Профессор Л. В. Савельева: штрихи научной деятельности (к 85-летию со дня рождения)

Седьмого июня 2022 года исполнилось бы восемьдесят пять лет известному историку русского языка, доктору филологических наук, профессору, заслуженному деятелю науки Российской Федерации и Республики Карелия, отличнику народного просвещения Российской Федерации, кавалеру ордена Дружбы Лидии Владимировне Савельевой – прапраправнучке Александра

Сергеевича Пушкина. Судьба распорядилась, однако, так, что этот юбилей приходится, к сожалению, на первую годовщину со времени ухода Лидии Владимировны из жизни. И первая, и вторая даты, равно как и потребности поддержания непрерывности научной культуры, напоминают коллегам о профессиональном долге обозначить хотя бы некоторые штрихи творческой лично-

сти ученого, посвятившего жизнь исследованию и пропаганде тысячелетней русской словесной культуры и подготовке специалистов по истории этой культуры.

Предлагаемые заметки представляют со -бой робкую попытку человека, близко знавшего Лидию Владимировну, максимально объективно прочертить некоторые существенные штрихи ее личности в исследовательском, научно-педагогическом, историко-культурном, нравственно-этическом, социально-поведенческом, семейном и просто в человеческом измерениях в надежде, что читатель обнаружит в них нечто близкое себе и заслуживающее его внимания.

В научно - исследовательской деятельности, как и в обычной жизни, достаточно отчетливо можно выделить разные категории людей по их отношению к окружающему миру и к себе. К первой категории относятся люди, во-первых, требовательные к среде, не принимающие ее по традиции, как принято; во-вторых, столь же взыскательные и к себе, постоянно находящиеся в поисках вразумительных ответов на вопросы, волнующие научную мысль.

Лидия Владимировна была ярким представителем именно этой категории исследователей в русской филологической науке, начиная еще со студенческих лет в Ленинградском государственном университете. Неслучайно при всей безусловной любви к своему научному руководителю по курсовым и дипломной работам, по аспирантуре, по благородным жизненным позициям, замечательному профессору Марии Александровне Соколовой абсолютным научным авторитетом для нее был Александр Афанасьевич Потебня, непревзой- денный, тончайший и вместе с тем масштабный историк русского и других славянских языков. Поэтому нет ничего удивительного в том, что начинающего лингвиста, охваченного идеями Потебни, изначально увлекала малоисследованная проблематика истории русского языка. Именно такой была проблема приложения в древнерусском языке, которая стала темой ее преддипломного курсового сочинения, принципиальные идеи и результаты которого позже были опубликованы в одной из ее научных статей начала шестидесятых годов. Идя в ее разработке вслед за именитым ученым и пытаясь найти свое решение проблемы приложения в русском синтаксисе, молодой исследователь приходит к самостоятельному формулированию уже и другой совершенно не разработанной темы - темы паратаксических слово -сочетаний в древнерусском языке, по которой впоследствии (1964) в Ленинградском универ -ситете была блестяще защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Заметим, кстати, что защита ее должна была состояться в 1963 году [3], но буквально накануне защиты первый оппонент профессор И. А. Василенко (Москва) заболел, и диссертационному совету пришлось заменить его профессором Ю. С. Масловым (ЛГУ), а это требовало дополнительного времени. В ту пору все было очень строго, и оппоненты не могли заочно участвовать в защите.

При обсуждении и решении проблем пара-таксических словосочетаний в истории русского синтаксиса диссертант продолжал и развивал исследовательский метод Потебни, который в процессе анализа языковых фактов предполагал учет теснейшей связи между языком и мыш- лением. В частности, вслед за Потебней было установлено, что паратаксические сочетания были необходимыми языковыми опорами слабо развитой, а потому неотчетливо объективируемой мысли на древнейшей ее стадии. Это в полной мере относится и к теме докторской диссертации Л. В. Савельевой, посвященной малоизученной проблематике истории синтаксических форм отрицания (мононегативных и полинегативных конструкций) в русском языке донационального периода, которая рассматривалась в неразрывной связи с разновременными переводами с древнегреческого языка и в последовательно-хронологическом сопоставлении с ними [8].

По постановке самих соответствующих научных проблем, по полученным результатам, разносторонне продуманной исследовательской методике, предусматривавшей учет в том числе и новейших для того времени идей актуального членения высказывания, обращенного в историю, а также структурного и коммуникативного синтаксиса, по охвату обширного фактического материала древнегреческого и древнерусского языков (50 изданий оригинальных памятников древнеславянской и древнерусской письменности, шесть значительных по объему греко-славянских билингвов – «История Иудейской войны» И. Флавия, «Житие Нифонта», «Пчела», «Изборник 1076 года» и др.), по разнообразию сопоставительных данных, извлеченных из более чем двадцати сборников фольклорных записей, она была новаторской по всем параметрам [9]. Помимо решения задач, непосредственно поставленных перед исследованием, в диссертации хронологически последовательно прослежены языковые процессы, связанные с развитием отрицательнобезличных предложений в истории русского языка [6], формированием и судьбой синтаксических грецизмов в древнерусском языке [5], развитием севернорусских форм отрицания [4], лексических средств отрицания в русском языке в целом [7] и другие важные факты динамики его строя.

Таким образом, если иметь в виду научную школу, которую прошла Л. В. Савельева, то это была школа мысли и исследовательских поисков прежде всего А. А. Потебни. Тут, кстати, трудно обойтись без краткого отступления по поводу того, что такое научная школа. У нас с семидесятых годов XX века бытовало и продолжает бытовать ходячее и пустое выражение «научная школа». Если верить околонауч- ной молве, то научных школ в нашей стране очень много. Каждая группа людей, работающая над одной темой или в одном помещении, обычно именуется «научной школой». Такого рода группы, однако, не имеют никакого отношения к научным школам. Дело в том, что действительная научная работа исключительно индивидуальна. Подлинный ученый единственен и одинок в смысле научно-социальном. Не было никаких школ у таких, например, корифеев русского языкознания, как Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня, А. А. Шахматов, В. В. Виноградов, да тот же Ф. Ф. Фортунатов при более строгой оценке так называемой формальной школы, в которой объединенными оказываются не умещающиеся в одних рамках не только Шахматов и Пешковский, но и сам Фортунатов-компаративист. Лидия Владимировна иронично относилась к такого рода « нау чным школам ». Она не считала, что у нее есть научная школа, при том что почти двадцать лет в качестве заведующего кафедрой возглавляла дружный коллектив преподавателей-единомышленников, результативно руководила многими аспирантами, консультировала докторантов разных вузов страны, а также зарубежных коллег. Среди ее аспирантов безусловно были творчески одаренные и любимые ученики. Она всегда была готова поддержать их и помочь всем, чем могла, не считаясь со своим временем и здоровьем.

Столь же новаторской по научным идеям и анализу фактического материала была и впервые выполненная в русском языкознании монография Лидии Владимировны «Языковая экология. Русское слово в культурноисторическом освещении», опубликованная в Карельском государственном педагогическом университете в 1997 году [14] и вторым, расширенным, существенно дополненным изданием вышедшая из печати в издательстве «LOGOS» в Санкт-Петербурге по рекомендации и с предисловием академика Д. С. Лихачева в 2000 году под названием «Русское слово: конец XX века» [18]. Под другим, изначальным, названием – «Лингвоэкология» – в 2019 году она была переиздана в Москве в качестве учебника для академического бакалавриата [22]. Эти работы знаменуют собой новый этап и принципиально новые подходы в научном изучении и осмыслении языковой и речевой культуры общества, которая, в свою очередь, рассматривается в неразрывной связи с динамичным национальным укладом жизни, с формированием и выражением своеобразия этноисторически обусловленного мировидения и мировосприятия.

В приведенных монографиях на большом историческом фоне разработана и предложена мотивированная концепция баланса объективных и субъективных факторов в русском языковом развитии, остро поставлены проблемы, связанные с нарушением естественной гармонии традиций и новаторства в языке. В них не просто описываются процессы, происходившие и происходящие в современном русском языке, – его болезненные и здоровые начала. Автор, углубленно и убедительно анализируя обширный языковой материал, не только выявляет и демонстрирует важнейшие явления и этапы, связанные со становлением национально-исторических традиций русской речевой культуры, но и целенаправленно формирует у читателя бережное к ним отношение. Аргументированно и убедительно доказывается, что обращение к историко-ассоциативной памяти русского слова призвано помочь человеку русской культуры с бóльшей ответственностью и бóльшим пониманием отнестись к собственной речи и основам национальной культуры. В связи с этим подробно рассматриваются важнейшие проблемы лингвоэкологии XX века (общее понятие; основные лингвоэкологические нарушения советского периода в перестроечный и постперестроечный периоды; жаргонизация литературного языка); этноязыковая картина мира по данным русского языка и его истории (общее понятие; категории и формы выражения русского языка; отражение в слове древнейших языческих верований и мифологических представлений, этических воззрений и нравственных традиций и др.); азы славянской письменности как фундамент русских культурных традиций.

В конце второго, расширенного, издания книги предложены методические рекомендации, необходимые учителю-словеснику, который, как считала Л. В. Савельева, по природе своей профессии призван в доступной форме знакомить школьников с живой непрерывной жизнью языка, развивая у них историческое и историкокультурное мышление [18: 197–214]. Эта практи-чески-школьная ее нацеленность была усилена автором к московскому изданию новой – четвертой главой «Опыт учебно-исследовательской работы лингвоэкологической лаборатории», предназначенной для студентов и школьников [22: 183–205].

Имея в виду содержательную значимость книги Лидии Владимировны «Русское слово: конец

XX века», академик Д. С. Лихачев, в частности, писал в своем предисловии к ней:

«Эта книга очень и очень нужна. Она полезна и необходима не только широкому читателю: ее следовало бы принять как обязательную на филологических факультетах университетов» [1: 3].

Ярким и безусловно оригинальным вкладом Л. В . Савельевой в изучение славянской письменности и культуры являются впервые доказательно проведенные ею дешифровка и интерпретация славянского азбучного именника как первого целостного поэтического текста, написанного Константином Философом в жанре краткой проповеди к неофитам в традициях византийского молитвословного стиха [11]. Реконстуиро-ванный в результате дешифровки текст получил свое разностороннее и исчерпывающее обоснование в ряде других работ автора (см., например: [10], [12], [13], [16], [17], опубликованных в разных изданиях в нашей стране и за рубежом – в Сербии [15]).

Профессор Л. В. Савельева была неутомимым организатором науки. Отдельного упоминания заслуживает, например, ее роль в качестве автора и ответственного исполнителя крупного проекта «Русская историческая филология: проблема межкультурной византийско-славянской и прибалтийско-финско-русской коммуникации», в рамках которого были проведены две представительные международные конференции с публикацией обширных сборников научных докладов отечественных и зарубежных специалистов [2], [25].

В работах Лидии Владимировны определены место и роль византийско-славянской межкультурной коммуникации в современном мире [20], [21], прослежена динамика норм церковнославянского языка русского извода в общерусской и севернорусской житийной традиции XV–XVI веков; проанализированы основные вербализованные концепты русской модели мира, сложившиеся в ходе тысячелетнего освоения православной культуры Византии на фоне межкультурного диалога с католическим Западом и философией Востока, с ее книжно-славянскими и народно-поэтическими составляющими.

Новизной и творческим духом характеризуются и созданные Лидией Владимировной специальные учебные пособия для студентов. Имеется в виду, в частности, ее учебник по палеорусистике, который представляет собой принципиально новый тип организации и наглядной подачи содержания сложного и в высшей степени необходимого университетского курса истории русского языка [19]. В 2019 году учебник переиздан в Москве в издательстве «Юрайт» [23]. Состав и содержание учебного пособия ориентируют студентов на восприятие русского языка, его истории как целостной и динамичной системы, как неотъемлемой части русской культуры и этнического мировосприятия в целом. Междисциплинарная преемственность и последовательность в изложении материала, комплексность представленных фактов, высокая научность, сочетающаяся с простотой и доступностью объяснений, творческий подход к описанию различных языковых явлений, как и собственные исследования, позволили автору сделать учебное пособие не только уникальным, не имеющим аналогов в исторической русистике и славистике, но и увлекательным для пытливых студентов.

Следует особо отметить, что во всех случаях социально-педагогического общения с любой аудиторией независимо от степени ее подготовленности во главу угла Лидией Владимировной ставились обязательные дидактические принципы доступности (быть понятным), содержательности (говорить по делу), наглядности (быть убедительным), логичности и точности (быть ответственным в выражении и оформлении мысли). Когда она что-то объясняла, например, детям, то объяснения непременно сопровождались импровизируемыми картинками, не лишенными для запоминания и комичности.

Лидия Владимировна была общительным и очень отзывчивым человеком, искренним и гостеприимным, поразительно открытым для восприятия чужого мнения, чужих культурных традиций, выявляя в них объединяющие начала с родной культурой. И это по-особенному сказывалось на манере ее учебно-педагогической деятельности. С неподдельным интересом, в том числе и по семейным основаниям, она относилась, например, к культуре и языкам дагестанских народов. Поэтому неслучайны ее переводы стихов аварской поэтессы Сабигат Магомедовой, с которой поддерживала дружеские контакты, на русский язык. К большому удовольствию и удивлению моей мамы, не знавшей русского языка, она за очень короткое время (две-три недели) овладела разговорным минимумом агульского языка для общения с нею.

Воспитанница Ленинградской лингвистической школы, учившаяся у известных филологов – академиков В. М. Жирмунского, Б. А. Ларина, профессоров Ю. С. Маслова, Э. И. Коротаевой, Б. В. Томашевского, В. Я. Проппа и др., Л. В. Са- вельева всегда оставалась верной ее научным и научно-этическим традициям. Это выражалось, в частности, в исключительном внимании к охвату большого количества хронологически и жан-рово разнообразного фактического материала в качестве предмета исследования, что в принципе составляет черту русского языкознания [24: 71], в точности, деликатности научных оценок предшественников в истории изучаемых проблем, в неизменной доброжелательности к коллегам.

Лидия Владимировна по природе своей была врожденным просветителем, и эта просветительская нацеленность освещала всю ее деятельность в процессе общения с окружающим миром – со студенческой аудиторией, с детьми разных возрастов, которых она очень любила, моментально завоевывая их внимание, с обычными людьми и коллегами, в ответах на случайные вопросы случайных людей. Распространение знания, объяснение трудных вопросов доставляли ей истинное удовольствие. Собственные ее знания были разносторонними, основательными и глубокими. Поэтому неудивительно, например, что, окончив среднюю школу в Полтаве с золотой медалью в 1954 году, затем филологический факультет Ленинградского университета в 1959 году и давно став известным филологом, через много десятилетий, она в порядке помощи петрозаводским десяти-, одиннадцатиклассникам просто «щелкала» труднейшие школьные задачи, с которыми не всегда справлялись даже кандидаты математических наук.

Будучи замечательным историком русского языка, Лидия Владимировна вместе с тем была прекрасным аналитиком художественной речи (Толстого, Гоголя, Чехова, Бунина, Кузмина, Горького и др.), поэтических произведений, в том числе и творений своего гениального предка А. С. Пушкина, многие из которых помнила и любила читать наизусть. Если иметь в виду пушкинские гены, то они не обошли ее стороной и явственно давали о себе знать в разных сферах ее деятельности, в том числе музыкальной и поэтической, о чем свидетельствует и одна из последних ее публикаций, осуществленная по моим настояниям, – замечательный, содержательно глубокий сборник стихов «Жизни вечное дыханье»1. Стихи привлекают читателя как философски разворачиваемым тонким содержанием, которое легко воспринимается им, так и художественной формой, манерой его поэтического воплощения.

Выражением того же художественного дара Лидии Владимировны являются ее глубоко содержательные и блестяще написанные воспоминания, по частям опубликованные в 2017–2020 годах в журнале «Север»2 и в полном объеме – в Москве в 2022 году3. Эти воспоминания, в которых исключительно правдиво, полно, ярко воссоздаются картины школьной, студенческой, обыденной жизни нашей страны 40–50-х годов XX века в Полтаве и Ленинграде, картины семейно-школьного воспитания, панорама системы образования в СССР, взаимоотношения между людьми, сама их содержательная нацеленность и стилистика безусловно характеризуют их автора как человека незаурядного и органично вписанного в историю своей страны и ее культуры. В них между строк ощутимо пробивается боль, вызываемая расколом великой страны, разрывом тысячелетней единой русско-украинской культуры. Это боль не только исследователя истории общей культуры, но и человека, могилы четырех поколений родных которого вдруг оказались «за границей»: прабабушка Лидии Владимировны Мария Александровна Пушкина (Быкова), бабушка Софья Николаевна Быкова (Данилевская), мать Наталья Сергеевна Данилевская (Савельева), отец Владимир Акимович Савельев, брат Николай Владимирович Савельев, все боковые родственники по линии матери покоятся на одном и том же кладбище в Полтаве, прославленной и гением Пушкина. Эта боль усиливалась и тем, что Лидия Владимировна имеет родственные связи, пусть и непрямые, и с Николаем Васильевичем Гоголем: прабабушка ее Мария Александровна Пушкина вышла замуж за племянника Гоголя, сына Елизаветы Васильевны Гоголь, – Николая Владимировича Быкова. В этом браке родилась ее бабушка Софья Николаевна Быкова (Данилевская в замужестве).

Лидия Владимировна была человеком слова, обязательным во всем, человеком, который ценил дружбу и был верен в дружбе; трудно и тяжело переносила предательство, которое, к сожалению, случалось иногда со стороны тех, от кого не ожидала. Ей было абсолютно чуждо такое достаточно распространенное явление в жизни, как конъюнктурность поведения по обстоятельствам.

Природой заложенное творческое начало Лидии Владимировны по-особенному сказывалось и в семейной жизни: в игре на пианино под настроение или для поднятия настрое- ния, в бесконечном изобретательстве в «кухонном мастерстве» с придумыванием разных красивых названий, в рисовании, в увлечении выжиганием смешных фигур по дереву, в решении разного рода логических задач. Но самое важное начиналось тогда, когда кто-то из нас напишет новую работу, которая непременно читалась вслух и затем бурно обсуждалась. Без такого семейного обсуждения, кстати, очень строгого, ни одна статья не шла в печать.

Лидия Владимировна была убежденным любителем и ценителем книги как источника знания и незаменимого средства интеллектуального и эстетического развития личности, развития ее общей и речевой культуры. Она очень любила читать, делиться впечатлениями о прочитанной книге, рекомендуя ее и другим. Всегда предпочитала дарить хорошую книгу, особенно детям.

Лидия Владимировна была подлинным патриотом своей страны, хотя никогда не говорила об этом, человеком глубоко слитым со своей национальной культурой, интернационалистом по своим убеждениям и отношению к иным культурам. В этом она следовала своему гениальному предку – А. С. Пушкину.

Автор двухсот пятнадцати публикаций, в том числе десяти монографических, посвященных многим областям истории русского языка с древнейших времен до наших дней; древнегреческо-древнерусским переводам, процессам византийско-русской межкультурной коммуникации, начальным этапам становления и развития русской этнической и национальной культуры; исследованию, анализу и пропаганде разножанровой и разновременнόй русской словесной и словесно-художественной культуры; изучению языка в контексте культуры и этнического мировосприятия, экологии языка и речи; обсуждению насущных проблем высшего и среднего образования в стране, в том числе совершенствованию методики преподавания в средней и высшей школе, и многим другим сторонам профессиональной и просветительской деятельности, профессор Лидия Владимировна Савельева занимает свое безусловно заметное место в русской науке о русском языке. Это место в этическом плане неотделимо от обращенных на себя взыскательности и требовательности, такта и внутренней культуры, интеллигентности и доброжелательства, которые не мог не почувствовать на себе каждый, кого судьба сталкивала с Лидией Владимировной.