Социально-культурный контекст кризиса культурной идентичности в России

В условиях глобализации и «цивилизационного кризиса» (3, с. 24–25), с доминированием так называемых «западных ценностей», в современной России особую значимость приобретает проблема культурной идентичности . В период, предшествующий развалу Советского Союза, обществоведческие науки находились в глубоком кризисе вследствие того, что главной их функцией была функция формулировать запреты (4, с. 283), что, в итоге, привело к принятию части 2 статьи 13 Конституции РФ, согласно которой «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Однако теперь возникает ситуация, когда любая социокультурная инициатива, независимо от её созидательного, либо разрушительного потенциала для общества, может получить, в том числе, педагогическую апробацию, быть внедрена в культурные и образовательные программы любого уровня, от муниципального до федерального, что, в свою очередь, приводит к крайней мозаичности и хаосу культурной идентичности в России.

Проблема эта получила теоретическое осмысление в странах, которые столкнулись с этим чуть ранее. Так, С. Хантингтон в книге «Кто мы такие?» отмечает, что «…проблема американской идентичности уникальна, но Америка не уникальна в том, что она имеет эту проблему. Почти повсюду люди вопрошают, переосмысляют и переопределяют то, что у них общего и что отличает их от других людей. Кто мы? Чему мы принадлежим?» (10, с. 322). В другой своей книге «Столкновение цивилизаций» он прямо показывает, что «…вы-живание Запада зависит от того, подтвердят ли вновь американцы свою западную идентификацию и примут ли жители Запада свою цивилизацию как уникальную, а не универсальную, а также их объединения для сохранения цивилизации против вызовов не-западных обществ…» (8, с. 35) Таким образом, проблема кризиса идентичности делится у автора на две части: цивилизационная уникальность в глобальном мире, для противостояния вызовам не-западных обществ, и внутренняя цивилизационная однородность, через уход от универсальности западной культуры к мобилизации своего общества.

1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 3 (41) май-июнь 2011 53-56

Если принять допущение, что в глобальном мире культурной идентичности России как страны мало что угрожает, в силу функционирования основного ядра наших международных культурных символов, то с проблемой внутренней культурной идентичности социума мы начинаем сталкиваться всё чаще. В 2010 году стартовал проект «Сказочная карта России», авторы которого пытаются установить места появления на свет сказочных персонажей (6, с. 1). На это малозначимое событие можно было бы не обратить внимания, если бы главы регионов России не стали использовать его как основу для создания региональных брендов – культурных символов регионов. Этот факт указывает на кризис культурной идентичности регионов и, как следствие, на проблемы социокультурного проектирования среды. Для понимания сущности кризиса нам необходимо обозначить круг проблем, без понимания которых мы не сможем предпринять верные шаги для их решения.

Глядя на карту современной России, мы ясно видим линии, по которым проходят цивилизационные и культурные разломы: прежде всего, очаги межрелигиозной и межнациональной вражды, обусловленные как историческими причинами, так и внешним целеполаганием в отношении России в условиях глобальной геополитической конкуренции. Ещё в конце 1980-х годов специалистами 5 Управления КГБ СССР читался спецкурс лекций «Использование позиций радикального ислама для дестабилизации обстановки в СССР». Спустя более 20 лет после упразднения 5 отдела КГБ СССР мы можем наблюдать, как работа международных эмиссаров с представителями радикального ислама, усилившаяся за последние годы, привела к тому, что регионы Северного Кавказа, частично Башкирии и Татарстана, превратились в зону перманентного кризиса и межэтнических столкновений. При этом с позициями радикального ислама не может сравниться ни одна конфессия, ни по степени фанатизма, ни по финансовой подпитке, ни по привлекательности образа желаемого будущего. Системный кризис в России не мог не затронуть и религиозную сферу, где ярко выраженные экуменические тенденции в православии соседствуют с разобщенностью и мирным характером представителей классического ислама, что даёт огромное поле для деятельности эмиссаров международного терроризма, чьи радикальные взгляды наиболее популярны среди молодёжи. Назовём эту линию кризиса цивилизационной. Отметим здесь также и то, что за последние годы борьба в этом направлении ведётся исключительно силовыми методами, что приводит к появлению устойчивого структурированного подполья, борьба с которым идёт по принципу «здесь и сейчас». Не ведётся либо не попадает в открытые источники информация об использовании методов контрпропаганды, и совсем не используется такой мощный ресурс, созидаемый на протяжении тысячелетий, как культура.

Вторая линия разлома культурной идентичности проходит по отношению к имущественному расслоению и, связанной с этим расслоением, возможности и способности удовлетворить свои культурные и духовные потребности. Джозеф Стиглиц, Нобелевский лауреат по экономике, показывает, что «…Россия обрела самое худшее из всех состояний общества – колоссальный упадок, сопровождаемый столь же огромным ростом неравенства. И прогноз на будущее крайне мрачен: крайнее неравенство препятствует росту» (7, с. 188). Крайнее материальное неравенство ведёт к маргинализации всё большего числа российских граждан, их культурными идеалами становятся герои многочисленных сериалов, что вызывает презрение и отторжение со стороны хозяев среднего и крупного капитала. Рассматривая сложившуюся ситуацию, мы видим, что отсутствие общих идеалов для социума ведёт к его резкой атомизации. Анализируя этот фактор, мы замечаем, что имущественное расслоение напрямую коррелирует с принадлежностью к институтам власти индивидуума и его родственников и, как следствие, ведёт к утрате доверия власти и её легитимности в глазах большинства. В таком положе- нии, которое подтверждается на практике повсеместно, мы видим трудность в проведении реформ, в реализации национальных проектов, et cetera. Эту линию мы назовём кризисом идеалов.

Из двух линий кризиса культурной идентичности в России мы можем выделить угрозы , напрямую влияющие на жизнедеятельность общества. Если цивилизационный кризис , в силу ряда причин, локализован и не пронизывает общество насквозь, угрожает жизнедеятельности общества религиозными и межэтническими конфликтами, то кризис идеалов порождает феномен, который ведёт к угасанию общества, алкоголизации широких слоев населения и социальной пассивности личности. Негативные последствия употребления алкоголя выросли до размеров, угрожающих физическому, психическому и социальному здоровью населения (5, с. 4–5), ещё в 1994 году, и с тех пор коренного перелома в этой ситуации не произошло. А. Шабалин, в статье «Про “сухой закон”», пишет о событии, произошедшем 19 июля 1914 года, о котором английский общественный деятель Ллойд Джордж сказал: «Это самый величественный акт национального героизма, который я только знаю». Речь идет о «сухом законе», а точнее, о царском указе, запрещающем производство и продажу всех видов алкогольной продукции на территории России (9, с. 1). В статье автор ссылается на брошюру И.Н. Введенского «Опыт принудительной трезвости» (2, с. 1) и отсылает к ней исследователей, заявляющих о невозможности решить проблему алкоголизма и пьянства запретительными мерами.

Параллельно процессу скрытой и явной пропаганды употребления алкоголя в СМИ, в повседневном бытии людей происходят события, закрепляющие в массовом сознании жителей городов стереотип «пьянство – это отдых». Речь идёт о так называемых «пивных фестивалях», «фестивалях пива и кваса», использующих потребность общества в коллективном празднике. Если проанализировать структуру традиционных народных гуляний

XVIII–XIX веков, то можно заметить ряд качественных различий, по сравнению с проводимыми сегодня городскими праздниками. Для традиционных народных гуляний (условно обозначим их «ярмарками») были характерны формы, при которых напряжение и накопленная агрессия в обществе канализировались в игровой форме, избегая деструктива и девиаций, и, таким образом, служили своеобразным «клапаном», через который сбрасывались накопленные в обществе отрицательные эмоции. Для ярмарок, в целом, были характерны активные формы коммуникации и действия, в отличие от современных праздников, зрители которых из активных участников деятельности превращаются в пассивных потребителей, причём форма потребления предопределена сложившимся алгоритмом проведения массовых праздников – концертной программой на сцене, продажей слабоалкогольной продукции, еды и сувениров по периметру «фестиваля».

Таким образом, сегодняшние массовые праздники являются подобием самих себя столетней давности. Понимая, что возврат к традиционным формам проведения массовых народных гуляний невозможен, мы предполагаем, что для успешной реализации концепции социальной активности личности и одним из инструментов социокультурного проектирования среды может стать городская организационно-деятельностная игра «Историческая реконструкция народного гуляния».

Общегородская реконструкция ярмарки XVIII–XIX веков включит в процесс активной деятельности по его подготовке и проведению широкий социальный срез жителей города. Если в современных условиях трудно переименовать либо возвратить исторические названия улицам города, то в рамках игры есть возможность с помощью художественноизобразительных средств и культурных символов ощутить себя в другой эпохе. В процессе подготовки к общегородской реконструкции подавляющее большинство жителей города узнают о событиях, происходивших в нём задолго до их рождения, и это позволит им

осознать себя звеном в исторической цепи поколений жителей города, а не социальными атомами сегодняшнего общества. Реконструкция будет способствовать решению целого спектра смежных задач: определению культурной идентичности города и его жителей, развитию сферы туризма и связанных с ним отраслей, вовлечению в процесс деятельности большого числа жителей и формированию у них ответственности за судьбу города, выявлению социально активных групп и граждан, принимающих активное участие в подготовке к событию, дальнейшей работе с этими гражданами по вопросам социокультурного проектирования среды.

Таким образом, нами проанализированы некоторые причины возникновения кризиса культурной идентичности в России – это кризис обществоведческих наук конца ХХ столетия, глобальный кризис цивилизаций, а также разрушение традиционных для периода 1980х годов идеалов общества, что привело к запрету на государственную идеологию в России и возможности внедрения любой педагогической идеи в культурно-образовательный процесс, что ведет к мозаичности и хаосу культурной идентичности. Определены основные линии разлома культурной идентичности – цивилизационный кризис и кризис идеалов. Обозначены угрозы, затрагивающие жизнедеятельность социума – религиозные, межнациональные конфликты и алкоголизация, ведущая к социальной пассивности личности и угасанию социума. Предложены пути преодоления угроз: использование потенциала культуры для разрешения цивилизационного кризиса и ведение контрпропаганды при распространении радикальных идей. Для формирования и укрепления культурной идентичности регионов и жителей России, социальной активизации личности и для противодействия алкоголизации общества нами предложен формат городской организационно-деятельностной игры «Историческая реконструкция народного гуляния», посредством которой будет решён целый спектр смежных задач: определение культурной идентичности города и его жителей, развитие сферы туризма и связанных с ним отраслей, вовлечение в процесс деятельности большого числа жителей и формирование у них ответственности за судьбу города, выявление социально активных групп и граждан, принимающих активное участие в подготовке к событию, определение путей дальнейшей работы с этими гражданами по проектированию социально-культурной среды.