Социальное положение и адаптационные формы жизнедеятельности нетрудоспособных москвичей в социоэкстремальных условиях

Москва, Россия, ,

Moscow, Russia, ,

Введение . По степени угасания мировой эпидемии ковида россияне стали переходить на ранее привычные формы жизнедеятельности, восстанавливая порядок своей жизни, условия ее протекания, состояние здоровья, поднимая уровень оптимизма и жизнеспособности, стремление продлить свою жизнь. Сказанное особенно актуально для нетрудоспособных граждан как наиболее восприимчивой к социальным изменениям группы населения.

Целью проведенного исследования являлось изучение эволюции социального положения и форм жизнедеятельности нетрудоспособных москвичей в социоэкстремальных условиях, обусловленных пандемией, ее воздействием на состояние их здоровья.

Под нетрудоспособным населением мы понимаем таких граждан, которые не имеют возможности работать по состоянию здоровья либо из-за возрастных ограничений. При этом мы опираемся на такие официальные документы, как: статья 49 Конституции РФ1, статьи 11 и 12 Федерального закона от 24.11.1995 № 181–ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации»2, статьи Федерального закона «О занятости населения в Российской Федерации» от 12.12.2023 № 565–ФЗ (последняя редакция)3. Данное понятие включает в себя несколько категорий, но в данной работе мы рассматриваем только две из них как собирательную общность, которую составляют инвалиды и пенсионеры. В 2022 г. количество граждан этой категории в столичном мегаполисе составляло 3,042 млн чел. (Пак, 2024).

Если создавать социальный портрет нетрудоспособных москвичей, то это мужчины от 60 и женщины от 55 лет, то есть горожане пенсионного возраста, проживающие в столице, подрабатывающие или неработающие, включая инвалидов I, II и III групп. Нетрудоспособные относятся к категории социально уязвимого населения, особенно в экстремальных для жизни людей условиях, какие создала эпидемия ковида.

Вопросами социального обеспечения незащищенных групп населения, преимущественно инвалидов и пенсионеров, в период пандемии научное сообщество активно занимается в последнее время (Абросимова, 2021; Божок и др., 2022; Галкин, 2021; Киенко, 2023; Логинов, 2021; Мал-кинен, 2023; Малыгина, 2021; Ярская-Смирнова; Ярская-Смирнова, 2021), однако применительно к столичному региону подобных исследований очень мало (Пак, 2021). Данный факт определяет новизну и актуальность настоящей работы.

В рамках данного исследования мы предположили, что наиболее сильное воздействие на социальное положение и адаптационные формы жизнедеятельности нетрудоспособных москвичей оказывает несколько факторов, в числе которых: экономический, связанный с уровнем и качеством жизни населения; экстремальный, сопряженный, например, с пандемией; факторы здо-ровьесбережения и управленческий, связанный с эффективностью городской социальной политики. В данной статье нас преимущественно интересует экстремальный фактор как ключевой и видоизменяющий влияние остальных. В этом контексте нами был произведен анализ влияния последствий пандемии как экстремального фактора на социальное положение и адаптационные формы жизнедеятельности нетрудоспособного населения мегаполиса.

Обсуждение и результаты . Как глобальный экстремальный фактор жизнедеятельности населения пандемия имела многомерные последствия, среди которых демографические, медицинские, экономические, производственно-трудовые, социальные, социально-психологические, поведенческие, моральные, политические, религиозные и здоровьесберегающие.

В глобальном масштабе самым тяжелым отрицательным последствием этого воздействия являлся фатальный исход заболевания. Демографические последствия на первой волне пандемии были самыми негативными как по масштабам человеческих потерь, так и по их социальному и гендерному составу, раскрыв наибольшую социальную уязвимость определенных групп населения. Именно нетрудоспособные старше 60 лет (независимо от гендерного признака) чаще других были подвержены ковидному заражению, тяжелее других (более молодых групп) его переносили. Это были группы наибольшего социального риска заражения и фатального исхода.

Это подтверждают и данные медицинской статистики. В столичном мегаполисе 2022 г. умерли от коронавируса 444 875 больных. Иначе говоря, летальность составила 1,6 %. Напротив, удалось сохранить жизнь, вылечив от ковида, 2 728 986 жителей Москвы4, то есть восстановились в результате лечения 92 % болевших коронавирусом. Сказанное является подтверждением эффективности тех чрезвычайных мер, которые предпринимались столичными органами управления для сохранения жизни зараженных коронавирусом москвичей. Факторами успешности их противодействия распространению пандемии можно считать организацию масштабных мобилизационных мер всесторонней помощи больным, с одной стороны, и принятие мер упредительного характера для пресечения распространения пандемии среди здоровых граждан – с другой. Эти два фактора позволили уберечь от фатального исхода тысячи москвичей, в том числе нетрудоспособных.

К январю 2022 г. в России количество пенсионеров сократилось до 42 млн (почти на 2 млн человек, судя по числу получателей страховой пенсии по старости). Общее снижение численности населения составило 970 тысяч человек (2,3 %)1. Такое увеличение смертности стало в России пиковым с 1990-х гг. (в указанные цифры не входят данные о пенсионерах силовых ведомств).

Чтобы понять, где и в каких условиях переносили заболевание ковидом нетрудоспособные москвичи, обратимся к результатам социологического исследования (табл. 1).

Таблица 1 – Место перенесения заболевания ковидом пенсионерами и инвалидами в зависимости от гендерного признака и детности2

Table 1 – The Place of Transmission of Covid by Pensioners and Disabled People, Depending on Gender and Age

	Всего	Эксперты	Пенсионеры		Инвалиды			Пол		Количество детей
			раб.	нераб.	1 гр.	2 гр.	3 гр.	М.	Ж.	1	2	3	> 3
Дома	68,4	88,8	76,2	63,6	52	56,4	62,8	63,6	70,8	63,9	71,1	68,4	67,9
В больнице	31,6	11,3	23,8	36,4	48	43,6	37,2	36,4	29,2	36,1	28,9	31,6	32,1

Как показали данные опроса, перенес заболевание ковидом в больнице каждый третий респондент (32 %). Чаще всего это были инвалиды I и II группы, среди которых лечились от коронавируса в стационаре 48–44 % (практически каждый второй). Перенесли ковид на больничной койке также 36–37 % неработающих пенсионеров и инвалидов III группы. Причем чаще всего это были мужчины, имеющие 3 детей и более.

Нетрудоспособных москвичей, которые переболели опасной инфекцией в домашних условиях, оказалось в 2 раза больше (68,4 %). Среди них преобладающее большинство (76,2 %) – это пенсионеры, в 70,8 % случаев – женщины, имеющие двоих детей.

При этом следует учитывать, что в период пандемии был строго ограничен выход из дома. С учетом этого ограничительного фактора можно предположить, что в группе, составляющей две трети (68 %) нетрудоспособных респондентов представлены как переболевшие ковидом дома, так и те здоровые, которые не имели права выходить из дома, потому что находились в режиме самоизоляции и должны были соблюдать режим безопасности.

Часть нетрудоспособных справлялась с изменениями в жизни самостоятельно; другие нуждались в помощи близких, родственников или социальных работников. Особую роль здесь сыграл фактор социальной активности и ответственности представителей волонтерского движения, оказывавших посильную помощь нетрудоспособным группам населения. Волонтеры доставляли больным пожилым людям, пенсионерам и инвалидам лекарства, продукты, литературу. Но в целом, как показало исследование, польза деятельности таких добровольных помощников в российском обществе пока слабо ощутима (8,4 %) ввиду ее незначительного объема в масштабах государства. В этом контексте рассмотрим, как нетрудоспособные справлялись с удовлетворением своих потребностей в период пандемийной изоляции (табл. 2).

Таблица 2 – Оказание помощи нетрудоспособным во время пандемии и режима изоляции

Table 2 – Assistance to the Disabled during the Pandemic and Isolation Regime

	Соцработники и социальные службы			Волонтеры			Семья, родственники
Виды помощи	всего	пенс.	инв.	всего	пенс.	инв.	всего	пенс.	инв.
Заказы продуктов по телефону/Интернету	45,7	33,4	29,5	8,4	11,3	3,0	47,8	52,2	21,4
Доставка лекарств из аптеки	54,3	46,9	45,4	9,0	11,6	3,7	39,9	44,2	23,1
Обеспечение продуктами	45,7	46,2	47,0	9,3	13,2	3,2	46,1	44,3	23,4
Доставка литературы, книг	45,7	41,8	17,7	9,3	12,0	1,9	46,1	47,8	12,6
Самообслуживание	55,9	42,5	7,8	17,5	24,9	0,7	38,1	48,6	4,0

Таким образом, во время пандемии наибольшую поддержку в целом нетрудоспособным оказывали семья и родственники, а также соцработники – 47,8 и 45,7 % соответственно. От близких чаще всего получал помощь каждый второй (52,2 %) пенсионер и каждый четвертый инвалид. Содействие соцработников отметил каждый третий пенсионер (33,4 %) и несколько меньше инвалидов (29,5 %).

Роль волонтеров пока в российском обществе слабо распространена (8,4 %). Вероятнее всего, по этой причине к их помощи редко прибегает нетрудоспособное население, привыкшее с советских времен обращаться в органы соцзащиты; реже всего пользовались услугами волонтеров.

Так, отвечая на вопрос о том, кто приносил им лекарства из аптеки, наибольшее количество нетрудоспособных респондентов указали на социальные службы (54,3 %). Мнение пенсионеров и инвалидов практически совпало (45–49 %). Помощь семьи и близких родственников оказалась менее выраженной (39,9%). Вклад волонтеров отмечал 1 респондент из 10.

Оценка степени участия в обеспечении инвалидов и пенсионеров продуктами, литературой, книгами в период изоляции разными группами респондентов полностью совпадает. Семья и родственники обеспечивали этими товарами нетрудоспособных в наибольшей мере – 46,1 %. Почти такой же объем помощи оказывали нуждающимся соцработники – 45,7 %. Значительно меньше – волонтеры (9,3 %).

Вместе с тем 56 % нетрудоспособных обходились без посторонней помощи и обслуживали себя сами, отметив, что смогли это сделать без оказания содействия со стороны соцработников, 38,1 % – без помощи родственников, 17,5 % – без помощи волонтеров. Значительно меньше самостоятельных оказалось среди инвалидов – лишь 7,8 % из них обошлись без помощи социальных служб, 4 % справлялись без близких, а менее 1 % – без волонтеров.

Таким образом, можно прийти к выводу, что наибольшее влияние на жизнеобеспечение нетрудоспособных москвичей во время пандемии оказывали семья, близкие и соцработники социальных служб. Роль указанных помощников в выживании нетрудоспособных групп населения в экстремальных пандемических условиях невозможно переоценить. Это необходимо учитывать в будущих сценариях угрозы возникновения жизненно опасных пандемических ситуаций в обществе и резкого возрастания запроса на помощь социальных служб.

Еще одним фактором жизнеобеспечения нетрудоспособного населения является посильная занятость некоторых его представителей – работающих пенсионеров. Проясним, какова была занятость нетрудоспособных москвичей во время пандемии и как последняя отразилась на их трудовой деятельности . Контраст в ответах на данный вопрос между 2 группами участников исследования обнаружен значительный: лишь 10 % респондентов из всей выборки сообщили, что влияние коронавирусной инфекции на их занятость оказалось ярко выраженным, остальные 90,2 % опрошенных дали отрицательный ответ сообщив, что такого не наблюдали. Скорее всего, это связано с тем, что на пенсии люди в большинстве случаев уже не связаны трудовыми обязательствами – именно десятая часть опрошенных, которая продолжала их сохранять, ощутила влияние коронавирусной изоляции. Среди респондентов, ответивших на этот вопрос положительно, экспертов, разделивших такое мнение, оказалось 5,5 %, инвалидов трех групп от 3,8–0 %; неработающих пенсионеров – 4 %, работающих – практически половина (43,3 %), которые считали, что пандемия отразилась на них существенно.

Таким образом, интересы работающих пенсионеров пандемия затронула сильнее всего, так как введенная властями самоизоляция вынудила данную категорию пожилых оставаться дома. Следовательно, большинство из них были вынуждены либо лишиться работы, либо пойти на уступки работодателям, связанные с уменьшением оплаты труда, оставаясь на «удаленке». В данном контексте наблюдается гендерная дифференциация позиций: мужчин, потерявших работу, среди респондентов оказалось больше, чем женщин (12,6 против 8,5 %). Среди них преобладали лица со средним и неоконченным высшим образованием (19,5 и 18 % соответственно), уволенные возрастные работники с высшим образованием составили 5,1 % среди всех потерявших работу вследствие пандемических ограничений.

Не отразилась ситуация на 90,2 % респондентов, среди которых экспертная группа составила 95 %, инвалиды всех трех групп –96,2–100%; неработающие пенсионеры – 96%; работающие – 56,7 %. По гендерному признаку это оказались преимущественно женщины, но и мужчин в данной группе было выявлено ненамного меньше. По уровню образования в ней преобладали субъекты, окончившие техникумы и вузы (95–94 %), остальные имели незаконченное высшее – 82 и среднее образование – 80,5 %.

Во время пандемии были введены ограничения передвижения для лиц старше 65 лет. По указу мэра Москвы от 2 апреля 2020 г. № 39-УМ они были обязаны находиться дома на само-изоляции1. Все работающие пенсионеры были переведены на удаленный формат трудовой деятельности в режиме онлайн дома. Активная физическая нагрузка на таких работников была резко сокращена, что негативно сказалось на их здоровье. Представляется, что ограничение выхода даже из дома является спорным решением, которое отрицательно влияло на психологическое состояние нетрудоспособных москвичей.

Рассмотрим, какими способами пользовались респонденты, чтобы справиться с ощущением одиночества и изолированности от активного социального мира (табл. 3).

Таблица 3 – Действия нетрудоспособных, направленные на преодоление социального одиночества в период пандемии

Table 3 – Actions of the Disabled Aimed at Overcoming Social Loneliness during the Pandemic

	Всего	Пенсионеры	Инвалиды
Не чувствовал себя одиноким	43,4	45,2	41,3
Испытывал чувство одиночества	56,6	54,8	58,7
Смотрел ТВ	45,8	44,2	51,5
Звонил друзьям	23,0	19,9	28,2
Смотрел фильм	22,2	22,9	21,5
Спал больше обычного	19,8	21,7	18,1
Слушал радио	16,7	14,7	22,6
Сидел в социальных сетях	10,9	12,1	9,9
Занимался перепиской с друзьями	9,9	10,5	8,8
Другое	5,7	4,7	2,7

Как показало исследование, не чувствовали себя одинокими и не испытывали давления от изоляции в среднем по выборке 43,4 % респондентов, среди которых превалировали (на 2,2 % среди остальных) пенсионеры.

Одиночество – это состояние и ощущение человека, находящегося в условиях реальной или мнимой коммуникативной депривации (изоляции от других людей, разрыва социальных связей, отсутствия значимого общения, его недостаточности и др.)1. Различают несколько видов одиночества: космическое, культурное, межличностное и социальное. Наиболее распространенными видами одиночества во время пандемии являлись социальное и межличностное. И то, и другое было связано с обрывом социальных и межличностных связей, что оказывало негативное психологическое давление на состояние как больных, так и здоровых, хотя в разной степени. На этом фоне особое значение приобрели различные меры преодоления коммуникативного разрыва между людьми. Это касалось как производственной сферы (учитывая, что трудовые коллективы в массовом порядке переводились на режим онлайн, дистанционные формы работы и обучения).

По данным проведенного нами социологического измерения, приоритетным источником актуальной информации о жизни общества и мира (особенно среди инвалидов) являлся просмотр телевизионных программ. Для него характерен наивысший показатель коммуникативной востребованности (96 %). На втором месте – телефонная связь, которой пользовался почти каждый четвертый, но особенно – инвалиды (28,2 против 19,9 % среди пенсионеров). Просмотр программ телевидения, полученная из них информация побуждала нетрудоспособных к общению, обмену мнениями с друзьями. На третьем месте – обращение к эмоциональной форме переключения внимания – просмотр кинофильмов. Это делал каждый пятый, практически независимо от его статуса.

Таким образом, тремя основными активными коммуникативными каналами, обращение к которым помогало нетрудоспособным москвичам сохранять самообладание и поддерживать определенный оптимизм в среде изолированных ковидом групп населения, являлись телевидение (96 %), телефонная связь (19–28,5 %), кинофильмы (44,4 %).

Обращает на себя внимание несколько необычный факт – использование в качестве способа справиться с одиночеством сна. Почти 20 % нетрудоспособных (причем в большей мере пенсионеров, чем инвалидов) находили спасение от одиночества в увеличении продолжительности своего сна и спали больше обычного.

Каналом наименьшей обращаемости для преодоления чувства одиночества серди нетрудоспособных стали социальные сети. В них «сидели» 12 % пенсионеров и 10 % инвалидов. Однако в этом случае у респондентов усиливался негативный настрой и уменьшался уровень социального оптимизма.

Заслуживает внимания резкая минимизация использования такого коммуникационного канала, как переписка с друзьями. К ней даже во время изоляции прибегали лишь около 10 % респондентов. На наш взгляд, можно говорить о девальвации письменных межличностных контактов и непосредственного влияния друзей и близких на психологическое состояние тех, кто страдает от одиночества.

О других каналах коммуникации как антистрессовых инструментах упомянули около 6 % респондентов (в основном это были пенсионеры).

Заключение . Проведенное исследование подтвердило выдвинутую нами гипотезу о том, что наиболее сильное воздействие на социальное положение и адаптационные формы жизнедеятельности нетрудоспособных оказывают экономический, экстремальный, здоровьесберегающий и управленческий факторы. Рассмотрение их влияния на примере ситуации во время коронавирусной пандемии позволило аккумулировать их проявления и концентрированно представить значимость каждого фактора для жизнедеятельности нетрудоспособных граждан. Последнее в социоэкстремальных условиях оказалось тесным образом коррелирующим с возможностью пенсионеров и инвалидов сохранить социальную активность за счет трудовой занятости, коммуникации с внешним миром, получения помощи от окружающих – близких, социальных работников, волонтеров, своевременности медицинских услуг и управленческих решений властей по организации функционирования московского социального пространства в период распространения коронавирусной инфекции.