Речевой жанр автобиографического рассказа как способ отражения констант и трансформаций народной культуры (на материале диалектной коммуникации)

Одной из общих проблем когнитивного жанроведения является соотношение речевых жанров (далее: РЖ) и культуры. В современных исследованиях этот вопрос решается по-разному. В.В. Дементьев отмечает несколько аспектов этой проблемы, среди которых называет: определение жанрового своеобразия той или иной культуры, изучение конкретных РЖ внутри определенной культуры в связи с существующими в данной культуре ценностями и нормами, сопоставительное изучение РЖ в двух и более культурах, исследование жанровой компетенции языковой личности и т. д. [Дементьев, 2010]. В данной работе, с одной стороны, мы обращаемся к исследованию своеобразия РЖ автобиографического рассказа в народной крестьянской культуре, с другой стороны, исследуем конкретный РЖ внутри этой культуры в связи с существующими в ней ценностями. Под РЖ вслед за М.М. Бахтиным мы понимаем «относительно устойчивый тематический, композиционный и стилистический тип высказываний» [Бахтин, 1986, с. 428]. РЖ также рассматривается как «поле реализации определенного спектра ценностей и основанных на них лингвокультурных концептов» [Слышкин, 2005, с. 43].

Цель данной статьи – выявить константы и трансформации народной культуры, отраженные в РЖ автобиографического рассказа. Исследование проводится на материале говоров Среднего Приобья, всего рассматривается около 120 автобиографических рассказов, записанных на территории Томской области с 1946 по 2016 гг. Информантами являются диалектоносители, рожденные в конце XIX – первой половине XX вв. (1893–1946 гг.). Отрезок времени в 70 лет, в который производились записи, позволяет проследить культурную динамику.

Основная часть

Все исследуемые тексты относятся к РЖ, поскольку характеризуются устойчивым набором высказываний, повторяющимся у разных информантов, и обладают тематической, композиционной и стилистической общностью организации. Так, в автобиографических рассказах сообщается о жизни авторов от рождения до момента записи рассказов. События могут подаваться не только в хронологической последовательности: информанты делают отступления, сообщают сведения о жизни своих родственников, соседей, о событиях из жизни села, страны и т. д. Таким образом, в исследуемых текстах отражается не только субъективная информация, сам человек, который рассказывает о себе, но и история, культура общества, их влияние на человека.

Исследователи, работающие в рамках коммуникативной диалектологии, утверждают, что диалектные тексты, которые подвергается описанию – это в основном отражение диалектной речи, записанной в ситуации общения носителя диалекта и собирателя. Безусловно, диалектная речь существует вне этой ситуации, но она фиксируется нечасто [Большакова, 2009]. Среди наиболее часто встречающихся РЖ, функционирующих в этой коммуникативной ситуации, выделяются РЖ воспоминания и автобиографического рассказа. В этом смысле РЖ автобиографического рассказа, реализуемый в диалектном дискурсе, является одной из констант этого дискурса и народной культуры в целом, поскольку «одной из важнейших функций диалекта как устной формы коммуникации является передача культурно значимой информации от одного поколения к другому, воплощенной в систему жанровых форм» [Волошина, Демешкина, 2012, с. 14–15].

Однако эта константа, как показывает материал, способна отражать изменения, происходящие в социуме. Еще М.М. Бахтин писал о том, что «РЖ – это приводные ремни от истории общества к истории языка» [Бахтин, 1986, с. 434]. РЖ обладают миромоделирующим потенциалом и являются способом отражения социокультурных процессов. Таким образом, мы считаем, что РЖ автобиографического рассказа может быть репрезентативным источником для изучения констант и трансформаций народной культуры. Ключевыми жанрообразующими концептами – константами для анализируемого РЖ являются «Семья», «Жизнь», «Работа», информация о них встречается во всех исследуемых текстах. Как правило, типичные автобиографические рассказы включают в себя следующую информацию: сообщение о годе, месте рождения, о семье, в которой родился говорящий, родителях, о хозяйстве семьи. Далее информанты представляют информацию о переезде, перемене места жительства, объясняют, как оказались в той или иной местности. Затем следует сообщение о событиях в личной жизни, о сферах деятельности, работе. Далее следует информация о детях и их судьбе, о своей жизни в данный момент, о жизни в настоящее время.

Описание названных констант в исследуемом материале позволяет выявить определенные трансформации, репрезентированные в основном с помощью сопоставительных конструкций «раньше / теперь», «тогда / сейчас», «ранешный / нынешний» и выявляемые с помощью контекстуального анализа. В текстах встречаются упоминания о трансформации народной материальной и духовной культуры. Рассмотрим некоторые из них.

Информанты отмечают трансформацию семейных ценностей и крестьянской семьи. В современных текстах, записанных в конце XX - начале XXI вв., сообщается о меньшем количестве детей, чем было раньше: «Семья у нас была большая [про 1960-е гг.], сейчас таких уже мало найдешь [2008 г.], а раньше работники нужны были». Одной из причин этого стало появление пенсионного обеспечения в стране. Меньшее количество детей вызывает сожаление: «Еще жалею, что мало у меня детей, надо было больше, теперь жалею, надо было мне больше родить, а я мало, что четверо? У моёй золовки восемь, ина вырастила, и мне надо было хоть бы семь, хоть бы шесть, можа б другая доченька была, а то вот одна доченька, три сыночка, а доченька одна. Ну, мужчины лучше, мужчины ходовее» (запись 2008 г).

Традиционная народная культура осуждает добрачные связи. В располагаемом нами материале прослеживается трансформация культуры взаимоотношений мужчин и женщин до вступления в брак: «Девки раньше строги были, целовать почём зря не давали, жанихов себе долго смотрели» (запись 1960-х гг.); «я три года в этой деревне проработала, где встретила-то своего мужа, парня, я до этого два года с ним была знакома, я в течение этих двух лет ни разу даже к его избушке не подходила, где он жил, во какие были нравы! А сейчас?! нравы какие? правильно сейчас? я, скажем, к себе не могу это приложить»; «Как-то ребята были не как счас. У их была любовь к девчатам. А счас смотришь, ему двадцать семь-тридцать лет, а он ходит, как бык. Ребята были скромные, и баловства таково не было как счас».

Для традиционной народной культуры характерны были ранние браки: «взамуж семнадцати лет вышла. Я слыхала про его. Сваты приехали, он им поглянулся»; «А замуж вышла совсем молоденькой, когда ещё и восемнадцати лет не было. Поплакала маненько, да и согласилась». Замужество / женитьба после 22 лет приобретает оценочные характеристики: «Я была некрасивая, старая вешалка, ну, конечно, не такая старая, как сейчас, двадцать пять лет было»; «В двадцать два года вышла – старуха была, старая дева»; «Ему тридцать лет. Ходит холост. Время ему жениться. У меня силы не стаёт. Щас же снохам не надо старых. Вот не женится».

Для крестьянской семьи особенно важным представляется ведение своего хозяйства, работа на свою семью для обеспечения ее жизнедеятельности: «Раньше хозяйство держали, единолично жили. Это сейчас молодёжь не хочет скота держать»; «учутся до двадцати лет; по пятнадцать-шестнадцать лет учутся. …Не ходят в лес, ленятся. Раньше с детства нас приучали». Как видно из примеров, влияние образования, возможно, другой, городской культуры сказывается на изменении традиционного уклада и отношения к ведению хозяйства. Отмечаются изменения и в воспитании детей: « Наши дети росли не так как сейчас, муки больше видали. Всех снесут в дом, старуху назначают. А какой с нее уход. Сейчас за детьми ухаживают и плотят им. А мы на полях родили»; «Наш отец пашничал. В коммуну потом вошли. Мы пошли работать дитями. Пущай, сейчас учатся [о внуках] ». Работать в крестьянских семьях начинали с раннего детства: «Родители покою не давали. Еще лет пять, умеешь по земле ходить, собирали шишки, в тайгу родители брали»; «Я маленька стала восьми лет и стряпала, и стирала». Изменения в жизни государства, появление школ изменило отношение к детскому труду. Однако неработающие дети, внуки получают оценку, осуждается их нежелание работать, помогать: « Всё, всё можно щас, всё есть. Живи, не ленись, работай, а молодежь не хочет работать, не хочет. Я вот свою дак все время ругаю, у меня вот внучка уже скоро в детсад пойдет»; «Приезжают внуки, правнуки там… не хо'чут, не хо'чут работать. Не хо'чут щас работать молодёжь, не хочут».

Также можно заметить трансформацию культуры народных промыслов в связи с появлением разнообразных продуктов в магазинах, запретом на вылов рыбы ценных пород: «Я рыбак сызмальства, с детства рыбку все сам ловлю, сетями, неводом, удочкой ло'вют. Запрещают сейчас. Чтобы создать воспроизводство – меньше рыбы стало, больше народу»; «Муж тоже на пенсии. На рыбалке. Маленько добыват, на уху. Там их тоже ловит-то надзор».

В текстах отмечается разрушение традиций и забвение технологий изготовления посуды, одежды, домашней утвари в связи с нарушением трансляции культуры, появлением товаров в магазинах: « [Посуду] делали. Деревянную да глиня'ную. Крынки. Свои были люди, которы делали. Нет, не сами. Кринки глиняны, горшки. И вёдры были деревянные. Не была' ничаво ранше. Соли и той не было. Суп не солили. А в деревянном ведре воду носили. Ничего не было. Дерева-то здесь много. Но теперь никто нет, кто посуду делает. Ранше делали, всё на свете делали. А теперь поуми'рали, молодые не умеют» (запись 1978 г.); «Мы раньше ткали и волокно плели. Эти половички сами ткали, станки были такие, прясня звали. А щас ниче уже не осталось, все куда-то девалось. Половички уже крючком вяжем».

В рассказах, записанных в 2000-е годы, отражается трансформация религиозных традиций в XX в.: «тогда обязательно было, чтоб был крестный и крестная, приемные родители при крещении, такой обряд был церковный, так что я в смысле крещеный. Это вы нехристи родились все, у меня тоже ребятишки уже взрослые, скоро Кате уже 60, они же нехристи». Забвение православных традиций, секуляризация духовной жизни людей были вызваны влиянием коммунистического режима: «вот я выросла в семье, понимаете, раньше всё, что было связано с обрядами, православной верой, коммунистическая власть всё преследовала, понимаете. И вот мама, хотя и неграмотная женщина, …она даже боялась молиться, потому что мужей снимали с работы».

Отмечается забвение духовных ценностей, народного творчества: «Бабушек осталось мало. Щас-то вообще петь, но не умеют, наши местные девчонки не умеют. Песен-то их я не знаю. Танцы-то нравятся; была бы молодая, тоже бы выламывалась…».

Заключение

Таким образом, отметим, что РЖ – это поле реализации социальных ценностей и лингвокультурных концептов, один из способов отражения мира и изменений, происходящих в нём. В диалектных автобиографических рассказах содержится информация о самих авторах, об окружающем их мире, а также о народной культуре. Константами для данного РЖ выступают концепты «Семья», «Работа» и связанные с ними составляющие народной культуры, в их же структуре отражаются и трансформации. Трансформации подвергаются элементы материальной и духовной культуры вследствие экономических, политических, социальных, экологического факторов.