Сочинение митрополита Палестинской Кесарии Парфения Афинского «История спора Ромеев с армянами» как исторический первоисточник (первая половина XVIII в.)

Albert Armenak Kharatyan Mariam Vram Hovsepyan

The work of the metropolitan of Palestine Caesarea Parthenius of Athens "The history of the dispute between the romans and the armenians" as a historical source (first half of the 18th century)

В межрелигиозных конфликтах вокруг иерусалимских святых мест в 20-30-х гг. XVIII в. особенно долгим был спор между греками и армянами. Обоснование точки зрения и действий со стороны греков нашло отражение в труде активного участника этого конфликта, митрополита палестинской Кесарии (который на завершающем этапе конфликта являлся греческим патриархом в Иерусалиме) Парфения Афинского «История спора ромеев с армянами»1. Данный труд в качестве первоисточника привносит свой вклад в рассмотрение причин указанного спора и на основе сопоставления точек зрения обеих сторон на сегодняшний день позволяет расширить круг наших представлений о греко-армянских церковных отношениях в названный исторический период. Предмет спора являл собой один из эпизодов имевшего место на протяжении веков конфликта между иерусалимскими христианскими конгрегациями.

В истории межконфессиональных конфликтов в Иерусалиме особое место по своей протяженности во времени занимает грекоармян- ский конфликт в 30-х годах XVIII в. В связи с этим вопросом среди первоисточников следует выделить ценный труд современника и активного участника этого противостояния митрополита Палестины, впоследствии иерусалимского, греческого патриарха Парфения Афинского. До перевода на армянский язык этот труд не был известен в арменоведении.

Академик Р. Бартикян написал пространное предисловие к своему армянскому переводу, где в общих чертах коснулся истории армяно-греческого спора в первой половине XVIII в. по поводу святых мест. Он в краткой форме изложил биографию Парфения Афинского, включив в нее период его деятельности в качестве греческого патриарха в Иерусалиме2. Р. Бартикян указывает, что оригинал сочинения Парфения был опубликован в Петербурге греческим источниковедом А. Пападопулосом-Керамевсом в 1891 году в издательстве Российского императорского православного общества. Ссылаясь на греческого источниковеда, Р. Бартикян добавляет, что рукопись данного оригинала находится в сокровищнице Иерусалимского греческого патриаршества и что сохранились также еще два рукописных варианта сочинения Парфения: один – в турецком городе Гелиболу, другой – в Афинах, и что точной рукописной копией оригинала является именно Иерусалимская рукопись3.

Как отметил Р. Бартикян, А. Пападопулос-Керамевс в 1894 г. являлся заведующим отделом рукописей Российской Императорской библиотеки и публиковался в ежегоднике «Византийский временник» Российской академии и в других периодических изданиях4.

Известно, что по вопросам собственности, принадлежавшей святым местам, между традиционными иерусалимскими конфессиями (греческой, армянской и католической), в особенности между греческой и армянской, почти всегда имелись разногласия относительно церковных владений; помимо этого конгрегации выдвигали требования и имели определенные притязания друг к другу в период османского господства (начиная с XVI в.) и до этого. В 1439 г. грузины отобрали у армян Голгофу (после того, как она пять раз переходила из рук в руки), а все святые места и церкви, принадлежавшие грузинам, были унаследованы греками как представителями той же конфессии. В свою очередь, когда греки завладели Голгофой, католики «силой отобрали» ее половину5.

Исходя из удобного расположения святых мест либо из религиозных соображений, конгрегации могли также по взаимному согласию юридически закреплять за собой ту или иную собственность.

Предметом спора между иерусалимскими конгрегациями был вопрос первенства, и в этом вопросе заострились противоречия в особенности между греческой и католической, а также частично между греческой и армянской конгрегациями. В связи с важным значением святых мест (храм Св. Воскресения, право распоряжения тремя церквями в Вифлееме и т.д.) конфессиональные соборы в интересующий нас период возглавляла католическая конгрегация, уплачивая предусмотренный за это налог. В этойсвязив 1720 г. вновь обострился спор между греками и католиками. Викарий иерусалимского греческого патриарха Хрисант – Неопит намеревался лишить католиков права упомянутого первенства, что еще более усугубило межконфессиональные споры6.

В отношениях между греческой и армянской конгрегациями вопрос первенства был связан с церемониальным институтом, в частности, с правом первым подойти ко гробу Господню перед вечерним возжиганием огня. В 1730-х гг. греки боролись за право первенства, а армяне оспаривали его, настаивая на совместном участии в этом риту-але7.

Спор за первенство всегда сопровождался двусторонними судебными тяжбами обращением как в Иерусалимский суд, так и в официальные структуры столицы.

Вопрос первенства был связан с так называемой Кривой Пасхой, когда совпадала Пасха греков и армян. Подобные совпадения, имевшие место каждые 95 лет, диктовали неотложность первенства в вопросе входа в церковь Гроба Господня, дабы накануне вечернего возжигания огня совершить церемонию у гроба Господня, что и являлось причиной конфликта между греками и армянами. Религиозный консерватизм мог привести к повторению событий, имевших место в 1634 г. и известных своими тяжелыми последствиями после Кривой Пасхи8, накануне ожидания (1727) повтора последней (1729 г.). Во избежание этого следовало просто изменить церемониальный порядок, утвердив для конфессий разные дни. В ноябре 1727 г. с разумной инициативой выступил иерусалимский греческий патриарх Хрисант, предложив принять меры по предотвращению возможных столкновений на предстоящей церемонии Кривой Пасхи9. И пасхальный ритуал был проведен без каких-либо инцидентов.

В содержательном плане труд Парфения Афинского включает в себя рассмотрение вышеназванных вопросов, являющихся насущными для разных конфессий Иерусалима, а это значит и для их соотечественников, живущих в Османской империи. Он также имеет отношение как к России, так и османскому и европейским государствам, которые занимаются вопросами святых мест, в силу чего эта проблема получала международный резонанс, в частности, для католических стран (Франция, Германия), в плане политического влияния на Османскую Турцию.

Очевидно, что Парфений Афинский начал писать свой труд в период длительного межконфессионального спора между греками и армянами в 1730 гг. и завершил его в начале следующего десятилетия, о чем говорится в начале работы: «Около двадцати лет назад они (армяне – авторы) выступили против нас с заговором. В связи с постройкой купола церкви Гроба Господня армянами было собрано множество свидетельств у иерусалимских жителей», – пишет он10.

Известно, что наряду с греческими и латинскими конфессиями в восстановлении купола церкви Гроба Господня в 1720 г. принял активное участие патриарх Ованес Колот11. Следовательно, Парфений Афинский приступил к написанию своего труда спустя 20 лет после указанного события, в 1739-1740 гг., к концу греко-армянского спора либо вскоре после него. Именно изложением имевших место в тот год событий он заканчивает свое повествование, охватывая период спора – 1734-1739 гг.

Заглавие работы явствует о том, что в иерусалимской православной конгрегации Парфений с 1739 г. являлся местоблюстителем патриарха – митрополита палестинской Кесарии. Греко-армянское соглашение им было подписано 7 апреля 1739 г., когда он уже являлся греческим патриархом Иерусалима12. Из этого следует, что свой труд он завершил до того, как стал патриархом.

Парфений Афинский знал о материальных нуждах Иерусалимского армянского патриаршества, а также о положительных сдвигах в этой сфере в 1720-х гг. благодаря усилиям константинопольского патриарха армян Ованеса Колота и иерусалимского патриарха армян Григора Шгтаякира (дословно – носителя цепей). «Материальное благосостояние армян росло13. Причины были разные, но прежде всего, как считали многие, это было связано со строительством. Когда было предпринято возведение нескольких построек на территории грузинского храма, при снесении старых, как говорят, был обнаружен клад. Это подтверждается также фактом убийства из-за клада некоего человека, руководившего строительством. Он хотел известить о находке клада и сообщил об этом властям. Однако армяне выкупили у него это известие о кладе за 10 талантов, затем убили его и таким образом скрыли находку клада», – пишет Парфений Афинский14.

Разумеется, армянская конгрегация была представлена им как вдвойне преступная, поскольку она присвоила клад, принадлежавший грузинам, между тем клад должен был перейти в наследство греческой конгрегации, причем указывалось, что клад был присвоен в результате убийства.

Подобными обвинениями и нападками на армян пронизана вся работа Парфения Афинского. Очевидно, что мы имеем дело с пасквилем, сочиненным этим благопристойным церковным деятелем с целью укрупнения греческой собственности в Иерусалиме. Личность Парфения Афинского следует рассматривать в контексте его эпохи, среды и его личного мировидения. Идеологическую основу его повествования составляет христианская мораль, принцип верности заветам Христа и справедливости, к которым он без конца обращается в своем труде. С целью обоснования излагаемого и в силу отношения к армянам он не делает открытых заявлений, ему нужен некто, воплощающий в земной жизни величие Бога и наделенный добродетелями, дабы постоянно обосновывать и подтверждать его собственные мысли и истинность повествуемого. В таком случае с точки зрения морали Парфений должен был остаться неуязвимым и вещающим небесную истину справедливым повествователем. Он создал такой персонаж – высокопоставленного османского сановника (в оригинале – кятип эфенди).15 Халиссу, являющегося плодом авторского замысла, легендарный образ, который всюду покровительствует грекам. Этот человек, – пишет он, – «великодушен, справедлив в делах настолько, что при защите прав справедливого (честного) человека не упускает из виду ни один нюанс, объективен в добрых и недобрых делах, мудр и сведущ в своей службе и выделяется своими славными поступками»16. «Помимо этого, – продолжает Парфений, – порядочность его сверкала, как солнце, благородство и добродетель, образованность ослепляли глаза, имя Халиссы у всех на устах, он удостаивается всеобщей похвалы…»17.

Среди сотен небесных и земных качеств Парфений Афинский специально подчеркивает его бескомпромиссность и неподкупность, объективность, подкрепленную душевной отвагой, в которой «нарисован божественный облик»18.

Покровительство такого наделенного величием и благородством лица, согласно авторскому замыслу, должно было возвеличить и облагородить также позицию греческой стороны и цель предпринятого дела, и не случайно Халисса в повествовании Парфения появляется на том этапе греко-армянского спора (1736 г.), когда греческим патриархам Иерусалима и Константинополя почти удалось направить развитие дел в нужное им русло, лелея надежду на то, что им удастся отобрать у армян церковь Св. Иакова и передать ее православной общине с юридическим подтверждением Блистательной Порты. К власти пришел великий визирь Гюрджи Исмаил-паша, который поощрял греческую сторону, идя навстречу их давним притязаниям в отношении церкви Св. Иакова, которую они хотели отобрать у армян. Эти притязания греческой стороны обосновывались

15 Պարթեն

16Պարթեն

17Պարթեն

18Պարթեն

тем фактом, что некогда церковь принадлежала православным. Сам Парфений обстоятельно представил требования греческой стороны. Иерусалим со своими святым местами изначально принадлежал византийскому государству, затем – арабам, преподнесшим Иерусалим в дар православным, что и сохранили египетские султаны (мамлюки) и вслед за ними – османские турки. В армянских источниках нет каких-либо свидетельств о принадлежности монастыря Св. Иакова грузинам, а Парфений Афинский ограничивается лишь заявлением об этом 19 , маскируя тем самым эту полемическую фальсификацию.

А то, что церковь Св. Иакова принадлежит грекам и что эфиопы, копты и айсоры подчиняются греческому патриарху, по его словам, подтверждается указами названных им самодержцев (халиф Омер, Селим I, Сулейман Кануни и др.) 20 .

Свидетельствующие об этом и принадлежавшие грекам документы он считает истинными, а все то, что представляют армяне в подтверждение своего права, называет фальшивыми и сфабрикованными 21 . Более того, Парфений считает нелогичным не только факт армянского присутствия в Иерусалиме, но и наличие армянского патриаршества с его правом на владение собственностью. Известно, что патриарх Ованес Колот в 1728 г. отдал на реставрацию местами поврежденные грамоты церкви Св. Иакова и затем передал их на официальное подтверждение, как пишет об этом исследователь 22 . Данный факт Парфений преподносит как подлог документов и их своевольную правку в пользу армян.

Парфений свидетельствует об одном «лично заверенном надзирателем регистров» документе 1517 г., опираясь на который он утверждает, что «изначально, со времен древних царей, общины эфиопов и айсоров подчинялись нам», и посему греческая сторона, опровергая и не признавая отреставрированные армянами протокольные записи, обратилась к великому визирю, дабы выписать из оригиналов этих документов свидетельства о подчиненности общин грекам 23 Греческая сторона ввела в обиход другой, более древний

19 Պարթենիոս Աթենացու, P. 103: (Парфения Афинского, с. 103).

20 Պարթենիոս Աթենացու, PP.101-105: (Парфения Афинского, сс. 101-105)

21 Պարթենիոս Աթենացու, PP. 81-85: (Парфения Афинского, сс. 81-85)

22 Բամպուքճեան Գ., Յովհաննէս պատրիարք Կոլոտ, P. 50: (Бампукчян Г., Ованес Колот патриарх, Стамбул, изд. Мурад офсет, 1984, М., с. 50).

23 Պարթենիոս Աթենացու, PP. 97-99: (Парфения Афинского, сс. 97-99)

документ, выданный, якобы, Омером Салахеддином (XII в.)24. Согласно этому документу, тогдашнему греческому патриарху Иерусалима – Софронию – Омер отдал указ, по которому «все церкви, в том числе и паломные места Иерусалима, подведомственны греческому патриарху, армяне-якобиты, несторианцы, марониты и другие общины подчиняются греческому патриарху»25.

В свою очередь армяне обвиняли греческую конгрегацию в том, что они путем обмана добились выдачи грамоты, в фальсификации документов в свою пользу и т.д.26

В труд Парфения во всех подробностях включен список требований греческой стороны, начиная с права на собственность в отношении паломных мест и кончая подчинением эфиопов, коптов и айсоров, помимо этого в работе Парфения был указан факт притязаний в вопросе владения церковью Св. Иакова.

На сегодняшний день ценность его труда не в изложении этих требований, которые были отвергнуты армянами благодаря часто используемому на практике подкупу, а в том, что он явствует о ходе данных заявлений – жалоб в официальных османских органах, свидетельствующем о резких переменах, а в нередких случаях – о противоречивых решениях и юридических формулировках (хаттах), когда стороны подключали методы влияния, всемогущего подкупа и покровительства.

Кульминацией повествования Парфения – с точки зрения успешности греческой стороны, является судебный процесс 1736 г., проходивший в канцелярии великого визиря Исмаила Гюрджи в связи с армяно-греческим спором. Детально описана та подготовительная работа, которая была проведена греческой стороной при покровительстве Исмаила-паши и которая официально курировалась высокими инстанциями, поскольку заявление было представлено в инстанции, подведомственные великому визирю. Заявление включало в себя все требования греческой стороны, и в этой связи следует отметить, что они не только выходили за рамки армяно-греческих отношений в Иерусалиме, но и касались всех конгрегаций. Дабы успешно завершить тяжбу, греки подготовились задолго до начала процесса. В этом вопросе было принято следующее решение: грече- ская сторона, якобы, согласна пойти с армянами на мировую, чтобы усыпить их бдительность и действовать с точностью до наоборот. В этой связипримечательны те отрывки из труда Парфения, которые касаются ожидаемой автором победы посредством действенного содействия Исмаила Гюрджи, что означало экспроприацию армянской собственности в Иерусалиме в пользу православной конфессии.

Для достижения этой цели великий визирь должен был нанести удар по авторитету известных представителей армянской константинопольской общины, объявив их преступниками.Помимо этого, нужно было доставить в столицу султанский фирман, приобретенный в 1734 г. Ованесом Колотом и предоставленный армянам при визире Хекимзаде и подтверждающий права армянской конгрегации.

В Иерусалим был отправлен специальный гонец с целью возврата фирмана, а в столице, согласно свидетельству Парфения, были арестованы видные представители армянской общины Сегбос и Арутюн Муратян, что явилось неожиданным ударом для армян27. Из важных представителей константинопольской армянской общины в Иерусалим былприглашен патриарх Григор Шгтаякирс документами, содействующими судебному процессу армян (май 1736 г.)28.

Однако близкие к победе греки должны были потерпеть фиаско. Великого визиря Исмаила Гюрджи (который, кстати, был грузином) сменил новый великий визирьЭссеид Мехмет-паша, и армянам, в отличие от греков, удалось удостоиться его благосклонного-отношения29. Парфений открыто пишет о том, какое разочарование испытали греки в связи с отставкой Исмаила Гюрджи.

Резко отличаются друг от друга отношение Парфения и отношение армянских авторов к событиям, имевшим место на заверша- ющем этапе (1738-1739 гг.) разрешения спора. Парфений отмечает, что, благодаря щедрому подкупу, армянской стороне удалось по-лучитьот бывшего иерусалимского судьи свидетельство о том, что церковь Св. Иакова принадлежит армянам, что среди христианских наций именно армяне обладают правом первенства, а значит и правом распоряжения имуществом. Согласно Парфению, подобную грамотуармяне приобрели у местных – иерусалимских арабов30.

«Они, – пишет Парфений, – получили также от местных скрепленное печатью удостоверение: некоторые печати ими были куплены за две тысячи серебряных монет, за другие заплатили меньше». Это заявление ими было скреплено более чем 200 печатями»31.

В рассматриваемом первоисточнике видим автора, во имя успеха соотечественников борющегося против соперников и их действий. Посему в его труде дана крайне отрицательная характеристика участников событий – известных представителей армянской конгрегации. В таком свете Парфений упоминает армянских деятелей, связанных с иерусалимской конгрегацией– патриархов Сегбестроса Акнеци (Сегбос), Ованеса Колота и ГригораШгтаякира,А. Мурато-глу (Муратян), Ширина Халфи (архитектора), АкопаНаляна (будущего армянского патриарха Константинополя). Особенно ненавистным для него деятелем был Сегбестрос – один из самых влиятельных армянских деятелей Константинополя, меняла, оставивший след в развитии событий, связанных с греко-армянским спором.

Однако важны не характеристики, приводимые Парфением относительно О. Колота, А. Наляна и других соперников, а действия греческой стороны в переговорах с армянами, нестандартность аргументов и гибкость позиций в отношениях, выстроенных в османской должностной иерархии.

В подходе автора прослеживается отношение к уже угасшему религиозному противостоянию – ирония, проявляемая к Армянской апостольской церкви, и, разумеется, к ее последователям.

Парфений мужественно переносит поражение своих соотечественников, признавая эту горькую реальность. Последние эпизоды противостояния он описывает всего лишь сквозь призму бюрократических действий. Автор удовлетворяется лишь констатацией решения относительно прекращения армяно-греческого спора32, умалчивая о содержании этого документа, который отнюдь не содействовал греческой стороне. Он обходит стороной также предшествую- щее этому спору и навязанное османскими властями соглашение от 7 апреля 1739 г. между армянами и греками.

«Более того, Парфений представляет адресованный грекам и армянам султанский хатт (или ферман) как угрозу для армян, если они не прекратят спорить. «После этой ремарки, – пишет Парфений, – разразился скандал вокруг многих вопросов, из-за чего решили оставить этот вопрос в стороне. За это время в царском дворце было принято множество решений, одно из коих было направлено против тех, кто когда-либо осмелится заявить об этом либо представить доказательства. Оно было против армян, им грозило тюремное заключение либо смертная казнь»33.

Армянские источники приводят текст определяющего эти права соглашения, на основании которого юридически закреплялся статус-кво отношений между сторонами в Иерусалиме. По указанному соглашению предполагалось наличие следующих трех положений, касающихся вопроса разногласий сторон:

• 1.    В церковных ритуалах как в прошлом, так и впредь первенство (предпочтение) отдается грекам, в частности, в вопросе субботнего Пасхальногоритуала, когда патриархи греков и армян либо их викарии вместе подходят к Гробу Господню, как прежде.

• 2.    Три нации, а именно – эфиопы, копты и айсоры, по сей день являются последователями той стороны (т.е. армянской), к какой они принадлежали изначально, и впредь останутся в рамках этих правомочий.

• 3.    Церковь Св. Иакова и собственность армянской стороны в Иерусалиме и впредь будет принадлежать армянам, и греки обязуются не предъявлять каких-либо требований по отношению к ним.

В соглашении также указано, что оно скреплено с целью окончательного мира между сторонами, при посредничестве французского посла34. Документ подписан греческим и армянским патриархами Иерусалима и Константинополя. В качестве православного патриарха Иерусалима он был подписан автором первоисточника Парфением. Соглашение составленона итальянском языке35.

Указанное соглашение, восстанавливающее права греков и армян в Иерусалиме, в 1730-х годах, по состоянию на предшествующий спору период, фактически удовлетворяло армянскую сторону. Григор Шгтаякир с целью предотвращения всех возможных дальнейших разногласий, при посредничестве французского посла, по- лучил новый ферман, который ратифицировал положения данного соглашения36.

Этим последним эпизодом завершим анализ крайне ценного греческого первоисточника, касающегося весьма длительного греко-армянского спора. По сути, этот спор завершился переутверж-дением преддискуссионного статуса отношений между греческой и армянской конгрегациями и их собственностью, без каких-либо изменений. Его основу составляла османская консервативная политика в отношении системы миллетов.