Раздел общих долгов супругов: отдельные проблемы теории и правоприменительной практики

Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice

УДК 347.626.6                                     

Семейные отношения, несмотря на построение их в большей части на основе нравственных начал, не лишены и имущественной состоящей. Семейное законодательство, закрепляя множество механизмов самостоятельного и добровольного решения имущественных вопросов в рамках семьи, также закрепляет и право на судебную защиту

(ос) CD прав членов семьи, что позволяет субъектам семейного права решать вопросы в судебном порядке при невозможности внутрисемейного урегулирования.

Дела о разделе имущества супругов согласно данным судебной статистики занимают одну из самых больших долей при рассмотрении судами семейных споров, что свидетельствует, в числе прочего, о том, что зачастую члены семьи при реализации ими имущественных прав не могут урегулировать конфликт в рамках предоставленных им семейным законодательством механизмов без обращения в суды. Вопросы применения судами норм семейного законодательства о разделе имущества на сегодняшний день, таким образом, являются актуальной темой для обсуждения. При этом, большой интерес вызывает именно раздел общих долгов супругов в виду неоднозначности судебной практики по рассматриваемому вопросу и несовершенной правовой регламентации.

Согласно п. 3 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ) общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям [1].

Зачастую требование о разделе долговых обязательств рассматривается в рамках рассмотрения требований о разделе имущества, однако в судебной практике нередко возникают и случаи, когда заявляется исключительно требование о разделе общих долгов.

В ст. 39 СК РФ, которая регламентирует определение долей при разделе общего имущества супругов, фигурирует такое понятие как «общие долги» супругов, при этом в рамках перечисления состава общего имущества супругов в статье 34 СК РФ такое понятие не закреплено, как отсутствует его легальное определение (впрочем, как отсутствует и определение личных долгов каждого из супруга).

А. М. Эрделевский, комментируя СК РФ, определяет общие долги супругов как долги, которые возникают в период брака в связи с осуществлением ведения общего хозяйства, а также совершения каких-либо сделок в интересах семьи, несением юридической ответственности за вред, причиненный не достигшими совершеннолетия детьми и т.п. [2].

Л. М. Пчелинцева, определяя дефиницию понятия «общие долги супругов» опирается на п. 2 ст. 45 СК РФ. Согласно точке зрения автора, «общие обязательства (долги) супругов – это те обязательства, которые возникли по инициативе супругов в интересах всех членов семьи, или обязательства одного из супругов, по которым все полученное им было использовано на нужды семьи» [3].

Следует признать, что попытки вышеперечисленных авторов дать определение понятию «общие долги супругов» являются неполными и не совсем удачными.

Так, в определении А.М. Эрделевского отсутствует конкретика, а именно используется такое понятие как «интересы семьи», равно как и в определении Л.М. Пчелинцевой, несмотря на то, что в статье 45 СК РФ таковое отсутствует. По мнению авторов, общие долги супругов представляют собой общие обязательства супругов (т.е. те обязательства, в которых оба супруга выступают на стороне должника, включая ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними), либо обязательства одного из супругов, если все полученное было использовано на нужды семьи. Несомненно, определить исчерпывающий перечень того, что является нуждами семьи, не представляется возможным, однако указанная дефиниция позволяет оценивать каждое обязательство с точки зрения того, могло ли оно удовлетворить нужды семьи. Предлагается дополнить ст. 34 СК РФ положениями следующего содержания: «4. В состав общего имущества супругов включаются общие долги супругов. Личные обязательства одного из супругов могут быть признаны общим долгом в случае, если все полученное по обязательствам одним из супругов было использовано на нужды семьи».

В связи с оценочным характером такого понятия как нужды семьи, представляется интересным анализ судебной практики по признанию долговых обязательств общими.

Рубцовский городской суд Алтайского края, рассматривая дело по исковому заявлению КАА к КТС о признании задолженности по кредитному договору общим долгом супругов, разделе задолженности по кредиту, указал следующее. Юридическим фактом, имеющим значение для распределения долга, является признание такого долга общим в понимании пункта 2 статьи 45 СК РФ, то есть обязательство должно: 1) возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи; 2) являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи. Истец указал, что денежные средства, полученные вследствие заключения кредитного договора, были потрачены на приобретение жилого дома и улучшение жилищных условий путем проведения реконструкции дома, а именно возвели пристройку. Суд указал, что «под семейными нуждами, по общему правилу, понимаются расходы, направленные на удовлетворение личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. В частности, они могут быть направлены на обеспечение потребностей как семьи в целом (например, расходы на питание, оплату жилья, коммунальные услуги, организацию отдыха), так и на каждого из ее членов (например, расходы на обучение и содержание детей, оплату обучения одного из супругов, медицинское обслуживание членов семьи)» [4].

Значимым обстоятельством явилось также то, что за ответчицей была зарегистрирована доля в праве собственности на приобретенный дом, что однозначно свидетельствует об использовании заемных денежных средств на нужды семьи. Суд удовлетворил исковые требования КАА, признав общим долгом обязательства по кредитному договору и определив их доли в общем долге супругов равными, т.е. по 1/2 у каждого без изменения сторон кредитного договора. Интересна также позиция Мытищинского городского суда Московской области по делу № 2-2614/2020. Суд указал, что доказательствами использования денежных средств, полученных по обязательствам, могут являться, в том числе, совпадение по периоду времени заключения договора целевого кредита и приобретения определенного имущества в общую совместную собственность супругов [5].

При этом, признавая долг общим, суд исходил от обратного: доказательств того, что денежные средства были использованы истцом по своему усмотрению в своих личных интересах, не представлено, в силу чего долг является общим. Т.е. в данном случае суд возложил обязанность по доказыванию общего долга на ответчика, что недопустимо в виду того, что он фактически не имел причастности к заключению кредитного договора и знать, на что потрачены денежные средства не имел физической возможности в силу нахождения денежных средств в распоряжении истца. Это представляется не совсем понятным, так как бремя доказывания общего характера долга в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лежит на стороне, заявляющей о разделе долга [6]. То есть фактически, сторона, заявляющая о разделе долга как общего долга, должна доказать, что все полученное по обязательствам было использовано на нужды семьи. Следует признать, что и доказательственный процесс по данной категории не является идеальным в виду оценочных понятий и бремени распределению доказывания. Таким образом, считается целесообразным распределение бремени доказывания следующим образом: сторона, заявившая о разделе общих долгов должна доказать, что денежные средства, полученные в качестве должника по обязательствам, потрачены на нужды семьи. В свою очередь, ответчик вправе (а не обязан) представлять суду доказательства личного характера долга.

Еще одной проблемой, по мнению авторов, является то, что исковые требования в большинстве своем содержат такие положения как возложение обязанности на ответчика по ежемесячной выплате кредитной задолженности. Однако суды не удовлетворяют указанные требования, ссылаясь на ст. 308 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которой обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц) [7] и по сути возложение обязанности на ответчика по погашению задолженности является переводом долга [8]. Вышеприведенные судебные решения также содержат указанную правовую позицию.

По мнению судов, распределение общего долга в порядке ст. 39 СК РФ необходимо лишь для защиты имущественных интересов одного из супругов с целью установления его права на взыскание денежных средств после погашения долга по кредитному договору со второго супруга пропорционально его доле и что обязанность по возврату кредита все так же лежит на заемщике (то есть истце) и подлежит самостоятельному исполнению безотносительно решения суда о распределении долга [5].

Нужно отметить, что раздел общего долга преследует прямую цель снижения долговой нагрузки с супруга, заявившего о таком разделе. В действующей судебной практике снижения таковой не происходит, а наоборот, лицо обязано и дальше выплачивать денежные средства в счет погашения задолженности по кредитному договору, а в последующем может заявить о регрессном взыскании, что можно сделать и не производя раздел долговых обязательств.

Так, например, Шилкинский районный суд Забайкальского края рассмотрел дело по иску ВМИ к ВАЕ о взыскании денежных средств, в рамках которого долг по кредитному договору (ипотека) был признан совместным долгом и взыскана половина фактически исполненных обязательств [9]. При этом, раздел долга в обычном его понимании судами не производился, а дальнейшее исполнение долговых обязательствах все так же осталось на истце, заявляющем требование о взыскании.

В действующей судебной практике, таким образом, сложился подход о недопустимости перевода долга в рамках рассмотрения дел о разделе общего долго.

Суды общей юрисдикции, рассматривая дела, в которых была осуществлена частичная уступка права требования, говорят о том, что денежное обязательство является делимым, в виду чего допускается частичная уступка [10]. Кроме того, частичная уступка прямо допускается ст. 384 ГК РФ (объем прав кредитора).

При этом, арбитражная практика допускает заключение сторонами соглашений о переводе и части долга (в том числе и в отношениях с кредитными организациями). Встречается достаточно много примеров судебных споров, в которых юридические лица переводят часть долга с согласия кредитора, что влечет за собой уменьшение задолженности у одного юридического лица и возникновение задолженности у второго [11, 12].

В практике судов общей же юрисдикции, при рассмотрении споров супругов о разделе общего долга, банки (в данном случае ПАО «Сбербанк) возражают против разделения задолженности, и указывают на следующее:

• -    изменение условий кредитного договора при отсутствии согласия кредитора на перевод долга делает такой перевод долга ничтожным;

• -    любое изменение кредитного обязательства с изменением условий кредитного договора будет нарушать права банка на возврат задолженности и увеличивать риски неполучения денежных средств [13].

Таким образом, арбитражная практика и практика судов общей юрисдикции находятся в расхождении. При этом, банки, в рамках рассмотрения арбитражных споров не имеют таких претензий при переводе части долга между юридическими лицами. По мнению авторов, исходя из сложившейся судебной практики, целесообразно законодательно закрепить возможность перевода части долга (таким же образом, как возможна и частичная уступка прав требования). При таком закреплении у судов возникнет юридическая возможность изменения договора в судебном порядке, что будет соответствовать потребностям супруга, заявившего о разделе общего долга. Подводя итог, следует отметить, что несмотря на лаконичное положение, закрепленное законодателем в статье 39 СК РФ о разделе общего долга супругов, на практике возникает немало проблемных вопросов, возможные решения которых приведены авторами.