальнейшей реализации запрещенных веществ. Вопрос о том, в каких случаях сбыт наркотических средств охвачен единым умыслом и подлежит квалификации в качестве одного продолжаемого преступления, а в каких образует совокупность таких преступлений, также вызывает ряд разногласий среди ученых-криминалистов.

Продолжаемыми преступлениями признаются преступления, состоящие из нескольких однородных (тождественных) действий, направленных на объект, и охватываемые единым умыслом, в то время как под совокупностью преступлений понимается совершение одним лицом более одного преступления, за которые ранее лицо не было осуждено. Конструкция единого преступления в рамках ст. 228.1 УК РФ предусматривает, что лицо сбывает крупный объем наркотического средства неопределенному кругу лиц. В связи с этим до 2015 г. в ПП ВС РФ № 14 от 2006 г. существовало прямое указание на то, что в случаях, когда лицо имело умысел на сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств или веществ, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ. Тогда на практике судами общей юрисдикции применение данной конструкции было несколько сужено. В качестве дополнительных обозначаемых элементов следует выделить следующие: 1) сбываемое наркотическое средство должно быть одного и того же вида, 2) наркотическое средство сбывается одному и тому же лицу, 3) одним и тем же способом, 4) по одному адресу, 5) в небольшой промежуток времени1.

Однако учитывая специфику развития уголовного законодательства в сфере незаконного оборота наркотических средств, в 2015 г. в ПП ВС РФ № 14 от 2006 г. внесены существенные изменения, а конкретно – исключен абзац, предусматривающий конструкцию единого продолжаемого преступления. Из этого в теории уголовного права сложилась позиция, что квалификация сбыта наркотических средств в качестве единого продолжаемого преступления невозможна, что не является верным. Факт исключения упомянутого абзаца не говорит о прямом запрете, поскольку действия лиц, охваченные единым умыслом и совершаемые при тождественных обстоятельствах, соответствуют понятию продолжаемого преступления и не должны квалифицироваться по совокупности, иначе это существенно нарушало бы права и свободы обвиняемого.

В настоящее время у судов общей юрисдикции существует позиция, согласно которой действие с единым умыслом на последующий сбыт наркотического средства в течение определенного промежутка времени при тождественных обстоятельствах не образует совокупности преступления1.

Для сравнения приведем постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 о судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое, где имеется аналогичная позиция по квалификации преступления2. Во втором абзаце п. 16 названного постановления указано, что от совокупности преступлений следует отличать продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление.

Таким образом, сбыт одного и того же вида наркотического средства в несколько приемов конкретному лицу или неопределенному кругу лиц следует квалифицировать в качестве единого продолжаемого преступления по ст. 228.1 УК РФ.

Последствия неправильного установления субъективной стороны. Если объективная сторона преступления выражается в физической деятельности лица, то субъективная сторона, как один из элементов состава преступления, представляет собой совокупность юридически значимых признаков, характеризующих психическую деятельность лица, непосредственно связанную с совершением преступления. Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, характеризуется прямым умыслом, предполагающим, что виновное лицо должно точно осознавать факт незаконного сбыта им наркотических средств.

Умысел лица на незаконный сбыт не исчерпывает содержания психической деятельности лица, поскольку важным параметром наряду с умыслом выступают мотив и цель преступления. Под мотивом следует понимать побуждения, которыми руководствовалось лицо при посягательстве на общественную безопасность. Кроме выяснения причин совершенного или готовящегося преступления мотив отражает личностные качества, заслуживающие внимания при назначении наказания. В свою очередь, цель – желаемый результат преступной деятельности, к достижению которого стремилось лицо. Однако необходимо учитывать, что при квалификации общественно опасного деяния с формальным составом мотив и цель не выступают в качестве обязательных элементов субъективной стороны преступления.

Исключением из этого являются те обстоятельства, которые уголовное законодательство относит к смягчающим или отягчающим. Например, в случае если безработное лицо, содержащее на иждивении троих и более несовершеннолетних детей, впервые совершает сбыт наркотических средств, суд вправе применить положения ст. 64 УК РФ, учитывая, что судам необходимо исполнять требования закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и достижению целей, указанных в ст. 2 и 43 УК РФ3.

Проблемы неправильного установления субъективной стороны приводят, в свою очередь, к другим проблемам: 1) квалификация продолжаемого преступления как совокупности преступлений, на что было обращено внимание ранее, 2) неправильная квалификация преступления при пособничестве к приобретению наркотических средств [6, c. 1080].

При квалификации преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, имеют место и проблемы в сфере доказательств, указывающих на намерение сбыта наркотических средств. Учитывая, что доказательства ложатся в основу обвинения, в том числе для подтверждения умысла лица на совершение преступления, их значение и роль необходимо рассматривать комплексно, и это требует специального исследования.

Таким образом, проанализировав уголовно-правовую характеристику состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, необходимо сделать вывод о том, что при квалификации данного преступления возникает ряд проблемных вопросов. Однако, принимая во внимание специфику их возникновения и наличие того факта, что на данный момент судами общей юрисдикции не выработано единого мнения, даже с учетом имеющихся разъяснений Верховного Суда РФ, хотелось бы отметить, что в данном случае необходим широкий подход к решению существующих разногласий. Законодательство Российской Федерации нуждается не в одном конкретном новом положении, а в ряде четких указаний на то, в каких случаях действия лица при сбыте наркотических средств посягают на общественную безопасность, образуют ли они при этом совокупность преступлений, как расценивать добровольную выдачу лицом наркотических средств после проведения следственных действий, которые не привнесли новых доказательств по делу.

В заключение отметим, что уголовное законодательство в сфере незаконного оборота наркотических средств, равно как и судебная практика по рассмотрению данной категории дел, без сомнения, совершенствуется уже на протяжении достаточно длительного времени. Ужесточаются санкции, предусмотренные ст. 228.1 УК РФ, ввиду быстрого роста числа преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, вследствие чего вопрос о законности привлечения лица к уголовной ответственности становится актуальнее с каждым новым изменением законодательства.

Однако в настоящий момент норма, предусмотренная ст. 228.1 УК РФ, имеет пробелы и недочеты, большая часть из которых выявляется в процессе уголовно-правовой характеристики. Так, общественная безопасность предусматривает защиту человека и гражданина от противоправных посягательств. При этом лицо, приобретающее наркотическое средство для его дальнейшего употребления, совершает это на добровольной основе, а лицо, предоставляющее первому такую возможность, может не иметь прямой цели и прямого умысла причинить вред приобретателю. С этим вопросом тесно связана и проблема квалификации деяния лица по продаже наркотических средств приобретателю с целью лечения животных. Привлечение человека и гражданина к уголовной ответственности за неимением объекта преступления нарушает основополагающие принципы уголовного законодательства. При этом нет сомнения, что наркотические средства не должны свободно отчуждаться и переходить от одного лица к другому, поскольку это создает угрозу общественной безопасности в целом. Вследствие ряда специфических особенностей объекта преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, данное противоправное деяние должно быть, по нашему мнению, закреплено в уголовном законе в отдельной группе преступлений.

Анализ объективной стороны состава преступления также выявляет ряд проблем, возникающих из-за неправильного толкования уже имеющихся норм УК РФ и разъяснений Верховного Суда РФ. Это, в частности, вопросы о том, с какого момента сбыт наркотических средств является оконченным преступлением, как квалифицировать деяние лица при добровольном отказе от сбыта и др. Думается, что для решения проблем объективной стороны состава преступления наиболее целесообразным было бы издание новой редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14.

Проведенный анализ уголовного законодательства и практики применения данной нормы позволяет сделать вывод о том, что закрепление критериев привлечения лица к уголовной ответственности по ст. 228.1 УК РФ должно облегчить работу судов общей юрисдикции, в большей степени унифицировать судебные акты.