Русские монахи-миссионеры Урмийской духовной миссии в Персии

Монашествующие составляли значительный процент в составе всех русских заграничных миссий (это — Иерусалимская, Американская, Китайская, Корейская и Урмийская), особенно в числе управляющего состава — начальников миссий и их заместителей. С одной стороны, это традиционно являлось одной из ступеней в духовной службе и карьере ученого монаха — выпускника одной из четырех российских духовных академий (в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве и Казани), наряду с инспекторством и ректорством в духовных семинариях, в чем он должен был проявить свои способности и компетентность (либо наоборот — некомпетентность) для будущего высокого служения в епископском достоинстве. В биографиях многих выдающихся русских иерархов и церковных деятелей XIX–XX вв. нередко присутствует факт служения в заграничных миссиях (свт. Патриарх Тихон — в Америке, патриарх Сергий (Страгородский) — в Японии, святитель Феофан Затворник — в Иерусалиме).

С другой стороны, монахи в истории Церкви всегда признавались лучшими миссионерами, поскольку в христианской миссии (= проповеди среди мира) главное — это собственный христианский безупречный пример, который более всего привлекает к Церкви внешних людей. Монахи с их необременностью семьей, послушанием священноначалию и нестяжанием имущества во все времена были усердными и плодотворными миссионерами. Как известно, католические западные миссии, состоявшие главным образом из монахов и монахинь различных орденов, очень активно трудились на всех континентах по обращению в католичество стран и народов. В какой-то степени для русских миссионеров за пределами России в XIX–XX вв. они являлись примером для подражания.

Русская Урмийская духовная миссия действовала 20 лет (с 1898 по 1918 гг.) в небольшой персидской провинции с центром в г. Урмия, недалеко от русско-персидской границы, среди обратившихся в православие бывших несториан-ассирийцев. За это время в ней в качестве начальников и членов миссии потрудились назначенные указами Св. Синода девять представителей русского ученого монашества1. В хронологическом порядке поступления в миссию это:

• 1)    архимандрит Феофилакт (Клементьев)², начальник миссии в 1898–1902 гг.;

• 2)    архимандрит Кирилл (Смирнов)³, начальник миссии в 1902–1904 гг.;

  
  
  

  Епископ Феофилакт (Клементьев) (1870–1923), ушедший в 1922 г. в обновленческий раскол

  
  

  Священномученик Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский и Свияжский (1863–1937)

  
  

  Епископ Сергий (Лавров) (1878–1937), уклонившийся в обновленческий раскол и снявший сан в 1929 г.

  
  

• 3)    иеромонах Сергий (Лавров)⁴, член миссии в 1902–1904 гг.; архимандрит, начальник миссии в 1904–1916 гг., с 1913 г. — в сане епископа;

• 4)    иеромонах Ювеналий (Масловский)⁵, член миссии в 1903–1904 гг.;

• 5)    иеромонах Сергий (Шемелин)⁶, член миссии в 1904–1906 гг.;

• 6)    иеромонах Корнилий (Соболев)⁷, член миссии в 1904–1907 гг.;

• 7)    иеромонах Пимен (Белоликов)⁸, член миссии в 1904–1914 гг. (с перерывами), начальник миссии в 1916–1917 гг.;

• 8)    иеромонах Алексий (Кузнецов)⁹, член миссии в 1908 г.;

• 9)    иеромонах Антоний (Марценко)¹⁰, член миссии в 1914–1915 гг.

Хотя список из девяти миссионеров, трудившихся на протяжении 20-ти лет, является небольшой выборкой для серьезных выводов, однако все же, по нашему мнению, достаточной, чтобы изучить ее более подробно и произвести некоторые наблюдения.

Происхождение. Шестеро происходили из духовного сословия, один — из казаков (Сергий (Шемелин)), один — из дворян (Ювеналий (Масловский)), один — из мещан? (Антоний (Марценко)).

Образование. Из девяти ученых членов Урмийской миссии шестеро окончили Санкт-Петербургскую духовную академию, двое (Ювеналий (Масловский) и Сергий

Архиепископ

Рязанский и Шацкий Иувеналий (Масловский) (1878–1937)

Архиепископ

Свердловский и Ирбитский Корнилий (Соболев) (1880–1933)

Священномученик

Пимен (Белоликов), епископ Семиреченский и Верненский, викарий Туркестанской епархии (1879–1918)

(Шемелин)) — Казанскую и один (Пимен (Белоликов)) — Киевскую. Все имели степень кандидата богословия. Четверо из указанных девяти лиц окончили до академии другие учебные заведения:

архимандрит Феофилакт — историко-филологический факультет Харьковского университета, иеромонах Сергий (Шемелин) — Оренбургский кадетский корпус, иеромонах

Ювеналий — Гродненскую гимназию, иеромонах Алексий — Александровский лицей. Из всех девяти только один был из вдовых священников (архимандрит Кирилл), остальные приняли монашество, обучаясь в академии, либо вскоре после ее окончания.

Сроки служения. Более всех прослужил в Урмийской миссии епископ Сергий (Лавров) — 14 лет, в том числе 12 лет в должности начальника; за ним следует Пимен (Белоликов) — 13 лет. Пребывание прочих семи членов миссии на службе в Урмии по разным причинам не длилось более 2–3 лет.

Архиепископ Сарапульский и Елабужский Алексий (Кузнецов) (1875–1938)

Архиепископ

Тульский и Белёвский Антоний (Марценко) (1887–1954)

Характер служения в миссии. Только трое из девяти названных членов по-настоящему успешно и плодотворно потрудились в Урмийской миссии (архимандрит Кирилл, иеромонахи Сергий и Пимен). Их усердие и труды принесли большие плоды и открыли обозримые перспективы в деле дальнейшего воссоединения несториан с Православием. Лишь революция 1917 г. и конец России как христианской державы прекратили и уничтожили их достижения. Деятельность остальных миссионеров из-за краткосрочности их пребывания в Урмии и по другим причинам оказались лишь строчкой в их биографиях и ступенькой в карьере.

Ученые заслуги. Из урмийских миссионеров учеными трудами отметились иеромонахи Сергий (Лавров) и Пимен (Белоликов). Оба достаточно изучили древнесирийский и новосирийский языки, что очень способствовало успеху их проповеди. Отец Сергий составил Русско-Сирский лексикон, переводил православные чины и последования на ассирийский богослужебный язык. Отец Пимен, кроме того, занимался переводом древних сирийских текстов на русский язык и вполне мог вырасти в значительного русского сириолога. Известен также ученый труд иеромонаха Алексия (Кузнецова) «Юродство и столпничество» (1913), изданный много позднее его отбытия из Урмии.

Последующая судьба. Все члены Урмийской миссии из ученого монашества (за исключением одного11), причем восемь из девяти сподобились, спустя недолгое время, возведения в архиерейский сан. В хронологическом порядке: архимандрит Кирилл — в 1904 г., архимандрит Феофилакт — в 1911 г., архимандрит Сергий — в 1913 г., иеромонах Ювеналий — в 1914 г., архимандрит Пимен — 1916 г., иеромонах Алексий — в 1916 г., иеромонах Корнилий — в 1917 г., иеромонах Антоний — в 1923 г. (в эмиграции).

В судьбах этих 8 епископов отразилась вся трагичность истории Русской Православной Церкви в XX столетии. Из восьми пять епископов были расстреляны большевистской властью (в 1918 г. — епископ Верненский Пимен, осенью 1937 г. — митрополит Казанский Кирилл, архиепископ Рязанский Ювеналий, епископ Сарапульский Алексий, бывший епископ Сергий), еще один умер в ссылке в 1933 г. (архиепископ Корнилий), а последний из выживших членов Урмийской миссии архиепископ Антоний (Марцен-ко), вернувшийся из эмиграции в СССР, возглавлял Тульскую кафедру, был арестован в 1951 г. и осужден на срок в лагере, где, по-видимому, и умер. Лишь один из восьми (епископ Феофилакт) умер на свободе в 1923 г. Все расстрелянные в 1937 г. предварительно прошли весь круг преследований, лагерей и ссылок, как и большинство духовенства того времени.

Двое из восьми в настоящее время причислены к сонму новомучеников Российских (сщмч. Кирилл Казанский и сщмч. Пимен Верненский), еще один — сщмч. Ювеналий Рязанский был внесен в святцы, а спустя время, в 2012 г., изъят.

Два епископа примкнули к обновленческому расколу (еп. Феофилакт, еп. Сергий) и покинули ряды законной иерархии Русской Православной Церкви.

Самый знаменитый из урмийских миссионеров — сщмч. митрополит Кирилл (Смирнов), ставший кандидатом в местоблюстители Всероссийского патриаршего престола после смерти патриарха Тихона, а позже — знаменем церковного сопротивления соглашательской политике митрополита Сергия (Страгородского).

Такова судьба русских урмийских монахов-миссионеров. Похожая судьба у множества российских ученых монахов — иеромонахов, епископов, богословов, доживших до большевистской революции и попавших под жесточайший террор безбожной власти и одурманенных ею людей. Принимая монашество в 1900-е — 1910-е гг. и мечтая посвятить себя служению Богу и Церкви в миссионерстве, духовном образовании, ученой деятельности, никто из них не предполагал, какой тернистый и испо-веднический путь ожидает их через 20–30 лет.