Российская государственность: историческое и сравнительное исследование

Теме «Российская государственность» посвящены многочисленные работы отечественных обществоведов. Однако, по нашему мнению, все еще имеются не только недостаточно исследованные стороны этой темы, но и не затронутые аспекты. К их числу, на наш взгляд, можно и нужно отнести проблему наличия или отсутствия органической связи между сущностными аспектами государств, функционировавших в различные исторические периоды развития России. Под сущностью государства «имеется в виду направленность его социального назначения, то есть интересы каких общественных сил, функционирующая политическая власть представляет и защищает» [1, с. 50].

Так, если подходить к российской государственности с точки зрения сущностных характеристик, то всю историю развития России можно разделить на три относительно самостоятельных периода. К ним относится досоветский период, который охватывает период с образования Руси до Октябрьской социалистической революции 1917 года. Второй период – это советский период, который охватывает время с начала октябрьской революции 1917 года до начала 1990-х годов. Третий период развития российской государственности охватывает постсоветский период, начиная с принятия Конституции Российской Федерации 1993 года по настоящее время. Сравнивая эти периоды трудно не прийти к выводу о том, что эти три периода в истории российской государственности в сущностном и содержательном плане совершенно не похожи друг на друга. Если в досоветский период российская государственность характеризовалась как ничем не ограниченная самодержавная царская, а затем и императорская власть с сильными православными ценностями, то в советский период социалистическое государство в сущностном плане объявляло себя инструментом рабоче-крестьянской власти, то есть властью трудящихся. Постсоветская же власть в своей Конституции 1993 года в статье 1 позиционировала себя демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления, но сущностная сторона постсоветской власти все еще остается не освоенной как в отечественной обществоведческой теории, включая теоретическую правовую науку, так и на практике. Так, если сегодня спросить у среднестатистического россиянина, в каком государстве он живет, то редко от кого можно услышать, что наше государство по нашей Конституции является демократическим правовым государством.

Такая фундаментальная метаморфоза российской государственности, в различные исторические периоды, сегодня ставит проблему изучения наличия или отсутствия органической связи между этими разными, в сущностном плане, этапами развития России. Думается, что эта задача представляется довольно сложной: в отечественном обществоведении, в основном, считается, что вся предыдущая история России является, в ценностном плане, единой и не разрывной. Об этом свидетельствует и разработка и внедрение отечественными обществоведами специальной теории особого пути развития России. Этот особый путь развития, как будто, покрывает все метаморфозы, связанные с российской государственностью и, которые случились в истории России. Лишь единицы из числа отечественных обществоведов пишут о кризисе в российском обществоведении, имея в виду и отмеченные нами метаморфозы в российской государственности [2; 3]. В отечественном обществоведении, в основном, речь ведут вокруг особого пути развития России, и ее государственности. Хотя и здесь меньше всего обращается внимание именно на проблемы более основательного осмысления общего и особенного в сущности российской государственности в различные периоды ее развития.

Более того, приходится встречать и такие утверждения: «Потеряв официальную идеологию, в том числе перспективу строительства социализма и коммунизма, люди углубились в проблемы национального возрождения» [4, с. 68]. Действительно, стремление к национальному возрождению увлекло все нации в многонациональной России так, что оно чуть ли не превратилось, в общую проблему для постсоветской Российской Федерации. Однако нас в данном случае больше интересует то общее, которое является общим для всех трех периодов Российской истории. Если мы поставим вопрос, таким образом, то из изысканий многих отечественных обществоведов кроме особого пути развития России больше ничего и нельзя выяснить. Так, во всех этих трех периодах развития российской государственности, по мнению многих отечественных обществоведов, Россия должна была считать себя огромным геополитическим государством, развивающимся собственным особым путем.

В то же время, мы не можем не заметить, что, если такое утверждение, в плане органической связи, как-то еще подходит к теории сущности досоветского и советского периодов российской государственности, то сказать о том же относительно постсоветской государственности Российской Федерации вряд ли будет корректным. Посудите сами: известно, что самодержавная государственная власть досоветского периода признавалась как на словах, так и обеспечивалась на деле. Почти – то же самое можно сказать и относительно советской социалистической государственности: здесь также было реализовано многое из теории социалистического строительства. Но вот с характеристикой природы и сущности постсоветской государственности проблема намного усложняется: сказать, что ст. 1 Конституции Российской Федерации реализована или, даже, реализовывается, сегодня, вряд ли кто сможет.

Конечно, то, что записано в первой статье постсоветской Конституции Российской Федерации принципиально отличается от природы и сущности российской государственности всех предыдущих периодов, то есть от государственности досоветского и советского ее периодов. Главное отличие природы российской государственности, зафиксированное в ст. 1 Конституции Российской Федерации, от российской же государственности предыдущих периодов заключается в том, что такая конституционная характеристика Российского государства выводит его в разряд современных цивилизованных мировых держав. Здесь уже нет места, не только подчеркивать, но и говорить об особом пути развития Российской Федерации: на первом месте в Конституции Российской Федерации 1993 года – признание и уважительное отношение к общепризнанным мировым институтам обществоведения. К тому же, первую статью Российской Конституции, в этом отношении, удачно дополняют и последующие ее положения. К ним необходимо отнести признание прав и свобод человека высшей ценностью (ст. 2), положение о народе, как о единственном источнике власти (ст. 3) и многие другие.

Однако, было бы все хорошо, если все эти статьи Конституции Российской Федерации аккуратно исполнялись. К сожалению, этого еще с полной уверенностью сказать сегодня, по нашему мнению, просто невозможно. Так, из упомянутой уже характеристики постсоветского российского государства, в качестве демократического федеративного и правового, далеко не все положения соответствует реальности. Допустим, руководствуясь конституционными положениями, зададим такой вопрос: является ли на сегодня Российская Федерация, действительно, демократическим государством? Однозначного положительного ответа на этот вопрос мы бы еще не дали. Конечно, постсоветское Российское государство, несравнимо, много раз демократичнее всех других предыдущих в истории России государств. Тут мы, действительно, это можем подтвердить однозначно. Однако, сказать, что Российская Федерация сегодня с полным основанием входит в число демократических государств мира мы также еще не можем. В этой сфере, то есть в сфере дальнейшей демократизации общественной жизни в сегодняшней Российской Федерации, на наш взгляд, еще много нерешенных проблем.

Дальше. Является ли Российская Федерация на сегодня подлинным федеративным государством? Ответить однозначно положительно и на этот вопрос мы бы тоже не стали. К тому же на имеющиеся проблемы в этой области уже были обращены внимания в научной литературе. К тому же при ответе на этот вопрос следует учесть и то, что федеративная природа любого государства относится к форме государственного устройства, а не к сущности самого государства. Поэтому мы согласны с имеющимся мнением в литературе о том, что форма государства, при определении природы государства уступает свое первенство сущности государства. Так, подчеркивая некоторую гипертрофированность проблемы федерализма в постсоветской России, профессор Ф. М. Раянов пишет: «Проблему федеративного устройства с точки зрения теории государства вряд ли следует ставить с такой подчеркнутой настойчивостью. Принципиальным является само формирование демократического государства. Идея федерализма в отличие от идеи «государственности», «конституционализма», «разделения власти», и некоторых других, не является обязательным условием формирования правового государства, к которому стремится Россия» [5, с. 71]. Правовыми государствами могут быть и в реальной практике таковыми на сегодня являются как федеративные, так и унитарные государства.

В то же время, известно и то, что государственно-правовой практикой на протяжении всего XX века в России подтверждается оправданность именно для России федеративного устройства ее государства. Это объясняется не только огромностью территории России, но и проживанием в ней многочисленных различных народов и национальностей. Поэтому и постсоветская Конституция России сохранила федеративную форму государства. Действительно такое решение было правильным, однако несмотря и на это подлинного федеративного государства в Российской Федерации, по нашему мнению, до сих пор еще сформировать не удалось.

Да, действительно, на научный путь формирования федеративного правового государства, как предусмотрено в статье 1 Конституции Российской Федерации, Россия до сих пор пока еще так и не вышла. Как считает Ф.М. Раянов, «формирование федеративных государств в историческом плане связано с эпохой перехода от феодализма к капитализму. Теоретическое обоснование федерализма происходило в обстановке борьбы с абсолютизмом за утверждение прав и свобод не только человека, но и провинций, регионов, земель, национальных окраин. Федерализм непосредственно связан с внедрением демократических режимов управления в более или менее крупном государстве, с потребностью разделения властей не только по горизонтали, но и по вертикали» [6, с. 112–113].

Из формирования подлинного федеративного государства, прежде всего, должны выиграть субъекты федерации. Однако субъекты Российской Федерации, хотя число их значительно увеличилось в постсоветской Российской Конституции, но каких-то новых реальных прав, по сравнению с советским периодом, до сих пор они не получили. Так, сетуя на отсутствие практики принятия законов Российской Федерации на основе принципа консенсуса, профессор Ф.М. Раянов пишет: «Принцип консенсуса в законотворческой деятельности, как характерная черта демократического правового государства, должен быть широко использован и в рамках законодательства Республики Башкортостан. В демократическом правовом государстве принимаемые законы, в конечном счете, должны выражать волю большей части государствообразующего народа. Если против принятия какого-то законопроекта выступает значительная часть населения, то такой законопроект не должен быть принят. Иначе закон из инструмента оптимального управления общественными делами превратится в фактор обострения гражданского согласия» [7, с. 23].

Конечно, подлинное федеративное государство органически связано с подлинным правовым государством. Однако с реальным формированием в Российской Федерации и подлинного правового государства дела обстоят также не без проблем и трудностей. Это обусловлено тем, что «специфика государственно-правового развития страны, хотим мы этого или же не хотим, отражается не только на условиях жизни и материальной обеспеченности, но и в мыслях, желаниях, образе жизни и поступках людей. От всего этого не остается на стороне и правовая культура общества, информационная база которой в наши дни невозможна без наличия пред-

ставлений о гражданском обществе и правовом государстве» [8, c.

. При этом «граждан-

ское общество не противостоит государству, а находится с ним в тесном взаимодействии, ибо без государства гражданское общество вообще невозможно…» [9, с. 77–78].

Отмечая трудности на пути формирования правового государства в нашей стране, тот же Ф.М. Раянов пишет: «Успешное разрешение всех задач, стоящих и сегодня перед Россией также упирается в проблему правильного понимания акцентов в общественном устройстве. Общая схема этих акцентов такова, что, в первую очередь, в России необходимо разобраться с проблемой оптимизации самого государственно-правового строительства. Ведь лишь оптимальное государство со своей совершенной правовой системой может успешно вести экономическую политику, и вслед за этим и за счет этого решать социальные проблемы, а также вопросы развития науки, культуры и искусства» [10, с. 3]. Оптимальное же государство – это, конечно, правовое государство, строительство которого в нашей стране пока еще также затягивается.

Таким образом, пытаясь разобраться с выставляемыми особенностями российской государственности в различные периоды развития России (досоветский, советский и постсоветский) мы выходим на явное разнообразие этих особенностей для разных отмеченных периодов. Получается, что постоянным остается лишь само объявление особого пути развития России, а содержание самих особенностей в различные периоды развития России является разным. В досоветский период – это сохранение православного самодержавия, в советский – строительства социализма и коммунизма, а в постсоветский период содержание особого пути развития России пока еще вовсе остается не определенным. В этих условиях отечественной юридической науке и обществоведческим наукам в целом остается искать научные пути дальнейшего развития постсоветской Российской Федерации и сущности ее государственности. С нашей точки зрения, дальнейший путь развития Российской Федерации уже определен в ее действующей Конституции. Отходить от конституционного пути развития и придумывать какой-то другой путь развития, тем более, если исходить из исторического опыта самой же России, вряд ли стоит.