Рассказ В.О. Пелевина «Хрустальный мир» как пример посмодерниского текста
Автор: Ермакова Е.Н., Воронкова В.А.
Журнал: Международный журнал гуманитарных и естественных наук @intjournal
Рубрика: Филологические науки
Статья в выпуске: 1-3 (88), 2024 года.
Бесплатный доступ
Данная работа посвящена анализу постмодернистского рассказа «Хрустальный мир». Обозначается роль писателя как одного из представителей постмодернизма в русской литературе. Исследование направлено на выявление интертекстуальных связей с произведениями культуры и литературы разных эпох. В статье рассматривается формирование смысла рассказа при помощи других текстов. А также раскрывается значение основных художественных образов и приводятся примеры постмодернистской реальности.
Пелевин, рассказ, культурный код, текст, миф, постмодернизм
Короткий адрес: https://sciup.org/170203213
IDR: 170203213 | DOI: 10.24412/2500-1000-2024-1-3-39-42
Текст научной статьи Рассказ В.О. Пелевина «Хрустальный мир» как пример посмодерниского текста
Виктор Пелевин – писатель конца XX века, творческое развитие которого стремительно набирало обороты. Его романы «Чапаев и Пустота» и «Generation «П»» по сей день популярны и востребованы у читателей. Пелевин – один из представителей русского постмодернизма – литературного направления, возникшего во второй половине XX столетия и «радикально отличающегося от предыдущих художественных концепций» [1]. В каждом из произведений писателя можно обнаружить черты постмодернистской реальности, такие как переосмысление культурных кодов прошлого, «игра» с читателем, синтез художественных методов и важнейшая черта – интертекстуальность, которая формируется в условиях «смерти автора». В результате, слова, цитаты, высказывания становятся общим достоянием, утрачивают принадлежность к какому-либо одному авторитету.
Виктор Пелевин – настоящий феномен, его романы, безусловно, заслуживают внимания, но не менее ценны в художественном плане и малые жанры – рассказы. Таков и «Хрустальный мир» Пелевина, относящийся к ранним рассказам писателя. «Хрустальный мир» – настоящий пример постмодернистского текста. Для того, чтобы по достоинству оценить мастерство Пелевина в русле постмодернизма, необ- ходимо более подробно рассмотреть этот рассказ.
В его основе – реальные события, когда накануне октябрьской революции Эхно Райхья (финский революционер-коммунист) под видом доставки лимонада в Смольный обманным путём провёл туда В.И. Ленина. Конечно же, выбор даты в рассказе не случаен – ведь это переломное для истории страны. Но данный текст необходимо рассматривать прежде всего с позиции интертекстуальности. И главным предметом интереса становится сталкивание культурных кодов.
Начинается повествование с рассуждения о месте человека в этом мире: «Каждый, кому 24 октября 1917 года доводилось нюхать кокаин на безлюдных и бесчеловечных петроградских проспектах знает, что человек вовсе не царь природы.» [3] – эта фраза была популярным лозунгом о человеке, как о венце творения, она часто использовалась в текстах русских классиков, к примеру И.С. Тургенев употребил ее в романе «Накануне», и также Л.Н. Толстой в повести «Крейцерова соната». Но у Пелевина в рассказе даётся однозначное утверждение, что человек не царь природы, то есть, от него ничего не зависит – ни история, ни прогресс. И далее идёт «снижение» образа так называемого царя – человека. Но тем не менее, у каждо- го человека есть своя роль в этом мире -тема развивается на протяжении всего текста и отсылает читателя к культурному коду.
После рассуждений о царе природы «врывается» Д.С. Мережковский и его работа «Грядущий хам», в которой Мережковский говорит о прошлом, настоящем и будущем страны, о переходе к состоянию упадка. По Мережковскому «хамство» в России имеет три «лица»: прошлое, настоящее и будущее. Но самое страшное лицо хамства - будущее, это «лицо хамства, идущего снизу - хулиганства, босячества, черной сотни» [2]. Эта интертекстуальная связь не случайна, так как далее читатель увидит её в контексте следующего кода о культуре, о роли культуре, о ее развитии и деградации.
«Хрустальный мир» демонстрирует слияние некого исторического кода - социалистической революции, кроме которой есть и другие исторические реалии: восстание декабристов, государственный деятель Керенский, Преображенский полк, Брусиловский прорыв и др. и синтез мифологического кода - древние сказания славян о богатырях-защитниках, о древнем зле. Два главных героя - былинные богатыри из русского фольклора Алёша Попович и Илья Муромец (на это указывают и фамилии героев). Роль богатырей заключается в защите русской земли от врагов, зла - это их миссия. Возникает вопрос, почему образы именно этих персонажей употребил Пелевин? Предположительно, это связано с тем, что Попович и Муромец известны всем, их образ более всего распространился в культуре, в сознании человека. К тому же богатыри имели верных спутников - коней, как и персонажи рассказа. К этой детали подключается прямая отсылка к поэме А.С. Пушкина «Медный всадник», которая дана также неспроста: «…секунду подумал и вдруг сильно ударил лошадь сапогами по бокам.
- Х-х-х-а! За ним повсюду всадник медный!» [3]
Герои рассказа тоже своего рода всадники, имеющие свою миссию. Цитаты из пушкинской поэмы помогают читателю увидеть сходство позы юнкера Юрия с по- зой Петра и воссоздают в памяти статую всадника, попирающего змею копытами своего коня.
Вернёмся к культурному коду. Итак, в рассказе «богатыри» выдерживают три атаки: сакральная цифра «3» употребляется частотно, но именно на третью попытку некой злой силе удалось прорваться. И здесь как раз сталкиваются культурные коды: на первый взгляд, клешированный образ картавого мужчины с бородкой сильно напоминает В.И. Ленина, а Юрий и Николай - реальных юнкеров, которые несут дежурство, выполняют свою работу и охраняют вход в Смольный, но как раз здесь на первый план и выходит универсальный мифологический код - герои выполняют свою миссию, своё предназначение, не давая вселенскому злу проникнуть в священное место, препятствуют переходу границы.
Необходимо подробнее остановиться на главных героях. Это образованные молодые люди, которые говорят о предназначении человека, о высшей миссии каждого на земле, о культуре, в целом ведут разговоры на серьёзные темы: «А внутри этого срока он проходит те же стадии, что и человек - культура может быть молодой, старой и умирающей. Как раз умирание сейчас и происходит» [3]
Несмотря на достаточно философский взгляд, герои сами уже не понимают личной миссии. Они как бы погрязли в повседневности, в обычном мире и перестали осознавать свою миссию, их сознание затуманилось: миф нивелировался. Также герои употребляют запрещённые вещества - кокаин и эфедрин. Нужно отметить, что интерес к кокаину в конце XIX - начале XX века был повышен, это нашло и отражение в литературе того времени (например, Шерлок Холмс применял кокаин). А Пелевин, опубликовавший «Хрустальный мир» в 1991 году, «переносит» читателя на много десятилетий назад в реальную ситуацию, при этом погружаясь в мифологическое, универсальное пространство. В такие моменты экстаза, галлюцинаций герои видят истинную природу вещей и Россию как хрустальный шар.
Следующий культурный код – это код культуры как таковой, реализуемый в образе Петербурга. Конечно же, нельзя не сказать, что Петербург, изображённый в рассказе – «город» Пушкина, Гоголя, Достоевского (на это указывает повторяющийся жёлтый цвет) и Блока – миф Петербурга.
Нужно отметить, что Петербург – сакральное место, в начале рассказа вполне реальный город, улица Шпалерная вполне фактическое место, но потом приобретает всё больше мистические черты: «улица уже давно казалась мертвой», «черных окон или на склизком тротуаре», «не видно было ни туч, ни звезд», «ущелье, ведущее в ад» – конечно же, это итальянский поэт Данте и его «Божественная комедия», вой собак, странные существа и др. В итоге складывается образ мира абсолютного небытия. Нереальный капитан Приходов с говорящей фамилией на белом коне – явно не из этого мира. Ночь, мрак – всё это смешивается. Мир реальный совмещается с потусторонним, появляется образ ада. Герои – как древние войны охраняют врата, отделяют этот мир от ада, но они не справились со своей миссией и древнее зло овладело Россией. В финале рассказа, когда светлеет, наступает утро, улица Шпалерная вдруг преображается. Хрустальный мир – это вся Россия и интерпретация образа Петербурга (города Гоголя, Достоевского и т.д.) в другую эпоху, знакомую уже нам. Хрустальный – потому что очень хрупкий, нужно обращаться с этим миром бережно. Необходимо отметить частность употребления слова «осколки» и его синонимов в рассказе. Пелевин сам как будто из осколков, как мозаику, «собирает» мир в рассказе.
Действие в рассказе похоже на цирковое представление, буффонаду и одновременно с этим в тексте помещается высокая культура литературы – Мережковский, Пушкин; музыки – Бетховен, вальс XX века «На сопках Маньчжурии»; философии – Шпенглер «Закат Европы», Рудольф Штайнер; другие известные деятели Петр Успенский, Бертольд Шпуллер – первый занимался оккультно-публицистическими работами, нео-мистицизмом, а Шпуллер – немецкий филолог, историк и востоковед, специализировавшийся на истории Восточной Европы и Востока. Обыгрывается идея двух противоположных культурных цивилизаций Запада и Востока – важная философская идея растворена в тексте рассказа. Кроме этого, упоминается кафе-подвал «Бродячая собака», в котором проходили встречи поэтов Серебряного века – как средоточие культуры в том мире героев.
Использование Пелевиным классических текстов, диалога с культурой нужно, чтобы создать контраст между высоким и низким, но побеждает низменное, то, чего не должно быть. Текст, созданный классиками, превращается в подобие клоунады, буффонады и др. И таким образом Пелевин «взламывает» культурный код, чтобы начать литературную игру с читателем. «Хрустальный мир» – блестящий пример постмодернистского произведения, отражающее тенденции этого направления, при этом сохраняя глубинный смысл.
Список литературы Рассказ В.О. Пелевина «Хрустальный мир» как пример посмодерниского текста
- Курицын В.Н. Русский литературный постмодернизм. - Москва: ОГИ, 2000. - 286 с.
- Мережковский Д.С. Грядущий хам. - Москва: Республика, 2004 (ППП Ти. Наука). - 477 с.
- Пелевин В.О. Романы. Повести. Рассказы. [Хрустальный мир]. - Москва: ВАГРИУС, 2002. - 222 с.