Секира "айбалта" из фондов Омского государственного историко-краеведческого музея

В фондах Омского государственного историко-краеведческого музея хранятся образцы ударно-рубящего оружия народов Центральной Азии позднего Средневековья и раннего Нового времени, представляющие значительный интерес для отечественных и зарубежных историков, этнографов и ору-жиеведов. Краткое описание данных предметов было выполнено авторами каталога «Культура казахов в коллекциях Омского

^∗ Исследование проведено в рамках базовой части государственного задания в сфере научной деятельности (проект № 2718).

Бобров Л. А. , Илюшин Б. А. Секира «Айбалта» из фондов Омского государственного историко-краеведческого музея // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, вып. 7: Археология и этнография. С. 249–254.

ISSN 1818-7919

Вестник НГ”. Серия: История, филология. 2015. Том 14, выпуск 7: Археология и этнография

Рис. 1 (фото) . Боек секиры из ОГИКМ (№ 3788): а – вид справа; б – вид слева (фото К. З. Ускенбай; без масштаба)

Рис. 2. Прорисовка конструкции и системы оформления бойка секиры из ОГИКМ (№ 3788) – вид сверху и справа (рисунок Л. А. Боброва; без масштаба)

государственного историко-краеведческого музея» [1995. С. 33, 34]. В настоящее время представляется возможным провести детальный типологический анализ боевых топоров и секир рассматриваемой серии, а также уточнить время их изготовления. Целью настоящей статьи является описание конструкции, системы оформления, а также датировка и атрибуция бойка секиры № 3788, приобретенного сотрудниками музея у А. С. Жукова в 1926 г.

По материалу изготовления боек относится к классу железных, по способу насада на топорище – к отделу проушных, по форме сечения – к группе плоскообушных, по форме клинка – к типу секир с трапециевидным клинком и С-образным (месяцевидным) лезвием. На основании особенностей декоративного оформления представляется возможным определить рассматриваемый образец как плоскообушную (вислообушную) секиру с украшенным орнаментированными серебряными накладками трапециевидным клинком и месяцевидным лезвием (рис. 1, 2). Данная разновидность ударно-рубящего оружия была известна среди тюркских кочевников Центральной Азии позднего Средневековья и раннего Нового времени под названием «айбалта» («лунный топор») [Ахметжан, 2007. С. 116].

Наиболее ярким элементом конструкции бойка секиры (длина – 13,3 см) является широкий массивный клинок с С-образным лезвием, концы которого отогнуты в сторону топорища (ширина лезвия – 13,5 см). Нижний конец лезвия срезан под прямым углом. Клинок плавно сужается от лезвия к выпуклой шейке (ширина – 2,7 см) и переходит в насад с плоским оттянутым вниз обухом (ширина – 2,9 см) и «щечками» подтрапециевидной формы (см. рис. 1). Нижняя часть обуха выкована в виде П-образной в сечении металлической планки, которая обеспечивала более надежное крепление бойка на топорище и защищала рукоять секиры от рубящих ударов оружия противника. Нижний конец планки обломан (длина сохранившейся части – 3,5 см). Проух подтреугольной формы заклепан с верхней стороны специальной железной пластиной с двумя сквозными отверстиями, в которые вбивались гвозди, соединявшие боек с деревянным топорищем (рис. 2).

Значительный интерес представляет декоративное оформление секиры. Большая часть клинка (за исключением полосы вдоль лезвия) покрыта тонкими серебряными пластинами, украшенными гравированным растительным и геометрическим орнаментом. Основу композиции на правой стороне клинка составляет сердцевидный «щит» с трехлепестковым бутоном в центре. С двух сторон сердцевидную фигуру обрамляет узор в виде стилизованных цветочных побегов, а со стороны лезвия – ряд полукруглых фестонов. По полю рисунка рассыпаны круглые «жемчужины» (рис. 1, а; 2). Левая сторона клинка оформлена схожим образом, однако в центре сердцевидного «щита» помещено изображение стрелы с тремя перекрестьями. По замыслу художника, силуэт стрелы формирует пара пышных листьев с фестончатым краем (рис. 1, б). Шейка бойка не орнаментирована, зато «щечки» покрывает узор, выполненный в технике серебряной насечки по металлу. Он представляет собой картуш из зубчатой ленты, в центр которого помещена надпись на арабском языке. На правой стороне бойка надпись сохранилась фрагментарно, в то время как на левой стороне секиры она читается весьма отчетливо (см. рис. 1, б).

Первый вариант датировки и атрибуции бойка из ОГИКМ был предложен составителями каталога «Культура казахов в коллекциях Омского государственного историко-краеведческого музея». По их мнению, «…использовался такой топор как оружие казахами в XVIII – первой половине XIX в. и как украшение интерьера жилища во второй половине XIX – начале XX в. Данный экземпляр изготовлен в конце XVIII – начале XIX в.» [Культура казахов…, 1995. С. 33]. Анализ конструкции и системы оформления секиры позволяет уточнить ее датировку и атрибуцию.

Топоры с месяцевидным лезвием в целом не характерны для комплекса ударно-рубя-щего оружия тюркских и монгольских кочевников раннего и развитого Средневековья 1. Находки секир, время бытования которых относится к данному периоду, крайне редки [Горелик, 2002. С. 66. Рис. 6]. Резкий рост популярности этого вида удар-но-рубящего оружия среди номадов Центральной Азии пришелся на вторую поло- вину XVIII – XIX вв. Он был обусловлен постепенным выходом металлического доспеха из военного обихода народов региона.

Функционал боевого топора зависит от особенностей конструкции бойка, длины и формы топорища, наличия дополнительных проникателей на обухе и т. д. Важнейшим фактором, влияющим на боевые свойства ударно-рубящего оружия, является ширина лезвия и форма клинка. Так, например, узколезвийные топоры с клинком подпрямоугольной и удлиненно-треугольной формы в эпоху Древности и Средневековья традиционно применялись для поражения противника, одетого в металлический доспех. Удар узколезвийного топора обладал рубяще-рас-калывающим действием. Он буквально «вскрывал» вражеский доспех, нанося опасные глубокие раны. По мере возрастания ширины лезвия, раскалывающие свойства топора снижались, а рубящие и дробящие, напротив, возрастали. Топоры с широким и тяжелым трапециевидным клинком представляли значительную угрозу как для панцирных, так и для легковооруженных воинов противника. Удар такого топора мог и не расколоть вражеские латы, но сминал и деформировал панцирное покрытие, травмировал тело и дробил кости. Наконец, секиры с широким полукруглым лезвием позволяли наносить не только рубящие, но и рубяще-режущие удары, исключительно опасные для воинов, лишенных защитного вооружения. Удар секиры не только перерубал и дробил кости, но и разрезал кожный покров, оставляя длинную рану, приводившую к обильной кровопотере [Горелик, 1993. С. 41, 42; Ахметжан, 2007. С. 114–117; Бобров, Худяков, 2008. С. 320].

Анализ ударно-рубящего оружия народов Центральной Азии XVIII–XIX вв. свидетельствует, что в условиях сокращения численности панцирников на полях сражений «бронебойные» разновидности боевых топоров, снабженных узким клинком удлиненно-треугольной формы (казахск. «ша-кан»), начали терять свою былую популярность. Лидирующие позиции в комплексе ударно-рубящего оружия кочевников региона постепенно занимают универсальные топоры «балта» и секиры «айбалта» с С-образным лезвием 2.

Сопоставление бойка секиры из ОГИКМ с боевыми топорами и секирами азиатских народов эпохи Средневековья и раннего Нового времени показало, что по своей конструкции и системе оформления рассматриваемый образец наиболее близок у ударно-рубящему оружию тюркских кочевников Центральной Азии второй половины XVIII – XIX в. Так, в частности, сочетание трапециевидного клинка с месяцевидным лезвием насада, увенчанного металлической «крышкой», прикрывающей отверстие проуха и оттянутого вниз обуха, характерно для се-кир-«айбалта» казахских и киргизских кочевников данного исторического периода [Ахметжан, 2007. С. 122]. При этом П-об-разная планка, в которую переходит обух секиры из ОГИКМ, несколько длиннее, чем на большинстве ее аналогов (особенно с учетом того, что нижний конец планки бойка из ОГИКМ обломан). Наиболее вероятно, что мастер, изготовивший секиру, хотел совместить в одном конструктивном элементе традиционный для топоров региона оттянутый вниз обух и металлическую «пожили-ну» на задней стороне топорища, в задачи которой входила защита рукояти от рубящих ударов оружия противника [Там же. Рис. 6, 6а].

Накладки на клинок боевого топора в виде орнаментированных серебреных пластин, украшенных в технике гравировки, встречаются на изделиях центральноазиатских оружейников относительно редко 3. Большинство топоров и секир, в которых был использован подобный технологический и оформительский прием, изготовлено казахскими ремесленниками второй половины XVIII – XIX в. Что касается самого орнамента, то он имеет многочисленные аналоги среди позднесредневекового оружия народов региона. Так, например, гравированный узор в виде широких листьев с фестончатым краем, перемежающихся круглыми «жемчужинами», фиксируется на казахском топоре типа «шакан» из ЮКОИКМ (ЮКОМ

КП 43), а также на казахском или ойратском шлеме из ВИМАИВиВС [Анисимова, 2013. С. 276, 277] 4. Полукруглые фестоны вдоль лезвия бойка встречаются на клинке казахского топора-«балта» из РЭМ [Маргулан, 1986. С. 167]. Сердцевидный щит с трехлепестковым бутоном в центре изображен на поверхности другого казахского топора-«балта», хранящегося в фондах ОГИКМ (ОМК 3659). Арабские надписи на поверхности бойка ударно-рубящего оружия региона – достаточно редкое явление, однако они фиксируются на некоторых казахских секирах-«айбалта» рассматриваемого исторического периода [Ахметжан, 2007. С. 123. Рис. 4–6]. Наконец, окантовочный орнамент в виде зубчатой ленты типичен для боевых топоров и секир, изготовленных казахскими ремесленниками XVIII–XIX вв. [Маргулан, 1986. С 165, 175; Курылев, 1978; Кушкумба-ев, 2001; Ахметжан, 2007. С 120–121]. Таким образом, по совокупности конструктивных признаков и особенностям оформления бойка из ОГИКМ представляется возможным отнести его к числу изделий казахских мастеров.

Важную роль в датировке секиры из ОГИКМ играет надпись на «щечках» ее насада: в ней содержится дата «1293 год хиджры», что соответствует 1876 г. по григорианскому календарю 5. Наиболее вероятно, что именно в этом году была выполнена серебряная насечка на поверхности бойка секиры. Скорее всего, незадолго до этого казахскими оружейниками была выкована и сама секира, время изготовления которой можно локализовать серединой 70-х гг. XIX в.