Роль иронии в характерологии в романе Остен "Доводы рассудка"

счастливо сочетая оба эти преимущества, и был он постоянным предметом собственного искреннего преклонения и преданности» (там же). Из-за своей непомерной, а главное, безосновательной гордости, а также преклонения перед людьми более высокого положения сэр Уолтер постоянно является объектом иронии Остен, граничащей с сарказмом. Очень часто поведение и рассуждения сэра Эллиота кажутся не просто смешными, а абсурдными. Вряд ли здравый человек на грани разорения может рассуждать в следующем ключе: «Киллинч-холл решили сдать внаймы. Это, однако, хранилось в тайне; не дай Бог, чтоб проведал кто из посторонних…и лишь ожидая, что его (сэра Эллиота) вдруг умолит какой-то неотвязный ходатай, на собственных его условиях и как о великой милости, предполагал он вообще сдать дом внаймы» (с.21). Подобная безапелляционная уверенность в величии собственной персоны, в том, что практически все вокруг ему чем-то обязаны, поражает. По сравнению с этой гордостью раболепное преклонение сэра Уолтера перед людьми, занимающими более высокое положение в обществе, кажется тем более абсурдным. Возможно, если бы в начале романа тщеславие этого героя не было бы описано с такой тщательность, его поведение во второй половине не казалось бы столь абсурдным. Стоит вспомнить, с какой радостью получили Эллиоты «три строчки каракулей» в ответ на «пространное изысканное» письмо сэра Эллиота написанное для возобновления знакомства с Дэлримплами.

Ближе всех сэру Уолтеру была его старшая дочь Элизабет, точная его копия, такая же красивая и так же ставящая титул и состояние на первое место при общении с другими. Показательны в этом смысле её мысли о возможном замужестве, в которые молодые люди без титула даже не впускались.

К помощи совершенно других оттенков иронии прибегает Остен при описании семьи Мазгроувов и леди Рассел. Очевидно, что в данном случае ирония Остен много мягче. В семье Мазгроувов царит сердечность, они ценят дружелюбие других людей. Но в тоже время их суждения не достаточно глубоки. Они принимают окружающий их мир как данность, часто не замечая того, что скрыто под его поверхностью. Так, Луиза, выслушав, как капитан Уэнтуорт одобряет в людях твёрдость характера, воспринимает это чересчур буквально и начинает упорствовать абсолютно во всём. Результатом этого становится довольно серьёзная травма, полученная ею в результате падения.

О леди Рассел Остен говорит с уважением как об «умной и достойной женщине» (с.8). Но иронично замечает, что она «питала маленькую слабость к родословным и, ценя породу и сан, не замечала иной раз пороков тех, кто ими обладает» (с.16). Тем ни менее очевидно, что это уже не снобизм Эллиотов и уровень иронии здесь совсем другой.

Таким образом, мы видим, что ирония Остен мягче в изображении человеческой глупости, ограниченности, наивности, чем в изображении корыстолюбия и расчёта. Сатирические интонации появляются всякий раз, когда автор касается «ложного величия» или лакейского преклонения перед этим «величием».

В связи с заявленной темой иронии в характерологии нельзя не обратить внимание на образ Уильяма Эллиота, в котором, по словам А.А.Бельского, Джейн Остен стремилась типизировать собственническое начало, показать, что интересы, связанные с деньгами и титулом, пагубно отражаются на нравственности человека, на всём его моральном облике [Бельский 1968: 101]. Интересно, что от остальных героев романа он отличается тем, что ирония Остен уступает место более прямым обличениям: она представляет его как «недоверчивое, коварное, холодное существо», автор отмечает, что «для собственных целей и выгоды готов он на любую жестокость, любое предательство, на преступление, какое только можно совершить, себя самого не подвергая опасности» (с.249). Это по-настоящему отрицательный персонаж без грамма сочувствия: от миссис Смит мы узнаём о том, как из-за мистера Эллиота разорился её муж, как мистер Эллиот, будучи душеприказчиком последнего, отказался помочь вдове.

Представителям привилегированного класса Джейн Остен противопоставляет моряков, людей, собственным трудом заработавших своё состояние. В отношении к ним Остен также не пренебрегает иронией, но здесь она вызывает лишь симпатию. Так, рассеянность адмирала Крофта, его, похожая на «детскую», зависимость от жены, когда он не в плавании, не может не умилять. А романтические рассуждения капитана Бенвика почти сразу наводит на мысли о том, что такой человек не может навсегда отказаться от любви, что, в конце концов, он обязательно женится.

Таким образом, мы видим, как, не выходя за рамки «частной жизни» и семейных конфликтов, Остен всё же показывает типическое в изображаемых нравах, а также обнаруживает их историческую обусловленность, достигая при этом небывалого ещё прежде реалистического мастерства. Становится очевидным, какую важную роль играет в произведении ирония, излюбленный приём Остен, насколько полно благодаря ей раскрываются пороки описываемого Остен общества, сложившейся классовой системы, в которой явное предпочтение отдано людям, зарабатывающим на жизнь трудом, наделённым постоянством, сердечностью.