Словообразование общественно-политической лексики монгольских языков

Общественно-политическая лексика монгольских языков складывалась не одно десятилетие. Её изменения и развитие напрямую связаны с общественной жизнью социума – носителей данного языка. Как считает И.Ф. Протченко, общественно-политическая лексика – это особый пласт лексики, который занимает промежуточное положение между закрытыми терминологическими системами, лишенными эмоционально-экспрессивной оценочности, и общеупотребительной лексикой литературного языка, с которой он постоянно интерферирует. Активность в речи, функциональная нагрузка при соответствующей понятийной соотнесенности выступают в качестве критерия, определяющего принадлежность того или иного слова или словосочетания к общественно-политическому словарю [8, с. 123].

Общеизвестно, что терминология как средство выражения, хранения и передачи специальных понятий формируется в прямой зависимости от развития общественно-политической жизни общества, активность речи определяется, в том числе, при помощи словообразовательного анализа материалов периодических изданий, поскольку язык прессы является тем формантом, который позволяет выразить любые изменения в окружающей действительности. Её источники первыми информируют о новых и интересных событиях, происходящих в мире. Соответственно, журналисты во многих случаях становятся авторами современных тенденций образования новых терминов в общественнополитической лексике. Так, периодические издания становятся неисчерпаемым источником обогащения лексики в целом. Именно в этих источниках прослеживается динамика изменений общественнополитического словаря.

В современной лингвистической литературе терминологии отведено вполне самостоятельное место в лексической системе монгольских языков. В работах современных авторов можно выделить три основных аспекта изучения состава слов терминологической лексики: сравнительно-типологический, синхронно-описательный и диахронический.

Наиболее продуктивными методами изучения терминотворчества в русском языкознании принято считать сравнительно-типологический (М.С. Володин, С.М. Дубровченко, А.Н. Хрипун и др.) и синхронно-описательный (С.А. Манник, Т.Б. Крючкова, И.Ю. Первухина и др.).

Что же касается монгольских языков, то литература по терминообразованию и, в частности, по терминам общественно-политической лексики распределена неоднородно. Монгольское языкознание представлено богатыми традициями изучения процесса терминотворчества, в этой области показательными являются труды Г.Ц. Пюрбеева, Ш. Наранчимэга и А.Н. Кондрашова, кроме теоретических изысканий можно назвать словари: «В.И. Лениний зохиолд гарсан нийгэм улс т ѳ рийн нэр томъёо» (Общественно-политическая терминология в работах В.И. Ленина) Д. Даша (У-Б., 1963); «Эдийн за-сгийн нэр томъёо» (Экономическая терминология) Д. Дашидондога (У-Б., 1964); «Нийгэм улс т ѳ рийн товч толь» (Общественно-политический словарь) Б. Дугэра (У-Б., 1973).

В калмыцком языкознании среди работ, посвященных общественно-политической лексике, следует отметить диссертационное исследование С.А. Бочаевой «Общественно-политическая лексика в современных монгольских языках». Работа посвящена сравнительно-сопоставитель-ному анализу общественно-политической лексики монгольского и калмыцкого языков. Имеются специальные тер 138

минологические словари: «Политсловарь» Э. Кекеева (Саратов, 1932), «Краткий словарь общественно-политических терминов калмыцкого языка» под редакцией Б.Д. Муниева (Элиста, 1968).

Терминологическая система достаточно подробно описана в бурятском языкознании. Среди литературы, посвященной терминологии, необходимо отметить труды Т.А. Бертагаева «Опыт исследования терминотворчества в бурятском языке» (Ленинград, 1935), «Сочетание слов и современная терминология» (М., 1971), У-Ж.Ш. Дондукова «О развитии терминологии в бурятском языке» (Улан-Удэ, 1971). Из специальной литературы можно назвать «Краткий словарь общественно-политических терминов» Ц.Б. Цыдендамбаева (Улан-Удэ, 1949).

Следовательно, терминологическая лексика в бурятском языке всегда была и остается объектом исследования. Однако, несмотря на обширную литературу, собственно общественно-политическая лексика еще не становилась предметом специального монографического исследования. Также необходимо отметить, что в бурятоведении отсутствуют работы, посвященные словообразовательному анализу общественно-политической лексики конца XX – начала XXI века.

Общественно-политическая терминология бурятского языка, как одна из главных составляющих общественно-политического пласта лексики, по словам У-Ж.Ш. Дондукова, в большинстве своем представлена иноязычными заимствованиями с точки зрения исторической этимологии. Объяснение этому находится в том, что бурятский язык историческими корнями своего развития связан с монгольским языком. И в силу политико-экономических и культурных контактов с сопредельными странами вполне закономерным явлением стало заимствование слов из других языков. Исследования показывают, что в дореволюционный период на монгольский язык оказали влияние в основном восточные языки, такие как тибетский, санскритский, китайский, маньчжурский, уйгурский и др. Областью заимствований явились понятия, относящиеся к сфере быта, торговли, военно-административной деятельности и религии, то есть терминообразование отражает общеязыковые процессы под влиянием экстралингвистических факторов.

Историческая общность двух языков доказывает целесообразность проведения сопоставительнотипологического анализа способов образования новых понятий в общественно-политической лексике.

Несмотря на довольно богатую историю разработанности вопроса о словообразовании в монгольских языках, существует некоторый разнобой в классификации способов образования новых слов, в частности, понятий общественно-политической сферы общества. В настоящее время существуют следующие классификации средств образования понятий общественно-политической лексики.

Классификация, предложенная Т.А. Бертагаевым [1, 7], исходит из того, что техника термино-творчества находится в непосредственной связи с семантическими основами образования слов, и в соответствии с этим он выделяет три способа терминообразования:

• •    образование терминов по принципу фонетической дифференциации (γγдхэл ‘затея’ – γγсхэл ‘инициатива, почин’);

• •    так называемые составные или сложные термины (морин хараасгай ‘ласточка’);

• •    образование терминов при помощи суффиксов (баялалга ‘обогащение’).

Основными источниками общественно-политической лексики, кроме упомянутых выше общественно-политических терминов, по утверждению Л.Д. Шагдарова [10, 120], являются эмоциональнонейтральные общенародные бурятские слова. Им выделяются следующие наиболее продуктивные способы использования бурятских слов для выражения новых понятий:

• •    образование новых слов посредством различных аффиксов (илалта ‘победа’);

• •    переосмысление старых бурятских слов в сторону расширения или сужения их значений (сага - антан ‘белые’ (полит.) от сагаан ‘белый’);

• •    калькирование русских словосочетаний (хонин ажал ‘овцеводство’);

• •    обозначение нового оттенка в значениях слов путем спаривания слов (ажабайдал ‘быт, жизнь’);

• •    обозначение нового понятия путем сочетания слов (эрид хубилалта ‘переворот’).

Классификация, предложенная У-Ж.Ш. Дондуковым [4, 13], для формирования состава слов общественно-политической терминологии выглядит следующим образом:

• •    из усвоенных слов тибетского, тюркского, русского, монгольского и других языков в дореволюционное время (шажан (тиб.) ‘религия’, засаг (тур.) ‘закон’, саазан (араб.) ‘казнь, закон’ и мн.др.);

• •    образование новых терминов на основе грамматических средств родного языка:

• –    производные термины, образующиеся путем аффиксации (орлогшо ‘заместитель’ от орло - ‘замещать, заступать’);

• –    сложные термины (ажабайдал ‘жизнь’);

• –    парные термины (эмхи журам ‘порядок’);

• –    составные термины (хγн тγрэлтэн ‘человечество’);

• •    фонетический способ образования терминов (урадхал ‘поток, течение’ – урасхал ‘течение’ (полит. понятие));

• •    заимствование общественно-политических терминов из русского языка и через него интернациональных международных терминов (правительство , коммунальна , социальна и мн.др.).

Классификация терминологической деривации, предложенная Г.Ц. Пюрбеевым [9, 126]:

• •    морфологический способ (гэгээрэл ‘просвещение’);

• •    морфолого-синтаксический способ (словосложение) (суртал нэвтрγγлэч ‘пропагандист’);

• •    синтаксический способ (улсын ѳ мч ‘государственная собственность’);

• •    контекстуально-семантический способ (тойрог ‘окружность’ – γндэстний тойрог ‘национальный округ’).

Из существующего многообразия принципов классификации терминообразования монгольских языков следует выбрать именно такие, которые могут так или иначе раскрыть продуктивность образования понятий общественно-политической лексики. В частности, закономерно исключение из классификации фонетической дифференциации слов, которая, по словам Т.А. Бертагаева, почти изживает себя.

Следовательно, при характеристике способов образования общественно-политической лексики монгольских языков необходимо учитывать продуктивность таких словообразовательных средств, как:

• •    аффиксальный;

• •    словосложение – парные слова;

• •    семантический;

• •    заимствование.

Для терминологии они чрезвычайно актуальны, но и оптимальны.

Аффиксальные словообразовательные модели и их средства, а также их значения в бурятском языке обнаруживают общее происхождение или общность со словообразовательными моделями и их соответствующими значениями в современном монгольском и калмыцком языках. Таким образом, монгольские и бурятские словообразовательные аффиксы нами будут рассмотрены в одном ряду. Наиболее частотными образованиями в обоих языках являются следующие:

• -    При помощи аффиксов - гч (монг.) и - гша (- гшо , - гшэ ) //- гшан (-п ион , - гшэн ) (бур.) в рассматриваемой нами тематической группе образуются слова, обозначающие наименование лиц по профессии. По мнению исследователей, генетически образования этих суффиксов представляют собой однократные причастия, которые со временем подверглись субстантивации. Данная модель в обоих языках очень продуктивна: в монгольском языке эрхлэгч ‘заведующий, управляющий’ от эрхлэх ‘заведовать, управлять’, шаглагч ‘контролер’ от шаглах ‘контролировать’; в бурятском языке тγл ѳѳ лэгшэ ‘делегат, уполномоченный’ от тγл ѳѳ лхэ ‘делегировать, уполномочивать’, орлогшо ‘заместитель’ от орлохо ‘замещать, заступать’, толгойлогшо ‘ глава ’ от толгойлхо ‘возглавлять, р^Аффтьсс - л в обоих языках представлен в одной из наиболее продуктивных моделей новообразований. В монгольском языке при его помощи образованы следующие слова: судлал ‘изучение, исследование’ от судлах ‘изучать, исследовать’, тэмдэглэл ’заметка, запись’ от тэмдэглэх ’отмечать’; в бурятском языке γзэл ’взгляд, воззрение’ от γзэхэ ’изучать, учить’, хэлбэрил ’уклон’ от хэлбыхэ ‘наклоняться, быть наклонным’.

• -    Посредствам аффиксов - лга (- лго, - лэг , - лага , - лого ) в монгольском языке и - лга (- лго , - лгэ)# - лган (- лгон , - лгэн ) в бурятском образуются имена существительные с разнообразными конкретными и абстрактными значениями: в монгольском языке явууллага ‘мероприятие’ от явуулах ’проводить, вести’, зарлага ’расход’ от зарах ‘расходовать’; в бурятском языке ударидалга ’руководство’ от уда - ридаха ’руководить’, тγсэблэлгэ ‘планирование’ от тγсэблэхэ ‘планировать’, барилга ‘строительство’ от бариха ‘строить’, шэнэлэлгэ ‘обновление’ от шэнэлхэ ‘обновлять’.

• -    Аффиксы - лт в монгольском языке и - лта (- лто , - лтэ ) в бурятском являются также активными и образуют имена существительные с отвлеченным и конкретным значениями, в монгольском языке ѳ с ѳ лт ‘рост’ от ѳ с ѳ х ‘расти’, ялалт ‘победа’ от ял - ‘побеждать’; в бурятском языке хγгжэлтэ ‘развитие’ от хγгжэхэ ‘развиваться’, h унгалта ‘выборы’ от h унгаха ‘выбирать, избирать’.

• -    При помощи аффиксов монгольского языка - тан (- тон , - т е н , - тэн ) и аффиксов бурятского - тан (- тон , - тэн ) образуются имена существительные с собирательным значением: в монгольском языке: – сγсэгтэн ‘верующий, верующие’ от сγсэг ‘вера, религиозность’, зγтгэлтэн ‘деятель’ от 140

зYтгэх ‘стараться, усердствовать’; в бурятском - оюутан ‘студент, студенты’ от оюун ‘ум, разум’, эрдэмтэн ‘ученый’ от эрдэм ‘наука'.

• -    Аффиксы - ч (- чин ) в монгольском языке и - шан (- шон , - шэн ) в бурятском образуют существительные от именных основ, обозначающие профессии, род занятий, специальности: в монгольском языке худалдаач ‘продавец’ от худалдаа ‘торговля’, в бурятском языке эмшэн ‘врач, доктор’ от эм ‘лекарства’.

Таким образом, при создании узуса общественно-политической лексики наиболее активными техническими средствами в бурятском языке послужили: - гша / гшан (- гшо /- гшон, - гшэ /- гшэн ), - л , - лга /- лган , - лта (- лто , - лтэ ), - тан (- тон , - тэн ) ,- ша /- шан. При этом наиболее частотными являются слова, образованные при помощи суффиксов лга (43%) и гша (39%) * , при учете использовались лишь слова, образованные при помощи аффиксов.

В образовании общественно-политической лексики в монгольском языке наиболее продуктивными аффиксами являются: - лт , - ч (- чин ), - л , - тан (- тон , - т е н , - тэн ), - гч , - лга (- лго, - лэг , - лага , - лого) , - аа / н (- ээ/н, - оо / н , - ее / н ), - бар (- вар, - вор , - вэр ), - ц , - мж . Словообразовательные суффиксы - аа/н ( - ээ / н , - оо / н , - ее / н ) (з е р е лд ее н ‘противоречия’), - бар (- вар, - вор , - вэр ) (чадвар ‘умение’), - ц (сорц ‘испытание, проба’), - мж (тусламж ‘помощь, содействие’) в монгольском языке достаточно продуктивны. Однако в бурятском языке словообразовательные модели с данными суффиксами не обладают активностью.

Продуктивность моделей, как известно, результат актуальности понятий. Проведенный нами сопоставительно-типологический анализ выявил большой объем внутренних ресурсов в монгольском языке. Т.А. Бертагаев считает, что монгольский литературный язык гораздо шире, свободнее пользуется коренными средствами создания новых слов, чем бурятский. В нем максимально используются и активизируются те морфологические средства, которые находились или находятся в пассивном словаре.

Парный способ словообразования широко используется в монгольских языках в создании терминологической лексики. При этом парные существительные, становясь терминами определенного назначения, по мере развития языка наполняются все более сложным содержанием.

Принято считать, что в бурятском языке существуют сложения основ, которые между собой связаны как сочинительным, так и подчинительным отношением и примыканием. В сфере общественнополитической лексики, по статистическим данным, наиболее частотным является словосложение с сочинительным отношением, которое многие исследователи отождествляют с парными словами (Т.А. Бертагаев, У-Ж.Ш. Дондуков, Г.Ц. Пюрбеев, А.А. Дарбеева).

Анализ функционирования словообразовательных средств привел нас к выводу о том, что целесообразнее провести классификацию парных слов исходя из тематических групп общественнополитической лексики:

• 1.    Политика и государственное устройство: монгольский язык представлен следующими группами: улс т е р ‘политика’, где улс ‘государство, держава’, а т е р ‘строй, режим, власть’; тушаал за -авар ‘директива, распоряжение’ - тушаал ‘приказ’ и заавар ‘указание, директива, распоряжение’; в бурятском языке эмхи журам ‘порядок, дисциплина’ - эмхи ‘организация’, эмхи зургаан ‘учреждение, организация ’ - зургаан ‘учреждение’, Yндэh э hуури ‘основа’ - Yндэhэн ‘корень’, hуури ‘основа’.

• 2.    Экономика : в монгольском языке - орлого зарлага ‘бюджет’ от орлого ‘доход’ и зарлага ‘расход’, тоо бYртгэл ‘статистика’ от тоо ‘число, количество’ и бYртгэл ‘учет, регистрация’; в бурятском языке - худалдаа наймаан ‘торговля’ от худалдаан ‘торговля’ и наймаан ‘торговля, коммерция’, Yнэ сэн ‘стоимость’ от Yнэ ‘цена, стоимость’ и сэн ‘цена, стоимость’.

• 3.    Понятия, передающие морально-этические отношения, слова с абстрактным значением: в монгольском языке - зан суртахуун ‘нравственность’, где зан ‘нрав’, а суртахуун ‘мораль’, Yзэл суртал ‘идеология’ от Yзэл ‘мировоззрение’, а суртал ‘идея’; в бурятском языке - hанаа Yн ее н ‘мысли, помыслы’ от hанаан ‘мысль, намерение’, Yн ее н ‘мысли’, соёл болбосорол ‘культура, образованность’ от соёл ‘культура’ и болбосорол ‘просвещение, культура’.

Парные слова играют важную роль в создании общественно-политической лексики в силу своей возможности более объемного охвата значения, чем те значения, которые представлены его компонентами. Тематическое разнообразие также свидетельствует о широком применении парных слов в общественно-политической лексике монгольских языков.

Семантический способ образования слов общественно-политической лексики также относится к числу наиболее продуктивных. По мнению исследователей, в монгольских языках широко представлены процессы семантической деривации, главным критерием которых служит возникновение у ста- рых слов нового значения и развитие многозначности слова. В качестве примеров можно привести: в монгольском языке слово YYP первоначально имело значение ‘гнездо’, однако под влиянием исторических факторов оно приобрело общественно-политическое значение - ‘ячейка’: намын YYP ‘революционная ячейка’; в бурятском языке слово хаhа традиционно имеет значение ‘время, период, срок’, однако сегодня его значение расшилось - дулаасуулгын хаhа ‘отопительный сезон’.

Кроме того, одним из способов номинации, появления новых лексем в лексической системе и, в частности, общественно-политической лексике монгольских языков является семантическая калька. Калькирования в монгольских языках производятся по двум направлениям: полное калькирование и неполное калькирование. Первые создаются в результате перевода всех частей слова или словосочетания, тогда как полукальки образуются путем перевода лишь отдельных морфем слова или отдельных компонентов сложного слова или сочетания.

В ряду наиболее употребляемых и распространенных составных терминов, образованных при помощи калькирования, можно назвать атрибутивно-именную модель: в монгольском языке улсын ху-рал, где улс ‘народ’ и хурал ‘собрание’ - ‘парламент’; засгийн газар, где засаг ‘власть (правительство)’ и газар ‘место’ - ‘правительство’; албаны хYн, где албан ‘служащий’ хYн ‘человек’ - ‘чиновник’ и т.д.; в бурятском языке онсо байдалай талаар зургаан, где онсо байдал ‘чрезвычайная (особая) ситуация’, талаар ‘по линии (в области)’ и зургаан ‘учреждение’ - ‘МЧС’; хYгжэлтын гурим, где хYгжэлтэ ‘развитие’ и гурим ‘закон (правило)’ - ‘законы развития’; туухэтэ Yдэр, где туухэтэ ‘исторический’ и удэр ‘день’ - ‘исторический день’. Среди полукалькированных выражений: гэр-байрын коммунальна ажахы, где гэр байра ‘жилое помещение’, коммунальна ‘коммунальное’ и ажахы ‘хозяйство’ - ‘жилищно-коммунальное хозяйство’; байгаалиин нYYсэнYYдэй министр, где байгаали ‘природа, окружающая среда’, н γγ сэ ‘сбережение (накопление, запас)’ и министр ‘министр’ – ‘министр природопользования’ и т.д.

Рассмотренные выше факты говорят о том, что в выборе словообразовательных средств семантический способ образования новых понятий наряду с аффиксальным и синтаксическим представляет собой один из наиболее продуктивных приемов качественного обогащения современных монгольских языков.

Еще одним из наиболее продуктивных способов образования новых общественно-политических понятий в монгольских языках являются заимствования. По мнению Т.А. Бертагаева, заимствования возникли по ряду причин, среди которых он называет: 1) наименование референта неизвестно, не уловлен характерный признак явления; 2) наименование известно, но в языке нет его аналогии; 3) данное наименование по каким-то внешним признакам уступает заимствованиям [3, с. 340].

Чрезвычайно широкое распространение в области общественно-политической лексики монгольского и бурятского языков получили заимствования из русского языка и через него из других языков. Относительно бурятского языка можно выделить два основных периода заимствований: 1) дореволюционные; 2) постреволюционные.

«Процесс заимствования, – по словам У-Ж.Ш. Дондукова [5, с. 6], – из русского языка в бурятский язык до революции в основном совершался устным путем, в результате чего заимствованные терминологические слова подвергались большим фонетическим изменениям». Например, гулбаа ‘голова рода’, дYYмэ ‘дума’, борной ‘выборной’ и т.д.

Второй период, по мнению исследователей, совпадает с периодом устранения неграмотности населения, изданием газет и журналов, активным развитием двуязычия. Характерным показателем этого периода является максимально или даже полностью сохраненная фонетическая форма русских или иностранных слов. Например, коммунистическа партии, республика, правительства и т.д. Следует признать, что такие образования сегодня являются наиболее продуктивными формантами.

В ходе работы нами была предпринята попытка лингвостатистического анализа общественнополитической лексики текстов бурятских газет. По предварительным данным, соотношение заимствованных слов, в том числе и аббревиатуры, общественно-политической лексики составило около 30%. При этом нами не учитывались имена собственные, в состав которых мы включили названия книг, выставок и т.д. Наиболее активными образованиями можно считать: правительства, прези-дент, министр, министерствэ, экономико, регионууд, журналист и т.д. Калькирования в бурятском языке составили примерно 16%, среди которых наиболее активными можно назвать хэмжээ ябуулга ‘деятельность’, номдо дуратайшуул ‘книголюб’, муниципальна байгалганууд ‘муниципальные образования’ и т.д.

Таким образом, проведенное исследование позволяет определить продуктивность моделей словообразования общественно-политической лексики монгольских языков. Так, в монгольском языке в отличие от бурятского активным способом образования является морфологический, свидетельством которого является большое количество словообразовательных аффиксов. Продуктивными словообразовательными моделями бурятского языка наряду с аффиксальным можно считать калькирования и заимствования.

Примечание

^∗ В основе исследования лежит обратный алфавитно-частотный словарь по статьям республиканской газеты «Буряад γнэн». Объем всего обработанного текста составил около 250 тыс. словоупотреблений.