Рецепция Вольтера в творчестве А.Хилла

Творчество известного английского драматурга и литературного критика первой половины XVIII в. Аарона Хилла (1685-1750) в наши дни переживает своеобразный ренессанс в западной англистике благодаря его адекватности эпохе. Находившийся в тени своих знаменитых современников, в частности Г.Филдинга, Хилл считается современными литературоведами одной из ключевых фигур своего времени. В его трудах нашел отражение комплекс эстетических проблем, связанных с эволюцией просветительского театра в Англии, динамикой его жанровой системы, пересмотром классицистической концепции актерской игры, зарождением интерпретационных методов критики драмы и др. (Поляков 2009: 11)

Аарон Хилл всю свою жизнь посвятил театру. По свидетельству Дороти Брюстер, Хилл был незаурядной личностью и обладал рядом качеств, восхищавших его современников и вызывавших у них глубокое уважение, например, неиисякаемой жизненной энергией, мужеством, и видел в каждой творческой неудаче стимул к дальнейшим достижениям. За долгие годы работы в качестве импресарио (с 1710 по 1758 гг.) он стал широко известен в театральных кругах и в мире прессы. Он умел чувствовать зрителя, привить ему проницательность, способность схватывать суть проблем повседневности (Brewster 1962: 216).

Творчество Хилла рассматривают, как правило, в контексте просветительского классицизма в связи с тем, что он делал особый акцент на следовании упорядоченной природе, создании дидактических сюжетов, воплощении гражданской проблематики в драме.

В наследии А.Хилла выделяются очерки в журналах «Плэйн Дилер» («Прямодушный», 1724-1725) и «Промтер» («Суфлер», 17341736), в которых ставятся проблемы современной литературы и театра.

В практической критике Хилл нередко отступал от официальных положений (в частности, в журнальных публикациях он защищал Вольтера от обвинений в неправдоподобии и отступлении от принципа декорума в трагедии «Заира». Анонимный критик этого произведения в письме в «Промтер» посчитал неприемлемым изображение гибели женщины от руки царственной особы, что к тому же нарушает поэтическую справедливость. Для Хилла гораздо важнее было не следование нормативной поэтике, а эстетическое воздействие трагического финала: «Утонченность, сила, масштаб и красота гения французского поэта с такой невероятной силой проявились в приготовлении и нагнетании инцидентов, которые убеждают султана в неверности Заиры, что, хотя она умирает невиновной, убийца вызывает жалость тех зрителей, которые её оплакивают» (The Prompter 1966: 130). Выступить в защиту Вольтера в период, когда положение о поэтической справедливости было возведено английскими фабулистами в ранг непререкаемого принципа трагедии, было смелым шагом со стороны Хилла. Использование композиционных приемов шекспировского «Отелло» в трагедии Вольтера было не менее существенным для критика, высоко ценившего наследие английского драматурга.

Адаптация трагедии Вольтера (в английском варианте она называлась «Зара») была написана Хиллом в 1735 г. для того чтобы проверить на практике созданную критиком концепцию актерской игры. В основе этой концепции лежит способность актера вызвать усилием воображения и памяти шесть основных чувств.

Сам Вольтер остался так доволен адаптацией трагедии и успехом постановки в Лондоне в 1736 г., что во втором издании пьесы похвалил автора за переложение французского текста.

В трагедии изображается эпоха крестовых походов. Героиня трагедии Заира, рабыня иерусалимского султана Оросмана, – француженка, воспитанная как мусульманка. Султан горячо любит Заиру и хочет жениться на ней. Прибывший из Франции рыцарь Нерестан выкупает пленников-крестоносцев и в их числе христианского короля Сирии Люзиньяна, неожиданно оказавшегося его отцом и отцом Заиры. Оросман, не зная о том, что Нерестан родной брат Заиры, подозревает ее в измене. Из ревности он убивает Заиру, но, убедившись в том, что она невинна, кончает жизнь самоубийством. Подлинной причиной катастрофы является фанатизм христиан, стремящихся всячески помешать браку Заиры с Оросманом.

Основной конфликт трагедии состоит в противоборстве долга (религии) и чувства. В адаптации «Заиры» усиливается очевидное в вольтеровском тексте влияние трагедий Шекспира. Шекспировские реминисценции очевидны в трактовке образа Оросмана, напоминающего Отелло, а также в изображении Люзиньяна, наделенного чертами короля Лира.

Адаптация Хиллом трагедии Вольтера была, как отмечалось в «Промтере», возможно, самым рискованным театральным проектом Хилла. Однако трагедия имела небывалый успех: с 1735 по 1796 гг. эта пьеса ставилась 122 раза. А к началу XX столетия количество публикаций «Зары» насчитывало около 56 изданий.

Довольно близкой к тексту Вольтера была следующая адаптация Хилла, трагедия «Альзира» (1736), но в дальнейшем у двух драматургов возникают разногласия, вызванные, в частности, трактовкой образов Юлия Цезаря и Брута в трагедии Вольтера «Смерть Цезаря», переросшие в открытую полемику. Вольтер идеализировал образ Брута, представленного сыном Цезаря. Хилл критиковал французскую версию за то, что в ней Брут, узнав о кровных связях с Цезарем, продолжал замышлять его убийство. Поэтому в его собственной трагедии «Римская месть» (ок. 1753), написанной по мотивам «Смерти Цезаря», Хилл сместил акценты. В его интерпретации Брут отвергает родство с Цезарем и выводится отрицательным героем.

Таким образом, взаимодействие творческих индивидуальностей Хилла и Вольтера было основано и на взаимном притяжении, и отталкивании, и важно отметить, что Хилл стремился привести тексты французского просветителя в соответствие с литературными и театральными вкусами своей страны, своей эпохи, внес вклад в развитие англофранцузских литературных связей 1730-1750-х гг.