Развитие провиденциалистской идеи воспитания в отечественной гуманистической педагогике XI - начала XXI в

История образования и педагогической мысли свидетельствует о том, что на протяжении веков, чтобы эффективно влиять на душу воспитанника, противостоять любому антидуховному, безнравственному воздействию, широко использовались в практике воспитания провиденциа-листские (от лат. providetia – божественное провидение, предопределение, промысел) смыслы, связанные с христианским учением о спасении. Такой взгляд на воспитание обозначил нашу исследовательскую цель – рассмотреть особенности развития провиденциалистской идеи воспитания в отечественной гуманистической педагогике XI – начала ХХI в. Вместе с тем Б.М. Бим-Бадом уже выделялось провиденциалистское направление в педагогике. Это направление ученый охарактеризовал как богодухновенное искусство и выделил в религиозно ориентированной педагогической мысли два течения: ортодоксально-конфессиональное, спиритуалистическое, сформировавшееся вокруг религиозных догматов, и неортодоксально-мистическое, выдвинувшее разнообразные условия личного спасения, для которого необходимы воспитательнообразовательные усилия [1]. Нами же рассматривается развитие провиденциалистской идеи воспитания в отечественной гуманистической педагогике XI – начала ХХI в. как конкретное, тесно связанное с общественными и духовными процессами явление педагогической культуры.

В настоящей статье рассматривается генезис провиденциалистской идеи воспитания, а также выявляются исторические условия, тенденции, преемственность и основные направления влияния христианского учения на становление провиденциалистской идеи воспитания в отечественной гуманистической педагогике XI – начала ХХI в.

Провиденциалистская идея воспитания вышла из представления о христианстве как опоре воспитания, как едином духовном образовании. Однако сама идея единого Бога и божественного предопределения впервые появилась еще в дохристианской религиозной мысли – в иудаизме. Теоретической же основой провиденциализма в педагогике выступало христианское учение о человеке, содержащее теистическую трактовку важнейших философско-педагогических проблем, таких как сущность человека, его место в мире, цель и назначение человеческой жизни, природа личности и индивидуальной свободы, определение содержания и цели воспитания.

Первоначальное развитие идея провиденциализма получила в христианской педагогике Отцов Церкви, сосредоточенной на внутреннем формировании духовной сущности человека на основе разума, веры и воли либо смирения, где разум определялся познанием человека, мира и Бога, вера – почитанием Бога, а воля – служением Богу. Идея абсолютного предопределения впервые появляется в учении Аврелия Августина, согласно которому педагогическое действо представляет планомерную эволюцию божественного единства Бога и человека, где человек выполняет божественный замысел [2].

С проникновением в религию знания в VIII в. постепенно вытесняется идеал «практической мудрости», появившийся в раннехристианском представлении как о бессильном и ограниченном знании. С этого времени возрождается античная традиция, которая связывает добродетель с истинным знанием и ставит в центр педагогического действа задачу приобщения к этому знанию, его рационального постижения. Поэтому слово божественного промысла постепенно превратилось в человеческую науку о божественном слове.

В XIII в., следуя античной традиции, Фома Аквинский возвращается к аристотелевской концепции о первичности разума, а не воли человека. Поддерживая линию Августина и связывая ее с негативным восприятием свободы воли в духе Аристотеля, Фома Аквинский высказывается о жестком предопределении, основанием которого является не предузнание жизни человека, а только благая воля Бога [3]. В таком виде идея провиденциализма укрепилась в схоластической педагогике, в которой тщательно разработанная провиденциалистская риторика предполагала воспитание человека как мыслящего существа в его отношении к Богу, мирозданию и обществу.

Со временем, а точнее в XI–XVI вв., античная традиция с присущим ей культом гражданской свободы синтезируется со средневековой религиозной традицией, связываемой с врожденной предзаданностью. В результате такого синтеза возник феномен ценности самобытной неповторимости человека и его права на независимость и свободу. Именно эта свобода открыла человеку других людей и его самого, привела к прорыву к реалиям и сверхреалиям, к неисчерпаемой бесконечности божественной жизни.

Обсуждение вопросов, связанных со свободой воли человека, в этот период перерастает в спор Эразма Роттердамского и Мартина Лютера. В то время как Лютер утверждает отсутствие свободы воли человека, Эразм отмечает, что божественное предопределение не устраняет свободы человеческой воли, а даже стимулирует и облагораживает ее. В результате обсуждения этих вопросов педагогика обогатилась на рациональном уровне провиденциалистским содержанием – раскрытием образа Божия в человеке, что, в свою очередь, актуализировало различные задачи воспитания.

Особо отметим, что представление о свободе воли человека как заданной божественным промыслом – одно из принципиальных отличий в понимании идеи провиденциализма между западным и восточным христианством. После того как в первом тысячелетии христианство постепенно «расползлось» на Восток и Запад, идея провиденциализма приобрела присущие ей особенности, связанные с ментальным самосознанием христиан, что, безусловно, отразилось на культурно-педагогических традициях.

Приняв христианство в восточной версии и почти сразу осуществив перевод Библии на национальный язык, Русь оградилась от влияния как формирующейся западной, так и греческой культурной традиции. На этой почве древнерусское провиденциальное педагогическое сознание вобрало в себя византийско-болгарскую традицию, отбросив католический рационализм как нечто внешнее, рассудочное, и обратилось к внутреннему, направленному к Богу, идущему от сердца богопознанию.

Христианство, установившее новое воззрение на воспитание человека на основе разума, веры либо смирения, определенного божественным промыслом, и заслуженного спасения, воспринималось на Руси как своеобразная религиозная школа гуманизма. На вытекающей из христианского учения аксиологической основе утверждалась гуманистическая педагогическая идея о самоценности человека как личности, о его праве на свободное развитие и проявление своих способностей. Перенесение истины христианского учения «люби ближнего твоего, как самого себя» на педагогическое сознание и педагогическую мысль наполняло всякое педагогическое действо любовью, определяющей сущность гуманизма, что во многом служило отправной точкой развития древнерусского провиденциального педагогического сознания и педагогической мысли. Любовь, простирающаяся до готовности отдать свою жизнь, завещанная Христом, определяла степень гуманистического мировосприятия и уровень педагогического сознания. Наивысшим проявлением гуманизма, любовью к человечеству являлось христианское учение о спасении, открывшее возможность для спасения каждого отдельного человека.

Провиденциалистская идея воспитания, таким образом, изначально развивалась в лоне христианского гуманизма («возлюби ближнего, как самого себя»). При этом отечественный педагогический гуманизм отличался приверженностью традиционным образцам, восходящим к народно-педагогическим воззрениям, переплетающимся с идеями христианской педагогики. Мечты народа о царстве мира и свободы пробуждали в педагогическом сознании гуманистические идеи, которые находили выражение в вере в непоколебимый божественный промысел. Фундаментом же гуманизма являлась традиция как социальная память и культурная преемственность нации, как вера в божественный промысел и зиждущийся на нем социально-исторический опыт народа, связывающий прошлое с настоящим и будущим. И хотя существуют попытки интерпретации божественного источника как превратившего русичей в холопов и рабов Божьих, для которых была характерна несвобода и зависимость, все же гуманистическая педагогическая направленность была сильнее несвободы и духовной дикости авторитарного стиля воспитания.

До конца XVII в. независимость и божественный промысел, согревающий человека гуманистическим представлением о спасительном торжестве божественного начала в нем и обязательном воздаянии за страдания, мучения и потери, определяли гуманистическую педагогическую традицию и служили отправной точкой построения педагогического действа. Основным педагогическим принципом этого времени является репродукция (перенос) провиденциального образа жизни в систему воспитания. Отсюда большая очеловеченность, одушевленностъ религиозного сознания, что, в свою очередь, сказывалось и на воспитании. Подобное миропонимание приводило к тому, что в древнерусской педагогике «душевного строения» в «теоретических» обобщениях фиксировалась цель воспитания человека, для которого единство помыслов, чувств, дел и воли определялось промыслом Бога. Поэтому в святоотеческих педагогических построениях и учениях воспитуемый воспринимался одновременно как свободная личность и как личность, которая находится во власти промысла. Такое воззрение в дальнейшем повлияло на развитие отечественной гуманистической педагогики, в которой понятие и явление свободы впоследствии становится необходимым условием воспитательного действа и в целом всего образования.

Выступая в качестве устойчивого воспитательного феномена, идея провиденциализма даже в XVIII в. была способной не «пропустить» многочисленные философские новации, приходящие в Россию из Европы. Несмотря на появление в ученой среде новых концепций, таких как теория естественного права и общественного договора, провиденциальное отношение к миропорядку по-прежнему имело силу. Однако идея провиденциализма «зазвучала» по-новому, «по-светски», в секуляризированной философии и культуре, где стала безрелигиозной опорой, но все же она по существу была возвращением к забытой истине, к забытому откровению о человеке.

Подобная провиденциалистская концепция вполне соответствовала задачам, стоящим перед педагогической практикой XVIII – начала XIX в. Использование в данной схеме Бога как основы воспитания было вполне закономерным. Педагоги этого периода, несмотря на осознание современной им секуляризированной философии, исключить провидение из воспитательного процесса не могли, потому что педагогическое и богословское знание этого периода по-прежнему строилось на одной основе. Для богословия это было приближением к познанию божественного промысла, для педагогического построения – бесконечное приближение к объективному знанию, что по сути своей для человека той эпохи было одним и тем же.

Начиная с 30-х гг. XIX в. в отечественной философско-педагогической мысли еще более отчетливо обозначается идея провиденциализма, связанная с существованием человека и его места в мире, его свободы, его воспитания. Феномен духовного роста человека определяет новый взгляд на его воспитание, а сама идея провиденциализма, внутренне затрагивающего дух человека и дающего высший стимул к нравственному росту, становится одной из основ воспитания. Вместе с тем провиденциализм начала XIX в. не мог не претерпеть изменения. Концепция Бога – творца и покровителя – в своем ортодоксальном понимании в условиях светского просвещения несколько поблекла. Теперь мир представлялся как реализация некоего разумного плана, и ход истории оказывался однозначно предопределенным. Мир рассматривался как стремящийся в своем развитии к своему первоисточнику – «абсолютной идее», чтобы доказать, что он не мог не возникнуть таким, каким его знает человечество. Все это приводит к детерминизму, в котором понятие промысла Божия облекается в другую формулировку по смыслу, а не по сути. Ортодоксальный характер отечественной педагогики этого времени связывается с провиденциальным пониманием человеческого существования, развития личности, воспитательной цели в соответствии с двойным предназначением человека – быть членом гражданского общества и Царствия Божия.

Со второй половины XIX в., особенно к началу XX столетия, в русской социальнофилософской мысли резко обозначились полярные подходы к представлениям о человеке и его воспитании. В парадигме этих представлений прослеживается мысль о предопределенно- сти как различных явлений в жизни человека, так и его природно-божественной эволюции, в которой немаловажное место отводится воспитанию. Общим для мыслителей этого времени было стремление обосновать влияние идеи провиденциализма на социальную и личностную значимость воспитания. Поэтому провиденциалистская идея воспитания в этот период намечает общие ориентиры в отечественной педагогике и становится своего рода идейным фоном, на котором решаются вопросы образования и воспитания.

Все это привело к тому, что во второй половине XIX в. в общественно-научном сообществе постепенно сформировалась концепция провиденциально ориентированного воспитания. Впоследствии в первой половине ХХ в. эта концепция окончательно утвердилась в научном сообществе как некий мыслительный продукт научного творчества, новое теоретическое положение. В концепции провиденциально ориентированного воспитания отразился единый замысел индивидуального и коллективного поиска провиденциалистских смыслов воспитания, обозначились исходные положения, принципы, установки, несущие в себе провиденциалистские ориентиры воспитания. В ней сфокусировались новые мировоззренческие и методологические горизонты педагогической науки.

Однако в середине ХХ в., точнее в 60-е гг., в отечественной педагогике культурнопедагогическая традиция, связанная с провиденциалистскими смыслами воспитания, несколько «затихла». Это «затишье» произошло по объективным причинам: ушли из жизни В.В. Зеньков-ский, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев и другие мыслители, а новое поколение педагогов еще не дошло до понимания провиденциалистских смыслов человеческого становления, развития и воспитания. Но уже во второй половине 80-х гг. и особенно в 90-е гг. ХХ в., когда начинается возрождение религиозно-педагогической традиции, основные концептуальные положения провиденциально ориентированного воспитания, сформировавшиеся ранее, вновь зазвучали с особым настроем в педагогических системах ученых, а также проявились в нетрадиционных формах и методах организации обучения и воспитания у педагогов-практиков. Провиденциалист-ская составляющая воспитания попала в центр внимания М.С. Жирова, Н.В. Маслова, Т.И. Петраковой, Е.В. Шестуна, М.Ю. Ширмановой. В начале ХХI в. провиденциалистская идея воспитания возрождается в нетрадиционных формах и методах организации обучения и воспитания, разрабатываемых А.В. Бородиной, В.М. Екименковой, Н.С. Маляковой, О.М. Потаповской, Л.В. Суровой, Б.Г. Якеменко и другими.

В наше время возрождающаяся и развивающаяся в новых условиях концепция провиденциально ориентированного воспитания, как и прежде, утверждается в исходных положениях, принципах, установках – в едином замысле индивидуального и коллективного научно-практического поиска провиденциалистских смыслов воспитания. Однако в условиях современной России, вставшей на путь модернизации и развития информационных технологий, введение в образование подобных идей уже невозможно без учета так называемого человеческого фактора, поэтому важным моментом, отличающим концепцию провиденциально ориентированного воспитания в современной культурно-педагогической традиции от концепции провиденциально ориентированного воспитания в отечественной культурно-педагогической традиции второй половины XIX – первой половины XX в., является наличие в «современной» концепции нового толкования человека, свободного, самостоятельно мыслящего гуманиста. Главным отличием «современной» концепции от «исторической» является то, что в ней христианское учение о спасении выступает артефактом идеи человека как такового, его духовного и материального благополучия. В свою очередь в концепции провиденциально ориентированного воспитания в отечественной культурно-педагогической традиции второй половины XIX – первой половины XX в. просматривается огромная сила духа, исходящая из православной веры и русских традиций. В целом, обе концепции имеют общую идею, транслирующую культурно-педагогическую традицию, – ориентация на провиденциалистские интенции к воспитанию (спасению), которая приводит к определенному пониманию сущности человека и выражается в представлении цели человека, его высшего блага, то есть смысла жизни, идеале и содержании высшего совершенства, путях и способах его достижения.

Подводя общий итог, отметим, что провиденциалистские смыслы на протяжении веков при каждой попытке понять сущность и цель воспитания, значение и содержание педагогического действа, назначение и природу человека экстраполировали в отечественную педагогику равно необходимые и равно важные функции в отношениях человека с миром. Осмысление провиденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогике XI – начала ХХI в. не только объясняет культурно-педагогическую традицию российского образования, имеющего глубокий и широкий путь развития, но и расширяет его границы и параметры, позволяет рассматривать его как всеобщую онтологическую форму развития человека, общества и мироздания.

Ссылки:

• 1.    Бим-Бад Б.М. Педагогические течения в начале ХХ века : лекции по педагогической антропологии и философии образования. М., 1998.

• 2.    Августин А. О граде Божием. СПб., 1998.

• 3.    Фома Аквинский. Сумма Теологии. Киев, 2006.