Смеховое начало в религиозно-ориентированном романе ХХ в. (на материале книги Г.Грина "Сила и слава")

БелиЙ А. Галички дщалекат // Српски дщалектолошки зборник. VII. Београд-Срем. Карловци, 1935, 275-305.

Конески Б. Спомените на Исаи]а Мажовски, Македонскиот XIX век // Зазични и книжевно-историски прилози. Скоп)е, 1986 S. 231-238.

Лиманоски Н. Исламизацщата и етничките промени во Македонща // Македонии муслимани. Скоще, 1984. S. 12-61.

Мажовски Исайя Радев В’зпоминания на Исайя Радев Мажовски роден на 9 март, 1852 година, в село Деб’рско-Македония. София, 1922.

Матковски А. Гурчин Кокалески 1775-1863 (Прилог кон прашагьето за создавагье на селска, сточарско-трговска буржоази]а во Македонща). Скоп)е, 1959.

Матковски А. Отпорот во Македонща во времето натурското владеете. IV. Скоп]е, 1983.

Опьановик-Лоноски, Р. Галичник и Мщаците / ред. ОЛ.Настева, Т.Димитровски, Скоп)е, 2004.

Паликрушева Г. Етносите и етничките групи во Македони]а // Етнологи]а на Македонците, Скоще, 1996.

Ristovska-Josifovska В. Manifestations of Violence in the Western Part of Macedonia (Migrations and Changes) // Symposia. Journal for Studies in Ethnology and Anthropology. Craiova, 2006. S. 205-214.

Ristovska-Josifovska B. Personal and Collective Identity: One Historical Profde in Modern European Perspective // Dynamics of National Identity and Transnational Identities in the Process of European Integration. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2008. S. 305-313.

РистовскаМосифовска Б. Миграции и промени во Мщачкиот кра] во Македонща, „Транзициите во исторщата и културата" (Прилози од Мегународната конференци]а одржана во Скоще во соработка со Етнографскиот институт со музе) при Бугарската академща на науките), Скоще, 2008. S. 457-466;

Ристовски Б. Васил Икономов (1848-1934).

Прилог кон проучувагьето на македонскиот културно-национален развиток. Скоще, 1985.

СмшьаниЬ-Брадина, Т. Ъурчин Кокале, Главар Лазаропольски // Гласник Скопског научног друштва. XXI. Скоще, 1940. S. 137-144.

Тодоровски Т. Спомените на Мажовски. Скоще, 1972.

Hristov Р. Collective Identity and the Myth of a Local Civilizer-Hero: Family Narratives in Modern European Perspective // Dynamics of National Identity and Transnational Identities in the Process of European Integration. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2008. S. 314-322.

ЦвщиЙ J. Балканско полуострво и ]ужнословенске земзье // Основи антропогеографще. II. Београд, 1931.

Я.С.Рейзвих, А.С.Полушкин (Челябинск) СМЕХОВОЕ НАЧАЛО В РЕЛИГИОЗНООРИЕНТИРОВАННОМ РОМАНЕ XX В.

(НА МАТЕРИАЛЕ КНИГИ Г.ГРИНА «СИЛА И СЛАВА»)

Культурно-исторический период 1930-е гг. породил мысли о синтезе христианского (общественного, альтруистского) и индивидуального (ранее считавшегося «дьявольской гордыней») [Толмачев 2008], а также был отмечен изменением эстетического восприятия мира (переход к ироническому пониманию действительности) [Ортега-и-Гассет 2006: 174]. Подобные изменения не могли не повлиять на мировоззрение и творчество писателей этого времени, среди которых Грэм Грин (1904— 1991) - английский шпион и католический писатель-моралист, верующий и «неправильный католик». Главная тема его романов - сообразно его «двойной жизни» - раздвоенная личность, как он сам сказал в эпиграфе к одной из своих книг («Апологии епископа Блума»): «...нас занимает опасный край у всех вещей...» [Shakespeare 2004: XV].

Трудно создать единую классификацию его романов, поскольку практически невозможно определить природу его произведений: массовая ли это литература, авантюрный или шпионский роман, но в каждой его работе прослеживаются мотивы, связанные с религией, и есть романы, где эти мотивы становятся структурообразующими. Один из ключевых текстов Грина - книга «Сила и слава» - как раз принадлежит к данному типу романа. Это произведение, по признанию современников и самого автора, стало одним из лучших и самых дерзких, испугавшим даже папу Пия XII [Трауберг 1995: 120]. В этом романе выводится удивительный герой - «пьющий падре», являющийся не просто антиподом святого и блаженного священника, ибо он действительно верующий человек, что ставит в центр идейного поля романа проблему соотношения шутовства и религии.

При анализе соотношения смехового и религиозного начал в указанном романе были изучены следующие аспекты:

• 1.    Отношение католической церкви к смеху и комическому (театр в лоне церкви, смех и его дьявольская сущность, запрет на комическое и карнавал): у католической церкви всегда были сложные отношения со смеховой культурой. С одной стороны, смех считался дьявольским и греховным, с другой стороны, разрешив использовать элементы комического в религиозных играх, церковь признала необходимость перевода «веры на язык чувства» [Колязин 2002: 120]. Об этом свидетельствуют мнения апологетов церкви:

• 2.    Эстетические теории комического: феномен комического является предметом изучения многих наук, начиная с античных философов, поэтому единую классификацию теорий составить трудно, т.к. она должна освещать огромное количество аспектов. Наиболее стандартной и полной является классификация Б.Дземидока [Дземидок 1974: 120]:

Тертуллиан: «Театр комедии - школа безнравственного поведения. Здесь вместо высмеивания пороков происходит любование ими».

Аврелий Августин («Исповедь»): «...Я хотел насладиться не тем, что стремился уворовать, а самим воровством и грехом... Мы смеялись, словно от щекотки по сердцу, потому что обманывали тех, кто и не подумал бы, что мы можем воровать...»

«Скоморох господень» Франциск Ассизский: «Потому что, избрав для этого столь недостойного грешника, как я, Бог наглядно доказывает безграничность Своей любви»;

• -    теория отрицательного свойства объекта осмеяния (возникает при ощущении превосходства над осмеиваемым) - Аристотель, Гоббс, Стендаль, Юберхорст;

• -    теория деградации (комическое = нравственная оценка косного) - Стерн, Бергсон;

• -    теория контраста (комическое = реакция на диссонанс явлений) - Жан Поль, Кант, Поспелов;

• -    теория противоречия (комическое = соединение противоречивой сущности) -Шопенгауэр, Гегель;

• -    теория отклонений от нормы (комическое = восприятие явлений, не соответствующих норме) -Дземидок, Грос, Обуэн;

• -    теория пересекающих мотивов - Бергсон, Фрейд;

• 3. Механизмы создания комического, ирония: виды иронии, специфика распространения и использования иронии в XX в. [Рюмина 2006].

В ходе исследования нами было доказано, что ирония является структурообразующим принципом построения романа Грэма Грина. Она наблюдается на нескольких уровнях:

• а)    сюжетном (герой, пытающийся стать священником из честолюбивых намерений, становится истинным служителем церкви; «пьющий, неправильный» падре-грешник проживает жизнь мученика);

• б)    образном - ироническое переосмысление жизни Христа в образах Священника (Христос), Лейтенанта (Понтий Пилат) и Метиса (Иуда): позиции падре и его антипода лейтенанта пересекаются во многих пунктах, при этом

цитируются те же самые фразы; метафорические образы гонителей священника проецируются на образ самого священника, проводится параллель между историей благостного мученика Хуана и настоящего мученика - падре;

• в)    образно-символическом (противопоставление жизни-смерти: образы умирающих стариков и детей, стервятников, символически образ зубов);

• г)    стилистическом: резкие переходы от трагического к комическому, зачастую в пределах одной фразы или одного абзаца («А что с вами сделают, если вы попадетесь? - Расстреляют. - Вам, наверно, очень страшно, - сказала она с интересом. Он ощупью пошел к двери сарая на бледный свет звезд. Он сказал: - Да, очень страшно, - и споткнулся о гроздь бананов»); непосредственно шутки, юмор, авторская игра словами, каламбуры: («В зубоврачебном деле бог значения не имеет»), предметные детали (Библия спрятана под обложкой любовного романа, называющегося «Вечная мученица»).

Совокупность этих приемов создания иронического эффекта, в особенности повторение мотива смерти-возрождения в конечном эпизоде романа, где на смену убитому священнику приходит новый, чтобы нести веру людям, дает возможность считать этот роман успешной попыткой отразить неразрывность связи человек-Бог.

Таким образом, несмотря на внешнее травестирование христианских мотивов, пейорации жизни мессии, Грэм Грин не выворачивает наизнанку священную историю, подвергая сомнению саму сущность религии, а скорее создает диалог текстов, давая, таким образом, ключ к трагикомическому пониманию романа.