Распознавание жанровой формы текста

ности» [4, с. 162]. Учет жанрового компонента позволяет избежать наблюдения «речевых продуктов, изъятых из неречевого, а часто и речевого контекста, и отделенных от производства речи и ее реципиента и от их совместной деятельности», что названо Е.Ф. Тарасовым редукционистским подходом [17, с. 127]. Любое речевое сообщение реализуется в определенном жанре [4, с. 273]. Исторически сложившаяся и поддерживаемая культурой языка форма передает долю содержания целостного

Вестник Российского нового университета

Серия «Человек в современном мире», выпуск 4 за 2021 год

Мухаметдинова Татьяна Юрьевна старший преподаватель кафедры германских языков факультета иностранных языков. Военный университет им. кн. Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, Москва. Сфера научных интересов: психолингвистика (теория речевого воздействия); медиалингвистика; лингвокультурология. Автор более 30 опубликованных научных работ.

текста [6, с. 28, 57]. «Необозримое разнообразие» [4, с. 159], «крайняя разнородность» [4, с. 161] и значительная численность жанров, на которые указывал М.М. Бахтин, соразмерны бесконечной вариативности человеческой деятельности. При этом любой, в том числе «наивный», носитель языка быстро научается ориентироваться в системе жанров [4, с. 181].

Открытым остается вопрос о психических механизмах восприятия и понимания содержания, извлекаемого из жанровой формы, и освоения жанровой системы языка. Поиск объяснения феномена быстрой ориентации, а значит, понимания содержания, передаваемого в естественном языке через комплексную многокомпонентную и многофакторную жанровую форму, обусловил попытку сопряжения лингвистических подходов с современными наработками в смежной области знания – экспериментальной психологии. Мы опираемся на мнение Е.Ф. Тарасова о том, что объектом лингвистики выступает процесс производства и восприятия речи [17, с. 127], включая «внутренние звенья, для изучения которых лингвистика не обладает познавательными средствами и вынуждена сотрудничать с психологией» [17, с. 126]. Если в когнитивной лингвистике жанр рассматривается как форма ментальной репрезентации, то есть мыслительные проекции, образы типических коммуникативных явлений [18, с. 88], то мы ставим вопрос о процессуальной сто- роне восприятия жанровой формы: восприятии и извлечении содержания.

Под жанром понимаются, согласно М.М. Бахтину, типические и относительно устойчивые и пластичные композиционные и стилистические формы целостных высказываний, сложившиеся в определенной сфере деятельности, характеризующиеся единством тематического содержания, стиля, композиции, объема, экспрессии и интонации [3, с. 159, 163, 184, 191]. Вне зависимости от лингвистических подходов (стилистика, жанроведение, генристика, когнитивная и медиалингвистика), неизменно признается роль жанра в качестве формы или модели высказывания [5, с. 58; 19, с. 90; 8, с. 14; 12, с. 18; 16, с. 99; 11, с. 39].

Функции жанра не ограничиваются моделированием исключительно структурного уровня высказывания – они включают содержательные компоненты. М.М. Бахтин писал о «неразрывной связи содержания, стиля и композиционного построения в целом высказывании» [4, с. 159]. Содержательную сторону жанра подчеркивала германист и представитель функциональной стилистики М.П. Брандес: жанры, как и стили, выступают «способом обмена мыслями, осмысления содержания и изложения этого содержания», «крупных смысловых единиц» [6, с. 70]; «операциональная структура произведения» управляет «кодированием и пониманием» [7, с. 28]. Содержательную составляющую формы подчеркивают и немецкие исследователи

Распознавание жанровой формы текста 75

типологии текстов [23, с. 4]. Рамочный компонент содержания, распознаваемый сторонами коммуникации на основе жанровой формы, соотносится, по нашему мнению, с «параметрами коммуникативной ситуации», используемыми в методике компонентного анализа [10, с. 104]. Компоненты содержания, передаваемые жанровой формой текста, включают в том числе сферу коммуникации, ее тематику, цели (модальность), характеристики ситуации и сторон коммуникации, тональность, статус жанра в обществе. Таким образом, получатель извлекает значительную долю содержания на основе распознавания жанровых параметров текста.

Представители различных лингвистических школ, обращающихся к проблематике типологии текстов, приходят к выводу о практически бесконечных численности и разнообразии жанров, о множественности факторов жанра, что до сих пор не позволяет создать их достаточно полную лингвистическую классификацию [3, с. 159, 161, 182; 10, с. 11; 22, с. 36]. Однако носитель языка, не владеющий категориями лингвистики, журналистики или литературоведения, как правило, уверенно ориентируется в жанрах на уровне восприятия, понимания и создания текстов. М.М. Бахтин отмечал, что человек «обладает богатым репертуаром устных (и письменных) речевых жанров», не зная об их существовании теоретически, практически уверенно пользуется ими [3, с. 180; 4, с. 273]. Так человек, владеющий русским языком, отличит этикетный обмен репликами о здоровье и личных обстоятельствах от разговора по душам, анекдот от истории-повествования, научно-популярный доклад от экскурсии, договор от счета, ток-шоу от интервью, торжественную речь от научного доклада. Носитель немецкого языка понимает различие текстов новостей и политейнмента, мотивационного письма в адрес работодателя и биографии соискателя рабочего места. С появлением новых жанровых подвидов (блог, смс, стрим, мем) их получатели и авторы быстро освоили характерные формы построения этих текстов. Наблюдения и выводы жанроведов ХХ–XI веков вызывают вопрос о механизме ориентации в системе жанров, который позволяет быстро извлекать рамочное содержание, заключенное в жанровой форме.

Родоначальник жанровых исследований языка М.М. Бахтин считал, что, воспринимая речь, человек «с первых слов угадывает ее жанр, предугадывая определенный объем (то есть приблизительную длину речевого целого), определенное композиционное построение, предвидит конец, то есть с самого начала мы обладаем ощущением речевого целого, которое затем только дифференцируется в процессе речи» [3, с. 181]. Названное М.М. Бахтиным «предвидение» целого получает подтверждение в современных психолингвистических исследованиях, посвященных моделированию восприятия вербальных комплексных стимулов (паттернов), и именуется вероятностным прогнозированием, которое связано с контекстом как на минимальном уровне (фонемы), «так и на более высоких – вплоть до дискурсивного» [15, с. 84]. Т.В. Шмелевой выдвинута гипотеза об интуитивном образе жанров [19, с. 89], существующем в форме «образов», «типовых проектов, канонов и схем», в той части речевого сознания, которую Т.В. Шмелева обозначает как «интуитивная жанровая рефлексия» [19, с. 89]. Идея сочетания сознательных и бессознательных интуитивных факторов в «языковом опыте» (при овладении языком, восприятии и производстве речи) была выдвинута Бодуэном де Куртенэ, развита Соссюром, Боасом и Сепиром, Р.О. Якобсоном [20, с. 14–21].

76 Вестник Российского нового университета

76 Серия «Человек в современном мире», выпуск 4 за 2021 год

Процесс понимания, согласно В.В. Зна-кову, происходит поэтапно и включает: 1) предварительное осознание связей и отношений, при котором доминируют «недостаточно вербализуемые формы знания, образующие личностное знание – вера, убеждения, мнения»; 2) «смутное понимание» – частичное фрагментарное узнавание, предшествующее осознанному узнаванию и вербализации; 3) «субъективное ощущение понятности», так же не формулируемое вербально; 4) окончательное понимание, при котором человек способен выразить и определить понимаемую субстанцию [9, с. 31].

Процесс неосознанного освоения связей, при котором человек не вербализует содержание приобретенного знания, получил в психологии определение «имплицитное научение» [13, с. 14]. Формирующееся таким образом знание может использоваться для решения новых задач. В современной когнитивной психологии существует один из подходов, согласно которому существует два способа реализации сознания – контролируемый и интуитивный [1, с. 10]. Познанию и неосознаваемой переработке информации посвящены исследования Поля Розина (Paul Rozin) Даниэля Канемана (Daniel Kahneman), А.Я. Пономарева, В.М. Аллах-вердова, М.В. Фаликман, Е.Ю. Воскресенской, О.В. Науменко, Н.В. Морошкиной, И.И. Иванчея, А.Д. Карпова, И.В. Овчинниковой. В.М. Аллахвердов полагает, что для подтверждения гипотезы о «когнитивном бессознательном» еще недостаточно накопленных, пусть и значительных по объему данных и не предложено полного теоретического обоснования [1, с. 11]. Однако психологи приходят к выводу, что «процесс обработки информации должен осуществляться одинаково вне зависимости от того, есть ли сознатель- ный доступ к этому процессу, или его нет» [1, с. 13]. С точки зрения двух способов познания в психологии разрабатывается представление о двух режимах познавательной деятельности – логическом и интуитивном. В ходе познавательной деятельности, согласно данной концепции, формируется не только осознаваемое декларированное знание – может происходить имплицитное неявное процедурное научение [14, с. 223].

Современные исследователи концепции имплицитного познания Н.В. Морошкина, И.И. Иванчей, А.Д. Карпов, И.В. Овчинникова на основе экспериментов показывают, что человеческая психика обладает «когнитивной подсистемой, которая обрабатывает информацию так же, как и сознание, только делает это быстрее и точнее и без субъективного переживания, то есть автоматически» [13, с. 79; 1, с. 12]. Методика психологических экспериментов позволяет исследователям разграничить обращение испытуемых к осознанному декларируемому знанию и интуитивному невербализуемому, а значит, неосознаваемому. Во втором случае у испытуемых нет осознанного доступа к знаниям, которые используются для решения поставленной задачи [13, с. 87]. При имплицитном научении «деятельность непосредственно контролируется предметами-оригиналами (в функции которых могут выступать и модели)» [13, с. 80].

Жанр рассматривается в науке о языке в качестве модели успешной вербальной коммуникации. Если модели при определенных условиях осваиваются имплицитно, как показывают эксперименты психологов, можно распространить этот вывод на модель речевой коммуникации. Взаимодействие с некоторым целостным текстом сопровождается преобразованием данных, поступающих на органы чувств (слух,

Распознавание жанровой формы текста 77

зрение, тактильные органы чувств). Элементарный сенсорный познавательный процесс ощущений формирует впечатления. Комплекс впечатлений преобразуется в образ, который на начальном этапе не получает наименования. Можно предполагать, что предварительная ориентация получателя о характере текста происходит на этапе формирования образа на основе восприятия некоторых дифференцирующих признаков текста, включая канал, носитель, объем, тональность. Первично воспринимаемые признаки различны для письменных и устных текстов, прямой и дистантной коммуникации. Неосознанное выявление связей происходит в фазах частичного фрагментарного узнавания – соотнесения с иными известными из опыта текстами, со сферой коммуникации, возможными отправителями, модальностью, тональностью и иными факторами коммуникации, то есть с параметрами жанра. Частичное узнавание и субъективное понимание не представляют собой осознанный анализ, что подтверждают выводы психологии о невербальном характере этих процессов. Основываясь на приведенных выводах психологов, мы считаем возможным на этапе гипотезы рассматривать восприятие жанра письменных и устных текстов как интуитивный познавательный процесс.

На предварительном этапе частичного распознавания получателем отдельных дифференцирующих жанровых признаков строится, в частности, речевое воздействие формой. При осознанном взаимодействии с текстом получатель более полно фиксирует его параметры, которые сигнализируют о верно распознанной или иной жанровой принадлежности. Иллюстрацией неосознанного (интуитивного) восприятия ориентирующей доли содержания из жанровой формы на этапе «смутного понимания» служат, по нашему мнению, следующие примеры воздействия жанром.

Пример 1. Предъявление страховой компанией брошюры, текстовую форму которой клиент принимает за договор (приведен А.Н. Барановым в «Лингвистической экспертизе текста» [2, с. 239]).

Пример 2. Коммерческая реклама, оформленная в жанре официального документа «оповещения» от городских коммунальных служб. Частичное узнавание и впечатление формируется при помощи носителя и графического оформления (листовка бумаги невысокого качества, формата А6, вымышленный номер типового бланка, шрифты и цвет – сочетание черного печатного шрифта, имитации рукописных дополнений, оттисков штемпеля и круглой печати фиолетовыми чернилами); фиктивного наименования « оповещение »; подписи авторитетного отправителя « управление », в сочетании с рукописной личной подписью. При беглом восприятии текста получатель фиксирует сигнальные для предполагаемого жанра лексические и фразеологические единицы: « в соответствии с проведением …», « государственная поддержка », « пенсионерам », « энергосбережение ». На этапе частичного интуитивного понимания читатель соотносит текст с жанром официального уведомления от коммунальных служб. Дальнейшее рациональное взаимодействие с текстом и полное понимание позволяют читателю распознать рекламный характер сообщения.

Пример 3. Тексты игровых форм обучения и воспитания, включая лингводидакти-ку [21]: считалки, рифмовки, загадки, занимательные задачи, квесты, кроссворды, викторины и др.

Пример 4. Аудиовизуальные тексты инфо-тейнмента («Галилео», «НМДН», «Разговор с москвоведом», «Партитуры не горят» и проч.) и политейнмента (амери-

Вестник Российского нового университета

Серия «Человек в современном мире», выпуск 4 за 2021 год канские The Nightly Show, The Late Show, Last Week Tonight, немецкие heute-show, extra3), использующие формы развлекательных жанров для представления познавательного и, соответственно, политического содержания.

Жанровая форма признана комплексной ориентирующей моделью, которая передает часть содержания текста. Предварительная ориентация получателя в содержании текста происходит на основе восприятия некоторых дифференцирую- щих признаков – канала, носителя, объема, модальности, тональности, сторон коммуникации. Жанровая форма как комплексный объект восприятия может распознаваться интуитивно и выступает фактором речевого воздействия. Если концепция интуитивного распознавания жанра будет подтверждена валидными, в том числе экспериментальными методами в психолингвистике, выводы могут иметь практическое значение для оптимизации речевой коммуникации и обучения.