Системное исследование уголовно-правового понятия «групповое преступление»

Одной из характерных особенностей развития науки и техники во второй половине XX века явилось повсеместное распространение идей системных исследований, системного подхода, который разрабатывает особую процедуру упрощения, позволяющую создать некоторое множество упрощенных моделей, имитирующих или заменяющих в определенном отношении исходную систему.

Начальным пунктом всякого системного исследования является представление о целостности изучаемой системы, из чего естественно вытекают два вывода: 1) система может быть понята как нечто целостное лишь в том случае, если она в качестве системы противостоит своему окружению - среде, которая данную систему воспринимает как нечто единое; 2) расчленение системы приводит к понятию элемента - единицы, свойства и функции которой определяются ее местом в рамках целого, причем эти свойства и функции являются в известных пределах взаимоопре-делимыми со свойствами целого, т.е. свойства целого не могут быть поняты без учета хотя бы некоторых свойств элементов и наоборот1.

В связи с вышеизложенным систему определяют «как совокупность объектов, взаимодействие которых обусловливает наличие новых интегративных качеств, не свойственных образующим ее частям, компонентам»2. К примеру, знания, умения, способности и опыт нескольких человек могут организовываться таким образом, что они взаимно усиливаются, что в свою очередь может быть сформулировано следующим образом: целое больше простой суммы отдельных своих частей (1 + 1 = 2 х, где х > 1), так называемый сверхаддитивный эффект. Таким образом, речь идет о законе синергии, который заключается в том, что сумма свойств организационного целого превышает «арифметическую» сумму свойств каждого из его элементов в отдельности. В терминах системного подхода можно дать другое определение закона синергии: сумма свойств системы не равна сумме свойств ее компонентов.

Полагаем, что применение системного подхода и, в частности, закона синергии при рассмотрении уголовно-правовых аспектов группового преступления является возможным и необходимым для дальнейшей разработки уголовно-правовой теории о групповых преступлениях и об ответственности за их совершение с целью повышения эффективности противодействия групповым формам преступной деятельности.

Можно предположить, что свойства группового преступления определяются не только и не столько свойствами отдельных лиц, его совершивших, сколько свойствами всей его структуры, его особыми интегративными связями. Групповому преступлению присущи качественно новые черты, которых нет и не может быть у любого из субъектов группового преступления в отдельности. Кроме того, можно предположить, что групповое преступление не только по своим количественным параметрам (более одного исполнителя преступления), но и по интегративным качественным характеристикам отличается от преступления, совершенного в соучастии с распределением ролей.

Повышенная опасность группового преступления обусловлена тем, что объединение усилий двух и более лиц существенно повышает эффективность их деятельности, делает объект уголовно-правовой охраны более уязвимым. По мере повышения степени организованности соучастников от простой группы к группе лиц с предварительным сговором, к организованной группе, к сообществу возрастает криминальный потенциал такого объединения, а также степень общественной опасности существования самой группы и содеянного ею.

Следовательно, групповое преступление как система (определенная целостность) приобретает качественно новые свойства, отличающиеся от свойств ее элементов (например, соисполнителей) и превышающие в сумме свойства элементов (целое больше суммы частей).

Приспособление концептуального аппарата системного подхода в целях анализа проблем общественного развития, в том числе уголовно-правовых явлений, требует некоторой корректировки важнейших понятий для правильного отражения реальности и познания в их связи, развитии и взаимодействии3. Так, при определении системы следует учитывать, что данное понятие фиксирует как специфику объекта, так и метод его познания. Сложный объект называется системой в случаях, если:

• -    имеется определенный метод, позволяющий конечным числом шагов выделить в нем различные подсистемы, затем подсистемы этих подсистем и так вплоть до отдельных элементов, которые в рамках данного исследования и данным методом не могут быть разделены на составляющие;

• -    все подсистемы и входящие в них элементы взаимно связаны поменьшей мере с одним другим элементом или подсистемой и нет таких, которые бы не находились в связи с другими образующими системы;

• -    все компоненты системы разбиты на уровни, определяющиеся свойствами компонентов и набором операций, с помощью кото-

• рых эти компоненты, а также их связи, свойства и отношения выделяются и фиксируются; при этом низший элементарный уровень образуется взаимосвязанными элементами; между различными уровнями также существуют связи; если система не разбивается сразу на отдельные элементы, то она является иерархической;

• -    связи между элементами и компонентами осуществляются через фиксированные конечные наборы отношений и преобразований⁴.

Так как связи между компонентами и элементами в системах реализуются через различные отношения, то системы включают в себя некоторое множество тех или иных структур. При этом одни и те же образующие системы одновременно включают в себя несколько различных структур, являясь поли-структурными. Такие системы встречаются чаще, чем системы моноструктурные, и характеризуют абстрактные теоретические построения, требующие значительных упрощений5.

В свою очередь любой сложный объект следует рассматривать двояким образом - в процессе его возникновения и развития и как готовый, завершенный продукт этого процесса, причем ни один из этих подходов не является приоритетным, и предпочтение, отдаваемое одному из них, как правило, зависит от конкретных целей и условий анализа объекта.

Структура системного объекта характеризуется набором присущих ему свойств и отношений и методом выделения подсистем и элементов. Этот метод позволяет установить различные связи, формы взаимодействия и преобразования, характерные для данного объекта, поэтому при выборе соответствующего метода необходимо учитывать как объективные характеристики системы, так и субъективные цели исследователя. Обычно в теории познания и методологии процедуру деления системы на подсистемы называют классификацией, а выделенные в результате компоненты - классами.

Наличие в одном и том же системном объекте большого разнообразия реальных структур и возможность различных исследовательских целей обычно порождают ряд более или менее различающихся классификаций.

Исследование соучастия как системы предполагает указание на те интегративные качества, которые характеризуют соучастие как систему. Это прежде всего его (соучастия) основное назначение - совершение преступления. Далее следует назвать степень общественной опасности, структуру (совокупность устойчивых связей внутри системы, обеспечивающая ее целостность и сохранность при любых внешних и внутренних изменениях), степень организованности (иерархия, управление), самодостаточность (создание условий для существования, сбалансированность) и саморегуляцию (постоянство состава и в то же время смена членов в случае необходимости, чтобы постоянно сохранять динамическое равновесие).

Следует отметить, что комплексное научное познание института соучастия в преступлении без рассмотрения вопроса о групповой, а в настоящее время - организованной преступной деятельности, в том числе и с социально-криминологических позиций, которые находятся в диалектической взаимосвязи с уголовно-правовыми аспектами рассматриваемых проблем, представляется невозможным.

Правильно указывает Е. А. Галактионов: «Групповая преступность, являясь системным динамическим образованием, подчиняется указанным закономерностям. Изменения количественного и качественного характера, структурирование привели к возникновению организованной преступности, которая в свою очередь так же претерпевает аналогичные изменения. Изучение и учет этих процессов имеют существенное значение»6.

Лица, участвующие в групповом преступлении, уверены в существовании друг друга и расценивают себя как особую целостность. Совместная деятельность соучастников (взаимодействие с окружающей средой) позволяет выделить, с одной стороны, интеграцию их действий, в результате которой совокупность становится коллективной, производительной силой, с другой стороны, предполагает дифференциацию действий соучастников, т.е. специализацию и иерархизацию, без которой невозможно достичь целей совместной деятельности. Гармонически коррелятивные (координация, субординация, функциональная зависимость), согласованные действия соучастников являются необходимым условием существования системы. В этом случае соучастники составляют единое целое, самоорганизованную систему с присущими ей структурно-функциональными закономерностями. При этом соучастие в групповом пре ступлении как система - это не случайная совокупность разрозненных составляющих компонентов, а совокупность (комплекс) «избирательно вовлеченных». Это особые, специально выбранные компоненты (соучастники), и существует понятная причина такой избирательности. Соучастники имеют желание совместно участвовать в совершении группового преступления. Это доминирующая для их объединения мотивация. Соучастники теряют часть своих свобод (или ограничивают их), становятся в определенное зависимое положение друг к другу и вместе с тем, объединяя свои усилия, расширяют общие возможности в достижении намеченной цели. Каждый из них реализацию своих интересов и целей видит возможной только через совместную деятельность. Индивидуальные интересы и цели трансформируются в групповые. Групповые интересы и цели воспринимаются одновременно и как общие и как свои личные (индивидуальные).

Субъекты группового преступления, как правило, проявляют гораздо меньше понимания содеянного, «перекладывая» социальную ответственность на других участников группы, в отличие от совершения преступления индивидуально. Они приобретают большую уверенность в достижении преступного результата, более высоко оценивают свои силы, за счет чего преступление, как правило, становится более опасным. Как правильно указывается в специальной литературе, «присоединившись к мнению большинства, пусть явно неверному, но единодушному, человек не несет индивидуальной ответственности за общий исход дела»7. А как считает Ю. М. Антонян, преступную группу следует рассматривать не только как объединение тех, кто помогает друг другу совершать преступления, но и как общность, в которой личность получает возможность самовыражения, поддержку и признание8.

В этом причина взаимосодействия лиц, участвующих в совершении группового преступления, которое выступает в качестве системообразующего фактора, определяющего избирательность вовлекаемых соучастников и условие распределения ролей. В систему входят только те субъекты группового преступления и только в таких взаимоотношениях, которые имеют конкретное назначение при достижении требуемого результата и обеспечивают тем самым жизнеспособность самой системы.

Законодательство, также являясь системным образованием, должно адекватно и своевременно реагировать на соответствующие количественные изменения системообразующих элементов, качественные и структурные изменения компонентов группового преступления. И здесь нужно отметить следующее обстоятельство: проблема борьбы с преступностью остается важной функцией государства в целом и государственных органов, которым делегированы соответствующие полномочия.

Особое место в решении этой задачи принадлежит уголовно-правовой науке. При этом наука уголовного права, базирующаяся на определенных теоретических концепциях, признаваемых национальным уголовным законодательством, при должном уровне ее развития может быть эффективным средством борьбы с групповыми преступлениями.

Вместе с тем при рассмотрении любого явления прежде всего следует установить те границы, которые бы его охватывали, а также логически оформить содержание, дающие полное представление о сущности этого явления. Поэтому необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что дискуссии по вопросам законодательного регулирования и практики квалификации групповых преступлений, а также применения ответственности за подобного рода преступления свидетельствуют о том, что современный институт соучастия в уголовном праве нуждается в последовательном детальном изучении и выработке направлений его законодательного и прикладного совершенствования, поскольку в отечественном уголовном праве и законодательстве порой отсутствуют ясность и обоснованность дифференциации ответственности за совершение групповых преступлений, наличествуют сложность, неточность формулировок, расплывчатость терминов, казуистический характер некоторых из них.

В настоящее время при анализе законодательного, правоприменительного и доктринального толкования группового преступления четко установить границы, а тем более дать однозначное определение групповому преступлению фактически не представляется возможным.

Так, в отечественном уголовном законодательстве термин «групповое преступление» встречается только в ч. 1 ст. 64 УК РФ - активное содействие участника группового преступления раскрытию этого преступления.

Данное обстоятельство может служить основанием назначения наказания ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части, или более мягкого вида наказания, чем предусмотрено этой статьей, или неприменения дополнительного вида наказания, предусмотренного в качестве обязательного. При этом термин «групповое преступление» применительно к ст. 64 УК РФ законодателем и в учебной литературе не раскрыт. Уголовно-правовая характеристика понятия «групповое преступление» законодательно определяется в нормах о соучастии (гл. 7 УК РФ) через конструирование уголовно-правовых норм о совершении преступлений «группой лиц», «группой лиц по предварительному сговору», «организованной группой или преступным сообществом» (ст. 35 УКРФ).

В результате того, что следственная и судебная практика борьбы с групповой преступностью в достаточной мере не подкреплена теоретическими выкладками, разработанными с необходимой полнотой и обоснованностью, формируется весьма показательная картина, иллюстрирующая досадные противоречия, которые возникают в правоприменительной практике. Разъяснения Пленума ВС РФ, посвященные преимущественно отдельным нюансам квалификации подобных преступных деяний, подчас неоднозначны в оценке схожих ситуаций и поэтому не способны в полной мере удовлетворить запросы правоприменителей в данной сфере.

Хочется надеяться, что данная статья послужит поводом к началу научной дискуссии ведущих ученых-юристов нашей страны, которая возможно приблизит выработку однозначного (лучше универсального) определения группового преступления, а применение системного подхода и, в частности, закона синергии при рассмотрении уголовноправовых аспектов группового преступления станет возможным и необходимым для дальнейшей разработки уголовно-правовой теории о групповых преступлениях и об ответственности за их совершение с целью повышения эффективности противодействия групповым формам преступной деятельности.

• ⁴    Галактионов Е. А. Соучастие и организованная преступная деятельность: теория и практика: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002. С. 20.

• ⁵    Ракитов А. И. Доклад на методологическом семинаре «Структуры и системы в науке» // Вопросы философии.

• - 1964.-№ 1.-С. 159.

• ⁶    Галактионов Е. А. Указ соч. С. 35.

• ⁷    Арутюнов А. А. Психология соучастия // Юридический мир. - 2003. - № 3. - С. 59.

• ⁸    См.: Антонян Ю. М. Причины преступного поведения. М., 1992. С. 58.