Решение жилищной проблемы на Дальнем Востоке (1946 г. - середина 1950-х годов)

Для Дальнего Востока обеспечение населения жильем всегда было актуальным, поскольку связано с важнейшей государственной задачей формирования постоянного населения региона. Исследование истории решения жилищного вопроса в послевоенные годы позволяет выяснить, как при дефиците финансовых и материальных ресурсов можно было решать эту проблему.

В трудах А.С. Ващук [2], Л.А. Слабниной [9] исследованы состояние жилого фонда, уровень его комфортности, степень обеспеченности жильем дальневосточников. Частично вопросы решения жилищной проблемы сельских жителей рассмотрены в диссертациях С.А. Пискунова [7] и Т.П. Стрельцовой [11]. Поскольку во всех указанных работах не выявлено, как шел процесс жилищного строительства, какими путями создавался жилой фонд, не полностью показаны меры, предпринимаемые центральной и местной властью для решения жилищной проблемы, цель нашей работы – отразить эти аспекты в данной статье.

Для Дальнего Востока обеспеченность жильем всегда была актуальна, поскольку связана с проблемой формирования постоянного населения. В этой связи представляется интересным выяснить, как решались подобные вопросы в послевоенный период, когда необходимо было продолжать заселять малообжитые районы Дальнего Востока, в том числе и присоединенные к СССР Южный Сахалин и Курильские острова. Причем делать это в тяжелых условиях, когда все ресурсы были направлены на восстановление западных районов страны, пострадавших от боевых действий и немецкой оккупации.

Поскольку в годы войны строительство жилья не велось, то существующий жилой фонд не ремонтировался и ветшал, а это ухудшило ситуацию с жильем, которая и в довоенное время на Дальнем Востоке была крайне сложной. Центральные и местные органы власти были вынуждены взяться за решение этой проблемы в условиях послевоенного восстановительного периода при скудных материально-технических и финансовых ресурсах.

Возобновившееся жилищное строительство, как и в предвоенные годы, находилось в компетенции министерств и ведомств, заинтересованных в обеспечении своих предприятий рабочей силой. Именно они, располагая материально-техническими и финансовыми возможностями, но нуждаясь в кадрах, занимались возведением жилья для своих работников. Строительство велось либо хозяйственным способом, т.е. силами самих предприятий, либо подрядчиками – строительными организациями, с которыми заключался договор.

С помощью ведомственного жилого фонда осуществлялось не только формирование кадров, но решалась не менее важная задача по их закреплению. Такое жилье было эффективным инструментом давления: тех, кто хорошо работал, могли поощрить, предоставив более просторное и комфортное жилье, нерадивым же пригрозить увольнением: в этом случае они теряли ведомственную жилплощадь. Хотя к подобной практике

прибегали редко, она использовалась как средство морального воздействия.

Как правило, такие дома возводились компактными жилыми массивами в определенных районах города (часто рядом с предприятием), где создавались своеобразные ведомственные городки. Так застраивался Комсомольск-на-Амуре: в довоенное время там в основном строили временное жилье барачного типа, но с 1946 г. стали возводить благоустроенные дома средней этажности. Рядом с металлургическим заводом «Амур-сталь» сформировался целый микрорайон, который в обиходе так и называли – «Амурсталь». Для рабочих и служащих другого крупного промышленного предприятия города, авиационного завода, жилье возводили в пос. Дземги, а судостроительный завод осуществлял свое строительство в основном в центральной части города. Всего за первую послевоенную пятилетку (1946–1950) жители Комсомольска-на-Амуре получили 50 тыс. м2 жилой площади, большая часть которой была ведомственной.

В Амурской области одним из городов, где активно велось жилищное строительство силами предприятий, стал Райчихинск – центр угледобычи Дальнего Востока. В 1951–1952 гг. в области было сдано в эксплуатацию 115 тыс. м2 жилья, а в одном Райчихинске – 46,2 тыс. м2, т.е. на этот город приходилось почти 40% всего жилищного строительства Амурской области1. В Сахалинской области в послевоенные годы застраивалась Оха – центр нефтедобычи Дальнего Востока, и особенно интенсивно – после того, как в 1955 г. архитекторами института «Ленгипрогор» был разработан генеральный план, по которому Оха застраивалась преимущественно двух- и трехэтажными каменными и двухэтажными деревянными домами с благоустроенными квартирами с центральным отоплением, водопроводом, канализацией, часть домом была газифицирована. Если в 1940 г. жилой фонд Охи составил 75 тыс. м2 и состоял преимущественно из каркасно-засыпных зданий, то к 1957 г. – 180 тыс. м2 [10], т.е. за послевоенное десятилетие вырос более чем в двое и стал более качественным.

Еще одним городом Дальнего Востока, где активно велось жилищное строительство, был город-порт Находка. 30 августа 1949 г. Совет Министров РСФСР утвердил проект планировки и застройки рабочего поселка Находка, численность населения которого составляла около 20 тыс. чел., а в октябре того же года – принял постановление «О мерах по улучшению жилищно-коммунального хозяйства, культурно-бытового строительства и благоустройства городов Приморского края», согласно которому 40% всех капиталовложений, направляемых на эти цели, отдавали Находке. Для сравнения: Владивостоку – 27%, Артему – 16% и

13% – Сучану2. В 1950 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР пос. Находка был преобразован в город. Застройка здесь велась силами двух ведомств – Министерством морского флота и Министерством рыбной промышленности СССР. Именно при их непосредственном участии в Находке за пятую пятилетку (1951–1955 гг.) наряду с объектами промышленного, культурно-бытового и социального назначения было построено более 200 тыс. м2 жилой площади3.

Помимо ведомств, жилищное строительство на Дальнем Востоке велось силами местных Советов. Но они не располагали мощными строительными организациями, а дотации на эти цели из государственного бюджета были крайне малы. Поэтому в общем объеме вводимого в эксплуатацию государственного жилья примерно 60% приходилось на ведомственное и 40% – на муниципальное.

Жилищное строительство не было частью государственной политики, считалось делом второстепенным: государство в этот период решало другие, более насущные и важные задачи. При подобном отношении благоустроенных домов, обеспеченных водопроводом, канализацией, центральным отоплением, строили мало, квартиры в них получали партийно-государственные чиновники, высококвалифицированные специалисты и передовики производства – стахановцы. Семья рядового рабочего или служащего могла рассчитывать на комнату в коммунальной квартире или бараке. Желающие обзавестись более просторным жильем могли решить проблему за счет индивидуального строительства, но при условии, если зарплата позволяла рассчитаться с государством за предоставленный на постройку дома кредит.

Индивидуальное строительство получило распространение еще в довоенные годы, после войны оно по-прежнему широко практиковалось. В августе 1946 г. вышло постановление Совета Министров СССР «О повышении заработной платы и строительстве жилищ для рабочих, инженерно-технических работников предприятий и строек, расположенных на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке» [8, с. 332–334], согласно которому желающим предоставлялась возможность своими силами построить дом. Для этого было необходимо написать заявление на выделение земельного участка, которое подавалось в управление архитектуры города. К нему прилагалась справка с места работа, служебная характеристика, справка с места жительства – о том, что застройщик не имеет своего дома и участка (тем самым исключалась возможность иметь два или несколько домов, спекулируя ими). Как правило, в первую очередь удовлетворялись заявления передовиков производства, т.е. поощряли ударников и стахановцев, а нерадивым работникам отказывали. Предприятия по- могали приобрести строительные материалы и решить проблему с автотранспортом, а государство выделяло денежную ссуду с рассрочкой на несколько лет. Желающим вести индивидуальное строительство деревянного рубленного двухкомнатного или трехкомнатного дома предоставлялся кредит в размере 8 и 10 тыс. руб. соответственно сроком на 10 лет под 1% в год, каменного – 10 и 12 тыс. руб. на 12 лет под такой же процент.

В 1949 г. был разработан проект типового двухквартирного дома общей площадью 36 м2. Помимо рубленных и кирпичных (их из-за нехватки кирпича строили крайне мало) домов, возводились каркасно-засыпные, или «фаршированные»: между двумя рядами досок засыпался утеплитель – шлак, опилки, земля. Для индивидуального строительства также использовались комплекты сборно-щитовых домов заводского изготовления.

Краевые газеты Приморья и Хабаровского края «Красное знамя» и «Тихоокеанская звезда» развернули агитационно-пропагандистскую кампанию, убеждая население активно включаться в индивидуальное строительство. На страницах газет публиковались материалы о том, как можно взять кредит, где получить материалы, как начать постройку дома и т.д. Газеты также регулярно давали информацию о ходе индивидуального строительства, публиковали как примеры для подражания письма рабочих и служащих, возводивших дома своими силами.

В Приморье такое строительство наиболее активно велось в краевом центре. В 1946 г. во Владивостоке было выдано 1300 разрешений на строительство индивидуальных домов. Городской земельный отдел даже принял на работу геодезиста и топографа для того, чтобы делать разметку земельных участков под эти цели. Строительство велось и в других городах края. В Имане (Дальнереченске) в 1948–1949 гг. индивидуальными застройщиками было построено 176 домов, в Уссурийске за три года (1948–1950 гг.) – 715 домов общей жилой площадью 25 тыс. м2. Всего рабочими и служащими края за четыре первых послевоенных года было построено 4 тыс. индивидуальных жилых домов1.

В Хабаровском крае индивидуальное строительство получило развитие в Комсомольске-на-Амуре, где в 1946–1947 гг. горожанами было построено свыше 500 индивидуальных домов. Активно велось индивидуальное строительство рабочими и служащими крупных промышленных предприятий города, к числу которых относился авиационный завод. В 1946 г. работники завода построили своими силами 30 домов, а в 1947 г. еще 100 – общей жилой площадью 4 тыс. м2. В Хабаровске рабочие и служащие завода им. Орджоникидзе за четыре года (1946–1949) выстроили целый поселок в 150 индивидуальных дома [12]. В Николаевске-на-Амуре дома возводили рабочие судостроительной верфи. Предприятие оказывало им помощь материалами, что позволило за 3 года (1947–1949 гг.) построить более 200 таких домов.

По окончанию восстановительного периода, с 1951 г., у государства появилась возможность часть средств перераспределить на индивидуальное жилищное строительство. Так, если в первую послевоенную пятилетку (1946–1950 гг.) для Амурской области на индивидуальное строительство было выделено 19,4 млн руб., то в последующую (1951–1955 гг.) – 49,5 млн руб. Соответственно увеличилось количество индивидуальных застройщиков, число домов, построенных ими, и общая площадь жилья, полученного за счет такого строительства. Так, если в 1946–1950 гг. в области было введено в эксплуатацию 318 тыс. м2 жилой площади, то в 1951–1955 гг. – 600 тыс. м2 [1, с. 67].

Рост индивидуального строительства наблюдался и в других районах Дальнего Востока. В Приморском крае в 1946–1950 гг. индивидуальными застройщиками было построено домов общей площадью 597,5 тыс. м2, а в 1951–1955 гг. – 882,4 тыс. м2 [5, с. 281].

Как правило, строительство успешно велось там, где людям оказывали помощь местные органы власти и предприятия, на которых они работали, ведь частным лицам приобрести стройматериалы при отсутствии их в свободной продаже, а также найти автотранспорт для их доставки в условиях тотального государственного контроля над экономикой было невозможно. Так, в г. Спасске (Приморский край), благодаря хорошо организованному обеспечению населения стройматериалами, в 1955–1956 гг. было построено 1044 дома общей площадью 30 тыс. м2.

Нехватка стройматериалов, рабочей силы, а также отсутствие помощи со стороны местных чиновников и руководителей предприятий стали теми причинами, по которым индивидуальное строительство не получило должного развития в северных районах Дальнего Востока. Так, в Сахалинской области в 1948 г. для этих целей правительством было отпущено 26,7 млн руб., на эти средства построили 671 дом, а могли бы – не менее 20002. Застройщики столкнулись с трудностями в оформлении ссуд, с обеспечением стройматериалами и транспортом. Это происходило из-за того, что многие управленцы ориентировались на ведомственный принцип строительства жилья. Проявлением равнодушия чиновников к нуждам индивидуальных застройщиков может служить то факт, что в горисполкоме г. Долинс-ка (Сахалинская область) в течение 1950 г. ни одно из 86 заявлений о выделении земельных участков под индивидуальное строительство не было рассмотрено.

Подобная ситуация имела место в Петропавловске-Камчатском, где средства, отпущенные на индивидуальное строительство, полностью не использовались. Даже в первой половине 1950-х годов, когда в южных районах Дальнего Востока наблюдался заметный прирост такого строительства, на Камчатке общая площадь жилья, построенного горожанами за свой счет и с помощью государственного кредита, составила всего 55,4 тыс. м2 [4, с. 72].

Индивидуальное строительство не развивалось в сельской местности. Дальневосточное крестьянство было слишком бедным, чтобы взять кредит и суметь погасить его в отведенные сроки. В первое послевоенное десятилетие сельские жители за свой счет и с помощью государственного кредита строили жилья примерно в 3–4 раза меньше, чем горожане. Строительство с использованием личных средств фактически стало возможным только с середины 1950-х годов, когда доходы жителей села увеличились. Здесь индивидуальные застройщики сталкивались с теми же проблемами, что и горожане: не хватало строительных материалов, не всегда помогали местные власти и предприятия, где они работали.

В селах строили и для переселенцев, приезжающих из других районов страны. Этим занимались специально созданные строительные организации «Сельстрой» и некоторые колхозы.

Большое количество переселенцев прибывало на Сахалин. После того как Южный Сахалин стал советской территорией, японское население, проживавшее там до 1945 г., в течение 1946–1949 гг. было депортировано на историческую родину. Одновременно шло переселение на остров советских граждан. По постановлению правительства в Сахалинскую область с апреля 1946 г. по 1 июля 1950 г. было завезено и принято в порядке переселения из различных областей СССР 534 тыс. чел. Благодаря переселенцам на Сахалине появились десятки новых совхозов и колхозов. Новых жителей острова пытались разместись в построенных или отремонтированных домах. С 1.01.1946 г. по 1.07.1952 г. для них в области построили 3 478 новых домов и 1 172 дома капитально отремонтировали1. Но поскольку на всех жилья не хватало, часть людей размещали в малопригодных, полуразрушенных ветхих помещениях японской постройки, причем по нескольку семей в одном доме. Нехватка жилья и стала одной из причин, по которой в 1946–1950 гг. более трети (185 тыс. чел., или 34,5% всех прибывших) не закрепились на новом месте и выехали обратно.

Переселенцы приезжали и в другие сельские районы Дальнего Востока, где для них также готовили жилье. С 1947 г. по 1950 г. в колхозы и совхозы Амурской области прибыло 6 147 семьи, в села Приморского и Хабаровского краев, соответственно, 5 714 и 4 583 семьи. В первой половине 1950-х годов для работы в сельском хозяйстве Дальнего Востока по переселению прибыло 37,2 тыс. семей [3, с. 77–78]. Одной из главных побудительных причин переезда была надежда приобрести здесь собственный дом и улучшить свое материальное положение. Но как показала практика, не всем удавалось обзавестись собственным домом, чаще всего – служебным (ведомственным) жильем, которое предоставлял колхоз или совхоз. И не всегда это жилье был новым, часто переселенцев вселяли в старые дома, которые слегка подремонтировали. Так, в Амурской области для размещения колхозников-переселенцев предполагалось за счет государства построить 3 459 новых домов и 541 – отремонтировать. Однако из-за нехватки строительных материалов и кадров намеченные планы не были выполнены, и часть переселенцев разместили в ветхих малоприспособленных для жилья помещениях.

Положение улучшилось после сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС, где обсуждались меры по дальнейшему развитию сельского хозяйства в стране, в том числе и проблемы сельского жилищного строительства. Сразу после пленума на эти цели в селах Хабаровского края было выделило 45 млн руб. и за последующие четыре года соорудили около 5 тыс. жилых домов [6, с. 287].

В первой половине 1950-х годов ситуация с жильем на Дальнем Востоке немного улучшилась, хотя в целом оставалась крайне сложной. Стремясь задействовать для решения проблемы все имеющиеся резервы, в городах пытались получить дополнительную жилую площадь за счет надстройки новых этажей на уже существовавшие здания, несущие конструкции которых имели избыточные запасы прочности. Такой способ экономил строительные материалы и людские ресурсы, т.е. был дешевле, чем новострой. Разумеется, это не решало кардинально жилищную проблему, но все же позволяло получать дополнительную жилплощадь. Во Владивостоке в 1957 г. за счет сооружения дополнительных этажей было получено 500 м2 жилой площади, в Уссурийске – 450 м2.

Другим резервом при решении жилищной проблемы было так называемое уплотнение – изъятие помещений у контор и учреждений, располагающихся в жилых домах, и их последующий ремонт. Так, в Сахалинской области в 1956 г. под жилье передали 8 тыс. м2 такой площади, что дало свыше 280 квартир2, в Хабаровске в 1956 г. – 40 квартир. В следующем 1957 г. в Хабаровске и Комсомольске-на-Амуре под жилье передали свыше 20 тыс. м23. В Приморском крае за счет «уплотнения» в 1957 г. было получено 5 701 м2 жилой площади, в том числе во Владивостоке – 3336 м2, Уссурийске – 2 050 м2 и 315 м2– в Артеме4.

Несмотря на эти меры, жилищные условия дальневосточников оставались неблагополучными. В 1956 г. в Сахалинской области на одного проживающего приходилось 4,2 м2, в Приморском крае в 1957 г. этот по- казатель составил 5,6 м2, а в Хабаровском крае – 5,7 м2. Значительная часть дальневосточников проживала в неблагоустроенных каркасно-засыпных домах и бараках. Лишь 23% жилой площади была обеспечена центральным отоплением, 20% – водопроводом, 16% – канализацией, 11% – ванной или душем [9, с. 75, 95].

Кардинальные перемены в решении жилищной проблемы наступили после того, как 31 июля 1957 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии жилищного строительства в СССР», и по всей стране, включая Дальний Восток, началось массовое жилищное строительство. С этого времени улучшение жилищных условий стало одним из главных направлений в государственной социальной политике, что в конечном итоге и позволило в последующие годы если не решить жилищную проблему полностью, то добиться здесь по сравнению с послевоенным десятилетием заметного прогресса.