Социально-психологическая типология серийных преступников

В социальной и криминальной отечественной психологии неоднократно рассматривался феномен серийного преступника, совершающего чудовищные убийства, часто сопряженные с сексуальным насилием. За последние несколько лет наблюдается увеличение числа подобных преступлений, обусловленных социально-политическими и экономическими проблемами в обществе. Исходя из статистических данных по состоянию преступности, в Российской Федерации на январь 2013 г. зарегистрировано 9,5 тыс. преступлений, отнесенных к категории «особо тяжкие» 1. Последние исследования, посвященные психологическим характеристикам преступников, совершающих преступления против личности (в том числе и в серийном варианте), да- тируются данными 2007 г. 2 Актуальность темы определена неизменным вопросом: как в окружающем социуме распознать человека, кажущегося нормальным, способного совершить жестокое и немотивированное преступление.

Один из самых известных исследователей серийных преступников, Роберт Ресслер 3, автор термина «серийный убийца», еще с момента его формулирования в 1970 г. предлагает обратить особое внимание на закономерности в формировании серийных убийц, на их психологическое развитие, на анализ их поведенческих реакций вплоть до момента, сопряженного с сексуальным насилием и убийством. По мнению Р. Ресслера, необходимо идентифицировать все психологические характеристики индивида, составляющие общее описание его личности, основанные на анализе совершенных им преступлений. Одновременно с разработками Р. Ресслера, Д. Дуглас и К. Манн 4, оценивая криминальное поведение преступников, вводят понятия «modus operandi» и «signature», составляющие в совокупности известное всем криминологам и криминальным психологам понятие «почерк преступления». Под «modus operandi» понимается разграничение способа действия преступника, а под «signature» — его автограф. Почерк преступления (преступника) состоит из совокупности операциональной стороны преступной деятельности, ее динамичной составляющей (меняющейся под влиянием опыта) и адаптивной составляющей (подверженной влиянию ситуативных факторов). Почерк преступ- ника указывает на динамику его когнитивных и эмоциональных процессов, лежит в основе мотивации его поведения, становится косвенным отражением его личности, образа и смысла его жизни, характеризует его сексуальный опыт.

Выделенная западной психологической наукой типология серийного убийцы, так и не прижившаяся в отечественной криминалистике, за основу берет два социально-психологических понятия: организованность и социальность (социализированность) 5. В соответствии с западным конструктом выделяются два типологических портрета серийного преступника: организованный несоциальный и дезорганизованный асоциальный. Сравнительная характеристика личности и криминального поведения различных типов преступников, косвенно ссылающаяся на организованного и дезорганизованного преступника, принадлежит разработкам, проводимым во ВНИИ МВД России, но, как было указано выше, последние исследования проведены более семи лет назад 6. Остановимся подробно на ряде психологических и поведенческих характеристик первого типологического портрета, поскольку в практике раскрытия и расследования серийных преступлений данный тип превалирует в количественном эквиваленте над вторым.

Организованный несоциальный тип серийного преступника, совершающего преступления в сфере сексуального или физического насилия, вплоть до убийства, обладает достаточно высоким уровнем когнитивных способностей, обеспечивающим весь процесс совершения преступлений. Когнитивные характеристики (в совокупности с иными личностными характеристиками) представлены в отечественной науке в трудах, посвященных правонарушающему поведению. Рассматривался вопрос о взаимовлиянии правонарушающего поведения на формирование социальных и личностных предпосылок к преступлению 7. В правонарушающем поведении в фазе сталкинга 8 (выслеживания и преследования жертвы) попеременно сменяются два явления, жизненно важных для восприятия преступником жертвы: вначале персонализация 9 жертвы, во время реализации преступления она сменяется явлением деперсонализации. Остановимся на этих моментах более подробно: в отечественной криминальной психологии им не уделено должного внимания. Именно эти явления, демонстрируемые подозреваемым во время проведения следственных действий (в том числе и на уровне невербальных методов взаимодействия), должны быть интерпретированы следователем как косвенные улики преступного поведения. Персонализация жертвы — процесс, в ходе которого происходит существенное изменение в системе личностных смыслов и поведенческой активности преступника в связи с «идеальной» представленностью в его сознании образа жертвы. Факт «идеальной» представленности жертвы в сознании сексуального насильника, извращенца и убийцы выступает в виде нереально приоритетного образа «значимого другого». Персонализация жертвы представляет нечто интимно болезненное, что чувственная сфера преступника улавливает максимально сильно, но чаще всего неосознанно. Во время проведения допроса, психолого-психиатрической экспертизы данная категория преступников объясняет такое явление одержимостью, когда ни о ком другом он думать, мечтать, представлять и чувствовать не может. Волевые усилия, направленные на отвлечение от «значимого другого», не справляются с явлением персонализации одержимости, вся поведенческая активность преступника направляется на поиск «идеальной жертвы» либо на выслеживание уже найденной жертвы. Период персонализации сугубо индивидуален — от нескольких месяцев до нескольких часов. Если речь идет о серийном преступлении, то в самой серии временны´ е рамки процесса персонализации могут сокращаться, преступник «входит во вкус», теряя подчас ощущение реальности.

Качественно иное и противоположное персонализации явление — деперсонализация 10. Добившись насильственными методами нахождения рядом с собой «идеальной жертвы», преступник взаимодействует с нею, реализуя свои извращенные фантазии, при этом в его сознании постепенно утрачивается «идеальность», жертва начинает терять не только свою исключительность, но и личность. Ее грани стираются, для преступника она переходит в категорию объекта, не имеющего ни личностных черт, ни имени, ни возраста. Подозреваемые при проведении следственных действий вдруг начинают говорить о своей жертве как о предмете мебели, из речи уходят имена, личное отношение к жертве. Чаще всего начинают употребляться слова: «человек», «он», «она», «это» и т. д.

Отметим, что для организованного несоциального типа преступника крайне важна фаза сталкинга. Американские психиатры Х. Дрессниг и П. Гасс различают два вида сталкинга: «отверженных и ищущих любви» и «маниакальных и ищущих идентичности». В рассматриваемой нами типологии чаще всего речь идет о втором виде. Среди жертв сталкинга почти две трети — женщины, а среди сталкеров более 80% — мужчины. Средняя продолжительность сталкинга составляет около двух лет, но настоящая статистика указывает, что временнóй период сталкинга в российской действительности значительно сокращен: от нескольких часов до нескольких недель.

Важно, что подспудная готовность уничтожить объект своего преследования — это неосознаваемое, но реализуемое в преступном деянии намерение преступника.

Особо рассмотрим психиатрические отклонения в анамнезе преступника, в том числе и его социопатические характеристики. По данным информационного агентства «Росбалт», 65–70% тяжких и особо тяжких преступлений против личности совершается лицами, страдающими психическими аномалиями 11. Термин «социопат» 12, более свойственный западной криминальной психологии, достойно отражает внутреннюю позицию преступника — отвержение и презрение общества. Именно эти две внутренние позиции и откладывают отпечаток на его деятельность и поведение в социуме. В его личном восприятии социум заслуживает минимального внимания, социум не достоин его исключительности. Тем не менее рассматриваемый нами тип преступника способен использовать социум для своих преступных целей, часто настолько достоверно создавая вид успешного гражданина, что после ареста его соседи и коллеги находятся в позиции замешательства, не понимая, как могло так случиться, что находящийся рядом с ними человек совершал столь тяжкие преступления, оставаясь незамеченным. Именно организованный несоциальный преступник воспринимается социумом «как все» и «как свой». Его несоциальность (социопатия) — личный выбор, в основу которого ложится собственная уникальность («Я лучше всех, все недостойны меня») либо исключительное непринятие социума, что чаще всего рационализируется («Слишком плохой социум», «Социум не соответствует моим представлениям, поэтому я буду одиночкой»).

Рассматривая основные психологические и поведенческие характеристики второго типа серийного преступника (дезорганизованного асоциального), охарактеризуем его асоциальность (антисоциальность) 13. За-кладываясь в качестве механизма психической защиты, изначально асоциальное поведение выражается в нарушении общепризнанных норм права и морали. Как правило, данный тип преступника переживает тяжелое детство с издевательствами, унижением, отвержением. Воспринимаемый социумом как «странный», «неполноценный» и «не такой как все», он начинает постепенно взращивать в себе ненависть ко всему социуму либо к конкретным его представителям. Ненависть со временем реализуется в преступлении, направленном на конкретную категорию социума (старики, женщины, мужчины, дети), либо без разбора и предпочтения: реализуется на первую попавшуюся жертву. Асоциальность является причиной базового резко отрицательного отношения к людям, при этом внутренне обострено чувство собственной неполноценности, присутствует масса психологических комплексов.

В отличие от организованного несоциального преступника, дезорганизованный асоциальный не обладает выраженными когнитивными характеристиками, позволяющими ему «качественно» планировать и воплощать в жизнь задуманные преступления. Не исключен вариант незначительной умственной неполноценности и психиатрических патологических состояний, что выражается в неадекватном поведении, внешней неопрятности, нелепости. Данный тип преступника жертву не персонализирует, длительной и подробной фантазии в фазе сталкинга не демонстрирует. Деперсонализация жертвы не мешает ему надолго сохранять воспоминания о ней. Не исключен вариант ведения записей, дневника, сохранения вещей жертвы (фетиша). Крайне редко (в силу неадекватности поведения) он способен на спонтанное написание письменного обращения в полицию или родственникам жертвы, если знает ее место проживания. Обращение носит издевательский, сочувствующий или смешанный характер, в котором отчетливо прослеживается психическая неполноценность преступника. После задержания (во время проведения следственных и экспертных мероприятий) отчетливо прослеживается тенденция неосознавания себя как участника преступления, отсутствие критики, раскаяния, жалости.

Подводя итог, укажем, что знания об основополагающих характеристиках преступников, совершающих серийные преступления, лежащие в основе поисковых моделей и применяемые при проведении следственных, оперативно-розыскных, экспертных мероприятий, значимы и полезны, способны оказать непосредственную помощь при взаимодействии с разными типами серийных преступников.

• ¹    URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/pravo/ 10-01.htm (дата обращения: 09.09.2014) ; URL: http://www.your-ist-ufa.ru . (дата обращения: 28.01.2015).

• ²    Бродченко О. И., Логунова О. А., Руцкая И. Е. Психологокриминалистическое обеспечение раскрытия серийных сексуальных преступлений : учеб. пособие. М., 2007. С. 102.

• ³    Цит. по: Образцов В. А., Богомолова С. Н. Криминалистическая психология. М., 2002. С. 15–25, 80–95.

• ⁴    Дуглас Дж., Олшейкер М. Охотники за умами. ФБР против серийных убийц. М., 1998. С. 156.

• ⁵    Мудрик А. А. Социализация человека : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2004. С. 54.

• ⁶    Бродченко О. И., Логунова О. А. Психолого-криминалистические особенности личности преступников, совершивших разбойные нападения // Труды ВНИИ МВД России. М., 2007. С. 147–153.

• ⁷    Бабушкин Г. Д., Караваев А. Ф. Психология правонарушающего поведения // Психопедагогика в правоохранительных органах. 1996. № 1(3). С. 98.

• ⁸    Дуглас Дж., Олшейкер М. Указ. соч. С. 52.

• ⁹    Петровский А. В., Ярошевский М. Г. Психология: словарь. М., 1990. С. 271–272.

• ¹⁰    Там же. С. 96.

• ¹¹    URL: http://www.rosbalt.ru/ (дата обращения: 12.09.2014).

• ¹²    Дуглас Дж., Олшейкер М. Лишенные совести. Пугающий мир психопатов. Л., 2007. С. 15–18.

• ¹³    Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Качества антисоциального поведения // Социодинамическая психиатрия. М., 2000. С. 23.