Сказкотерапия как метод культурно-психологического воздействия на личность: история и эволюция

КуЗь Мин дМит рий алеК сее вич — ас пи рант ка фед ры пе да го ги ки и пси хо ло гии ин сти ту та со ци аль-но-гу ма ни тар ных на ук и тех но ло гий Мо с ков ско го го су дар ст вен но го уни вер си те та тех но ло гий и управ ле ния име ни К. г. ра зу мов ско го

KuZMIn DMItRy aleKSeevICH — doctoral student of Department of Pedagogic and Psychology, Department of Social and Humanity technologies, Moscow State university of technologies and Management named after K. g. Razumovskiy

историю сказкотерапии как школы практической психологии, объединяющей в своём содержании элементы искусства, фантазии, особую специфику культурного контекста взаимодействия с личностью, следует начинать с 90-х годов XX века. однако если рассматривать её именно как метод активного воздействия на личность, то её история будет иметь гораздо более древние корни.

со глас но ис сле до ва ни ям т. д. Зин ке вич-евстигнеевой, в становлении сказкотерапии можно выделить этап спонтанного сложения и передачи историй, этап научного анализа метафорического материала и этап использования сказки как техники психолого-педагогической работы [3, с. 9—10].

однако, доработав данную схему, о. и. Каяшева выделила в истории сказкотерапии как метода четыре основных этапа:

• •    этап уст но го на род но го твор че ст ва;

• •    этап собирания и исследования сказок и ми фов;

• •    этап применения сказкотерапии как психо тех ни ки;

• •    этап комплексной сказкотерапии [4, с. 14].

такая схема становления сказкотерапии представляется нам наиболее логичной и универсальной, поэтому в дальнейшем изложении материала мы будем опираться именно на неё, несколько её дополнив.

так, этап устного народного творчества, в нашем представлении, все же корректнее будет называть этапом спонтанного сложения и передачи историй, так как сказки до начала их собирания и исследования существовали не только в устном варианте и были не только на род ны ми.

Ха рак тер ной осо бен но стью сказ ко те ра пии является то, что ни один из обозначенных этапов её становления до настоящего времени не завершён, а находится в постоянном развитии.

рассмотрим становление сказкотерапии в соответствии с предложенной хронологией.

Этап устного народного творчества подразумевает период, во время которого сказ- ки не рассматривались в каком-либо ином качестве, кроме как средство передачи определённой информации для определённой аудитории. так, события различного рода побуждали людей к рождению тех или иных сказочных сюжетов. впоследствии пересказ известных сюжетов мог послужить источником возникновения нескольких разновидностей уже известных сказок, зачастую трансформированных практически до неузнаваемости. в частности, на территории современной россии это во многом было связано с приходом христианства, которое принесло новые подходы к интерпретации сказок, наполнило их новым внутренним содержанием, усилило тему духовных и нравственных изысканий [9, с. 11]. Это создало необходимость их записи и систематизации, что и предопределило начало следующего этапа в становлении сказко-терапии.

среди самых известных фольклористов, деятельность которых можно считать основой этапа собирания и исследования сказок , можно отметить Ш. Перро во Франции XvII века, Я. и в. гримм в германии XIX века и собиравшего примерно в это же время сказки в россии а. н. афанасьева.

однако ступенью, которая позволила качественно изменить взгляд на метафорический материал и подойти вплотную к началу следующего этапа в становлении сказкотера-пии, явились труды русского филолога в. Я. Проппа. основываясь на мнении французского фольклориста П. сентива («сказки Перро и параллельные сказки», 1923) и теории ритуала, отражённой в его работах, в. Я. Пропп разработал свою концепцию анализа.

в книге «Морфология сказки» (1928) он писал, что сюжеты всех волшебных сказок представляют собой ограниченное количество (тридцать две) действий-функций [6, с. 22], которыми наделяется ограниченное же количество (семь) персонажей. в целом же все это представляет собой структуру метасюжета волшебной сказки [6, с. 73].

в исследовании «исторические корни волшебной сказки» (1946) в. Я. Пропп выявля- ет общую основу структуры волшебной сказки — как иносказание обряда инициации [5, с. 11].

таким образом, работу в. Я. Проппа можно считать переходной фазой к следующему этапу становления сказкотерапии, которая вывела работу над метафорическим материалом на ка че ст вен но но вый уро вень.

обширная работа по сбору, систематизации и анализу сказок ведётся и сегодня. так, большую работу по систематизации сказок и разбору их структуры провели а. е. наговицын и в. и. По но ма ре ва («ти по ло гия сказ ки», 2011; «ат лас ска зоч но го ми ра», 2011; «сим во ло гия: от философских теорий до практики сказ-ко те ра пии», 2014). ана лиз наи бо лее из вест-ных сказок в историческом контексте провела е. а. Ко ро ви на («Зна ем ли мы свои лю би мые сказ ки?», 2013; «Зна ем ли мы свои лю би мые сказ ки? Кни га 2», 2014). а. в. вол ков сис те ма-тизировал и проанализировал происхождение персонажей страшных немецких сказок («страш ные не мец кие сказ ки», 2014). Кол лек-тив авторов под руководством н. Малхолланда провёл психологический анализ романов о гар ри Пот те ре («гар ри Пот тер. раз бор полётов», 2011).

Начало этапа применения сказкотерапии как психотехники можно связать с появлением теории психоанализа в начале XX века. так, в 1900 году З. Фрейд указал, что сказка имеет символическую природу, обратил внимание на её обращённость к бессознательному и предположил, что при анализе сновидений можно успешно использовать сказочную символику [8, с. 248]. Это новое направление в психологии заставило исследователей заново переосмыслить имеющийся метафорический материал и увидеть в сказках и мифах скрытый смысл и символизм. сходство символики сказок и снов позднее отметил в своих работах психоаналитик г. рохейм. развивший его взгляды рэне Каес (1989) утверждал, что сказки, как и сны, являются проводником между телесными и социальными функциями, а также преобразуют неосознанные фантазии в логически построенный рассказ.

сравнение психологической природы сказок и мифов провёл австрийский психоаналитик о. ранк. в его работах отражена идея о том, что, в отличие от мифа, в котором сексуальный комплекс изложен открыто (пример — мифы об Эдипе и Электре), в сказке можно обнаружить его скрытое присутствие. на присутствие в сказке первичных комплексов и типичных способов реагирования на них человека указал в своих работах Х. дикманн. б. беттельхейм обратил внимание на присутствие в европейских сказочных историях отражений конфликтов и тревоги ребёнка на различных стадиях его психосексуального развития. ду Янг Хо схожим образом проинтерпретировал корейские народные сказки.

идеи психоаналитической интерпретации сказок получили дальнейшее развитие в работах Э. берна, который, разрабатывая теорию транзактного анализа, обнаружил в сказках отражения жизненных сценариев, формируемых у ребёнка, что послужило теоретической базой для применения сказок в аналитической работе с клиентами [1, с. 174].

новое видение природы сказок и их содержания дали работы представителей юнгианской школы. К. г. юнг в своих работах отметил, что сказки, мифы, легенды способствуют психологическим исследованиям, так как в них находят отражение психическая реальность человека и его внутренние противоречия. Проведя параллели между сказкой и сном, он указал, что сказка является отражением коллективного бессознательного в той же мере, в которой сон отражает бессознательное одного человека [11, с. 119].

развивая идеи К. г. юнга, М. л. фон Франц указала на то, что сказки дают понимание процессов, протекающих в коллективном бессознательном, и достаточно чётко отражают базисные паттерны психики [7]. К. П. Эстес и с. биркхойзер-оэри более детально разработали идеи проявления женских архетипов в сказках и мифах народов мира.

исследуя европейский фольклор и соотнося сказочные образы с бессознательными процессами в психике, с. биркхойзер-оэри за многими разрушительными и созидательными сценами видит действие архетипа великой Ма те ри [2].

К. П. Эстес, изучая мифы и сказки россии, германии и Мексики, указывает в своих работах на возможность гармонизации и индивидуации женщины посредством работы с женскими архетипами, которую она назы ва ет «пси хо ар хео ло ги че ски ми рас коп ками» [10].

Проявления мужских и женских архетипов в греческой мифологии изучила дж. Шинода болен. По её мнению, мифологические образы имеют отражение в реальности и представляют собой модели реагирования в различных жиз нен ных си туа ци ях.

один из основателей нео фрейдизма Э. Фромм, исследуя символику сказок и сновидений, отмечал, что понимание языка их символов позволяет войти в контакт с глубинны ми уров ня ми лич но сти.

так, гре че ский пси хо ана ли тик К. Ко ла ког-лоу для работы с детьми предложила «сказочный проективный тест», определяющий 26 пе ре мен ных (тре вож ность, аг рес сия, потребность в принятии, оральные потребности и др.). с 2001 по 2003 год он был апробирован в рос сии.

созданная в 1968 году н. Пезешкианом позитивная психотерапия также в качестве одной из техник предусматривает работу с клиентом посредством сказочных и бытовых историй. сам н. Пезешкиан для этого часто использовал восточные притчи и сказки.

однако, несмотря на то, что практическая ценность сказки в психодиагностической, пси хо кор рек ци он ной, пси хо те ра пев ти че ской и развивающей работе была широко освещена в работах зарубежных авторов, сказкотера-пия как самостоятельная концепция сформировалась и распространилась в основном среди психологов россии и стран ближнего зарубе жья (ук раи ны, лит вы и др.).

в сШа и европейских государствах аналогичные идеи дали толчок к развитию схожего направления практической психологии — биб лио те ра пии.

началом этапа комплексной сказкотера-пии послужило оформление сказкотерапии как самостоятельной психологической кон-цеп ции.

так, т. д. Зин ке вич-ев стиг нее ва, т. М. гра-бенко, а. в. гнездилов и д. б. Кудзилов, основавшие в санкт-Петербурге институт сказ-котерапии, придерживаются в её рамках комплексного подхода, предполагающего применение метода во взаимодействии с другими, усиливающими его действие психологическими концепциями: изотерапией, куклотерапи-ей, песочной терапией и т.д.

ру ко во ди тель Ме ж ду на род но го со об ще-ст ва сказ ко те ра пев тов в Мо ск ве и. в. вач ков в своих работах делает основной акцент на внутреннюю гармонизацию человека и гармонизацию его отношений с социальной средой сред ст ва ми сказ ко те ра пии.

Подход д. ю. соколова также является интегративным по сущности, однако в его понимании сказкотерапия — это одна из разновидностей психоанализа, которую он называет «архетипическим анализом». По мнению д. ю. со ко ло ва, ос нов ное те ра пев ти че ское воздействие осуществляется с помощью сказок, содержащих элементы нлП и мистерио-образных тренингов, способствующих активному проживанию мифологически значимых тем.

в настоящее время сказкотерапия интенсивно развивается в различных направлениях. так, т. д. Зин ке вич-ев стиг нее ва, т. М. гра бен ко, д. б. Куд зи лов, н. а. са ко вич, г. н. Эль, а. Шиманская, о. ю. епанчинцева разработали приёмы совместного применения сказ-котерапии и песочной терапии.

ра бо ты л. г. гре бен щи ко вой и а. ю. та та-ринцевой посвящены использованию в сказ-ко те ра пии ку кол.

Проблемой совмещения методов сказкоте-ра пии и иг ро те ра пии за ни ма лись т. д. Зин ке-вич-евстигнеева, т. М. грабеннко, н. а. сакович. в рам ках дан ной кон цеп ции т. д. Зин ке-вич-евстигнеева и д. б. Кудзилов разработали несколько настольных игр, применяемых в ходе сказ ко те ра пев ти че ских тре нин гов.

Широкое применение в сказкотерапии нашли и метафорические ассоциативные карты. одной из предпосылок их возникновения мож но счи тать тео рию в. Я Проп па об ог ра-ниченном количестве персонажей и функций в волшебной сказке. наиболее известными колодами ассоциативных карт, используемых сегодня в сказкотерапии, являются специально разработанные для этого наборы т. д. Зинке вич-ев стиг нее вой, и. в. вач ко ва, н. ог нен-ко, н. и. олифирович и г. и. Малейчука, и. К. семиной. отдельно следует упомянуть наборы «са га», «Миф» и «1001 ночь», раз ра бо тан-ные Э. раманом и М. Эгетмейером, на основании европейских и арабских мифов и сказок, привнесённых в российскую психологию л. б. таль пи сом.

различным аспектам применения сказкоте-рапии в работе с детьми посвящены работы т. д. Зин ке вич-ев стиг нее вой, т. М. гра бен ко, о. в. Хух лае вой, о. е. Хух лае ва, е. с. Мо синой, л. а. литвинцевой, р. М. ткач, о. н. Кап-шук.

осо бен но сти сказ ко те ра пев ти че ской ра боты с детскими страхами и агрессией рассмотрены в работах е. в. чех и и. е. Кулинцовой.

о. смирнова разработала вопрос применения сказкотерапии с детьми, страдающими тяжёлой формой умственной отсталости. в качестве основного средства установления контакта между взрослыми и детьми рассмат-ри ва ет сказ ку а. в. Кар пов. о. Ф. вась ко ва, а. а. По ли ты ки на и в. а. ти та рен ко раз ра бо-тали методики развития речи детей сказкоте-ра пев ти че ски ми ме то да ми.

бе ло рус ский пси хо лог и. в. сти ше нок разработала универсальны рабочие каталоги авторских сказок с методическими указаниями, ориентированными на работу с наиболее ха-рак тер ны ми про бле ма ми кли ен тов.

несколько позже подобную работу вы-пол ни ла н. а. са ко вич, ори ен ти ро вав её на более узкую целевую аудиторию: подростков и лиц, находящихся в группе суицидально го рис ка.

особенности сказкотерапии в работе с кли-ен та ми-жен щи на ми рас смот ре ли т. д. Зин ке- вич-ев стиг нее ва, д. Фро лов, р. П. ефим ки на, р. М. ткач и в. а. ардзинба.

не обошли вниманием исследователи и наиболее сложные темы в работе психолога, оставляющие зачастую у него сильный эмоциональный след. так, а. в. гнездилов описал применение сказкотерапии в работе с неизлечимо больными и их родственниками, т. М. грабенко — с пережившими травматическую си туа цию, а т. д. Зин ке вич-ев стиг нее ва — с проходящими курс лечения по освобождению от зависимостей. Принципы работы с клиентами, имеющими установки на поведение жертвы, описала в своей работе М. а. один цо ва.

в область научных интересов современных исследователей попала и возможность использования сказкотерапии в педагогических це лях. так, и. в. вач ков пред ла га ет ис пользовать сказкотерапию для преподавания основ психологических знаний младшим школь-ни кам. По мне нию н. и. оли фи ро вич и г. и. Малейчука, используя сказкотерапию, можно успешно преподавать психологию студентам ву зов.

отдельного внимания заслуживают труды а. е. на го ви цы на и в. и. По но ма ре вой, в кото рых сис те ма ти зи ру ет ся ме та фо ри че ский ма те ри ал, оп ти ми зи ру ет ся клас си фи ка ция сказок, а также разрабатывается теория и мето до ло гия сказ ко те ра пии.

одной из самых перспективных разработок со вре мен ных сказ ко те ра пев тов пред став ля ет-ся модификация юнгианского учения об архетипах под идеи сказкотерапии, что позволяет психологу создать своеобразную «систему координат», способную оперативно описать проблему клиента и сориентироваться в работе с ней. такой взгляд на проблему предлагают ра бо ты т. д. Зин ке вич-ев стиг нее вой, о. и. Каяшевой и н. огненко.

таким образом, сказкотерапия в настоящее время активно развивается, создаются новые техники использования сказок в психотерапевтической работе, с помощью которых возможно решить достаточно большой круг про блем.