Сельские сообщества Якутии в условиях деградации многолетнемёрзлых пород: ключевые риски, социальные последствия, механизмы адаптации

Исследование выполнено за счёт средств гранта Российского научного фонда № 1978-10088,

Республика Саха (Якутия) (далее — РС(Я) / Якутия) занимает площадь, равную 3 103,2 тыс. км², и по этому показателю является не только крупнейшим субъектом Российской Федерации, но и самой большой административно-территориальной единицей в мире. Обширная территория региона практически полностью находится в зоне сплошного распространения многолетнемёрзлых пород (ММП) — «вечной мерзлоты». Именно здесь этот природный феномен достигает своей максимальной мощности, составляющей порядка 1,5 км [1, Сулейманов А.А., с. 117].

Сильнольдистые грунты (объёмная льдистость от 0,4 до 0,8) занимают 39,8% от общей площади Якутии [2]. В условиях современного изменения климата с быстрым повышением среднегодовой температуры воздуха в Арктике и Субарктике именно они находятся в зоне повышенного риска. Проведённый кандидатом географических наук. Ю.Б. Скачковым анализ метеорологических данных по 52 метеостанциям Якутии показал, что в регионе за последние полвека наблюдается повсеместное повышение среднегодовой температуры воздуха. В среднем по территории Якутии этот показатель увеличился на 2,0°С. При этом рост вызван в основном потеплением зимних сезонов — именно на них приходятся наибольшие отклонения от температурных норм [3].

Возникший таким образом «дефицит холода» (его сравнительная нехватка по отношению к предыдущим периодам) [4, Сулейманов А.А., с. 29–30] наряду с последствиями антропогенного воздействия привели к форсированию процессов деградации ММП. Наиболее уязвимые ММП расположены под открытыми ландшафтами (в основном луга) ледового комплекса или едомы, которые характеризуются тонким защитным слоем (̴0,2 м), т.е. зоной между подошвой слоя сезонного протаивания и кровлей ледового комплекса [5, Ефимов Г.Ф.], тогда как на участках, покрытых бореальным лесом, его толщина достигает 0,7–1,0 м [6, Fedorov A.N.]. Особенностью этого слоя также является очень высокая льдистость вмещающих грунтов (до 60-70%). Данный горизонт препятствует протаиванию ММП [7, Shur Y.]. В результате современного потепления климата происходит процесс разрушения защитного слоя, что приводит к быстрому развитию термокарстовых процессов — проседанию почв из-за вытаивания подземного льда [8, Grosse G.]. Термокарст относится к криогенным процессам, в результате которых образуются характерные формы рельефа [9, Качурин С.П.; 10, Fedorov A.N.] (Рис. 1–2).

Рис. 1. Термокарстовые формы рельефа — былары и дюёдя — на территории с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 2. Термокарстовая форма рельефа — былары — на территории с. Амга, сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Как ожидается, деградация ММП, в том числе развитие термокарста, к середине XXI в. затронет 33,6% инфраструктуры в Якутии, что повлечёт за собой большие социальные и экономические издержки для региона [11, Streletskiy D.A.]. Под угрозой находятся сложившиеся системы жизнеобеспечения как городских, так и сельских сообществ региона. Однако прежде всего именно последние максимально зависимы от состояния окружающей среды и испытывают в настоящее время основное давление. Таким образом, изучение различных сторон динамики криолитозоны и её влияния на население Якутии имеет значительную актуальность и практическую значимость.

Исследования в этом направлении могут способствовать разработке своевременных мер предупреждения возникновения и смягчения воздействия опасных криогенных процессов на население и хозяйствующие субъекты, учёту накопленного представителями пострадавших от термокарста локальных сообществ опыта по реагированию и адаптации к негативным изменениям состояния окружающей среды, выработке на основе комплекса полученных материалов эффективных рекомендаций для органов власти различного уровня.

Актуальность и значимость отмеченной проблематики, естественно, вызывают повышенный интерес к научной разработке широкого спектра обусловленных ей вопросов как со стороны отечественных, так и зарубежных исследователей. Применительно к Якутии в течение последних лет в свет вышел целый ряд научных работ, связанных с деградацией многолетнемёрзлых грунтов [12, Лупачев А.В.; 13, Санникова Е.Е.; 14, Мельников В.П.; 15, Zhirkov A.; 16, Lytkin L.V. и др.]. В частности, по итогам недавних исследований, проведённых в центральных районах республики, отмечена высокая интенсивность развития термокарста, при этом темпы просадок поверхности могут достигать 10–15 см в год [10, Fedorov A.N.; 17, Saito H.].

Вместе с тем работы, освещающие последствия деградации ММП для жизнедеятельности населения Якутии, относительно немногочисленны. Например, Н.И. Шикломанов и Д.А. Стрелецкий проанализировали потенциальные изменения устойчивости российской городской инфраструктуры, построенной на «вечной мерзлоте», при прогнозируемых климатических изменениях, а также негативные эффекты, проявляющиеся при изменении климата в Арктике для городских поселений ареала, включая г. Якутск [18]. Н. Долоизио и Ж.-П. Вандерлинден изучили представления о деградации ММП, существующие у населения

СЕВЕРНЫЕ И АРКТИЧЕСКИЕ СОЦИУМЫ

Сулейманов А.А., Лыткин В.М., Винокурова Л.И., Григорьев С.А., Фёдоров С.И. … административного центра региона [19]. Кроме того, существует ряд исследований (кроме нескольких статей авторов данной работы), в которых были рассмотрены экономические и социокультурные последствия глобальных климатических трансформаций, включая деградацию ММП, для коренных народов Якутии [20, Свинобоев А.Н.; 21, Fujiwara J.; 22, Ананиче-ва М.Д. и др.].

В плане сотрудничества представителей естественных и гуманитарных наук следует отметить работы российских и японских исследователей в рамках проекта «Конструирование учебных материалов экологического образования, связанных с местной историей Сибири, синтезирование культурных воспоминаний с научными знаниями» в 2016–2020 гг. Исследования, проводившиеся в Чурапчинском и Горном улусах Якутии, затрагивали проблемы воздействия изменения климата, включая деградацию ММП, на локальные сельские сообщества и адаптацию их представителей к меняющимся условиям. При этом фокус изысканий был в основном направлен на выявление особенностей восприятия местными жителями климатических изменений, а также динамики изменения и противоречий в общественном мнении при оценке наблюдаемых природных трансформаций. Участники проекта установили в том числе 3 меры, которые население Чурапчинского и Горного улусов предпринимает для нивелирования последствий деградации ММП: выравнивание поверхности земли в местах развития термокарста, сооружение насыпей под домами, а также «выбор возделываемых культур и сортов, соответствующих происходящим климатическим изменениям» [23, Takakura H.; 24, Takakura H.].

Авторы представленной работы согласны с тем, что проблематику «таяния» ММП следует исследовать именно посредством органичного взаимодействия представителей различных научных дисциплин. При этом представляется необходимым отметить, что, как показал наш опыт, существуют достаточно серьёзные локальные особенности в последствиях деградации «вечной мерзлоты», её восприятии и способах адаптации, связанные как с географическими условиями конкретной местности, так и со спецификой сформировавшихся на местах систем жизнеобеспечения. Соответственно, чем больше населённых пунктов Якутии будет охвачено подобными изысканиями, тем более объективной и многогранной получится картина анализируемой проблематики.

Целью данного исследования является определение на примере 5 населённых пунктов Якутии влияния деградации ММП и термокарстовых процессов на жизнедеятельность сельских сообществ региона, выявление последствий возникающих вызовов, а также выработанных механизмов адаптации к ним.

Материалы и методы

Основной фокус в своей работе авторы сделали на исследованиях в сёлах Амга Ам-гинского и Юнкюр Олекминского улусов (районов). Выбор указанных населённых пунктов обусловлен совокупностью ряда факторов. Оба села объединяет история: именно на их тер- ритории русские поселенцы предприняли первые попытки внедрения регионального земледелия. В советский период отечественной истории Амгинский и Олекминский районы Якутии даже называли «второй Украиной». Как будет показано далее, развитие термокарстовых процессов достаточно тесно связано с возделыванием почвы в целях выращивания сельскохозяйственных культур. Во многом по этой причине для Амги и Юнкюра характерно активное протекание процессов деградации ММП. При этом данные процессы и их влияние на местные сообщества к началу наших исследований оставались вне фокуса внимания учёных. Между Амгой и Юнкюром также существуют и определённые различия, представляющие интерес в компаративном отношении. Прежде всего, расположение в разных географических районах Якутии: Амга находится в Центральной Якутии, Юнкюр — в Юго-Западной.

В тех же целях — для сравнения и более полного освещения разнообразных сторон и особенностей протекания термокарстовых процессов в различных географических условиях — при написании статьи использовались материалы, выявленные в ходе исследований в сёлах Аргахтах Среднеколымского, Липпе-Атах Верхневилюйского и Улахан-Ан Хангаласского улусов (районов). Первое из названных сёл расположено в арктической зоне Якутии и последствия деградации ММП здесь имеют свою достаточно серьёзную специфику; то же самое можно сказать и о Липпе-Атахе, находящемся в менее подверженной термокарсту западной части региона. Несмотря на то, что основная часть полученных осенью 2022 г. полевых материалов ещё не обработана, авторы решили включить в статью и пример с. Улахан-Ан (центральная Якутия). Жители села лишь в последние годы вплотную столкнулись с проявлениями деградации ММП, что привело к определённым нюансам в восприятии происходящих процессов и особенностям реагирования на них.

Рис. 3. Пункты проведения исследований в 2019–2022 гг.

Полевые исследования в Амге (с непосредственно примыкающим с. Чапчылган) и

Юнкюре проводись в осенний период 2019, 2020 и 2021 гг. в рамках поддержанного Россий- ским научным фондом проекта № 19-78-10088 «Антропология холода: естественные низкие температуры в системе жизнеобеспечения сельских сообществ Якутии (традиционные практики, вызовы современности и стратегии адаптации)». Важность проведения изысканий приблизительно в одни и те же временные рамки обусловлена необходимостью максимальной репрезентативности и корректного соотнесения полученных данных, т.к. именно в сентябре — начале октября сезонное оттаивание ММП достигает своего апогея, наиболее наглядными становятся последствия их деградации для жилых и хозяйственных сооружений, объектов инфраструктуры и сельхозугодий.

В первый год осуществлённые работы включали в себя ландшафтно-мерзлотную съёмку местности, выбор ключевых участков исследований и оборудование площадок для температурного мониторинга многолетнемерзлых грунтов. Выбранные ключевые участки расположены в окрестностях Амги и Юнкюра и представляют собой открытые поверхности, на которых активно развиваются термокарстовые процессы. Для оценки изменения деятельного слоя и температурного режима, которые оказывают непосредственное влияние на активизацию термокарста, в окрестностях каждого населённого пункта было пройдено по две скважины. Расположение одной из скважин было приурочено к нарушенной человеком поверхности, которая образована быларами [25, Соловьёв П.А.] (начальная стадия термокарста в виде бугристой поверхности) (рис. 4–5). Выбор места для второй скважины был сопряжён с пределами естественного ландшафта, покрытого лиственничным лесом, не подвергавшегося значительному антропогенному воздействию и не затронутому термокарстом.

Рис. 4. Место расп о ложения скважины № 1 в окрестностях с. Юнкюр, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 5. Место расположения скважины № 4 в окрестностях с. Амга, сентябрь 2021 г.

Фото В.М. Лыткина.

В окрестностях с. Юнкюр были пройдены скважины глубиной 4,5 и 8 метров. Скважина № 1 пройдена в пределах заброшенной пашни, где в настоящее время интенсивно протекает термокарст. В данной скважине на глубине 2 м был вскрыт повторно-жильный лёд, который прослеживается до её забоя (4,5 м). Скважина № 2 пройдена на поверхности смешанного елово-берёзового леса, который не затронут антропогенным воздействием (естествен- ный ландшафт). На этой горной выработке повторно-жильный лёд вскрыт в интервале 4,9– 7,2 м.

В результате выполненных работ на территории с. Амга были пройдены скважины глубиной 7,5 (Скважина № 3) и 10 (Скважина № 4) метров. Скважина № 3 была пройдена в смешанном берёзово-лиственничном лесу. Скважина № 4 пройдена на поверхности заброшенной пашни на вершине былара.

Пробурённые скважины были оборудованы датчиками логгерного типа производства ООО «Русгеотех» с погрешностью ±0,01°С для фиксации температур грунтов на глубинах 0, 1, 3, 5, 7 и 10 м. Кроме этого, создавались ортофотопланы ключевых участков исследований. Ортофотопланы получены с помощью беспилотного летательного аппарата (БПЛА) DJI Mavic 2 Pro и привязаны GNSS на основе создания опорной реперной сети. Реперы при этом привязывались высокоточным геодезическим оборудованием Trimble 5700.

Геокриологическая часть исследований в Амге и Юнкюре в течение второго и третьего года работ включала повторные ландшафтно-мерзлотные съёмки местности, документирование и GPS-картирование дешифровочных признаков рельефа для дальнейшего картографирования этих территорий. Наряду с названными изысканиями проводилась повторная аэрофотосъёмка мониторинговых площадок с применением БПЛА. Кроме того, были извлечены данные с логгерных устройств, которые обеспечивали беспрерывное наблюдение за температурным режимом грунтов.

На основе анализа и сравнения разновременных аэрофотоснимков и цифровой модели рельефа ключевых участков исследований, сделанных в 2019, 2020 и 2021 гг., также были осуществлены работы по расчёту динамики термокарстовых процессов. Полученные с помощью БПЛА снимки были обработаны с помощью специализированной программной среды ArcMap 10.1.

Одновременно в ходе полевых изысканий в сёлах Юнкюр и Амга проводился социологический опрос, охвативший 37 человек в 2019 г., 211 человек в 2020 г. и 80 человек в 2021 г. Инструментарий социологического исследования включал анкеты социологического опроса и вопросники для проведения экспертного опроса. Разработанная нами анкета состояла из 22 вопросов. На большую часть из них респонденты должны были дать один из двух и более вариантов ответов. Обработка полученных в ходе анкетирования материалов и формирование итоговых массивов данных производились в формате специализированной статистической программы SPSS Statistics v. 25. В проведении экспертного опроса принимали участие главы или ведущие специалисты администрации села, а также представители крупных (по местным меркам) хозяйствующих субъектов. Основными задачами экспертного интервьюирования и анкетирования являлось получение информационного среза по вопросам оценки местными сообществами текущего состояния природной среды, существующих или ожидаемых угроз вследствие возникшего «дефицита холода» и активного протекания тер-

СЕВЕРНЫЕ И АРКТИЧЕСКИЕ СОЦИУМЫ

Сулейманов А.А., Лыткин В.М., Винокурова Л.И., Григорьев С.А., Фёдоров С.И. … мокарстовых процессов, а также отслеживание текущих и потенциальных практик реагирования и адаптации.

Параллельно с социологическими исследованиями в Амге и Юнкюре проводились историко-антропологические изыскания, посвящённые изучению исторической эволюции значения «вечной мерзлоты» в системе жизнеобеспечения локальных сельских сообществ. Данная часть работ включала проведение на основе единого вопросника глубинного и нарративного интервью, главным образом среди старожилов, т.е. лиц, проживших в исследованном населённом пункте не менее 60 лет, и охватила за три года изысканий 29 человек. Для глубинного и нарративного интервью при определении респондентов, обладающих определёнными знаниями о рассматриваемой в рамках проекта проблематике, использовался метод «снежного кома», т. к. в локальных сельских сообществах сильны соседские связи и опрашиваемые достаточно точно могли указать лиц, интересных для исследования.

Названные методы сочетались с визуальным выявлением и фиксацией вещественных источников, свидетельствующих о последствиях деградации ММП, с использованием фото-и видеоаппаратуры. В частности, фиксировались пострадавшие сельские постройки (жилые и хозяйственные), объекты инфраструктуры и ландшафты. Для лучшей наглядности и понимания происходящих процессов в статье представлены фотографии, сделанные в сентябре 2022 г.

Как отмечалось, в целях создания более полной и разносторонней картины, характеризующей последствия деградации ММП, проводились полевые исследования в других населённых пунктах Якутии. В марте — апреле 2021 г. были осуществлены изыскания в с. Ар-гахтах, в сентябре 2021 г. — в с. Липпе-Атах, в августе 2022 г. были проведены исследования в с. Улахан-Ан. Деятельность в этих населённых пунктах также включала комплекс междисциплинарных работ, однако для данной статьи интерес в основном представляют результаты рекогносцировочных геокриологических изысканий, экспертного и глубинного интервьюирования, проводившегося по той же программе, что и ранее.

Из истории хозяйственного освоения территорий и динамики климатического режима

Прежде чем переходить непосредственно к анализу полученных нами в ходе исследований результатов, представляется необходимым вкратце охарактеризовать историю хозяйственного освоения земель и текущую социально-экономическую ситуацию, а также динамику температурного режима воздуха.

Как отмечалось, Амгинский и Олекминский улусы (районы) Якутии являлись пионерами внедрения русскими поселенцами земледельческой культуры в регионе. Так, по сведениям Ф.Г. Сафронова, первая попытка заселения ими среднего течения Амги относится к 1652 г. Спустя тридцать лет в Амгинской слободе проживало уже 17 семей. В 1862 г. численность населения слободы составляла 798 чел. Ведущими отраслями хозяйства всё это время оставалось земледелие и скотоводство [26, Сафронов Ф.Г., c. 114–115]. В 1930 г. Амга стала административным центром созданного Амгинского района Якутии. Практически одновременно в Амге появился колхоз «Победа», который позднее вошёл в состав совхоза «Амгин-ский», просуществовавшего до распада СССР. Важным в плане исследуемой проблематики показателем стало увеличение площади возделываемых Амгинским совхозом территорий. Так, в период с 1957 до 1992 гг. в Амгинском совхозе под распашку попали 1702 га раскорчёванной, а также около 4200 га целинных и залежных земель [27, Фёдоров В.В., c. 18–25].

После распада Советского Союза и социально-экономического кризиса в России крупные государственные коллективные хозяйства были ликвидированы, а на смену им пришли значительно более малочисленные предприятия, представляющие как государственную, так и частную формы собственности. При этом произошёл существенный секвестр площади возделываемых в Амгинском улусе земель: с порядка 13 тыс. га в 1990 г. 1 до 8 тыс. га к 2018 г. 2

Ещё одним показателем, на котором необходимо остановиться, является динамика численности населения Амги. В советский период в этом отношении было характерно его значительное увеличение. Так, в Амге в 1939 г. проживало 1 230 чел., а в 1989 г. — уже 5 191 чел. 3 Численность населения Амги за редким исключением ежегодно возрастала и в постсоветский период за счёт того, что село, как отмечалось, является районным центром Амгинского улуса. По данным на начало 2022 г. население Амги составляло 6 645 чел. 4 Ведущее место в экономике занимает сельское хозяйство: мясомолочное скотоводство, мясное табунное коневодство, выращивание сельскохозяйственных культур — овощей, зерновых и кормовых 5.

Земледельческое освоение современной территории Юнкюра началось приблизительно в те же сроки, что и развитие Амгинской слободы. В середине XVII в. на правом берегу речки Малая Черепаниха в районе её устья, т. е. примерно там, где сейчас расположен Юнкюр, русскими крестьянами была основана деревня Олекминская [26, Сафронов Ф.Г., c. 113]. В конце XVIII в. в эти же места из-за плохого урожая были переселены вилюйские и ам-гинские крестьяне. Они основали новую деревню, которую последние в память о родных местах назвали «Амгинская». Основным занятием крестьян являлось земледелие и скотоводство. Так, по данным на 1917 г., здесь засеивалось 655 га земли [28, Редько М.А., с. 5–6]. В ходе коллективизации Юнкюр с 1927 г. служил центром различных коллективных хозяйств, с 1951 г. — объединённого колхоза «Правда», а с 1971 г. — совхоза «Олекминский» 6.

Важнейшими отраслями хозяйства юнкюрцев в годы СССР являлись животноводство и выращивание зерновых, а также получившее здесь хорошее развитие овощеводство. Как и в случае с Амгинским совхозом для Юнкюрского отделения было характерно значительное увеличение площади возделываемых участков. Например, в 1977 г. этот показатель составил 4 697 га 7. Для сравнения, к 2019 г. площадь возделываемых участков снизились до 2 260 га, т.е. более чем вдвое 8.

Численность населения Юнкюра в советский период постоянно увеличивалась: в 1938 г. в селе было зафиксировано 335 чел. 9, в 1984 г. — 1 058 чел. 10 После распада СССР число жителей в Юнкюре долгое время оставалось достаточно стабильным и в 2012 г. равнялось 1 139 чел. 11 Однако в последние годы отток населения значительно ускорился, и сейчас в селе проживает немногим менее тысячи человек. По данным на 2022 г., население Юнкюра составляло 953 чел. 12 Вместе с тем и эти показатели по меркам современной Якутии достаточно высоки для сельского населённого пункта, который не является административным центром улуса (района) республики и удалён от её столицы. Связан данный факт, прежде всего, с близостью районного центра — г. Олекминска, куда, по полученным нами в ходе интервью с главой села сведениям, из Юнкюра на работу ездит около 3/4 трудоспособного населения 13. Основу же экономики непосредственно Юнкюра в настоящее время по-прежнему составляет мясомолочное скотоводство, мясное табунное коневодство и выращивание зерновых культур 14. Именно здесь расположена производственная база одного из современных флагманов сельского хозяйства Якутии ООО «Кладовая Олекмы».

Таким образом, резюмируя краткий обзор истории и современной ситуации в Амге и Юнкюре, следует отметить три ключевые для рассматриваемых в статье вопросов характеристики. В обоих случаях в течение более трёх столетий шло увеличение площади вводимых в сельскохозяйственных оборот земель, особенно ускорившееся в советский период. В обоих случаях с распадом Советского Союза и экономическим кризисом произошёл значительный секвестр площади возделываемых участков. Вторым моментом является рост численности населения Амги и Юнкюра. Если в последнем случае он прекратился, хотя количество жителей все равно остаётся значительным, то в Амге продолжается и в настоящее время. Наконец, основу экономики обоих населённых пунктов составляет сельское хозяйство.

Другой объединяющей характеристикой является ритмичное повышение среднегодовых температур воздуха: по данным Амгинской метеостанции, в течение 1966–2021 гг. среднегодовая температура воздуха повысилась с -12,5°С до -8,8°С. В Олекминске за этот же период — с -8,4°С до -5,1°С (подробнее см. рис. 6-7).

Рис. 6. Динамика среднегодовой температуры воздуха в 1966–2021 гг. по данным Олекминской метеостанции.

Рис. 7. Динамика среднегодовой температуры воздуха в 1966–2021 гг. по данным Амгинской метеостанции.

В значительной степени именно наложение двух факторов: обширная распашка земель и последующее забрасывание пашен, а также ритмичное повышение среднегодовой температуры воздуха и привели к тем последствиям, которые будут рассмотрены далее.

Последствия антропогенного воздействия и климатических изменений

Создание пашен, естественно, было связано с вырубкой лесных насаждений и срезкой кустарников, которые ранее создавали затенённость этих участков и препятствовали их прогреванию солнечными лучами. Если постоянное возделывание и засеивание земель в совокупности с более холодным температурным режимом в целом нивелировали процессы деградации ММП, то их забрасывание в постсоветский период привело к значительной активизации термокарста [29, Угаров И.С.]. Ситуацию усугубил тот факт, что потребности в пространственном развитии достаточно больших, как отмечалось, по меркам Якутии сельских населённых пунктов привели к тому, что часть территории бывших пашен была отдана под жилищное строительство.

В этом плане показательны полученные нами в ходе проведённых в течение 2019– 2021 гг. в Амге и Юнкюре исследований результаты. Изыскания показали, что для естественных ландшафтов, где человеком в ходе хозяйственного освоения территорий не были нарушены первоначальные природные условия, температурный режим ММП оказался устойчивым за весь период наблюдений. Развитие негативных криогенных процессов на таких участках выявлено не было. Так, в скважине № 2 на площадке в окрестностях с. Юнкюр на глубине 3 м среднегодовые температуры грунтов ниже -1°С и понижаются до -1,5 °С на глубине 8 м. В скважине № 3 на площадке в с. Амга температуры грунтов на этих же глубинах составили -1,7 °С и -1,8 °С соответственно. Вследствие этого глубина сезонно-талого слоя не достигает кровли сильнольдистых грунтов и составляет для с. Юнкюр 1,7 м, а для с. Амга — 1,3 м. Данное обстоятельство благоприятно сказывается на устойчивости таких ландшафтов к термокарстовым процессам. Отмеченные различия температур грунтов связаны с природно- географическими особенностями Юнкюра и Амги: первый расположен на южной границе распространения сплошной криолитозоны, где климат мягче и среднегодовые температуры воздуха составляют около -5,1 °С, а второй находится в центральной части сплошной криолитозоны, где его мощность может достигать 600 м, а среднегодовые температуры воздуха около -8,5 °С.

Отмеченные факторы также играют немаловажную роль в формировании температурного режима грунтов на антропогенно нарушенных участках — территории заброшенных пашен. Для таких ландшафтов температуры грунтов оказались намного выше из-за нарушения теплобалансового режима поверхности за счёт сведения густого растительного покрова. Наибольший интерес вызывается температурный режим грунтов на глубине 3 м. Этот горизонт является кровлей повторно-жильных льдов на исследованных участках, изменения которого влияют на развитие и динамику термокарстовых процессов. За период наблюдений средняя температура в нарушенных ландшафтах на этой глубине остаётся стабильной на двух участках исследований. Однако среднегодовая температура в скважине № 1, расположенной в окрестностях с. Юнкюр, составляет всего -0,31°С, в скважине № 4, расположенной в окрестностях с. Амга, — -0,64° С [30, Лыткин В.М., с. 426].

Полученные температурные режимы грунтов в нарушенных ландшафтах на кровле ММП и повторно-жильных льдов влияют на глубину сезонного протаивания (в окрестностях с. Юнкюр — 2,1 м, в с. Амга — 2,4 м), что отражается на скорости протекания термокарстовых процессов. Для этих территорий характерно ежегодное углубление межбыларных западин. На ключевом участке исследований в окрестностях с. Юнкюр поверхность рельефа вследствие вытаивания подземного льда просела за период наблюдений в среднем на 14 см: в течение 2019–2020 гг. на 8 см и на 6 см в период 2020–2021 гг. Вблизи с. Амга — в среднем на 11 см: на 6 см в 2019–2020 гг. и на 5 см в 2020–2021 гг. (рис. 8–9).

Рис. 8. Межбыларные западины в с. Юнкюр, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 9. Межбыларные западины в с. Амга, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

По причине углубления таких западин и их слияния образуются дюёдя — форма термокарстового рельефа в виде круглых углублений, заполненных водой, которые являются первоначальными термокарстовыми озёрами (рис. 10–11). Такие озера в количестве 21 встречаются на территории села Юнкюр. Максимальная их площадь составляет 10 672 м2, минимальная 620 м2. За период 2019–2021 гг. площадь поверхности некоторых озёр увеличилось на 40%, что, вероятно, обусловлено отмеченным повышением среднегодовой темпе- ратуры воздуха.

Рис. 10. Дюёдя в с. Юнкюр, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 11. Дюёдя в с. Юнкюр, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

В целом же, как показали проведённые исследования, негативными криогенными процессами охвачено 19,5% земель от всех дворовых территорий в с. Юнкюр и 18% в с. Амга

(рис. 12–13).

Рис. 12. Распространение термокарстовых процессов (быларов) в с. Юнкюр. Составлено по результатам исследований 2019–2021 гг.

Рис. 13. Распространение термокарстовых процессов (былларов) в с. Амга. Составлено по результатам исследований 2019–2021 гг.

Влияние деградации ММП на локальные системы жизнеобеспечения

Отмеченные процессы привели к целому ряду негативных последствий для сложившихся систем жизнеобеспечения Амги и Юнкюра. Так, деградация ММП ведёт к деформации жилых и хозяйственных построек. В Юнкюре в область развития современных термокарстовых форм (быларов) попадает 249, в Амге — 540 жилых и хозяйственных строений. Часть из пострадавших домов и построек местное население вынуждено регулярно ремонтиро- вать (19% опрошенных в Амге и 36% в Юнкюре), а некоторые вовсе забрасывать и отстраи- ваться на другом месте (рис. 14–15)15.

Рис. 14. Один из пострадавших от термокарста жилых домов. На заднем плане слева — новый дом, в который были вынуждены переехать владельцы участка, с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 15. Заброшенный и новый дома на пострадавшем из-за активизации термокарста на участке в с. Амга, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

В числе пострадавших, например, «Сиротский дом» в с. Юнкюр, предназначенный для социально уязвимых групп населения (рис. 16–17) 16. Показателен в этом отношении также пример одного из многоквартирных домов в с. Амга, расположенного на улице Мира.

Муниципалитет был вынужден расселить его жителей из-за угрозы обрушения дома вслед- ствие деградации ММП (рис. 18–19) 17

Рис. 16. «Сиротский дом» в с. Юнкюр, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 17. «Сиротский дом» в с. Юнкюр, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 18. Многоквартирный дом на ул. Мира, пострадавший от активизации термокарста.

Рис. 19. Многоквартирный дом на ул. Мира, пострадавший от активизации термокарста. На момент проведения нами исследований в доме проживала только одна семья, готовящаяся к переезду, с. Амга, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

От деградации ММП страдает население целых микрорайонов, организованных на территории бывших пашен. В данном случае репрезентативен пример нового микрорайона «Нелегер» в Амге, расположенного на территории заброшенных земель совхоза «Амгин-ский». Участки здесь, в том числе, выделялись малоимущим семьям с условием скорейшей застройки. В результате, как видно из рис. 20–22, строительство домов пришлось вести на территории, уже полностью охваченной термокарстовыми процессами. Основная причина

— дефицит земель в Амге, наложенный на упоминавшийся непрекращающийся рост численности населения. По этой причине нами наблюдалась, в том числе, значительная плотность застройки в селе.

Рис. 20. Строительство домов в микрорайоне «Нелегер» на участках с глубоко расчленёнными быларами, с. Амга, сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 21. Строительство домов в микрорайоне «Нелегер» на участках с глубоко расчленёнными быларами, с. Амга, сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 22. Строительство домов в микрорайоне «Нелегер» на участках с глубоко расчленёнными быларами, с. Амга, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

Подобные примеры, когда население территорий новой застройки в сельской Якутии сталкивается с активизацией термокарстовых процессов, к сожалению, не единичны. В частности, аналогичная ситуация наблюдается в новом микрорайоне «Чэчир» в с. Улахан-Ан (население села в 2022 г. составило 1 132 чел.), участки в котором выдавались преимущественно молодым семьям с детьми, а также в микрорайонах, носящих неофициальные названия Первая, Вторая, Третья и Четвертая пашни, расположенных на территориях, которые раньше отводились под сельское хозяйство (рис. 23–24).

Рис. 23. Строительство в зоне активизации термокарстовых процессов, микрорайон «Чэчир», с. Улахан-Ан, август 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 24. Замороженное строительство на участках, где в последние годы активное развитие получили термокарстовые процессы, микрорайон «Третья пашня», с. Улахан-Ан, август 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Сокращение пригодных для строительства площадей вследствие образования была-ров и обводнения территорий из-за деградации ММП представляют серьёзные проблемы и для пространственного развития Юнкюра, которое продолжается несмотря на отмечавшееся сокращение населения. С северной, восточной и западной сторон его ограничивают активные термокарстовые процессы, протекающие, в основном, на территории заброшенных пашен, а с юга — глубокие овраги.

Все эти факторы сказываются на удорожании строительных работ из-за необходимости предварительной отсыпки территории для создания термоизоляционной «подушки», возведения свайного фундамента, а также размещения объектов в труднодоступных с логистической точки зрения местах 18. Возросшая финансовая нагрузка в том числе определяет и жизненные стратегии сельчан, которые, например, вынуждены продолжать работать вместо ухода на заслуженный отдых, чтобы оплачивать необходимые ремонтные работы и / или строительство нового дома (рис. 25–26) 19.

Рис. 25. Последствия деградации ММП: хозяйка этого дома вынуждена была взять кредит для строительства на новом месте и пересмотреть свои планы по выходу на пенсию, с. Юнкюр, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 26. Последствия деградации ММП: хозяйка этого дома вынуждена была взять кредит для строительства на новом месте и пересмотреть свои планы по выходу на пенсию, с. Юнкюр, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

Значительно возросла нагрузка и на местные администрации, вынужденные производить дополнительную отсыпку территорий общего пользования, решать вопросы расселения пострадавших жильцов и перераспределять на эти работы и без того ограниченные финансовые ресурсы, отвлекая их от решения других важных задач 20.

Нарушение температурного режима ММП и «дефицит холода» сказываются также на традиционной хозяйственной деятельности населения. В частности, происходит растепление погребов и ледников — сооружений для хранения продуктов питания, вырытых в толще «вечной мерзлоты». Растепление приводит к сокращению сроков или полной невозможности их использования. В этом отношении показательно, что в Амге только у 28%, а в Юнкюре вовсе лишь у 16% принявших участие в нашем социологическом исследовании к настоящему времени сохранились ледники, при том что раньше ими «пользовались поголовно» 21. Конечно же, немалую роль в этом отношении сыграло повышение стабильности электроснабжения сельской местности в Якутии, рост доступности морозильных ларей и увеличение предложения готовой продукции на рынке, которое сделало хранение больших объёмов продовольствия необязательным. Вместе с тем неоднократно нами отмечался тот факт, что ледники забрасывались вынужденно: из-за их регулярного подтопления или в силу того, что они переставали «держать холод». Кроме того, были отмечены случаи, когда погреба специально закапывались, чтобы предотвратить деградацию ММП под домом. К подобной мере, как свидетельствуют данные проведённого нами социологического опроса, были вынуждены прибегнуть 27% респондентов в Юнкюре и 11% в Амге. Проблемы с сохранностью ледников есть и у крупных сельскохозяйственных предприятий. В частности, около 5–6 лет назад начало подтапливать ледник СППК «Амма» (длина — 89 м) в Амге, используемый в летнее

СЕВЕРНЫЕ И АРКТИЧЕСКИЕ СОЦИУМЫ

Сулейманов А.А., Лыткин В.М., Винокурова Л.И., Григорьев С.А., Фёдоров С.И. … время для хранения полученной мясной продукции ²². В Юнкюре же принадлежавший ООО «Кладовая Олекмы» ледник на 50 т оказался затоплен и был заброшен ²³.

Аналогичными образом деградация «вечной мерзлоты» лимитирует возможности ведения сельскохозяйственной деятельности как в пределах личных приусадебных участков местных жителей (22% опрошенных в Юнкюре были вынуждены переносить и / или уменьшать размеры своего огорода), так и в масштабах ведущих акторов аграрного освоения. Пострадавшие от термокарста территории выпадают из сельскохозяйственного оборота (рис. 26–27). Помимо невозможности повторного ввода в эксплуатацию заброшенных ранее пашен, поверхность которых практически полностью деградировала до быларов, страдают и действующие поля. Один из показательных случаев нам удалось выявить в ходе интервью руководителя важного субъекта экономической деятельности Юнкюра — кооператива «Поиск». Всего за день до этого под одним из его тракторов в ходе уборки урожая произошло внезапное проседание почвы24. Другой пример связан с деятельностью ООО «Конезавод Берте» в Хангаласском улусе. Помимо фиксации аналогичных случаев с провалами грунта под сельхозтехникой, предприятие в последние годы вынуждены сокращать территории обрабатываемых угодий, т. к. на них вследствие активного развития термокарстовых процессов становится невозможным использование комбайнов 25.

Рис. 27. Территория бывших пашен совхоза «Олек-минский» (с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.) Повторное введение их в сельскохозяйственный оборот в текущих реалиях невозможно.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 28. Территория бывших пашен совхоза «Амгинский» (с. Амга, сентябрь 2021 г.). Повторное введение их в сельскохозяйственный оборот в текущих реалиях невозможно.

Фото А.А. Сулейманова.

В контексте негативного воздействия деградации ММП на традиционную хозяйственную деятельность ещё более репрезентативен пример с. Аргахтах. Основанный во второй половине 1940-х гг. в рамках реализации политики поселкования и расположенный на бере-

гу р. Алазея, этот населённый пункт регулярно подвергался наводнениям 26. Однако начиная с 90-х гг. ХХ в. паводки приняли катастрофические масштабы. Самыми серьёзными по своим последствиям оказались наводнения 2007 и 2017 гг. (рис. 29–30). В первом случае уровень воды доходил до 869 см, во втором — уже до 897 см при критической для села отметке в 782 см 27. При этом, в отличие от характерных для большинства рек Якутии скоротечных, длящихся несколько дней подтоплений, для Алазеи в силу ряда особенностей свойственен продолжительный подъём уровня воды, исчисляющийся месяцами. Этим объясняется тот факт, что наводнения в Аргахтахе могут продолжаться два летних сезона подряд — в случае, если ледостав произошёл при критически высоких уровнях воды.

Рис. 29. Улицы с. Аргахтах в период наводнения 2007 г. Фото из фондов музея села Аргахтах.

Рис. 30. Улицы с. Аргахтах в период наводнения 2017 г. Фото из фондов музея села Аргахтах.

Значительную роль в генезисе современных наводнений на Алазее сыграла именно деградация ММП. Увеличение сезонного протаивания сильнольдистых пород привело к росту количества надмерзлотных грунтовых вод, поступающих в бассейн этой реки [31, Готовцев С.П., с. 7].

После наводнений на затопленных сельскохозяйственных угодьях не росли кормовые травы, т. к. вся территория оставалась покрыта илом. Например, в ходе последнего из крупных наводнений 2017 г. было затоплено 85% сельскохозяйственных угодий и 50% заготовленного сена. В результате из хозяйственного оборота были выведены все участки в окрестностях села. Необходимость использовать более отдалённые угодья, активно задействуя транспорт, естественно, сказалась на росте экономической нагрузки на хозяйствующие субъекты 28. Нехватка корма привела к вынужденному забою скота или последующему отказу от его содержания по причине значительных издержек и трудозатрат. В частности, если в 2015 г. население Аргахтаха содержало 139 гол. скота, то в 2019 г. уже 87. Количество лошадей за этот же период снизилось с 477 гол. до 325. Кроме того, за период 2015–2019 гг. с показателя в 45 гол. сошла на нет другая отрасль традиционной хозяйственной деятельности — зверо-

СЕВЕРНЫЕ И АРКТИЧЕСКИЕ СОЦИУМЫ

Сулейманов А.А., Лыткин В.М., Винокурова Л.И., Григорьев С.А., Фёдоров С.И. … водство ²⁹.

Важным следствием наводнения 2017 г. явился также рост транспортной изолированности Аргахтаха. Село традиционно было связано с административным центром улуса — Среднеколымском — стабильной сухопутной связью только в зимнее время посредством зимника «Арктика». Летом же в Аргахтах совершал рейсы самолёт. В 2017 г. взлётная площадка была затоплена и пострадала настолько, что стало возможным использование лишь дорогостоящего вертолётного сообщения. Рейсы в село совершаются два раза в месяц 30.

В результате деградации ММП создаются предпосылки и для деформации сухопутных путей сообщения. В этом плане показателен пример с. Липпе-Атах. Проведённые нами исследования показали, что негативными криогенными процессами непосредственно в пределах этого населённого пункта охвачено всего 5% земель от всех дворовых территорий. Вместе с тем в окрестностях села термокарстовые процессы широко наблюдаются на антро- погенно нарушенных участках, к которым относятся земли, предназначенные для автомо- бильных дорог и линий электропередач. Здесь образованы термокарстовые формы рельефа — былары и дюёдя, глубина которых может достигать 3 м, при мощности повторно-жильных льдов до 5 м. Вследствие этого, например, была выведена из эксплуатации одна из двух дорог, соединяющих Липпе-Атах с районным центром — Верхневилюйском (рис. 30) 31.

Рис. 31. Участок бывшей дороги, связывавшей с. Липпе-Атах и с. Верхневилюйск, сентябрь 2021 г. Фото В.М. Лыткина.

В Амге и Юнкюре проблемы с сохранностью путей сообщения из-за деградации ММП также наблюдаются, однако они значительно менее выражены (рис. 32–33). Вместе с тем опрошенные в с. Юнкюр респонденты сообщали о значительных деформациях троп и изменениях ландшафта в пределах их охотничьих угодий, произошедших в последнее десятиле- тие 32. Проверить предоставленные нам сведения затруднительно в силу значительной отда- лённости этих угодий от территории села.

Рис. 32. Примеры деформации внутрипо-селковых путей сообщения в с. Юнкюр, сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 33. Примеры деформации нутрипоселковых путей сообщения в с. Чапчылган (спутник Амги), сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Особенности восприятия и адаптации

Происходящие процессы, естественно, оказывают негативное влияние на социальное самочувствие местного населения, его уверенность в завтрашнем дне (рис. 34–35). В связи с этим интересны результаты опроса, в рамках которого в Амге источником получения информации об изменении климата собственные наблюдения назвали порядка 53% респондентов, в Юнкюре же около 75%. При этом в Амге 62% принявших участие в опросе сталкивались с негативными проявлениями изменения состояния окружающей и деградацией ММП, в Юнкюре таковых было 86%. Подобные ответы, а также звучавшие в ходе взятых интервью мнения, свидетельствуют о более чувствительном, «остром» восприятии деградации ММП и её последствий со стороны жителей Юнкюра по сравнению с респондентами из Ам-ги. Разница, вероятно, связана с двумя основными факторами: различным временем осознаваемого проявления и скоростью протекания термокарстовых процессов. Последняя, как отмечалось, в Юнкюре несколько выше. При этом, если в Юнкюре активные термокарстовые процессы начались ближе к концу ХХ столетия, то в Амге — ещё в советский период, и времени на адаптацию, принятие их как данности у её жителей, соответственно, было больше.

Рис. 34. Спортивная площадка Юнкюрской СОШ, 2007 г. ТА МО МН ОР РС(Я).

Рис. 35. Спортивная площадка Юнкюрской СОШ, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Показательно, что в Улахан-Ане, где термокарстовые процессы вошли в свою актив- ную фазу только в течение последнего десятилетия и деградация ММП является для населения в целом незнакомым явлением, были зафиксированы случаи заморозки на неопреде- лённые сроки строительства на выделенных участках, когда в его пределах стали формироваться видимые глазу западины 33. Тогда как в самой Амге, а также соседнем Чапчылгане, нами были зафиксированы примеры строительства на участках, где глубина межбыларных западин могла превышать 0,5 м (рис. 36–37). При этом такие участки выбирались хозяевами вполне осознанно и добровольно («потому что больше негде, а выкупать старые в центре села — дорого») 34.

Рис. 36. Строительство домов на участках с активными термокарстовыми процессами. Отсыпка на фото обошлась, по словам владельца участка, более чем в 300 тыс. руб., с. Чапчылган, сентябрь 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 37. Строительство домов на участках с активными термокарстовыми процессами, с. Чапчылган, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

В поисках ответов решения возникших проблем представители сельских сообществ Якутии выработали ряд адаптационных механизмов, дающих возможность в той или иной степени нивелировать угрозы, связанные с деградацией ММП.

Прежде всего, это изменение привычной для сельских сообществ Якутии технологии строительства. В связи с этим широкое распространение получила предварительная отсыпка участков при постройке жилых домов в целях создания термоизоляционной подушки для сокращения прогревающего воздействия на грунт. Достаточно часто встречается сооружение в данных целях домов на «лёжках», роль которых могут исполнять старые автомобильные покрышки. При этом в случае регулярной очистки территории вокруг дома от снега возникает эффект вентилируемого подполья, что должно оказывать благоприятный эффект на про- мерзание грунта. Распространение получили и дома, сооружённые на свайном фундаменте

(рис. 38–41). Новую жизнь приобрела также уходящая в глубь веков технология «черного»

(двойного) пола. Однако если раньше главной целью её применения было стремление огра- дить дом от проникновения холода, исходящего от близости залегания ММП, то сейчас —

.

защитить последние от прогревания 35

Рис. 38. Адаптация технологии строительства к условиям деградации ММП: сооружение дома на старых автомобильных покрышках с соблюдением принципа вентилируемого подполья, с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 39. Адаптация технологии строительства к условиям деградации ММП: сооружение дома на свайном фундаменте, с. Амга, сентябрь 2022 г.

Фото C.А. Григорьева.

Рис. 40. Адаптация технологии строительства к условиям деградации ММП: сооружение дома на отсыпке из коренных пород и металлической раме в качестве фундамента, с. Улахан-Ан, август 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 41. Адаптация технологии строительства к условиям деградации ММП: сооружение основания дома на 5-ти метровых лиственничных сваях, с. Улахан-Ан, август 2022 г. Фото А.А. Сулейманова.

35 ПМА, 2019а; 2019б; 2020а; 2020б; 2021а; 2021б; 2022.

Источником получения информации о целесообразности применения подобных технологий, по-видимому, является, прежде всего, накопленный самими жителями личный опыт, а точнее — жизнь в среде, где существуют достаточно богатые традиции учёта фактора «вечной мерзлоты». Фраза «строим как в городе» (где многоквартирные дома стоят на свайном фундаменте) или «как у соседа» — достаточно рутинное объяснение выбора технологии строительства новых домов, например, в Амге и Улахан-Ане 36.

Вместе с тем очевиден запрос со стороны представителей сельских сообществ Якутии и хозяйствующих субъектов к получению научно обоснованных данных по нивелированию или предупреждению возможных издержек, включающих, например, помощь в выборе для строительства подходящих мест. В этом плане репрезентативен пример упоминавшегося предприятия ООО «Кладовая Олекмы». В 2017 г. на территории со слабольдистыми ММП им было построено новое здание фермы (рис. 41). По информации, полученной нами от одного из руководителей «Кладовой Олемы» в ходе интервью, для выбора участка, учитывая активное протекание термокарстовых процессов, было решено привлечь квалифицированных специалистов по строительству в условиях криолитозоны 37. Проведённые нами исследования показали, что территория для сооружения фермы действительно выбрана удачно 38. После данных нами руководству Мальжагарского наслега рекомендаций в с. Юнкюр стала осуществляться отсыпка в местах общественного пользования, подверженных развитию термокарстовых процессов (рис. 42) 39. В целом зафиксированный в ходе полевых исследований значительный интерес представителей сельских сообществ Якутии к научно обоснованным данным по «взаимодействию» с «вечной мерзлотой» является потенциально важным меха- низмом адаптации к возникшим вызовам.

Рис. 42. Здание фермы ООО «Кладовая Олекмы», построенное на участке со слабольдистыми многолетнемерзлыми породами, с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 43. Отсыпка территории вокруг клуба с целью снижения активности развития термокарстовых процессов, с. Юнкюр, сентябрь 2022 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Вместе с тем следует отметить, что пока учёт этих данных остаётся явно недостаточным. В частности, упомянутый «Сиротский дом» в Юнкюре был построен без проветриваемого подполья. Печальной оказалась судьба построенного в Амге в 2009 г. без свайного фундамента шестнадцатиквартирного «Экспериментального дома». В 2016 г. из-за критиче- ских деформаций было принято решение о расселении его жильцов. К настоящему времени этот дом снесён (рис. 44–45).

Рис. 44. Остатки построенного без свайного фундамента «Экспериментального дома», с. Амга, сентябрь 2021 г.

Фото А.А. Сулейманова.

Рис. 45. Остатки построенного без свайного фундамента «Экспериментального дома», с. Амга, сентябрь 2021 г. Фото А.А. Сулейманова.

Среди других выявленных нами адаптационных механизмов следует назвать упомянутую интенсификацию использования земель, пригодных для строительства, включая более плотную застройку, качественно меняющую облик и структуру поселения. Нам встречалась достаточно нетипичная для стандартных домохозяйств сельской Якутии ситуация, когда на одном участке, уже имеющем жилой дом и несколько хозяйственных построек, велось строительство второго дома для проживания ещё одной семьи — родственников владельца.

В связи с этим отметим, что важнейшим адаптационным ресурсом, безусловно, выступают социальные отношения и традиционный коллективизм, во многом присущий представителям сельских сообществ Якутии. Например, в Аргахтахе жители пострадавших от наводнения участков благодаря этому фактору могли месяцами пережидать стихию в расположенных в более высокой части села домах своих родственников и односельчан 40. В Юн-кюре и Амге жители, вынужденные сокращать площади своих огородов, могут пользоваться частью приусадебных участков близких людей. Аналогичным образом в некоторой степени компенсируются издержки от вынужденного забрасывания ледников и погребов 41. Очевидно, что взаимная поддержка, прочные родственные связи позволяют местным жителям легче переносить различные стрессовые ситуации, сокращают угрозу десоциализации в случае форс-мажорных обстоятельств и делают систему жизнеобеспечения населения исследованных сёл более устойчивой к различным потрясениям [32, Боякова С.И., с. 220].

Заключение

Резюмируя полученные к настоящему времени в ходе исследований в сёлах Амга и Юнкюр сведения, отметим, что термокарстовые процессы здесь протекают, прежде всего, на участках с развитым ледовым комплексом, для которых характерна большая антропогенная нагрузка, — территориях самих населённых пунктов, а также активной хозяйственной деятельности человека. На этих участках вследствие изменения теплобалансовых составляющих и трансформации климатического режима термокарст имеет быструю динамику, и его последствия оказывают разностороннее влияние на систему жизнеобеспечения населения исследованных сёл. Деградация ММП и термокарст приводят к проблемам с сохранностью жилищного фонда, сокращению пригодных для строительства площадей и соответствующим ограничениям в пространственном развитии этих сёл, а также к трансформациям привычной структуры домохозяйств. Кроме того, они лимитируют возможности развития традиционных хозяйственных практик местных жителей, препятствуют как потенциальному вводу в сельскохозяйственный оборот дополнительных участков, так и использованию прежних. Аккумулированный к данному моменту материал позволяет предположить, что эти выводы можно в полной мере экстраполировать и на с. Улахан-Ан.

В целом же впервые осуществлённый одновременный срез сложившейся социальной ситуации, проведённый в сельских населённых пунктах 5 административных районов Якутии, которые, в том числе, различаются природно-географическим положением, дал возможность установить, что последствия деградации ММП имеют как свою локальную специфику, так и значительную схожесть. В частности, исследования в сёлах Аргахтах и Липпе-Атах позволили дополнить картину последствий деградации МПП примерами ухудшения состояния важнейших путей сообщения, что ещё более изолирует и без того оторванное от основных транспортных коммуникаций страны население. Воздействие современных изменений состояния окружающей среды на традиционную хозяйственную деятельность, очевидно, максимально негативно выражено в расположенном в северной Якутии Аргахтахе, население которого является носителем индигенных практик коренных народов Арктики.

В результате происходящие трансформации негативно сказываются на социальном самочувствии сельчан, оказывают влияние на их жизненные стратегии. Нивелирование возникающих вследствие деградации ММП и происходящих термокарстовых процессов издержек влечёт за собой соответствующее увеличение финансовой нагрузки на население, хозяйствующие субъекты и местные администрации. Выявленный при этом материал позволяет сделать вывод о наличии определённых особенностей восприятия происходящих изменений привычного состояния окружающей среды и реагирования на них, которые обусловлены, на наш взгляд, прежде всего, различным временем осознаваемого проявления и скоростью протекания процессов деградации ММП в пределах и окрестностях исследованных населённых пунктов. Вместе с тем существующий и, очевидно, развивающийся набор адаптационных механизмов, а также результаты проведённого в ходе наших исследований ан- кетного опроса, показавшего, что лишь менее 15% респондентов допускают свой переезд в другой населённый пункт в случае, если деградация ММП будет продолжаться, в совокупности с личными наблюдениями участников проекта, как представляется, свидетельствуют об определённой устойчивости сложившихся систем жизнеобеспечения сельских сообществ региона к возникающим вызовам природного характера.