Прогнозирование потенциальной инновационной деятельности в высокотехнологичных отраслях при заключении сделок по слиянию и поглощению: вопросы теории и практики

В настоящее время вопросы прогнозирования осуществления предпринимательской деятельности тем или иным субъектом являются достаточно востребованными. Особенно получение такой информации актуально для тех корпораций, чья деятельность связана с наукоемкими отраслями экономики. Вопрос, который представляет особый интерес для экспертов, в какие новые технологии стоит инвестировать, чтобы достичь желаемых синергетических эффектов и расширить существующие в корпорации возможности и активы? Однако почти все инвестиции в технологически ориентированные отрасли сопряжены со значительно высокими рисками и неопределенностью с точки зрения окупаемости инве- стиций, а также времени выхода на конкурентный рынок и наличия необходимых ресурсов, совместимых с существующими решениями.

Анализ нормативного регулирования и доктринальных положений позволяет прийти к выводу о том, что механизм слияний и поглощений следует рассматривать как в узко юридическом значении, в контексте реорганизации юридического лица, так и в качестве экономической категории - как способ установления контроля над обществом и его активами, осуществляемого в том числе объединением компаний, вхождением в структуру собственности компании [1, c. 135].

Как справедливо отметил А. А. Белов, категория контроля активно задействована и в зарубежном законодательстве, в частности в международных стандартах финансовой отчетности [2, c. 395].

В зарубежной практике и литературе сделки слияний и поглощений обычно используются как «быстрый» способ получения новых технологий [12, c. 175–188], с одной стороны, но с другой – могут оказать разрушительное воздействие на будущую конкурентную среду [32, c. 974–987]. Действительно, за последние десятилетия технологические обусловленные сферы предпринимательской деятельности стали более интенсивно развиваться, используя стратегию, принятую при сделках слияния и поглощения. Такие действия были связаны и с усилением рынка, и с изменениями в корпоративной стратегии для тех субъектов, которые активно используют в своей деятельности новые технологии и современные инновации. Таким образом, существует необходимость во взвешенном анализе, который позволил бы провести обоснованную оценку потенциальной инновационной деятельности, которая связана с реализацией заключаемых сделок слияния и поглощения. Для этого необходимо объединить инструменты по управлению инновациями для систематического анализа существующих возможностей, выявления основного технологического потенциала сделки и оценки возможных траекторий технологического развития. Во-вторых, предлагаемая схема анализа раскрывает существующие ситуации в конкретной технологической области, которую можно учитывать при построении технологи- ческих прогнозов. В связи с этим справедливой является позиция А. В. Михайлова в том, что приведенный перечень включает все правовые средства, которые, без сомнения, можно назвать регуляторами. Дополнение списка тем не менее возможно. Так, нормативные акты органов государственной власти могут претендовать на то, чтобы считаться гражданско-правовыми регуляторами. Несмотря на то, что воздействие подобных актов происходит в сфере публичного права, их влияние оказывается и на частные по своей природе отношения» [6, c. 133–141].

Между тем для целей настоящей публикации мы хотели бы остановиться на контроле за сделками слияний и поглощений (то есть сделками по приобретению акций и долей, а также корпоративными слияниями и присоединениями), поскольку именно такие сделки чаще всего используются на практике и именно им посвящена основная часть решений антимонопольных органов как в России, так и за рубежом. Кроме того, речь в дальнейшем будет идти о горизонтальных слияниях и поглощениях, происходящих между участниками одного товарного рынка, потому что как раз такие сделки представляют наибольшую угрозу конкуренции, а многие выводы, сделанные в отношении горизонтальных слияний и поглощений, mutatis mutandis актуальны и для вертикальных и конгломератных слияний и поглощений [3, c. 69–83].

Следует отметить, что за последние 40 лет высокотехнологичные отрасли пережили несколько волн слияний и поглощений [13, c. 1–5], каждая из которых изменили технологически ориентированные отрасли и создала основу для последующего развития рынка [28]. Сделки слияний и поглощений как экономический, деловой и культурный феномен были хорошо изучены [24]. Исследователи подчеркивают, что из-за сложности вовлеченных процессов, а также внутренних и внешних неопределенностей на этапе после процедуры слияния процент неудач такого слияния и поглощений остается высоким [14, c. 1–5]. При этом отмечается, что объединение деятельности субъектами предпринимательской деятельности может повлечь за собой значительные риски и затраты для вовлеченных сторон. Исследователи все чаще обращаются к междисциплинарному характеру проблем, возникающих из-за использования технологий с привлечением внешних источ- ников, а также они используют многочисленные научные дискурсы для анализа сделок слияний и поглощений [20, c. 523–529]. Большинство заключенных сделок слияний и поглощений в высокотехнологичных отраслях создает экономическую ценность за счет расширения существующих возможностей. В действительности сделки слияний и поглощений – это способ получения технологий, которые в дальнейшем могут предоставить покупателю значительно более существенные выгоды и вызвать синергетический эффект инноваций в обоих субъектах, которые объединяются. При этом следует помнить, что такой результат возможен только в том случае, если покупатель разработал схему действий, руководящих принципов и политик, которые используются на протяжении всего цикла слияний и поглощений и обладают достаточными ресурсами для разработки таких технологий [18, c. 335–368]. Как правило, субъекты малого и среднего бизнеса с высокотехнологичными инновациями являются недофинансированными стартапами, которые обладают технологическим опытом и возможностями, но не имеют экономических перспектив. В связи с этим, можно говорить о том, что такие инвестиции, на первый взгляд, являются более привлекательными по сравнению с расходами на внутренние исследования и разработки покупателя. Однако покупатели сталкиваются с риском низкого инновационного результата на этапе после исполнения сделки по слиянию [21, c. 693–707].

Научная литература представляет два отчетливых эмпирических подтверждения позиции о связи между сделками слияния и поглощения и технологической продукцией объединенных субъектов предпринимательской деятельности. Первый предполагает, что существует прямая связь между степенью инновационности отдельного субъекта малого и среднего предпринимательства и положительными результатами исследований и разработок покупателя после приобретения [17, c. 32–49]. Эта точка зрения подкрепляется растущим вниманием к интеллектуальной собственности как к нематериальному активу субъекта предпринимательства. Это важно в случае, когда компетенции субъекта малого и среднего предпринимательства играют ключевую роль в определении реальности стоимости этого юридического лица [25]. В таком случае как входы, так и выходы субъекта ос- нованы на знаниях, и необходимость пополнения базы знаний становится основным драйвером для новых приобретений. Значительная часть сделок по слиянию и поглощению обусловлена необходимостью получения особого вида знаний – технологических [27, c. 137–146]. В сложном и быстро меняющемся промышленном мире использование механизма сделок слияния и поглощения является способом сохранения гибкости в восприятии и использовании возможностей при достаточных низких затратах. Основной проблемой, которая частично объясняет высокую частоту отказов в заключении сделок по слиянию и поглощению, является неспособность адекватно передавать технологические знания субъектам малого и среднего предпринимательства. Как отмечает И. В. Ершова, несмотря на предпринимаемые в последние годы усилия по государственной поддержке малого и среднего предпринимательства, его доля в экономике России еще недостаточно велика и мало сопоставима с соответствующими показателями стран с рыночной развитой экономикой [4, c. 22–26].

Однако следует знать и негативные аспекты всех корпоративных процессов. Сбои в интеграции на более поздних этапах исполнения сделки слияния и поглощения приводят к недостаточности производительности и влияют на объем и качество инновационных продуктов, процесс патентования и исполнения сделок НИОКР субъектом малого и среднего предпринимательства.

Важным ключом к пониманию внутренних драйверов знаний и барьеров являются ценности субъекта малого и среднего предпринимательства и самовосприятия его будущего. В контексте корпоративного видения сделки по слиянию и поглощению технологических субъектов малого и среднего предпринимательства еще мало изучены. Исследователи изучили связь между комплаенсом, принятым субъектом предпринимательства, его стратегией и социальной ответственностью и обнаружили, что существует зависимость между факторами такой ответственности и успешными корпоративными операциями, такими как прибыль [29, c. 27–40]. Во-первых, можно предположить, что принятый комплаенс может стать основой для успешного усвоения технологического знания [8, c. 193– 217]. Во-вторых, поскольку явные технологические знания кодифицированы и общедос- тупны в глобальных банках данных (такие как банки патентных данных), можно выявить скрытые корпоративные отношения, которым могут способствовать вышеуказанные знания [9, c. 19–21]. Поэтому можно говорить о необходимости формулирования корпоративных отношений, которые нередко называют «стратегическим соответствием» [10, c. 71– 83]. Однако более поздние исследования в области корпоративного предвидения и прогнозирования показали ряд ошибок [31, c. 387–407]. Кроме того, концепция «стратегического соответствия» не может объяснить высокую частоту неудач исполнения сделок по слиянию и поглощению, особенно тех, которые возникают в результате неспособности интегрировать и поглощать приобретенные знания. При этом классический взгляд на инновационную деятельность допускает существование множества возможных вариантов будущего и рассматривает инновации в контексте корпоративной направленности, текущих потребностей, организационной внутренней структуры и т.д. Таким образом, объяснения и согласование действий субъекта предпринимательства с иными видами деятельности часто рассматриваются через институты ad hoc и ex post. В связи с этим, в более современных исследованиях сформировались две позиции относительно выстраивания корпоративных отношений в рассматриваемой сфере. Во-первых, некоторые организации формируют такую систему комплаенса, чтобы уменьшить неопределенность. Во-вторых, сделки слияний и поглощений можно рассматривать как осознанные и преднамеренные действия, нацеленные на расширение будущих возможностей субъектов предпринимательства. В этом смысле каждая сделка по слиянию и поглощению демонстрирует явное намерение достигнуть той цели, ради которой такая сделка заключалась и условия которой являются конфиденциальными для третьих лиц.

Поэтому сделки слияния и поглощения можно интерпретировать как тип корпоративных отношений в будущем. Существующие подходы к прогнозированию технологического будущего можно рассматривать как определенный вид инновационной деятельности, которая возникает в результате сделок слияния и характеризуется высокой неопределенностью. Несмотря на то, как нами указывалось выше, исследований в анализируемой области крайне мало, многие исследователи указывают на необходимость более широкого прогнозирования будущего технологий и влияния технологических изменений на рынок, внедрение, распространение и использование новых технологий [15, c. 1–17].

За последние десятилетия технологическое прогнозирование переживало свои взлеты и падения от того, что такая область является «недостаточно развитой» [26, c. 23–33]. В академической литературе представлены две различные позиции на технологии прогнозирования. Классические взгляды направлены на рассмотрение технологии прогнозирования в контексте корпоративного планирования [11]. После этого взгляды отдельных исследователей были направлены на то, что обоснованные прогнозы могут эффективно синтезировать ряд библиометрических методов, таких как анализ технологических тенденций в сочетании с визуализацией технологических взаимозависимостей [33, c. 25–47]. Организационное прогнозирование как комбинация статистических и оценочных прогнозов показало хорошие результаты в различных областях применения в средне- и долгосрочной перспективе [26]. В корпоративной практике технологическое прогнозирование часто служит частью стратегического и технологического управления в его операциона-лизированной и упрощенной форме – в качестве технологических дорожных карт. В начале «дорожные карты» были задуманы как инструмент планирования, который помогает визуализировать технологические разработки и определять неопределенности и возможности на пути к «целевой» технологии. Со временем «дорожные карты» превратились в инструмент прогнозирования и широко использовались для встраивания деловой и технологической стратегии в разработку конечного продукта. «Дорожные карты» высоко оцениваются в отрасли как настраиваемый инструмент, который позволяет прогнозировать динамику будущей технологии путем экстраполяции тенденций на основе технологического, нормативного подходов. При этом пользователи не должны забывать, что они упрощают появление технологий и могут потерпеть неудачу при столкновении с реальностью. Этот факт имеет ряд негативных последствий, которые ограничивают функциональность «дорожных карт» в контексте технологического прогнозирования. Во-первых, «дорожные кар- ты» имеют линейную структуру и создают иллюзию предсказуемости будущего [23, c. 39–50]. Во-вторых, они обычно рассматривают только существующие и/или ожидаемые варианты на момент их создания. В-третьих, «дорожные карты» как тип текста – субъективное, персонализированное представление их создателя о динамике технологий. Наконец, этот метод прогнозирования, по своей природе, является детерминированным и, следовательно, содержит потенциал стать са-моисполняющимся (по примеру смарт-контракта) [19, c. 48–55].

Для того, чтобы понять возможные технологические связи, ряд исследователей предлагают проанализировать появляющиеся новые технологии, оценивая влияние технологических альтернатив на конечную технологию [30, c. 517–538]. Этот подход имеет два основных достоинства: он демонстрирует вероятностный характер «дорожных карт» и дает рефлексивный взгляд на возможное развитие технологий. Опираясь на это мнение, Д. Робинсон разработал благоприятную структуру для визуализации возможных инновационных путей для выбранных технологий [22, c. 527–544]. Исследователи подчеркивают, что такие пути могут и часто имеют нелинейный характер. Поэтому для того, чтобы выявить сложность продукта, необходимо рассмотреть деловую и технологическую среду, внедрить методы количественного эмпирического прогнозирования технологий для изучения субтехнологий.

Итак, проведя анализ сделок по слиянию и поглощению, авторы предлагают некоторый каркас для эффективности заключения сделок по слиянию и поглощению. Первый и второй этапы этого каркаса должны включать в себя установление технологического контекста для покупателя и цели для раскрытия информации о технологиях, получаемых по сделкам слияния и поглощения с целью выявления существующих путей для заключения договоров на НИОКР. Эти шаги необходимы для оценки возможного технологического взаимодействия для субъектов малого и среднего предпринимательства. Третий шаг такого каркаса предназначен для раскрытия перспективы потенциальных направлений развития в данной области. Тем самым мы решаем два нерешенных вопроса: «вписывается» ли потенциальная технологическая траектория в нормативные парадигмы субъектов малого и среднего предпринимательства; как может выглядеть возможный технологический результат. Раскрытие перспективы генезиса технологий подразумевает необходимость определения альтернативных решений и рассмотрения взаимосвязей между ними. Поэтому чтобы избежать несовместимости при построении инновационных путей, на первом этапе составления «карты» необходим перекрестный анализ информации. Мы говорим только об отрытых технологиях (субтехнологии, ноу-хау) для составления «дорожных карт». Однако чтобы получить целостное представление, рекомендуется рассмотреть все выявленные технологии. На четвертом этапе необходимо определить степень развития каждой субтехнологии, выявить возможные корреляции и взаимозависимости, проверить, соответствуют ли инновационные пути видения покупателя и наметить траектории технологического развития. Последний шаг подразумевает представление результатов. Предлагаемая структура (каркас) не является обязательной. Этапы могут варьироваться в зависимости от специфики, степени развития и предполагаемого жизненного цикла целевой технологии, размера вовлеченных субъектов малого и среднего предпринимательства и отраслей, из которых они происходят, а также бизнес-моделей [7, c. 51–54].

На основании изложенного можно сделать следующие выводы. Во-первых, субъекты предпринимательства, работающие в сфере высоких технологий, предпочитают искать новые технологии, а не разрабатывать их собственными силами, особенно когда речь идет об экспансии на новые рынки и отрасли; во-вторых, это помогает объединить приобретение новых технологий по отраслям и, таким образом, выявить существующие и возникающие пути по заключению сделок слияния и поглощения; в-третьих, каждая запись о приобретении новой технологии является нематериальным активом юридического лица и может расцениваться, как вклад в портфель интеллектуальной собственности покупателя. При этом, включение дочерних организаций субъектов предпринимательства может создать комплексную стратегию поиска для портфеля интеллектуальной собственности. Важно учитывать альтернативные способы получения технологий, например, через открытые инновации, сети, сотрудничество или путем аутсорсинга НИОКР.