Самоактуализация личности: управленческие аспекты институционализации

МИНГАЛЕВА Жанна

ЛОБОВА Галина

Юрьевна – педагог-психолог лицея № 3 г. Перми

В условиях ускоряющейся трансформации систем взаимодействия личностей в социуме (становление информационного сообщества, развитие социальных сетей и пр.) изменяются и внутриличностные принципы отождествления себя с социальными группами. Ряд изменений претерпевает также управление мотивационными процессами образовательной деятельности. С одной стороны, прослеживается активизация ряда компетенций в образовании и обучении, с другой – появляется более широкое употребление и расширение понимания терминов «социальная изоляция», «отчуждение», «застенчивость», которые описывают состояние человека, страдающего от одиночества. Семантически близкими к ним являются такие понятия, как социальная тревожность, чувство опасности, страх перед окружающим миром, также весьма широко применяемые при описании состояния российского общества в наши дни. Все эти явления и связанные с ними проблемы чрезвычайно актуальны, однако экспериментальных исследований, посвященных выявлению причин социальной изоляции современного поколения молодых людей, недостаточно.

В связи с этим представляется важным анализ различных направлений исследований, объединенных общей целью – изучить ранние формы социальной изоляции, механизмы ее возникновения и связи с последующим социоэмоциональным развитием. Особое внимание следует уделить прогнозу трудностей в общении и, соответственно, изменению мотивационных принципов интеллектуальной составляющей формирования корпоративной культуры в сфере интеллектуального труда. Анализируемые исследования носят лонгитюдный характер, а в основе обработки данных лежит корреляционный анализ выделенных для изучения параметров.

Теоретические основы исследований

• I.    Модель социоэмоциональной регуляции поведения, предложенная К. Рубиным.

В ее контексте анализируются источники трудностей, возникающих во взаимоотношениях человека с окружающим миром. Согласно этой модели социоэмоциональное развитие на начальной стадии интеллектуального развития регулируется взаимодействием интраиндивидуальных, интериндивидуальных и макросистемных сил.

Интраиндивидуальные силы рассматриваются через особенности темперамента, в основе которого лежат врожденные физиологические процессы¹.

Понимание интериндивидуальных сил заимствовано К. Рубиным из теории привязанностей, в частности из работ М. Эйнсворт. В этом контексте интериндивидуальные силы рассматриваются, начиная с опыта общения ребенка с родителями, который интерпретируется в терминах надежных ( security ) и ненадежных ( insecurity ) взаимоотношений. В первом случае родители внимательно и чутко реагируют на чувства, потребности, мысли детей, умеют предвидеть результаты их поступков, поддерживают их уверенность в себе. Следствием такого отношения является возникновение у ребенка доверия к миру, усиление его активности в исследовании социального и предметного окружения сначала в совместной деятельности с взрослым, а затем – и со сверстниками. В случае ненадежных взаимоотношений у ребенка не возникает доверие к миру, что негативно отражается на его развитии: угнетается познавательная активность, снижается самооценка, возникает отстранение от сверстников. В последующих социальных взаимодействиях эти взаимосвязи и принципы общения переносятся на уровни «коллега – коллега», «начальник – подчиненный» и т.д. Что касается ситуации сверхконтроля и сверхвключенности родителей во взаимоотношения детей со сверстниками, то чрезмерная опека взрослых является, по-видимому, одной из причин возникновения у ребенка болезненной зависимости от них, страха перед новыми проблемами и ситуациями, что в итоге приводит к формированию и закреплению у него чувства незащищенности.

Макросистемные силы – это экономическое положение социальной группы и характер взаимоотношений в ней (степень эмоционального благополучия каждого из ее членов и уровень эмпатии в целом). Эти силы могут привести к обратным результатам – неадекватному поведению руководителей социальной группы по отношению к ее членам.

В случае благоприятного состояния каждой из этих областей создаются оптимальные условия для их взаимодействия, а следовательно и для благополучного развития индивида. Нарушение в одной из них может деформировать их гармоничное взаимодействие. Так, конфликты могут нарушить ровные взаимоотношения; сложности темперамента отдельно взятой личности (например, сильная возбудимость) могут вызывать раздражительность руководителей или равнодушие.

• II.    Мотивационная теория, разработанная Дж. Эйсендорфом².

В рамках этой теории возникновение различных типов отклонений в социальном развитии рассматривается через механизмы мотивации приближения ( approach ) и избегания ( avoidance ). Нарушения во взаимодействии этих мотивов приводят к возникновению трудностей в общении. Дж. Эйсендорф выделяет 3 варианта таких нарушений.

1-й характеризуется низкой мотивацией приближения. Люди с такой мотивацией предпочитают находиться отдельно от других. Этот вариант поведения проявляется в раннем возрасте в одиночной конструктивной и исследовательской активности ребенка и не связан с плохой социальной адаптацией: наличие низкой мотивации приближения обусловлено преобладанием интереса на ранних стадиях формирования личности к предметному миру. Ее чрезмерная выраженность в более взрослом возрасте, особенно в период интеллектуального становления, свидетельствует о нарушениях в сфере социальных взаимоотношений.

2-й вариант связан с конфликтом мотиваций приближения и избегания. Он выражается в том, что индивид хотел бы общаться с другими людьми, но по какой-то причине избегает общения, особенно в новых ситуациях. Такой конфликт может привести к поведенческому компромиссу, проявляющемуся, например, в наблюдении за ситуацией издалека или одиночной интеллектуальной деятельности неподалеку от группы. Такие личности, переживающие конфликт мотивации, отличаются осторожностью, или застенчивостью. Причина возникновения конфликта мотивов может лежать как в биологической природе, так и в условиях воспитания (негативные оценки, обиды, сверхконтроль взрослых).

3-й вариант нарушений во взаимодействии мотивов проявляется в сочетании высокого мотива социального приближения и низкого мотива избегания. Такие личности очень социабельны, но им незнакома мера во взаимодействии с другими людьми, они нечувствительны к ограничениям в контактах. Сверстники часто избегают их из-за чрезмерной навязчивости. Часто поведение людей с данным типом имеет агрессивный характер.

• III.    Общение со сверстниками как фактор социального и личностного развития.

Эта сфера учитывается в описанных выше моделях регуляции поведения, но не имеет в них самостоятельной теоретической проработки. Представления об общении со сверстниками и о его влиянии на психическое развитие опираются на исследования Ж. Пиаже, Г.Х. Мид, Г. Салливена, а также сторонников теории социального научения. В целом, их выводы можно обобщить так: взаимодействие с равноправными партнерами развивает способность свободно вступать в разного рода контакты, координировать свои действия, мысли и чувства с действиями, мыслями и чувствами других, предвидеть причинно-следственные связи в социальных взаимодействиях, что снижает когнитивный эгоцентризм в социальных отношениях и совершенствует индивидуальные системы когнитивной координации; способствует развитию рефлексии, формированию социальной чувствительности и моральных установок.

Возвращаясь к проблематике полноценного общения, рассмотрим основные понятия, используемые в работах данного направления.

По мнению К. Рубина, такие термины, как социальная изоляция, социальное отдаление (social withdrawal), сдержанность (reticence), скованность, или заторможенность (inhibition), застенчивость (shyness), социометрическое отвержение (sociometric rejection), употребляемые в литературе как взаимозаменяемые, на самом деле отражают разные феномены, имеющие особую психологическую и биологическую природу. В своих работах К. Рубин и его коллеги предпочитают пользоваться термином «социальное отдаление», кото- рый является более мягким по сравнению с термином «социальная изоляция» и не предполагает полного отчуждения от других людей, ситуаций, предметов. Такое предпочтение объясняется также тем, что, говоря о социальной изоляции, мы не всегда можем понять, что имеется в виду – собственная изоляция индивида от других людей или изоляция, являющаяся следствием отвержения его другими1. Понятие «социальное отдаление» выступает в качестве обобщающего, «зонтичного» термина, описывающего разные формы одиночного поведения, инициатором которого является сам ребенок, а не его окружение. Социальное отдаление может иметь разные виды. Одним из них является застенчивость, которая проявляется в тревоге или страхе при встрече с незнакомыми людьми преимущественно в новых ситуациях, при появлении новых задач с неизвестным алгоритмом решения. В этом случае мотивация может быть связана с боязнью негативных социальных оценок. Другая форма социального отдаления – скованность, или заторможенность, которую демонстрируют по отношению к новым ситуациям вообще. Такое отношение соотносимо с осторожным поведением. Его мотивом является боязнь новизны и социальной оценки. Это внутренне конфликтное поведение, основанное на борьбе мотивов приближения – избегания.

Близким, но не идентичным этой форме социального отдаления является сдер -жанное поведение. Его можно наблюдать в ситуациях, когда при формировании рабочей группы над новым проектом специалист не вступает в контакт с другими участниками процесса, ограничиваясь наблюдением за их действиями. Такое поведение отражает тревожность. В его основе также лежит конфликт мотивов приближения – избегания.

Исследования проводились в студенческих группах с использованием методик оценки темперамента и социальной регуляции поведения: помимо опросников был использован лабораторный эксперимент в виде тренинговых заданий и ситуаций.

Результаты наших исследований совпали с результатами, описанными в работе Дж. Кагана и его коллег по

Гарвардскому университету1, в которой было выявлено взаимодействие харак-теристик проявления отношения к сти -мулам детей. В частности, дети от 1 до 2 лет, проявлявшие пугливость при встрече с новыми стимулами (их количество в этом возрасте составляет примерно 15%), обнаруживают специфические и стабиль-ные типы психофизиологических реак ций, отражающиеся в усиленной акти-вации симпатической нервной системы, высоком сердечном ритме, повышенном уровне кортизола, значительном рас ширении зрачков. Оказалось, что около половины этих детей сохраняют эту тен денцию вплоть до взрослого состояния: ведут себя застенчиво, отличаются тре вожностью и склонностью к социальному одиночеству2. Вместе с тем испытуемые другой половины данной выборки с теми же признаками страха и заторможенности впоследствии смогли скомпенсировать эти недостатки и по параметрам социо эмоционального развития не отличались от своих сверстников, имевших благопо лучные показатели в этой сфере.

В эксперименте удалось установить кор реляцию между врожденными свойствами темперамента и последующим проявле нием заторможенности в поведении: у значительной части высокореактивных детей в раннем возрасте наблюдались нарушения в социоэмоциональной сфере при встрече с незнакомыми взрослыми и предметами.

Роль ранней социальной изоляции в социоэмоциональном развитии детей рас сматривается в работах, нацеленных на изучение социальной изоляции, агрессив ного поведения детей и путей их развития от дошкольного до подросткового воз раста3. Важным результатом этих иссле-дований стало выявление различного психологического значения выделенных форм одиночной активности в разных возрастах. В то время как в дошколь-ном периоде детства частая одиночно пассивная игра не коррелирует со скован ным поведением, отражающим трудности личностного и социального развития, то у младших школьников и подростков обнаруживаются ее тесные связи с низкой самооценкой и сложностями в общении со сверстниками. Сближение двух типов поведения в онтогенезе делает их пове денческими индексами осторожность и социальную тревожность.

Чрезмерная индивидуализация на ран -нем этапе социализации может впослед ствии привести к ряду проблем. Это:

• 1)    слабая инициатива во взаимодействии со сверстниками;

• 2)    недостаточная «ценность» инициатив -ных обращений к сверстникам (они огра ничиваются преимущественно привлече нием к себе внимания без содержательных попыток продолжить общение, настоять на своем), которую исследователи связы вают со сниженной потребностью в соци альном утверждении себя⁴, а это приводит к снижению факторов лидерства;

• 3)    несамостоятельность в решении межличностных проблем, частые обращения за помощью к старшим или руководите лям социальной группы;

• 4)    более слабый авторитет среди ровес -ников;

• 5)    сниженный уровень вербаль ного общения: меньшее число рече-вых высказываний, обращений, просьб, внеситуативно личностных разговоров, более слабая вербальная компетентность, преобладание невербальных способов общения.

Сами же социально отдаляющиеся лич ности обнаруживают сниженный уровень социальных когниций и самооценки. В их поведении, самооценке ясно выражено чувство подавленности, неуверенности в себе.

Скрупулезные исследования, прове денные с учетом опыта и эмпирических данных европейских и американских психологов, относительно раннего воз раста становления личности подтверди лись для студенческих групп, занимаю щихся проектными работами в малых группах.