Следственная ошибка: к вопросу об определении понятия

Основной объём эмпирического материала в криминалистических исследованиях традиционно составляют материалы уголовных дел, проверок сообщений о преступлениях и документы, содержащие сведения о судебных решениях или о порядке проведения судебных заседаний при рассмотрении уголовных дел. При исследовании такого рода материалов можно часто увидеть, как участники каждой из сторон уголовного процесса поступают не в соответствии с правилами, допускают в своей деятельности разного рода оплошности. Все ли эти неправильные поступки следует рассматривать как ошибки, и какие из них следует отнести к следственным ошибкам? На этот вопрос мы бы хотели ответить, прежде чем начать рассматривать структуру этого феномена. Анализ толковых определений понятия «ошибка» сводится к тому, что это, прежде всего, «неправильность». Неправильность может быть в действиях, поступках, суждениях, мыслях [1, с. 126]. Такое объёмное определение вполне подходит к этому широкому понятию. Следственная ошибка, безусловно, значительно узкое понятие, требующее для своего определения ряд дополнительных условий.

Во-первых, думается, что отнесение ошибки к следствию подразумевает, что она допущена при расследовании преступления или на судебном следствии. Иными словами, ошибка должна иметь непосредственное отношение к материалам уголовного дела, к обстоятельствам, при которых они были составлены или получены, а также к процессам и итогам принятия решений, влияющих на ход расследования и его результаты.

Другим важным отличительным критерием следует признать круг субъектов уголовного судопроизводства, которые могут допустить следственную ошибку. Логично полагать, что представители стороны защиты не могут допустить следственную ошибку в том понимании, в котором мы хотели бы рассматривать её в своём исследовании. Участниками уголовного судопроизводства на стороне обвинения, в соответствии с п. 47 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, являются прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, орган дознания, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель. Последние пять категорий участников не принимают непосредственного участия в принятии каких-либо решений по уголовному делу и не составляют самостоятельно процессуальные документы. Их поведение может сильно повлиять на процесс и итог расследования, но принято считать, что они не участвуют в расследовании. Эти лица могут заявлять ходатайства, обращаться с заявлениями в процессе расследования, высказывать замечания при проведении процессуальных действий. Как правило, этим ограничивается их участие в составлении некоторых документов в уголовном деле. Поэтому имеет значение не столько процессуальный статус, сколько возможность и обязанность лица участвовать в расследовании. В связи с этим к лицам, которые могут допустить следственную ошибку, следует также относить не входящих в состав стороны обвинения. В некоторой степени к ним можно отнести экспертов, специалистов, судей и даже некоторых свидетелей (!). В качестве примера можно привести особенности методики расследования некоторых преступлений, по которым оперативные работники, осуществляющие оперативное сопровождение по уголовному делу и проводящие оперативно-розыскные мероприятия, являются свидетелями. Результаты их деятельности отражаются в уголовном деле не только протоколами допросов свидетелей, но и иными документами, которые они составляют самостоятельно. При проведении оперативно-розыскных мероприятий в рамках сопровождения расследования они самостоятельно принимают некоторые решения, которые очень кардинально могут повлиять на расследование и отразиться на результатах. В целом всех этих вышеперечисленных субъектов можно условно определить как лиц, участвующих в расследовании и принятии решения по уголовному делу.

Определив круг субъектов, которые могут допустить следственную ошибку, остановимся более подробно (насколько это позволяют рамки требований к подобного рода публикациям) на сущности следственной ошибки.

Разные авторы, определяя следственную ошибку, расходятся не только в формулировке этой дефиниции, но и в подходе к выбору способа описания этого понятия. Во многом это обусловлено в разном понимании этой категории. Так некоторые авторы предпринимают попытки перечислить все формы, в которых может быть выражена ошибка. Так поступил А. Д. Назаров, относящий к следственным ошибкам деяние, выразившееся в неполноте расследования, нарушении прав, неправильном применении уголовного закона и т. д. [2, с. 9—10]. Примерно также поступает В. П. Климчук, используя в своём перечислении более широкие понятия, которые в целом сводятся к нарушению законодательства [см. 3]. Некоторые авторы строят своё описание на сущности процесса поведения субъекта, допускающего ошибку, как это в некоторых случаях делает А. А. Аубакирова, предлагающая рассматривать следственную ошибку прежде всего как продукт мыслительной деятельности с неправильным умозаключением [4, с. 17—19]. Часто в определениях можно встретить такое обязательное условие, как негативные последствия, которые влечёт ошибка. Так В. П. Краморенко предусматривает необходимость недостижения оптимального результата или утрату потенциальных возможностей в ходе предварительного расследования [5, с. 7, 11]. Подобный же подход разделяет О. Я. Баев, который определяет следственную ошибку как неправильные действия следователя, повлёкшие одно или несколько последствий, которые он перечисляет. При этом он не ограничивается исчерпывающим перечислением, заканчивая его другим существенным нарушением прав и законных интересов лиц, вовлечённых в любом качестве в орбиту расследования преступления [6, с. 6]. Кроме того, в своих определениях многие авторы указывают на такой обязательный признак следственной ошибки, как отсутствие в действиях лица, её допустившего, признаков преступления или, как у О. Я. Баева, «произвола». Мы разделяем все эти мнения без исключения, но не без некоторых оговорок.

Большинство авторов, узко конкретизируя и ставя дополнительные условия, совершенно упускают в своих определениях некоторые группы ошибок, например, такие, как технические ошибки, допускаемые при составлении процессуальных документов. Между тем эти ошибки присутствуют в деятельности любого следователя в достаточно большом объёме. Они часто оказывают существенное влияние, как на процесс расследования, так и на его результат. Изучению их сущности, разработке процессуальных методов их исправления и профилактики необходимо также уделять должное внимание.

Исключение подобного рода ошибок из поля зрения при исследовании данного феномена отдаляет теорию криминалистики от практики правоприменительной деятельности в сфере расследования преступлений. О недопустимости подобного явления писал О. П. Грибунов [7, с. 15—17].

Добавляя такое обязательное условие, как наступление негативных последствий, авторы не признают ошибки, оставшиеся незамеченными для участников уголовного судопроизводства. Между тем они, на наш взгляд, остаются «неправильностями», независимо от того, какие последствия повлекли, и их объективно необходимо исправлять или заниматься их профилактикой. Перечислить все формы ошибок невозможно, т. к. их может быть великое множество, по количеству принимаемых решений и поступков в процессе расследования.

Заслуживает внимание определение следственной ошибки данное В. И. Власовым, который относит к этому «любые непреднамеренные нарушения закона, недостатки и упущения, допущенные при возбуждении и расследовании уголовных дел, всякая неправильность процессуальной деятельности [см. 8]. На наш взгляд, это наиболее ёмкое определение, и его вполне можно отнести ко всем рассмотренным нами в процессе исследования недостаткам, которые мы считаем следственными ошибками.

Подводя итог, мы бы хотели определить следственную ошибку как неправильность в действиях, поступках, суждениях, мыслях, допущенную лицами, участвующими в расследовании, в связи с этим при принятии решений по уголовному делу при возбуждении и расследовании уголовных дел, а также при рассмотрении их в суде.