Роль лексики в типологической характеристике ареала

При определении статуса того или иного ареала в пределах русских говоров с самого начала их научного изучения постулировался неодинаковый подход к различным уровням языка. Элементы фонетической и морфологической систем языка как хорошо определяемые количественно и качественно считались наиболее на-д¸жными, лексический же материал, в силу своей обширности и быстрой динамики развития с трудом поддающийся упорядочиванию, обычно воспринимался как критерий, дополнительный к фонетическому и морфологическому. Известна следующая точка зрения В. Даля, одного из первых классификаторов русских говоров и знатока диалектной лексики: «Речь наша всюду одинакова; уклонения от нее так ничтожны, что многими и не замечаются. Главная отлика - это высокий и низкий говор, наклонность к гласной а или о <...> Строй и склад речи, грамматика одинако- вы всюду…» (Даль 1981: 30). Относительно значения лексики для диалектного членения языка выразительно сказала Т.И. Вен-дина в предисловии к пробному выпуску Лексического атласа русского языка: «Лексические различия еще со времен Даля признавались незначительными. <...> В связи с этим выявление лексических различий русских говоров находилось на периферии диалектологических интересов (диалектные слова привлекались, в основном, в качестве иллюстрации фонетических или морфологических особенностей говоров). Этому в немалой степени способствовали определенные традиции европейской диалектологии и лингвистической географии». В западноевропейских школах диалектологии «еще со времен младограмматиков довольно прочно укоренилось скептическое отношение к фактам лексики и словообразования как к фактам, которые в силу своей мозаичности и повышенной языковой проницаемости не позволяют провести ареальную классификацию того или иного диалектного континуума, поэтому диалектная лексика... традиционно считалась нерелевантной для целей лингвистической географии» (Вен-дина 2004: 5). По сути дела, именно особенности безударного вокализма были положены в основу классификации русских говоров деятелями МДК в 1915 г. и группировки говоров по данным лингвистической географии 1964 г. В этих диалектных членениях детально обосновывается дифференциация наречий и различных объединений говоров на уровне фонетики, менее - грамматики и очень лаконично -в области лексики. В «Программе собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка» на фоне сотен вопросов по фонетике и грамматике заложено только 153 вопроса по лексике, охватывающие лишь малую часть тематических групп русской диалектной лексики, в основном обозначающих явления материальной культуры (Программа... 1945: 44 - 59). Подобное явление характерно и для изучения диалектов других языков, например немецкого. Известно высказывание Г. Пауля о том, что фонетика должна быть профилирующим критерием для выделения диалектов опреде- ленного ареала (Пауль 1960). В.М. Жирмунский также скептически относился к использованию лексических параллелей для исторического изучения немецкого языка, главным образом, в силу их плохой изученности. При этом он полагал, что надежность лексических данных увеличивается от сочетания с грамматическими показателями (Жирмунский 1962: 131) (этого принципа мы придерживались, анализируя лексический материал Костромского акающего острова с его эпицентром - говорами Чухломского и Солига-личского районов Костромской области, на фоне данных их звукового строя и грамматики).

Однако многие исследователи еще в начале ХХ в. выступили в защиту «географии слов» как самостоятельного критерия диалектологического анализа, о чем пишет в своем обзоре «”География слов” и лексические связи германских языков и диалектов» М. М. Маковский (1968). Он приводит убедительные доказательства того, что «лексический материал не только не должен игнорироваться при лингвогеографическом исследовании, не только не должен превращаться во вспомогательный критерий при фонологическом и грамматическом анализе, но и может представлять большой самостоятельный интерес для сравнительно-исторических исследований <...>. В связи с этим в соответствии с характером исследуемого материала и с используемыми методами анализа основным критерием анализа должны явиться соответственно или фонетические, или грамматические, или лексические данные, или разумная комбинация всех или некоторых из этих данных» (Там же: 128 - 129).

В настоящее время в современной русистике лексический материал прочно вве-д¸н в научный обиход в разного рода ареальных исследованиях, о чем говорят многочисленные работы диалектологов европейской части России, Урала, Сибири и Камчатки. Наряду с традиционно изучаемой в русистике лексикой природы, предметной и непредметной лексикой и лексикой, обозначающей явления материальной культуры, в русских региональных исследованиях за последнее время активно и планомерно в этнолингвистическом плане изучаются и слова, являющиеся терминами духовной культуры. Пионером изучения последних в России надо считать Н.И. Толстого, по проекту, под ре- дакцией и при личном участии которого был создан этнолингвистический словарь «Славянские древности». Ему принадлежат многочисленные статьи и исследования по лексике типологического характера, помогающие определить место того или иного ареала в контексте родственных славянских языков и их диалектов. Примером плодотворного сотрудничества диалектологов, этнографов и фольклористов в области ареально-типологического изучения лексики служит этнодиалектный словарь «Духовная культура Северного Бе-лозерья» И.А. Морозова, И.С. Слепцовой, Е.Б. Островской, С.Н. Смольникова, Е.А. Минюхиной (Морозов 1997).

В «Программе собирания сведений для лексического атласа русских народных говоров» при опоре на опыт европейской лингвистической географии и системный подход охвачен широкий круг лексики по восьми тематическим разделам со многими подразделами. Например, в 5-м разделе «Традиционная духовная культура» темы «Человек» для сбора материала предложены вопросы по подтемам «Демонология», «Магия, колдовство», «Народный календарь и календарная обрядность», «Родильно-крестильные, свадебные, погребально-поминальные обряды», «Игры, танцы, фольклор», «Народный этикет». Таким же образом объемно и детализиро-ванно представлены в «Программе» и другие темы. Здесь невозможно перечислить работы отечественных лингвистов, относящиеся к обширной территории распространения русских говоров, где рассматривается лексика русского языка как характерологическое средство ареального и лингвогеографического описания. В последнее время усилился интерес к анализу неисконной лексики в русских говорах, заимствованной и субстратного происхождения. Наряду с известными исследованиями севернорусских говоров Б.А. Серебренникова, В.А. Лыткина, А.И. Попова, А.К. Матвеева, О.Б. Ткаченко можно назвать труды более молодого поколения ученых -А.Е. Аникина, О.В. Вострикова, И.И. Мул-лонен, М.Э. Рут, С.А. Мызникова и др. С 1989 г. - с начала проведения ежегодных совещаний и школ-семинаров участников проекта «Лексический атлас русских народных говоров» (ЛАРНГ) ежегодно издаются сборники материалов и исследований. В этих книгах, представляющих интерес для исследователей лексики русско- го языка в плане ареалогии, освещены вопросы картографирования, типологии, семантики, структуры и словообразования отдельных групп лексики, языковой картины мира и др. Сводный том материалов и иследований ЛАРНГ за 2001 – 2004 гг. надо признать одним из наиболее насыщенных разного рода информацией, относящейся к лексике русских народных говоров. Помимо статей, здесь помещен «Словоуказатель диалектной лексики» (на основе материалов, которые когда-либо рассматривались на страницах сборников ЛАРНГ. Он должен облегчить работу диалектолога-лексиколога, этимолога, лин-гвогеографа. Эта работа была продолжена во 2-м томе ЛАРНГ за 2007 г. его составителями Н.В. Поповой, С.А. Мызнико-вым, А.Н. Левичкиным в виде «Обратного индекса диалектных слов к изданиям лексического атласа русских народных говоров».

Нужно отметить перспективность и высокую эффективность методики определения ареальной специфики говоров, теоретические принципы которой, в том числе методики наложения контрольного списка слов на соответствующий лексикон той или иной местности, разработал А. С. Герд при изучении северо-западных говоров Русского Севера. Он считает «диалектную зону Верхней Руси, включающую территорию вокруг Чудского оз., оз. Ильмень и Селигер, прародиной всех севернорусских диалектов; отсюда по рекам Ше-лони, Волхову, Свири и другим началось в IX – XII вв. освоение и всей Верхней Волги, и Приладожья, и Обонежья, и За-волочья, и Беломорья» (Герд 1995: 14). А.С. Герд писал о необходимости воссоздания «полной картины локальной микрозоны от века к веку на всех уровнях от фонетики до лексики, к максимально недифференцированному описанию фактов в их ареальном и жанровом расчленении по отдельным хронологическим срезам. Полученные данные сопоставляются по тем же единым принципам с фактами других локальных узлов и микрозон... » (Герд 1980: 8). Необычайно плодотворна деятельность в области диалектной лексикологии, лексикографии и лингвогеографии школы псковских диалектологов во главе с Л.Я. Костючук, петрозаводских исследователей, архангельских, камчадальских и московских диалектологов школы О.Г. Гецовой, многочисленных исследо- вателей разных аспектов вологодской лексики Т.Г. Паникаровской, Ю.И. Чайкиной и их соратников, орловских, арзамасских лексикологов и лексикологов Перми, Екатеринбурга, школы А.С. Матвеева и К.И. Демидовой, сибирских, дальневосточных лексикографов и лексикологов, лексикологов-диалектологов ИРЯ РАН, ИЛИ РАН и университетов Санкт-Петербурга, Казани и др.

К настоящему времени накоплена богатая литература по исследованию говоров вторичного заселения, в том числе и изолированных, островных, созданы словари и атласы. Здесь назовем труды томских ученых школы О.И. Блиновой с их многолетними и многоплановыми обследованиями переселенческих говоров, особенно села Вершинино, лексикологические, лексикографические и лингвогеографические труды диалектологов Средней и Нижней Волги Л.И. Баранниковой, Л.М. Орлова, Р.И. Кудряшовой, Е.В. Бры-синой, Т.Ф. Зибровой и др. Так, Р.И. Кудряшова говорит о различной судьбе изолированных говоров, которые испытывают воздействие, с одной стороны, соседних диалектов, с другой – литературного языка: «Одни сохраняют свои архаические особенности. Чаще всего в том случае, если диалекты почти полностью географически изолированы от сходных с ними говоров и лишены связи с городской культурой и литературным языком. Другие претерпевают некоторые изменения. В них устраняются наиболее яркие признаки старого диалекта, но сохраняются те, которые для носителей диалекта не считаются отличающимися от литературных норм или совпадают с особенностями соседних говоров ... Третьи подвергаются интенсивной модернизации » (Кудряшова 1998: 4).

Говоры Костромского акающего острова занимают особое положение в островной диалектологии: по данным лексики, поддержанным грамматическими показателями и контрастирующим с явлениями безударного вокализма, они принадлежат, хотя и не полностью, к говорам второго типа, выделенным Р.И. Кудряшовой. Это смешанные говоры с севернорусской основой и южнорусским наслоением. Сейчас можно с уверенностью сказать: невозможны никакие обобщающие ареальные исследования без использования лексических данных.