Российское село в исторической ретроспективе: традиции отечественной историографии и опыт реконструкции истории российского села в отечественной историографии

Интерес к истории российской деревни продолжает оставаться достаточно актуальным в свете негативной направленности современных демографических процессов в России, связанных прежде всего с разрушением сельской поселенческой структуры и фактически вымиранием российской деревни. Поэтому фиксирование и отображение в исторической памяти свидетельств о них хотя бы в виде очерков, а также создание на их основе сводных и обобщающих работ приобретает значение насущной потребности преодоления исторического беспамятства, имеющей не только научно-познавательное, но и общественное, политическое, культурное и воспитательное значение.

В то же время необходимо признать, что литература, посвященная российской деревне в ретроспективе ее развития, довольно обширна. При этом «сельские истории» неотделимы от истории крестьянства, охватывая самые разные аспекты сельской жизни, начиная от хозяйства, культуры и быта различных местностей и заканчивая общими закономерностями социокультурного и экономического развития села.

Наличие довольно обширной «контекстной» историографии истории российского села позволяет выяснить уровень осмысления очерченной проблемы, выявить лакуны, а также превалирующие ныне и перспективные в будущем исследовательские подходы.

Важную роль в изучении истории российских сел играет осмысление историографических интерпретаций родословных российского крестьянства. Фундаментальное значение для развития русской родословной науки в целом имел выход в 1909 г. «Лекций по русской генеалогии» Л. М. Савелова. При определении и изложении научных основ родословия в лекциях обращено внимание на важность истории «внутренней жизни народа». При этом применительно к крестьянству автор отмечал скудность родословного материала, что является «…прямым результатом низкого культурного уровня народной массы, которая не давала, да и не дает генеалогу почти никакого материла, ни вещественного, ни, тем более, письменного» [83, с.13].

В целом отечественная родословная наука дореволюционного периода носила узкосословный дворянский характер. Специалисты по русской генеалогии уделяли главное внимание истории родов дворянства, практически обходя крестьянство и другие непривилегированные слои населения.

В советской историографии историкородословные исследования, в том числе и крестьянства, не поощрялись. Генеалогия испытала сильные деформации и фактически мало развивалась, хотя исследования по истории крестьянства проводились весьма активно.

В числе работ того периода по интересующей нас тематике можно отметить вы- шедший в 1977 г. сборник «История и генеалогия». В нем актуализирована задача изучения множества неизвестных крестьянских родов России. Правда, отмечается необходимость отбора родов трудящегося крестьянства по принципу их «классовой типичности» [33, с. 7]. Вряд ли такого рода избирательность можно считать приемлемой, так как она не позволяла выявить все многообразие «родовых» историй. В этой связи более продуктивным является подход, предложенный М. В. Тарасовым-Борисенко – рассматривать историю крестьянских поколений в разрезе истории деревни или села, или как часть определенной социальной группы [91, с. 16].

Смена идеологических приоритетов ознаменовала наступление нового историографического этапа в осмыслении темы. На фоне возрастания интереса к генеалогии в 1990– 2000-е гг. возрастает количество публикуемых статей по истории крестьянских родословных [1; 3; 45; 66; 69–70; 76; 95 и др.].

Особенно в этом плане хочется отметить работу М. В. Тарасова-Борисенко «Ареал генеалогии русских крестьян», в которой автор не только на конкретном материале рассмотрел конкретно-исторические виды семейно-родового уклада русских крестьян Сибири, но и дал анализ теоретических разработок в области изучения родословий крестьян, рассмотрев историографические, концептуально-методические и источниковедческие проблемы [91].

В плане формирования источниковой базы исследований по сельской истории большое значение имеет литература источниковедческого характера. В частности, статья И. И. Глуховской характеризует источники генеалогического характера, в которых приводятся сведения о непривилегированных слоях населения, в первую очередь о крестьянах [21].

Ревизским сказкам посвящены работы Е. П. Подъяпольской и Н. Л. Юрченко. В них дается всесторонняя оценка этому источнику, определяется широкий круг вопросов, который возможно исследовать на его основе, в том числе и в плане проведения историкодемографических исследований [67; 101].

Статьи К. Б. Литвака и М. В. Борисенко представляют источниковедческий анализ данных Всероссийской переписи 1897 г., в которой раскрываются ее информативные возможности для исследований истории крестьянских семей [12, 52].

Статические источники церковного происхождения исследуются в статье С. Н. Романовой, где дается их классификация, проводится содержательный и репрезентативный разбор [77]. Метрическим книгам посвящены работы Д. Н. и И. А. Антоновых [4–5], Х. Э. Пали [64].

Традиция проведения конкретноисторических исследований по отдельным селам сформировалась в XIX в. Одной из первых работ такого плана стала «История села Горюхина» А. С. Пушкина. Автор выступает в ней не просто как беллетрист, но ведет историческое описание, уделяя внимание даже источниковедению и методологическим аспектам исследования [72].

В то же время крестьянский мир попадает в поле зрения художественной литературы. Выдающиеся произведения русских классиков положили начало изучению и осмыслению нравственно-этической сущности русского крестьянства и его хозяйственной деятельности. Наиболее заметны в этом ряду произведения А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. Фета, Д. В. Григоровича, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина. Пришла пора преодолевать сложившийся в нашей академической традиции снобизм, расширяя круг источников знания по данной проблематике за счет свидетельств больших художников слова. Об этом, в частности, говорили Д. Филд и В. П. Данилов на одном из заседаний семинара «Современные концепции аграрного развития».

Для последней четверти XIX в. характерно становление целенаправленной работы по исследованию истории селений и проблем, связанных с крестьянством. Составленные научными обществами программы по сбору сведений о сельской жизни позволили ученым достаточно полно увидеть жизнедеятельность общины, ее социокультурный и нравственно-этический облик. В этом отношении заслуживают внимания Вольное экономическое, Русское географическое общества, Общество археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете. Однако публикация результатов работы, касавшихся изучения отдельных сел, производилась достаточно редко [17].

С 1897 г. в Центральной части России проводились обстоятельные сборы материалов по программе Этнографического бюро В. Н. Тенишева. В обследования были включены вопросы о природно-климатических условиях жизни крестьян, хозяйстве, быте, социальных взаимоотношениях и т. п. [92].

В начале XX в. свою лепту в изучении российских сел внесли земства. Правда, опубликованы были лишь некоторые результаты деятельности этого дореволюционного института: монографии А. И. Шингарева по селениям Новоживотинное и Моховатка Воронежского уезда [99–100] и С. В. Мартынова по с. Малышево того же уезда [56], которые до сих пор привлекают внимание богатством и разнообразием собранного в них материала.

Краткие очерки истории сел публиковала светская и церковная губернская печать. В частности, это «Пензенские губернские ведомости» и «Пензенские епархиальные ведомости». Например, в «Пензенских епархиальных ведомостях» очерки по истории сел начали публиковаться в 1867 г., и до 1914 г. их было опубликовано более 40. Около 20 очерков было опубликовано в «Пензенских губернских ведомостях». При этом спектр рассматриваемых вопросов был достаточно широк.

В советской историографии проблематика, связанная с историей села, становится более востребованной. В 1920-е г., названные «золотым веком краеведения», появляется целая серия работ в интересующей нас предметной области. По инициативе государства проводились полномасштабные обследования сел и деревень, результаты которых публиковались в печати [10–11; 16; 28; 102].

Исследование сел в 1920-х гг. было также связано с попытками разработки методологического инструментария. Одним из наиболее широко применявшихся был монографический метод [22–23; 35; 51]. Хотя он и не предполагал «глубокого» погружения в историю исследуемого села, благодаря комплексному подходу к объекту исследования он позволял отразить самые разные аспекты жизни российской деревни. Его использовали для изучения хозяйственного уклада деревни, сельскохозяйственного быта, бюджетов крестьянских хозяйств. Примечательно в данной связи высказывание Я. Феноменова, который считал «необходимым тщательное монографическое изучение отдельных сел и деревень для того, чтобы отчетливо выявить производственные навыки и производственную деятельность крестьянина в условиях определенной географической среды» [94, с. 5].

История крестьянского хозяйства изучалась с целью выявления изменений его структурных элементов, а также установления причин этих изменений и охватывала период в несколько лет [23, с. 7].

По мнению А. С. Говорова, «полная монография» заключается в длительном (12 месяцев) и пристальном наблюдении данного хозяйства, «причем желательно неотлучное присутствие исследователя в пределах хозяйства и хозяйствующей семьи» в течение всего периода наблюдения [23, с. 45].

В 1924–1925 гг. значительный материал по истории сел и деревень Пензенской губернии был собран в результате проведенного Н. А. Росницким социологического обследования 32 тысяч 730 крестьянских хозяйств, результаты которого были опубликованы [78; 79].

Практически в это же время аналогичное обследование, хотя и несколько меньшее по своим масштабам, было проведено в Нижегородской губернии. В 1926 г. в Нижнем Новгороде, по постановлению губернского съезда врачей, была подготовлена программа обследования села. На ее основе было проведено экономическое и санитарногигиеническое исследование шести селений Сергачского уезда. Полученные материалы были опубликованы в книге доктора С. В. Глотова «Сергачская деревня» [19].

В 1930-е гг. по инициативе A. M. Горького разрабатывается проект создания историкокраеведческих серий «История городов» и «История деревни» [30]. Однако содержание проводимых в тот период исследований во многом было деформировано идеологическим монополизмом, изначально предопределявшим результаты исследования и ограничивавшим их проблематику.

Следующий всплеск к истории российской деревни приходится на конец 1950–1970-е гг. Большая роль в активизации научных поисков по отдельным селениям принадлежала институту этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР. Показательной работой сотрудников института является изданная в 1958 г. монография «Село Вирятино в прошлом и настоящем», где на обширном полевом и архивном материале показаны формы хозяйственной деятельности, быт, жилище, одежда, нравы крестьян до Октябрьской революции и изменения, последовавшие в ходе социалистического переустройства на селе [93].

В дальнейшем данная традиция продолжилась, публиковались исследования по селам и деревням отдельных регионов страны.

В советское время одной из активно разрабатываемых тем наряду с рабочей историей стала история российского крестьянства. Наибольшее внимание исследователей привлекала проблематика, связанная с изучением особенностей общинно-семейного быта крестьян, в том числе с учетом региональной специфики [2; 7; 41–42; 59; 81].

На рубеже 1980–1990-х гг. в рамках обозначенной проблематики наблюдается перенесение исследовательского фокуса с проекции конъюнктурных политических конструкций к собственно социальной истории страны и населяющих ее людей, что в свою очередь являлось свидетельством возрождения гуманистической ориентации отечественной исторической науки.

В 1990-е гг. в условиях освобождения от идеологического пресса изучение местной истории выходит на новый этап. Наряду с уже сформировавшимися культурологической и краеведческой традициями изучения истории отдельных селений [14; 47], данная тематика активно интегрируется в проблематику крестьяноведческих проспектов. Работы по истории сел, вышедшие в эти годы, отличает богатая источниковая база, широта проблематики и использование новых подходов. В этом ряду исследования В. В. Кондрашина, О. И. Марискина, Т. Е. Ефериной и Ю. Г. Еферина, О. В. Ратушняк и Т. В. Ратушняк, А. Г. Рыбкова, В. Е. Малязева, А. И. Самойленко, Н. И. Забродиной, М. С. Полубоярова и др. [29; 40; 54–55; 68; 73; 82; 84].

При изучении отдельных сел исследованию подвергались самые разнообразные вопросы крестьянской жизни: от социальнопатерналистских отношений в системе крепостнической организации России до культурного и социально-экономического феномена российского села. В перечисленных работах наряду с конкретным изучением сел предпринимались попытки выявить общие закономерности развития деревни, а также выработать методологию и методику системного изучения истории российского села и крестьянства. Отдельное внимание уделялось переосмыслению аграрных реформ, весьма тенденциозно оценивавшихся в советской историографии, анализу характера «социального конфликта» в деревне, крестьянского движения и взаимоотношений крестьян с властью на разных этапах истории.

В рамках начавшегося этапа можно выделить несколько интересных исследовательских проектов, обозначивших новые грани концептуального осмысления поставленной темы. Рассматривая сельскую историю в контексте истории крестьянства в целом, необходимо отметить деятельность исследователей, объединенных рамками такого направления, как крестьяноведение. Оно представляет собой важную составляющую изучения отечественной истории на микроуровне, которая определяется и тем, что именно этот уровень в наибольшей степени характеризует реальную жизнь людей и реальные результаты воплощения «большой политики».

Крестьяноведение как междисциплинарный исследовательский проект реализовывался в рамках деятельности Центра крестьяноведения и аграрных реформ. Он был создан в начале 1990-х годов усилиями профессора Т. Шанина (Манчестерский университет, Великобритания) и профессора В. П. Данилова (Институт отечественной истории РАН). На разных этапах в деятельности центра принимали участие социологи, историки, экономисты российских исследовательских центров (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Саратов и другие города), а также стран ближнего и дальнего зарубежья (Белоруссия, Украина, Армения, республики Средней Азии; Великобритания, США, Франция, Канада, Австралия, Германия, Италия, Южная Корея). Главными объектами изучения был крестьянин, его семья, родственное окружение, село в целом, отношение населения деревни к аграрным реформам. При этом упор делался на использование разнообразных методов, а также учет региональной специфики. Одной из важнейших составляющих проекта было воссоздание углубленной истории сел по архивным источникам. Результаты деятельности исследователей опубликованы в ежегоднике «Кре-стьяноведение» и ряде других работ [24; 37; 43; 62; 75].

Эти сборники посвящены аграрным реформам в России, проблемам истории и современности крестьянства и сельского мира, вопросам производственной деятельности современного российского и западного крестьянина, структуре, отношениям внутри себя и отношениям с внешним миром (природой, городом, властью), их судьбам в индустриальную и постиндустриальную эпохи, культурного уровня и быта. Особое внимание уделяется теоретическому осмыслению всего комплекса перечисленных выше проблем.

Работы отечественных и зарубежных историков-крестьяноведов Т. Шанина, Р. Дюмона, Г. Робинсона, Д. Торнера, В. П. Данилова и других, разрабатывающих проблемы истории крестьянства, представлены в хрестоматии «Великий незнакомец». Здесь же опубликованы работы выдающихся русских экономистов – представителей организационно-производственной школы А. В. Чаянова, А. Н. Челинцева, Н. П. Макарова [15].

Большой вклад в разработку теоретикометодологических и историографических проблем истории крестьянства внес международный научный семинар «Современные концепции аграрного развития». Под эгидой Института российской истории РАН и Междисциплинарного академического центра социальных наук (Интерцентра) и под руководством В.П. Данилова и Т. Шанина он работал на протяжении 1990-х гг. В обсуждении участвовали ведущие российские специалисты в области истории, экономики, социологии крестьянства и аграрных отношений. Основная задача семинара состояла в том, чтобы поскорее сделать основные достижения западного обществоведения в этом направлении достоянием широкой научной общественности в России. В ходе работы семинара обобщался накопленный в области крестьяноведения исследовательский опыт, анализировались идеи современных английских и американских ученых: Т. Шанина, Дж. Скотта, Э. Вульфа, М. Левина, Г. Хантера, Ш. Мерля, Д. Филда, О. Вебера, Р. Дэвиса и др. Материалы семинара публиковались в журнале «Отечественная история» с 1992 по 1998 гг. [87].

Интерес к истории аграрного развития и российского крестьянства в 1990–2000-е гг. был довольно высоким, что подтверждается выходом целого ряда исследований, выполненных с позиций новых теоретических и методологических подходов [8; 13; 25–26;

31; 34; 38–39; 50; 57; 60; 89]. В контексте анализа историографии темы следует отдельно назвать монографии и диссертационные исследования, отразившие различные аспекты истории российского крестьянства на примере регионов Среднего Поволжья, географически включавшего интересуемое нас село Уну-евский Майдан [27, 36, 48, 58, 65, 90 и др.].

В осмыслении исторических судеб российской деревни важную роль играют научные конференции. В частности, на базе Омского государственного аграрного университета регулярно проводится Международная научнопрактическая конференция «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития». Одно из важнейших мест на этой конференции принадлежит обсуждению различных вопросов истории сибирской деревни: социально-экономического развития, демографии, динамики социокультурных изменений и т. д. Периодичность ее проведения составляет один раз в два года, а последняя (VIII) конференция состоялась в 2010 г. [85].

Продолжилась в современной историографии и традиция исследования истории российской деревни в разрезе изучения истории крестьянских семей и домохозяйств применительно к отдельным регионам и административно-территориальным образованиям. Она выражается в проведении диссертационных исследований [20; 86], издании монографий и тематических сборников [32; 44; 98].

Следует так же отметить активность проводимых на протяжении последних десятилетий исследований по комплексному изучению истории сельских поселений мордовского края, что превратилось в довольно устойчивую исследовательскую традицию.

Говоря о теоретической плоскости исследовательских традиций истории российского села, следует отметить о развитии такого направления, как микроистория. Существенные изменения в историографическом поле микро- истории произошли на рубеже XX– XXI вв. Некоторые исследователи говорят о начале нового этапа, который характеризуют интенсивные поиски интегральной, синтетической исследовательской модели, построенной на принципе взаимодополняемости ительности микро- и макроисторического подходов, как в теоретико-методологическом, так и в практическом плане [74].

Новый этап стал следствием развития двух предыдущих этапов, первый из которых можно условно идентифицировать как объективистский (сциентистский), связанный «с широкими историко-социологическими построениями, увенчанными грандиозным опытом создания “глобальной истории”, а второй – субъективистский (постмодернистский), ознаменованный “поворотом к субъективности” и “открытием” микроистории как ведущего жанра исторического исследования» [61, с. 6].

При этом в ходе перехода от первого ко второму этапу происходит сдвиг исследовательского интереса от макро- к микроанализу, от «глобального» к «индивидуальному», от структур большой длительности к социальной практике конкретных действующих лиц в конкретных жизненных ситуациях, и в целом доминирует тенденция «к первоочередному изучению относительно ограниченных по временному и пространственному протяжению ситуаций прошлого» [9, с. 2].

В современной отечественной исторической науке сохраняется устойчивый интерес к микроистории, конкретизируется ее предметная область, расширяется проблемнометодологическое поле. Для современной историографической традиции изучения истории села важно, что ее складывание в последние годы происходило не столько в социальном, сколько в социокультурном поле. Такая историографическая парадигма закладывалась представителями «новой исторической науки». Их философской основой стала идея о том, что историческая действительность всегда представлена и социально, и культурно. Немаловажно, что этот релятивизм стал подрывать традиционное различие между тем, что являлось «главным» в истории (национально-государственная история) и тем, что считалось «периферийным» (локальная и региональная истории) [53. 65–70].

Немаловажную роль в определении новых горизонтов развития микроуровневых исследований играют исследовательские центры и коллективы, разрабатывающие те или иные аспекты, связанные с микроисторией. В 2002 г. по инициативе ставропольских (Ставропольский государственный университет) и московских (Российский государственный гуманитарный университет, Российский государственный аграрный уни- верситет – МСХА имени К.А. Тимирязева) историков начинается процесс институционализации исследовательского направления «новая локальная история», в результате чего был создан одноименный межвузовский научно-образовательный центр. Результаты его работы размещаются на сайте, а так же публикуются в сборниках научных статей [63].

Одной из форм работы научнообразовательного центра является проведение научных семинаров и конференций, тематика некоторых из них напрямую связано с решаемыми в рамках данного диссертационного исследования задачами. Так в 2006 г. состоялась Интернет-конференция под названием «История города и села: теория и исследовательские практики». В ее рамках были высказаны вполне обоснованные мнения и суждения о перспективности развития, наряду с урбан-историей, такого исследовательского направления как «сельская история», проанализированы конкретные результаты, достигнутые в ходе его реализации.

Развитие в рамках «новой локальной истории» такого направления как сельская история, с одной стороны, стало следствием специализации исторического знания, а с другой – практикой реализации принципов исторических направлений эпохи постпостмодерна, связанной, в том числе, с «переносом внимания с «достоверных фактов» истории на мироощущение и мироосмысле-ние человека прошлого» [80, с. 130–131].

Постмодернистская волна в России привела к появлению периодических изданий, на страницах которых активно публикуются работы, в той или иной мере связанные с микроисторией. Одним из них является альманах «Казус. Индивидуальное и уникальное в истории», издаваемый Институтом всеобщей истории РАН. Специализируясь на проблемах микроистории редакция журнала в качестве основного методологического приоритета выделяет стремление разглядеть индивидуальное – в общем, уникальное – в повседневном.

В 1990–2000-х гг. происходит активное заимствование и осмысление зарубежного опыта в области микроистории, публикуются переводные монографии и статьи западных исследователей в этой области [18; 49; 71], обсуждается историческое наследие ведущих зарубежных исторических школ

[6; 88], и даже издаются работы западных ученых, затрагивающих отдельные аспекты истории российских сел [96, 97].

Таким образом, говорить об идентификации «сельской истории» как научноисследовательском направлении (именно сельской, а не аграрной или крестьянской) можно лишь применительно к последнему десятилетию XX в., когда происходит его концептуализация и оформляется теоретикометодологический инструментарий.

В кратком историографическом обзоре невозможно полно охарактеризовать весь массив разнообразной исследовательской литературы, посвященной истории российского села. Но уже и этого достаточно для осознания того, что многие проблемы еще только поставлены и ждут изучения.