Реверсная модель этнической стереотипизации "чужие ↔ свои"

Этнополитические процессы, обусловленные современной ситуацией постсоветского пространства и особенностями взаимодействия этнических и субэтнических групп, вызывают повышенное внимание не только к межэтническим, но и к внутриэтническим контактам, выдвигая на передний план исследовательского интереса феномен этнокультурной специфики в рамках межгосударственной политической коммуникаций [Tameryan, Zheltukhina, Slyshkin, Shevchenko, Katermina, Sausheva, 2018, p. 11–18].

Специфика этнополитической коммуникации между Северной и Южной Осетией – это не борьба за власть, а насущная потребность и право общения между исторически разделённым народом. Этнополитические группы северных и южных осетин идентифицируют себя с единым осетинским сообществом. По мнению В. А. Ачкасова, «идентификация невозможна вне сравнения, вне коммуникации: только в результате взаимодействия, прямого и опосредованного, с иной группой данная общность обретает свои «особые» признаки» [Ачкасов, 2005, с. 22].

В пространстве политической коммуникации такое взаимодействие выступает фактором и условием для формирования общего политико-экономического и культурноязыкового пространства. Отношения между репрезентантами этнических и субэтнических сообществ обычно описываются в рамках универсальных оппозитивных моделей «свои ↔ чужие» и «хорошие ↔ плохие», отражающих общий принцип аксиологической полярности картины мира.

Основная часть

Современные лингвистические исследования по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, этно- и социолингвистике объединяет антропоцентрический подход, при котором язык рассматривается как инструмент познания окружающей действительности и отражения практического опыта этноса / нации.

Исследование феномена этнического сознания предполагает анализ двух уровней – уровня общности в целом и уровня индивида. Этническое сознание/самосознание понимается как чувство принадлежности к определённой этнической группе (эмоциональный компонент), выражающееся в самоопределении индивида как члена этой группы, в представлениях о свойствах этноса/нации, об общем историческом прошлом и происхождении, общих ценностях (рациональный компонент) [Козлов, 1974, с. 80; Сикевич, 1999, с. 99; Налчаджян, 2004, с. 289].

Этническое самосознание в отечественной традиции трактуется как концепт, включающий в себя наряду с этнической самоидентификацией модальные ценности, систему этнических авто- и гетеростереотипов, социокультурных установок и оценок [Сикевич, 1999].

Этнический «Я-образ» и этнический «образ Другого» составляют содержательные компоненты самосознания, хранящиеся в этническом сознании этнофоров, зафиксированные в культурно-исторических памятниках, традициях и ритуалах. При этом образы другого этноса всегда национально маркированы [Красных, 2002, с. 176–212].

Принадлежность к конкретной культуре определяется наличием базового стереотипного ядра знаний (когнитивной базы), повторяющегося в процессе социализации личности в определённом лингвокультурном сообществе. В силу этого при межэтнической и межкультурной коммуникации проявляются недостатки стереотипов как схематичных, оценочных и устойчивых образов [Tameryan, Zheltukhina, Sidorova, Shishkina, 2019, р. 1716–1722].

Этнокультурные стереотипы, будучи разновидностью социальных стереотипов, являются обобщёнными представлениями о типичных чертах, характеризующих какой-либо этнос. Принято считать, что стереотипы, ассоциирующиеся с определённым народом являются главными источниками, дающими объективные сведения о национальном характере [Тер-Минасова, 2000, с. 38].

В языковом сознании и коммуникативном поведении людей отражаются как общечеловеческие, так и национально-специфические характеристики, которые могут быть объективно выявлены при помощи специальных методов лингвокультурологического анализа (Вежбицкая А., Попова З. Д., Стернин И. А., Степанов Ю. С.).

Лингвоконцептология как наука о способах фиксации национальной картины мира и аксиологического её осмысления, репрезентированных в языке, является актуальным направлением в рамках современной антропологической парадигмы (Воркачев С. Г., Демьянков В. З., Карасик В. И., Красных В. В., Слышкин Г. Г., Степанов Ю. С., Стернин И. А.).

Осетинский национальный характер представляет собой сплав разнообразных, как правило, противоречивых этнических характеристик, отражённых в социальных диалектах. Его доминантные черты обусловлены геополитическим положением Северной и Южной Осетий, историей кочевого этноса, приспособленного вести военные действия в горных условиях.

Основу осетинского характера составляют любовь к свободе, непокорность поработителям, привязанность к традициям, «почитание старших, эмоциональность, привязанность к своему дому, гостеприимство ( Уазаг - Хуыцауы уазаг «гость - Божий гость»; «Гость - святое для осетина») <...>. Осетины не признают никаких авторитетов, кроме старшинства (известны случаи, когда высокие военные чины прислуживали за столом простым солдатам, поскольку те были старше их по возрасту <...> .

Анализируя феномен человека в языке, В. И. Карасик пришел к необходимости выделения языковой личности как индивидуального или типизируемого образования в динамическом и статическом аспектах. Типизируемая в культурологическом аспекте языковая личность представляет собой лингвокультурный типаж, обобщённое представление о человеке на основе релевантных объективных социально значимых этно- и социоспецифических характеристик поведения [Карасик, 2002; Карасик, Ярмахова, 2006; Тамерьян, Валиева, 2012].

Когнитивные признаки этнокультурного типажа кударца как разновидности лингвокультурного концепта, содержанием которого является обобщённый образ представителя данной этнической группы в рамках лингвокультуры, фундируется осетинской ментальностью, которая сформировалась под влиянием историко-культурных факторов, географических особенностей территории проживания, а также социальнопсихологических типов людей, формирующих этнос.

Осетины (осет. иратта ) - это кавказский народ, который кроме этнонима ир «осетин», имеет ущельские самоназвания кударцы, джавцы и другие [Осетины].

В осетинском языке выделяются два социальных страта - дигорский и иронский диалекты / языки, а в структуре последнего - кударский говор жителей Южной Осетии. Осетины, проживающие в Северной и Южной Осетиях, говорят на осетинском языке, включающем два диалекта. Иронский диалект включает северные говоры - алагирский и куртатинский, и юго-осетинские - рокский и ксанский. Кроме того, осетинский народ делится на субэтносы в соответствии с местами проживания.

Осетины, за редким исключением, полиязычны: северные осетины владеют осетинским и русским языками, южные - осетинским, грузинским и русским. Если северные наречия испытывают влияние русского языка и культуры, то южные - грузинского языка и культуры. Северные осетины называют южных иронцев, выходцев из Южной Осетии, кударцами , южанцами и т. д. [Кударцы].

Кударцы (осет. къуыдар, къуыдайрагта; ед. ч. - къуыдайраг) - группа осетин, исторически населяющая Кударское ущелье, расположенное на северо-западе Дзауского района Южной Осетии. Этноним кударцы в просторечии жителей Северной Осетии служит для номинации как носителей кударо-джавского наречия осетинского языка, так и для обозначения жителей Южной Осетии в целом, наряду с синонимичным названием южанцы.

С позиции описания пейоративов В. И. Карасик рассматривает этнический стереотип как случай индикации социального статуса человека в иной культуре [Карасик, 2002, с. 252].

По материалам североосетинских Интернет-блогов и форумов были выявлены наиболее частотные обозначения южных осетин – кударцы, кудары, южанцы, южные братья . Хотя семантика данных номинаций не несёт пейоративных коннотаций, они приобретают негативную маркированность за счёт атрибутивных сочетаний и дейксиса:

<…> во Владике 90-х ни о чём, кроме « ацы къуыдар (эти кудары )», не говорили; <…> приезжих кударцев обвиняют в эскалации конфликта между осетинами и ингушами <…>; И услышала в ответ от бравых савлоховцев презрительное: “…ааа, южанка … ” [Осетиноингушский конфликт].

Наряду с вышеприведёнными этнонимами, функционирует наименование беженцы, репрезентирующее низкий социальный статус кударцев, и гамсики - унизительное прозвище , образованное на основе фамилии грузинского президента, изгнавшего их из страны и республики.

Национально-культурное своеобразие, языковые особенности и менталитет жителей Южной Осетии во многом сформировались под влиянием грузинских традиций, обычаев и языка. Мигранты в 90-х гг. ХХ в. бежали как из Южной Осетии, так и из внутренних районов Грузии в Северную Осетию, в города Центральной России и далее: Как неприятно будет слышать это южным братьям, но у них больше общего с грузинами, чем с иронцами и дигорцами.

Канву культурного пространства каждого этноса составляют авто- и гетеростереотипы: «Автостереотип и гетеростереотип – не автономные единицы, а структурные взаимозависимые компоненты единого целостного образования личностного или группового самосознания» [Солдатова, 1998, с. 70].

Если автостереотипы - это в значительной степени положительные мнения, суждения, оценки о собственной этнической общности, то гетеростереотипы – это совокупность оценочных суждений о других народах, где полюсы оценки зависят от исторического опыта взаимодействия народов. Гетеростереотипы скудны по своему содержанию и отражают только наиболее характерные особенности описываемой нации, и, как правило, вызывают удивление, неприятие или нетолерантное отношение. Этническая гетеростереотипизация основывается на критической оценке, вызванной отклонениями от нормативных представлений индивида по принципу: «своё» – «хорошее», «чужое» – «плохое».

Под положительными стереотипами принято понимать положительную оценку или суждение о тех или иных чертах этнической группы или этноса в целом: «У меня кударец всегда ассоциировался с человеком сильным, храбрым, трудолюбивым и талантливым; Во время и после конфликта с ингушами говорящие на кударском, были неимоверно популярны во Владике; Если бы не наши Южные братья в 1992 году <…>; Если осетин думает и говорит на грузинском языке, он – осетин, и гамсиком его называть позорно [Про кударцев, иронцев и дигорцев].

По отношению к любой этнической группе выявляется ряд стереотипов, содержащих как положительные, так и отрицательные компоненты – амбивалентные этнические стереотипы. Противоречивое отношение к кударцам в североосетинском сообществе детально отражено в Интернет-материалах: Если честно, я не особо люблю кударцев. <…> при этом я уверена, что осетины могут выжить вообще только благодаря кударцам. В них есть пассионарност ь, которую давно утратили на севере. В них есть любовь к жизни » [Субъективно об Осетии].

Социальные стереотипы играют важную роль в межгрупповых, межэтнических и межкультурных отношениях. По мнению А. А. Налчаджяна, социальные стереотипы являются специальными психологическими образованиями и выступают в составе предубеждений [Налчаджян, 2004, с. 197].

Материал показал нам реализацию когнитивного признака «свои» на основе 5 метафорических моделей: «кударец(ы) – брат(ья)» – «свои», принадлежащие осетинскому этносу»; «кударец(ы) – наши братья» – «свои», «близкие»; «кударец(ы) – братья по крови – «признание единства, признание родства»; «кударец(ы)) – семья»– «единство этноса»; «кударец(ы) – достояние Осетии – «этническая значимость».

Положительная аксиологическая характеристика южных осетин северными проявилась в виде следующих метафор: геологической – « кударец(ы) – самородки; «кударец(ы) – руда ; аксиологической – «кударец(ы) – достояние» ; военной – « кударец(ы) – могучие воины» ; «кударец(ы) как рэмбо».

Нами была установлена реверсная модель этнической стереотипизации «чужие ↔ свои», функционирующая на основе 7 признаков:

• 1)    этнос – «свой» – осетинский этнос ↔ «чужой» – субэтногруппа кударцы;

• 2)    язык – «свой» – доминирование куртатинского говора иронского диалекта в Северной Осетии-Алании; ↔ «чужой» – кударский говор иронского диалекта осетинского языка, интерференция грузинского языка в кударский говор иронского диалекта осетинского языка;

• 3)    культура – «свой» – общеосетинская культура ↔ «чужой» – интерференция грузинской культуры;

• 4)    ценности – «свой» – общеосетинские ценности ↔ «чужой» – нарушение общеосетинских ценностей, интерференция грузинской системы ценностей;

• 5)    степень ассимиляции – «свой» – ассимилированные ↔ «чужой» – принадлежность к субэтногруппе кударцев; сохранение кударской речевой культуры;

• 6)    географическое расположение – «свой» – две части Осетии: Северная и Южная ↔ «чужой» – Южная Осетия (что за Рокским перевалом);

• 7)    государственность – «свой» – двойное гражданство (российско-югоосетинское), стремление к консолидации ↔ «чужой» – граждане Южной Осетии.

Модель реверсной этнической стереотипизации

«чужие ↔ свои»

№	ПРИЗНАКИ	«ЧУЖИЕ»	« СВОИ»
1	Этнос	субэтногруппа – кударцы		осетинский этнос
2	Язык	1)    кударский говор иронского диалекта осетинского языка; 2)    интерференция грузинского языка в кударский говор иронского диалекта осетинского языка		доминирование куртатинского говора иронского диалекта в Северной Осетии-Алании;
3	Культура	интерференция грузинской культуры		общеосетинская культура
4	Ценности	нарушение общеосетинских ценностей, интерференция грузинской системы ценностей		общеосетинские ценности – æгъдау
5	Степень ассимиляции	принадлежность к субэтногруппе кударцев; сохранение кударской речевой культуры		ассимилированные кударцы
6	Географическое расположение	Южная Осетия (за Рокским перевалом)		две части Осетии – Северная и Южная
7	Государственность	граждане Южной Осетии		1)    двойное гражданство (российско-югоосетинское); 2)    стремление к консолидации

Как наглядно демонстрируют результаты проведённого исследования, образ южных осетин в языковом сознании северных осетин отражает социокультурные и политические процессы, происходящие в североосетинском и югоосетинском сообществах, разделённых государственной границей.

Заключение