Репрезентация символических смыслов числового кода культуры в русском и китайском языках (на материале фразеологизмов с компонентами два - и пять - )

В последние годы все более востребованными становятся контрастивные исследования в области фразеологии, которые проводятся на материале как родственных, так и неродственных языков. Рост этого интереса объясняется тем, что фразеологизмы демонстрируют высокую степень этнокультурной обусловленности семантики, в экспрессивной форме воспроизводя ценностные ориентиры, стереотипы, жизненные установки и т. д., имеющие большую значимость для представителей того или иного социума. При этом весьма актуальным является исследование фразеологических фондов неродственных / неблизкородственных разноструктурных языков, поскольку его результаты позволяют выявить как общность, так и различие стратегий образного восприятия реалий мира их носителями. В свою очередь, это может способствовать решению ряда дискуссионных вопросов не только контрастивной лингвистики, но и других направлений, например универсологии (выявление и систематизирующее описание универсалий / фреквенталий в области фразеологической семантики), сопоставительной лингвокульту-рологии (общие и специфические компонен- ты образной семантики фразеологизмов, обусловленные особенностями языковой картины мира разных этносов; выработка адекватной процедуры лингвокультурологического анализа фразеологических фондов двух и более языков), когнитивной лингвистики (сходства и различия ассоциативных механизмов, определяющих направления образного моделирования действительности в разных языках; специфика метафоризации значения в процессе фразеообразования) и т. д.

В данной работе мы хотели бы сосредоточить свое внимание на сопоставительном лингвокультурологическом анализе русских и китайских нумеративных фразеологизмов с компонентами два – 无 и пять – 五 (материал для анализа извлечен нами из следующих лексикографических источников: [1; 4; 7; 11– 14]). Рассматриваемые единицы характеризуются семантическим богатством, отражая специфику образного моделирования основополагающих категорий бытия, одной из которых выступает количество. Заметим, что в сопоставительном плане фразеологизмы с числовым компонентом исследовались в основном на материале индоевропейских языков [2; 5; 10 и др.], тогда как работ, в которых комплексно рассматриваются сходства и различия данных единиц в русском и китайском языках, не так много [3; 8; 9 и др.]. Для исследования русских и китайских нумеративных ФЕ нами используется описательный метод, одним из приемов которого является анализ внутренней формы, предполагающий выявление интегральных и дифференциальных компонентов их образной семантики, обусловленных сходствами и различиями символических смыслов числового кода в рамках указанных линг-вокультур. Так, среди русских фразеологизмов с компонентом-числительным два можно условно выделить четыре группы.

У числа два в китайской культуре иное символическое наполнение: 双 ( shuang) = пара . Два – символ соединения и взаимной дополнительности. Согласно даосской философской доктрине, два – это священный союз мужского и женского, который гарантирует продолжение жизни, солнце и луна, свет и тьма, белое и черное, две энергии (ян и инь), равновесие которых обеспечивает здоровье. Кроме того, число два выражает важный культурный смысл, касающийся представлений о гармонии и любви: «Не удивительно, что именно число два в порождаемых им фразеологизмах эксплуатируется для выражения межличностных отношений – единства и борьбы двух противоположностей – инь и ян» [6, с. 81]. Речь идет о таких сочетаниях, как, например, 两虎 相斗 (lianghuxiangdou) – букв. ‘два тигра борются друг с другом, значит, один погибнет’. Заметим также, что числительное 无 («два») как компонент китайских фразеологизмов довольно часто через отрицание обозначает исключительность: 贵贱无二 (guijianwuer) – букв. ‘к богатым и бедным нет второго отношения’ (в знач. «одинаково относиться к богатым и бедным»); 说一不二 (shuoyibuer) – ‛сказано один, значит, не два’ (в значении «а) твердо держать свое слово, быть верным своему слову, не менять данного слова, как сказал – так и будет; б) давать полное согласие, полностью соглашаться на просьбу, требование»); 有一无 二 (youyiwuer) – букв. ‛имеется один, два нет’

(«исключительный»); 家无二主 (jiawuerzhu) – ‛в семье не бывает двух хозяев’ («в группе только один ведущий, руководитель»), 国无二 君 (guowuerjun) – ‛в стране не бывает двух императоров’.

Как свидетельствуют примеры, наиболее важная интегральная сема в значении русских и китайских фразеологизмов, включающих в качестве компонента числительное два – 无 , может быть сформулирована следующим образом: «положение дел представляется лицу бесспорным, очевидным, простым». В остальных случаях наблюдаются различия в восприятии числа два носителями анализируемых языков, обусловленные их соотнесенностью с разными кодами культуры, что находит соответствующее отражение во фразеологической картине мира.

Что касается символических смыслов числа пять, то китайская культурная традиция приписывает ему очень важную роль в познании действительности, при этом прежде всего имеется в виду философская категория У-син ( 五行 , wŭxíng), предполагающая выделение пяти элементов Вселенной («вода», «дерево», «огонь», «металл», «почва»), которые постоянно взаимодействуют друг с другом и соотносятся с не только с явлениями природы, но и с физиологией человека. Сквозь призму этой пятичленной структуры интерпретируются важнейшие представления о внешнем и внутреннем мире, в связи с чем фразеологизмы с числительным 五 («пять») в китайском языке являются довольно многочисленными. В основе образной семантики данных единиц лежит числовой код, символика которого обусловлена знаниями о различных реалиях и их свойствах.

• 1.    Многообразие: 五彩缤纷 (wucaibinfen) «разноцветный, многообразный», 五光十色 (wuguangshise) «разноцветный, пестрый, переливающийся всеми цветами радуги», 五色缤纷 (wusebinfen) «пестрый», 五颜六色 (wuyanliuse) «сверкающий всеми красками; разноцветный, пестрый», 五行八作 (wuhangbazuo) «различные (всевозможные) отрасли занятий»; 五花 八门 (wuhuabamen) «1) разнообразный, всевозможный; разношерстный; разнородный; 2) изменчивый, непостоянный».

• 2.    Множество, величина: 三番五次 (san-fanwuci) «неоднократно, повторно, снова и снова, на все лады, так и сяк»; 学富五车 (xue-fuwuche) – букв. ‛наукою богат на целых пять возов’ (обр. «о большом ученом»); «[большое] скопление людей (населения) из разных мест

• 3.    Родо-видовые отношения: 五行 (wuxing) «пять стихий, пять элементов, пять превращений (в космогонии: земля, дерево, металл, огонь, вода)»; 五虫 (wuchong) «пять классов живых существ (люди, животные, птицы, рыбы и насекомые)»; 五方 (wufang) «зенит и страны света; все направления: восток, юг, запад, север и центр»; 五色 (wuse) «пять цветов (желтый, красный, синий, белый, черный)»; 五 脏 «внутренние органы; внутренности (сердце, печень, селезенка, легкие, почки)»; 五体 (wuti) « мед. пять тканей»; 五劳 (wulao) « мед. заболевания внутренних органов (сердца, печени, селезенки, легких, почек) от переутомления»; 五味 (wuwei) «пять вкусовых ощущений (сладкое, кислое, горькое, острое, соленое)»; 五谷 (wugu) «пять основных продовольственных культур (обычно: рис, просо, ячмень, пшеница, бобы)»; 五荤 (wuhun) «пять острых овощей, которые не употребляются буддийскими монахами (черемша, чеснок, душистый лук, рута, кориандр или разные сорта лука и чеснока)»; 五音 (wuyin) « муз. пять ступеней гаммы ( 宫, 商, 角, 徵, 羽) » ; 五经 (wujing) «Пятикнижие» конфуцианского канона: «Ицзин» ( 易经 ), «Щуцзин» ( 书经 ), «Шиц-зин» ( 诗经 ), «Лицзи» ( 礼记 ), «Чуньцю» ( 春秋 ); 五伦 (wulun) « конф. основные нормы [человеческих] отношений (между государем и министром, отцом и сыном, старшим и младшим братьями, мужем и женой, между друзьями)»; 五福 (wufu) «полное счастье (долголетие, богатство, спокойствие, добродетель и кончина в преклонные годы)»; 五世 (wushi) «пять поколений» и т. д. Как можно заметить, внутренняя форма данных ФЕ актуализирует символические смыслы, связанные с представлениями о классификационной сущности числа пять, его способности устанавливать родо-видовые связи.

• 4.    Символ императора: 九五之尊 (jiuwu-zhizun) «император». Говоря о числе пять как о наиболее часто встречающемся классификационном коде, нельзя не упомянуть о его связи с числом девять – знаком императора. Кроме того, пять и девять – это нечетные числа, соответствующие мужскому началу. В традиции китайской «Книги перемен» пятая девятка в гексаграмме 1 (Цянь – «Небо») обозначает летящего в небе дракона – императора. Девятью пять – сорок пять – соответствует магическому числу схемы Лошу (Лошу наряду с хэту представляют собой древнейшие магические

и разных племен»; 五谷丰登 (wugufengdeng) «небывалый, большой урожай».

схемы, предназначенные для толкования символов «Книги перемен»). Таким образом, пять, как и девять, становится сакральным числом, олицетворяющим высшую власть [6].

В русском языке лексема пять употребляется в составе немногочисленных фразеологизмов, имеющих определенную коннотативную окраску и стилистическую прикреплен-ность. Так, во фразеологизме знать как свои пять пальцев («знать очень хорошо, досконально, основательно, подробно») образ связан с символикой не числового, а соматического кода: рука и пальцы на ней – то, что всегда перед глазами, хорошо известно. Аналогичный образ представлен и в китайской фразеологии: 伸手不见五指 (shenshoubujianwuzhi) (букв. ‛вытянешь руку – пальцев не разглядишь’) = кромешная тьма, ни зги не видать. В данном случае внутренняя форма фразеологизма также связана с отражением соматического кода культуры: хорошо знакомые пальцы на руке не видны, если очень темно. Устойчивое сочетание как пятое колесо в телеге (разг. неодобр. «ненужный, лишний, бесполезный в каком-либо деле»), вероятно, является заимствованием (ср. нем. Dasfünfte Radam Wagen ) [4]. В русском языке представлены и другие ФЕ с аналогичным значением: как собаке пятая нога нужен прост. презр. «совсем, совершенно не (нужен)»; пятая спица в колеснице «о ком-, чем-л. совсем лишнем, ненужном». Фразеологизм с пятого (пятое) на десятое имеет несколько значений: «1) бессвязно, непоследовательно, пропуская подробности (рассказывать, сообщать, говорить и т. п.); 2) кое-как, беспорядочно, небрежно (делать что-л.); 3) кое-что, немногое (слышать, знать, понимать)». Данный оборот, восходящий к числовому коду русской культуры, первоначально обозначал непоследовательность при счете, путаницу порядка расположения цифр и лишь затем стал наименованием бессвязного говорения.

Проведенный нами анализ русских и китайских фразеологизмов с квантитативными лексемами два – 无 и пять – 五 показал, что в сознании носителей данных языков закреплены как сходные, так и различные символические смыслы числового кода. При этом имена числительные, выступая как компоненты ФЕ, реализуют свои неколичественные значения, которые, как правило, соотносятся с абстрактными сферами. Например, внутренняя форма русских фразеологизмов с компонентом два связана с представлениями об очевид- ности происходящего, быстроте объяснения чего-либо, простоте совершения какого-либо дела и т. д.

Особое место среди данных устойчивых оборотов занимают единицы, которые в экспрессивной форме отражают знания о тождестве предметов, их незначительном количестве, а также интенсивности проявления признака либо действия. Соответствующие китайские ФЕ с компонентом 无 имеют иную образную семантику: в ее основе лежат символические смыслы числа два, актуализирующие представления о диалектической взаимосвязи противоположностей, а также исключительном положении чего-либо.

Китайские нумеративные фразеологизмы с компонентом 五 («пять») в основном выражают значения, связанные с родо-видовыми отношениями предметов.

В целом можно сказать, что числительные 无 ( «два») и 五 («пять») в китайском языке обладают бóльшим фразеообразующим потенциалом, чем их соответствия в русском языке. Кроме того, китайские фразеологизмы с числовым компонентом отличаются семантическим богатством, обозначая весьма широкий круг реалий мира. Вероятно, это объясняется неязыковыми факторами, прежде всего этнокультурными: в рамках китайской культуры числовому коду приписываются разнообразные образно-символические смыслы, связанные с философской, религиозной, социальной, бытовой и другими сферами. Это особенно заметно при обращении к фразеологизмам с компонентом 五 («пять»), которые фиксируют наивно-языковые представления о классифицирующей функции данного числа. Русские нумеративные фразеологизмы с компонентами два и пять не только ýже по составу, но и характеризуются более однородной семантикой, при этом они, как правило, имеют отрицательную коннотацию.

В целом можно сказать, что лингвокультурологический потенциал числительных два – 无 и пять – 五, обусловленный важной ролью системы чисел в процессе концептуализации знаний о мире, предопределяет семантическую специфику фразеологизмов, компонентами которых они являются. Если иметь в виду образы, лежащие в основе внутренней формы русских и китайских нумеративных фразеологизмов, то их совпадения отмечаются нечасто, различия же обусловлены национальнокультурными факторами и отражают специфику символизации числового кода в процессе познания действительности и закрепления этих знаний в виде соответствующей картины мира.

Кроме того, данные единицы наглядно демонстрируют своеобразие связи числового кода с материальной и духовной жизнью народа – носителя языка, его мировосприятием и образом мышления. Можно полагать, что дальнейшее углубленное изучение заявленной проблематики будет способствовать выявлению и целостному описанию закономерностей отражения картины мира во фразеологических системах разноструктурных языков.