Роль органов НКВД и члена ГКО Л.П. Берии в усилении обороноспособности 46-й армии (август - сентябрь 1942 г.)

1,2,3Сочинский государственный университет, Сочи, Россия , , ,

, , ,

Введение . Период с 1942 по 1943 г. в ходе Великой Отечественной войны – это один из напряженных этапов в истории нашей страны, когда российскому народу в очередной раз пришлось отстаивать свою целостность и независимость. Сегодняшние события, связанные с продолжающейся специальной военной операцией (СВО), в чем-то напоминают страницы прошлого. Именно поэтому необходимо учитывать опыт военных лет, особенно когда он касается не только исторического прошлого, но и безопасности нашего Отечества. В этой связи определенный интерес представляет такая составляющая национальной безопасности, как защита государственных границ, дорог и перевалов Главного Кавказского хребта. В этом, на наш взгляд, актуальность данного исследования.

Материалы и методы . В статье для анализа вновь вводимых в научный оборот архивных материалов и вышедших в свет работ советских, российских и иностранных авторов в качестве основных были использованы принципы историзма, научной объективности, достоверности, а также применены нарративный и историко-генетический методы.

Обсуждение . Историографии рассматриваемой темы посвящено немало работ. К ним мы можем отнести книгу А.А. Гречко «Битва за Кавказ» (1969), а также монографию В.П. Сидоренко «Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны» (1999). В этот же список необходимо включить труд В.Г. Гнеушева и А.Л. Попутько «Тайна Марухского ледника» (1987). Не обошел эту тему и зарубежный историк В. Тике в своей работе «Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942– 1943 гг.» (2005). Однако в большей степени данный вопрос затронут в воспоминаниях самого Л.П. Берии «“Второй войны я не выдержу…”. Тайный дневник 1941–1945 гг.» (2011) и участников Великой Отечественной войны, воевавших на Кавказе.

Собственную оценку происходящим событиям дает командующий Закавказским фронтом генерал армии И.В. Тюленев. В своей книге «Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941–1945 гг.» (2007) он, в частности, утверждает, что деятельность Л.П. Берии, Б.З. Кобулова и оперативных работников НКВД не всегда носила продуктивный характер, а созданная ими оперативная группа по организации обороны во главе с генерал-майором И.А. Петровым фактически отстранила командование Закавказского фронта от управления операциями на перевалах.

Результаты . В июле 1942 г. немецкие войска полностью овладели Крымом и начали развивать успешное наступление на Сталинград и Кавказ. Критически оценив складывающуюся обстановку еще в самом начале августа 1942 г., Л.П. Берия просил И.В. Сталина разрешить ему вылететь в Тбилиси для ознакомления с ситуацией и принятия организационных и кадровых решений (Берия, 2011: 64–65). Однако получив отказ, Л.П. Берия прибег к выполнению поставленной цели другими средствами.

В первой половине августа по распоряжению Л.П. Берии в Тбилиси отправилась группа высокопоставленных сотрудников НКВД, среди которых были: заместитель НКВД комиссар государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серов, заместитель начальника 4-го управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Н.Д. Мельников и другие. В это же время на пост начальника управления войск НКВД по охране тыла Закавказского фронта был назначен генерал-майор Иван Алексеевич Петров. Приступив к выполнению своих обязанностей, новый начальник управления войск НКВД Закавказского фронта сразу же обратил внимание на необходимость обязательного усиления перевалов Главного Кавказского хребта частями РККА и НКВД. Об этом же свидетельствовала и сложившаяся военная обстановка на перевале Клухор. В донесении от 17 августа в Ставку ВГК штаба Закавказского фронта говорилось, что на перевале Клухор было сосредоточено всего 218 человек личного состава. На вооружении имелось: «…винтовок – 189, ручных пулеметов – 8, пистолетов-пулеметов – 14, минометов 82-миллиметровых – 4 и было завезено 200 кг взрывчатых веществ, а также оборудованы окопы на одну стрелковую роту»1. Результатом того, что перевал защищали столь малочисленные подразделения 46-й армии, стал его захват уже к вечеру 17 августа превосходящими силами войск вермахта2.

Учитывая то, что в Ставку ВГК и Генеральный штаб Красной Армии (ГШКА) поступала противоречивая информация о наличии частей 46-й армии в районе перевалов Главного Кавказского хребта, в частности, о численности личного состава войск 46-й армии, оборонявших перевалы, в район боевых действий начиная с 17 августа 1942 г. были направлены группы сотрудников НКВД. Так, например, на Клухорское направление была отправлена группа чекистов в количестве 16 человек во главе с начальником отдела боевой подготовки управления войск НКВД СССР по охране железных дорог полковником П.И. Белеховым, который являлся начальником обороны перевала Клухор. Уполномоченный особого отдела НКВД старший лейтенант госбезопасности Н.Х. Акопов был назначен начальником разведки, а его заместителем – старший лейтенант госбезопасности В.А. Мамонтов. В группу вошли оперативники: лейтенанты госбезопасности Д.И. Лященко, Г.Т. Алексеев, В.А. Жулидов, Н.Г. Благодиров; младшие лейтенанты госбезопасности А.К. Нестре-ляев, И.Д. Якунин, И.С. Спиридонович, А.И. Шестаков; сержанты госбезопасности К.Д. Шевченко и М.И. Симонов. В составе группы были: шифровальщик без звания И.Ф. Романин, радист без звания Н.И. Ратанов и подрывник лейтенант РККА А.И. Арсентьев1. На Белореченский перевал была отправлена группа работников НКВД в количестве 16 человек. Начальником обороны Белореченского перевала был назначен полковник С.Ф. Дреев, начальником разведки – капитан госбезопасности В.А. Тер-Григорьян2.

Принимая во внимание то, что на Белореченском перевале были сосредоточены отборные, хорошо вооруженные немецкие части – егеря из 1-го батальона 207-го егерского полка 97-й егерской дивизии 44-го егерского корпуса, отправка оперативных работников НКВД в район боевых действий была своевременной и необходимой, т. к. войска вермахта с 20 по 22 августа 1942 г. находились на Белореченском перевале (Тике, 2005: 92). В этой же связи необходимо указать и на то, что для обороны Белореченского перевала были дополнительно привлечены две роты 379-го горнострелкового полка во главе с командиром 20-й горнострелковой дивизии полковником А.П. Турчин-ским, который принял личное участие в боях на перевале3. Таким образом, благодаря совместным действиям войск НКВД и РККА немецкие егеря были оттеснены с Белореченского перевала.

Вместе с тем активная работа чекистов по организации обороны перевалов Главного Кавказского хребта продолжалась. 21 августа 1942 г. на основании решения Военного Совета Закавказского фронта была образована контрольная группа из 10 ответственных командиров штаба Закавказского фронта. Ее возглавил начальник управления войск НКВД по охране тыла Закавказского фронта генерал-майор И.А. Петров. Основная задача вновь созданного военного формирования состояла в том, чтобы обеспечить оборону Мамисонского и Белореченского перевалов4.

21 августа на Мамисонском перевале приступили к своим обязанностям начальник обороны перевала полковник Ф.М. Бобраков, уполномоченный особого отдела НКВД начальник разведки старший лейтенант госбезопасности Убилава и оперативно-чекистская группа в количестве 15 человек. Кроме оперативников на перевале находился уполномоченный центрального комитета коммунистической партии (большевиков) и Совета народных комиссаров Грузии – народный комиссар торговли Н.А. Георгадзе5.

В это же время начальником Рокского перевала был назначен полковник М.Ф. Орлов, а уполномоченный особого отдела НКВД лейтенант госбезопасности Гамбаров исполнял обязанности начальника разведки. Уполномоченным от центрального комитета коммунистической партии (большевиков) и Совета народных комиссаров Грузии на Рокский перевал был направлен секретарь Южно-Осетинского областного комитета В.Г. Цховребашвили6.

Большая оперативно-чекистская группа в количестве 60 человек была направлена на перевал Крестовый во главе с начальником обороны Крестового перевала капитаном госбезопасности С.Г. Свириным. Уполномоченный особого отдела НКВД старший лейтенант госбезопасности В.Г. Шеболдаев являлся начальником разведки на перевале. Также на перевал был направлен уполномоченный центрального комитета (большевиков) и Совета народных комиссаров Грузии – председатель Совета народных комиссаров Грузии В.М. Бакрадзе7.

Накануне приезда Л.П. Берии в Закавказье генерал-майор И.А. Петров изучил имевшую место обстановку на перевалах Главного Кавказского хребта и располагал полной информацией о наличии сил и средств о воинских подразделениях, их обороняющих. При этом он выяснил, что на некоторых из них отсутствовали сотрудники НКВД. К последним относились перевалы Санчарского направления, а также перевалы Марухский, Псеашха и Аишха8.

Вместе с тем войска вермахта, овладев перевалом Клухор, продолжали наступление в южном направлении и продвинулись на 12 км. В довольно опасно складывающейся обстановке необходимо было срочно принимать меры ответного характера. В связи с этим к 19 августа генерал-майором В.Ф. Сергацковым был разработан план ликвидации Клухорской группировки немцев путем ее охвата с востока и запада советскими войсками, действующими по северным скатам Главного Кавказского хребта, фактически в тылу немецких войск. На следующий день 20 августа план с небольшими дополнениями в основном был утвержден командующим Закавказским фронтом, однако он был составлен без учета разведывательных данных и анализа театра военных действий, так как рекогносцировка местности не была произведена1.

Кроме того, командующий Закавказским фронтом генерал армии И.В. Тюленев находился в это время во вспомогательном полевом управлении 46-й армии в Сухуми и, как впоследствии оказалось, не владел информацией в полном объеме о ситуации на Клухорском направлении. Такую же некомпетентность и беспомощность продемонстрировал и командный состав 46-й армии во главе с ее командующим генерал-майором В.Ф. Сергацковым2.

В сложившейся обстановке Верховный главнокомандующий И.В. Сталин принимает решение отправить в Тбилиси члена ГКО Л.П. Берию и группу сотрудников НКВД. Вместе с Л.П. Берией на Кавказ прибыли В.Н. Меркулов, Б.З. Кобулов, П.А. Судоплатов, С.С. Мамулов, М.А. Мильштейн, Л.Ф. Цанава, А.А. Рухадзе, Л.Е. Влодзимирский, Г.Т. Каранадзе и другие сотрудники НКВД. Перед отправкой группы И.В. Сталин поставил задачу – не позволить немецким войскам захватить Кавказ (Берия, 2011: 67–70).

В Закавказье вместе с Л.П. Берией, помимо сотрудников НКВД, прибыла группа командиров ГШКА. В течение 22 августа, по прибытии в Тбилиси, Л.П. Берия детально познакомился с оперативной обстановкой в Закавказье и утром 23 августа 1942 г. сообщил в Ставку ВГК И.В. Сталину положение дел на фронте3.

Из отчета Л.П. Берии следовало, что «…штаб Закавказского фронта во главе с генералом И.В. Тюленевым не смог организовать в полном объеме оборону перевалов Главного Кавказского хребта, так как выделенные части для обороны перевалов были малочисленными и возглавлялись недостаточно ответственными командирами, поэтому немецкие войска без особых усилий овладели перевалом Клухор»4.

Кроме того, находясь в Сухуми во вспомогательном полевом управлении 46-й армии, Л.П. Берия и И.В. Тюленев выяснили, что у командующего 46-й армией генерал-майора В.Ф. Сергацкова не только отсутствует связь с вверенными ему подразделениями, но даже карта военных действий. В связи с этим командующий 46-й армией недостаточно уверенно владел оперативной обстановкой и состоянием войск на перевалах5.

Дальнейший анализ событий, происходивших на перевалах Главного Кавказского хребта, свидетельствовал о еще больших проблемах, связанных с деятельностью командования 46-й армии. Так, 23 августа Л.П. Берия и И.В. Тюленев связались с командующим 3-м стрелковым корпусом генерал-майором К.Н. Леселидзе, который находился в расположении Клухорской группировки. В ходе разговора с ним выяснилось, что войска плохо снабжаются боеприпасами, продовольствием и обмундированием, так как командующий 46-й армией генерал-майор В.Ф. Сергацков и его снабженческий аппарат не организовали бесперебойного снабжения войск в горах. Благодаря действиям Л.П. Берии обеспечение частей в горах было налажено при поддержке местных партийных организаций, которые предоставили вьючный транспорт6.

Для организации обороны на Клухорском направлении в распоряжение командира 3-го стрелкового корпуса генерал-майора К.Н. Леселидзе еще до приезда Л.П. Берии было отправлено два полка и впоследствии – еще один. Кроме того, для оказания помощи К.Н. Леселидзе 23 августа в район нахождения генерал-майора были направлены комиссар госбезопасности 3го ранга А.Н. Саджая и заместитель наркома НКВД И.А. Серов с группой оперативных работников. Перед генерал-майором К.Н. Леселидзе была поставлена задача – разгромить немцев и овладеть перевалом Клухор7.

Изучив обстановку на месте, Л.П. Берия и И.В. Тюленев сделали ряд распоряжений организационного характера, направленные на усиление обороны перевалов. Последние касались, прежде всего, заградительных отрядов Северо-Кавказского фронта, деятельность которых дезорганизовала работу на транспортных коммуникациях Закавказского фронта. Л.П. Берия полагал, что такая обстановка сложилась из-за бездействия штаба Закавказского фронта1.

Следующие решения наркома были связаны с семьями командного состава как армии, так и военно-морского флота. Дело в том, что, несмотря на сложность военной обстановки, члены семей командиров продолжали проживать вместе с ними, причем на всем Черноморском побережье – от Сочи до Очемчири, что накладывало на работу командного состава армии и флота свой отпечаток. В связи с этим Л.П. Берия дал указание адмиралу Ф.П. Октябрьскому и командующему 46-й армией эвакуировать в трехдневный срок все семьи командного состава вглубь Закавказья2.

В горах имела место схожая обстановка: комиссар государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серов с Клухорского направления удалил в тыл двух женщин, с которыми сожительствовали командир и военный комиссар 394-й стрелковой дивизии3.

Мероприятия оперативно-тактического характера были продолжены и в последней декаде августа. Так, в частности, по предложению Л.П. Берии для усиления частей 46-й армии в ее резерв была переброшена 61-я стрелковая дивизия, которая заняла позиции в Пиленково4.

Еще одной проблемой, решением которой пришлось заниматься наркому, было использование кавалеристских формирований в горной местности. Л.П. Берия считал, что данная инициатива была весьма неоправданной, так как «…лошади в боевых действиях практически не участвовали, но при этом их необходимо было обслуживать, а для этого следовало задействовать большое число кавалеристов, которые в бою в горах действовали пешими»5.

Особым вниманием наркома был удостоен вопрос об организации взаимодействия командования 46-й армии и Закавказского фронта с партийными и гражданскими организациями, которые могли бы оказать помощь в доставке всех необходимых ресурсов в горы частям РККА, прежде всего, боеприпасов и продовольствия. Не обошел своим вниманием нарком и вопрос о целесообразности использования в боевых действиях жителей южных республик. Как следовало из опыта боевых действий, такая мера была не оправдана в связи с тем, что в высокогорье уже в августе наступает холодная погода. Однако больше всего Л.П. Берию возмутило то, что практически весь командный состав 46-й армии не спешил лично познакомиться с театром военных действий в горах и проверить, каким образом выстроена оборона на перевальных точках. Мало того, как следовало из журналов боевых действий, на основных оперативных направлениях практически отсутствовали резервы6.

Столь тяжелое положение не могло не сказаться на последующих решениях наркома и событиях на фронте. Так, например, для усиления обороны были созданы соответствующие советские группировки в горах (Эльбрусское, Клухорское, Марухское, Санчарское), а также для охраны и обороны перевалов Псеашха, Аишха и Белореченского направления. Для оперативного руководства этими направлениями Л.П. Берией были выделены ответственные работники НКВД, а генерал-майору И.А. Петрову было поручено сформировать оперативную группу7.

Оперативная группа генерал-майора И.А. Петрова фактически отстранила командование Закавказского фронта от управления операциями в горах Кавказа и на перевалах (Тюленев, 2007: 327–328).

Однако остановить наступление немцев на указанных направлениях полностью не удалось. Уже 25 августа 1942 г. стало известно, что превосходящие силы войск вермахта заняли перевалы Чмахара, Адзапш, Санчаро и Аллаштраху и продолжали успешно наступать в южном направлении. Данные промахи в организации обороны перевалов были связаны с тем, что первые два перевала практически не охранялись, а последние два перевала обороняли малочисленные подразделения 46-й армии (Макаров, Таран, Плякич, 2023: 194).

Л.П. Берия и И.В. Тюленев оперативно отреагировали на сложившуюся ситуацию. Для ликвидации прорвавшихся немецких войск, которые к 28 августа вышли к северным скатам перевала Доу и к урочищу Гунурхва, что южнее Гудаутского перевала, были срочно отправлены в указанные районы подразделения РККА во главе с заместителем командующего 46-й армией полковником И.И. Пияшевым. Для оказания помощи в проведении операции в группу И.И. Пияшева вошли лейтенант госбезопасности Маглашьян с группой оперативников НКВД. На самом перевале Доу и севернее от него сопротивление немцам оказывали подразделения пограничников 25-го полка НКВД и подразделения 808-го стрелкового полка. В течение двух недель опасность выхода немецких войск на побережье Черного моря была устранена, а 2 сентября командование группы армий «А» приняло решение отступить на высокогорные перевалы и создать там оборонительные рубежи (Макаров, Таран, Плякич, 2023: 194–198).

После взятия войсками вермахта перевалов Санчарской группы Л.П. Берией были произведены кадровые перестановки командного состава 46-й армии, командующим которой стал генерал-майор К.Н. Леселидзе. Его заместителями были назначены полковник И.И. Пияшев, бывший командир 7-й дивизии войск НКВД, и полковник М.Г. Микеладзе, который до этого командовал 195-й стрелковой дивизией1.

Кроме этого, по предложению Л.П. Берии, с должности был снят начальник штаба Закавказского фронта генерал-майор А.И. Субботин, который не справлялся с возложенными на него обязанностями, а исполняющим обязанности начальника штаба фронта назначили заместителя начальника ГШКА генерал-лейтенанта П.И. Бодина2.

Выполнение плана по ликвидации Клухорской группировки немцев со стороны Марухского перевала, разработанного генералом В.Ф. Сергацковым, было возложено на заместителя командира 3-го стрелкового корпуса полковника В.Л. Абрамова. В конце августа на Марухском перевале 808-й и 810-й стрелковые полки 394-й стрелковой дивизии не были обеспечены боеприпасами, продовольствием и теплыми вещами. Кроме этого, полковник Абрамов не смог организовать должным образом разведку местности в районе Марухского перевала. Перечисленные причины не позволили советским войскам выполнить поставленные задачи – осуществить захват Клухорского перевала, окружить и уничтожить на этом направлении немецкую группировку3.

Ослабленный боевыми действиями гарнизон Марухского перевала не сдержал немецкого наступления, и 5 сентября он был занят немецкими войсками. В ходе боя на Марухском перевале советские войска потеряли убитыми около 300 человек, в плен сдалось 557 человек. Немцы захватили 117 противотанковых ружей, 19 пулеметов, 13 минометов. Войска вермахта потеряли убитыми 7 и ранеными – 8 человек (Тике, 2005: 136).

Только 7 сентября в журналах боевых действий Закавказского фронта и 46-й армии, а также в оперативной сводке оперативной группы Закавказского фронта по обороне Главного Кавказского хребта появились записи о занятии 5 сентября немцами Марухского перевала4.

Для усиления Марухского направления были срочно отправлены части 46-й армии: батальон курсантов 2-го Тбилисского военно-пехотного училища, 1-й стрелковый батальон 107-й стрелковой бригады и маневренная группа 36-го Сухумского погранотряда НКВД. Одна стрелковая рота 51-й стрелковой бригады из Андреевки была отправлена для обороны перевала Химса, что юго-западнее Марухского перевала5.

Заместитель наркома Б.З. Кобулов, находящийся в расположении штаба Закавказского фронта, 17 сентября запросил согласие Л.П. Берии на замену полковника В.Л. Абрамова сотрудником НКВД, так как В.Л. Абрамов не справился с обеспечением обороны Марухского перевала. Кроме этого, Б.З. Кобулов просил санкцию Л.П. Берии на назначение начальником обороны и охраны Белореченского перевала полковника Здорного в связи с тем, что полковник Дреев заболел6.

Благодаря деятельности сотрудников НКВД, работавших в оперативной группе Закавказского фронта и на перевалах, линия фронта стабилизировалась и в течение второй половины 1942 г. войска гитлеровской коалиции активных действий на перевалах не предпринимали. Практически на всех направлениях совместно с частями РККА в боевых действиях участвовали войска НКВД, которые достойно сражались с войсками вермахта (Лысенков, Сидоренко, 2012).

Заключение . Подводя итог, мы не можем не согласиться с авторами (Сидоренко и др., 2006: 96), занимающимися изучением данной темы, в том, что роль члена ГКО Л.П. Берии, а также сотрудников центрального аппарата НКВД в усилении обороноспособности 46-й армии Закавказского фронта в августе – сентябре 1942 г. являлась необходимой и весьма существенной, ее не следует преуменьшать или недооценивать. Принятые же членом ГКО Л.П. Берией кадровые решения по смене командного состава 46-й армии были продуктивными и своевременными.

Кроме того, анализ архивных материалов позволил сделать вывод о том, что организационно-оперативные мероприятия, проведенные Л.П. Берией, такие как: увеличение подразделений частей 46-й армии на обороняемых перевалах; создание оперативных групп, которые в своем большинстве возглавили сотрудники НКВД, и другие подобные мероприятия положительно сказались на обороноспособности советских войск, защищающих перевалы Главного Кавказского хребта.