Социальные практики в умном городе: перспективные тенденции

Национальный исследовательский Московский государственный строительный университет, Москва, Россия, ,

National Research Moscow State University of Civil Engineering, Moscow, Russia, ,

преимущественно на технологических новациях, были поставлены задачи перехода к эффективному решению социальных проблем и непосредственному участию горожан в городском развитии на основе внедрения цифровых технологий (Василенко, Михайлова, 2020: 91).

Социально-гуманитарные аспекты проекта «Умный город» – это проблемы трансформации идентичности в городской среде, вопросы социальной справедливости, экологической и информационной безопасности личности, формирования активных городских сообществ (Krivykh, 2020). Одним из актуальных вопросов является изменение социальных практик в условиях «умного города», т.к. именно посредством их реализации структурируется повседневность. Социальные практики, реализующиеся в «умном городе», являются показателем развития вышеназванных проблем.

Понятие социальных практик используется в современной социологии в качестве инструмента, позволяющего анализировать широкий спектр явлений и событий общественной жизни, предстающих как разновидности социальных действий людей. Диалектика понятий от «социального действия» М. Вебера к социальным практикам в практико-ориентированной социологии связана с именами и теоретическими построениями П. Бурдье, Э. Гидденса.

Понятие габитуса рассматривается в теории П. Бурдье как организационный принцип действия, модус по производству практик (Бурдье, 2001: 106). В контексте данного исследования оно конкретизируется как габитус города, что позволяет осознать особенности городской среды, дух города.

Ф. Бократ отмечает правомерность точки зрения британского географа М. Ли, который включает в терминологическое поле понятия «габитус» «определенные относительно устойчивые диспозиции – склонность реагировать … очень особым образом на текущие социальные, экономические, политические и даже физические обстоятельства» (Бократ, 2017: 87).

Цель использования понятия габитуса города заключается в том, чтобы изучать собственную имманентную логику городов.

Современный городской стиль жизнь обусловливает масштабность воздействия на личность информационных потоков, размывающих консервативную систему ценностей; доминирование системы норм и правил, которые направлены на продуцирование и реализацию инноваций. Социальные отношения в больших городах в значительной степени определяют наборы действий жителей, но горожане неоднозначно воспроизводят эту логику в конкретных социальных практиках, опираясь на различные ресурсы, в том числе на социальный и культурный капитал. С точки зрения философского осмысления развития и трансформации проекта «Умный город» наибольший интерес представляет возникновение и функционирование таких видов социальных практик, которые связаны с инновационными структурами и обладают эффектами самоорганизации. Представляется важным выявить особенности их распространения, факторы связи с жизненными ценностями горожан.

Использование социокультурного анализа помогает определить ценностное отношение людей к переживаемой ими социальной реальности, показывая, как зарождается определенная модель общественных отношений, приобретая устойчивый и значимый в структуре «умного города» характер. В качестве знаковых для понимания реализации рассматриваемого проекта мы признаем так называемые «зеленые» практики в их экологической направленности и практики, реализующиеся в «ландшафтах знаний». Эти типы социальных действий как важные структурные элементы являются показательными в контексте реализации проекта умного города как системного целого. Они напрямую связаны с обеспечением качества жизни людей и обусловлены технологическими новациями.

Под экологическими практиками понимаются осознанные действия индивида, направленные на бережное взаимодействие с окружающей природной средой. В конкретных примерах это выражается как участие в раздельном сборе мусора, утилизации отходов, потребление с минимумом отходов, бережное и разумное отношение к животным, ориентация на экопитание – как все то, что позволяет «минимизировать экологический след» человека. Эти вроде бы простейшие действия позволяют организовывать соответствующим образом повседневность, формируя ответственное поведение каждого в разных сферах жизни.

В контексте проекта «умного города» Москва представляется наиболее подходящим примером для рассмотрения новых социальных практик. Социолог Д. Лебедева, анализируя экологическое поведение молодых москвичей, отмечает, что «большая инфраструктурная подготовленность столицы к экологической вовлеченности населения… делает эту локальность пространством тестирования институциональных образцов» (Лебедева, 2021: 112). В качестве причин формирования экологической осознанности и вовлеченности в эти виды деятельности московской молодежи исследователь называет сложный сплав ценностей, укорененных в социаль- ных образцах советского, современного российского и западного обществ. При установках экономного хозяйствования, перекочевавших в современность из советского общества, в зеленых практиках молодежи начинает доминировать ориентация «на маркеры цивилизованного общества», запрос на повышение качества жизни.

Эти виды практик социологи относят к инвайронментализму в частной сфере (Ермолаева, Ермолаева, 2019: 332). Например, в городских сообществах Тюмени, ориентированных на зеленые практики, к наиболее влиятельным можно отнести социальные группы, объединенные заботой о домашних или бездомных животных, а также связанные с организацией раздельного сбора отходов (Зеленые практики: подходы к изучению …, 2021). Эту деятельность можно характеризовать как элементарные экологические действия, но в условиях еще формирующейся у нас в стране системы раздельного сбора отходов эти практики требуют осознанного ответственного отношения, что представляет и определенную гражданскую позицию.

Ориентация на экопитание также выступает одним из актуальных вопросов повестки дня. В значительной степени участие в этом виде экологических практик является маркером социального неравенства, но многие готовы платить больше за «зеленые» продукты, если они оправдывают ожидания потребителей. На основе данного поведения могут формироваться и осознанные организационные практики, приобретающие коллективный характер и оказывающие масштабное воздействие на общество. К ним, например, можно отнести создание новых видов производства, учитывающих экологические критерии; принятие ключевых решений для финансирования крупных технологических проектов.

В осознанных действиях индивидов, направленных на бережное взаимодействие с окружающей природной средой, можно выделить два уровня. Значима романтическая установка, свойственная молодости, на изменение мира и становление гражданской активности, проявления себя в социальном пространстве. Более сложным уровнем является формирование ценностей самовыражения, свободы, сопряженной с ответственностью за собственное будущее, что проявляется в сознанном принятии биосферных ценностей.

Исследование немецкого социолога С. Кооса посвящено рассмотрению этического потребительского поведения в Европе (эмпирические данные по 19 странам) (Коос, 2009). Сравнение выводов российских и европейского аналитических обзоров, несмотря на определенный временной разрыв – 2021 и 2008 г., правомерно, поскольку в нашей стране в силу известных природных и социокультурных особенностей формирование экологического сознания и практик происходит медленнее. C. Коос, рассматривая зеленые практики жителей европейских стран, обозначает ценности, стимулирующие граждан к экологическому потреблению. В качестве таковых выступают рост благосостояния и уровень образования. Первый из названных важен в смысле обеспечения достаточного уровня ресурсов человека, позволяющего ему действовать в соответствии с собственными моральными предпочтениями. Уровень образования означает большую доступность интернета и, следовательно, более высокий уровень информированности представлений об экологических проблемах, вопросах охраны окружающей среды. Образовательный ценз, определенный уровень экономической свободы – все это составные части социального капитала личности.

Краткое сравнение результатов этих эмпирических исследований позволяет говорить о том, что развитие экологического сознания жителей крупных российских городов идет в русле мировых тенденций.

Специфика города как пространственного структурного принципа, порождающего новые социальные практики, убедительно проявляется в исследовательском подходе, который немецкие ученые связывают с понятием «ландшафт знания». Социальные среды знания представляют уникальные для каждого города «комбинации производящих и распространяющих знания институтов и медиа, а также зоны обмена знаниями» (Маттизен, 2017: 145). «Ландшафт знания» раскрывается как важнейшая для «умного города» сфера производства знания, включающая университеты и их кампусы, научно-исследовательские институты, сети предприятий в сочетании с неформальными структурами социальных сетей и сред. В рамках конкретного социологического анализа это понятие выступает инструментом для выявления собственной логики становления «города знания» в условиях цифровизации экономики на примере определенных городов (метод кейсов). Немецкие социологи отмечают, что в таких средах знания в результате социального взаимодействия возникают и формируются новые социальные ролевые модели, оказывающие влияние на изменение установок и представлений, усвоение новых форм поведения жителями города. Исследователи вводят представления о новых элитах знания, распределении функциональных обязанностей по торговле знаниями, определении границ доступа к знаниям и т.д.

В контексте нашего исследования обратимся к университету, точнее, университетскому кампусу как ведущему структурному элементу ландшафта знания. В постиндустриальном обществе университет является инновационным и экономическим драйвером общества. Его современная миссия, наряду с традиционными функциями, заключается в обеспечении выпускников коммуникативными навыками, способностями к проявлению междисциплинарности и критичности мышления, умением определять собственную образовательную траекторию в соответствии с динамикой общества. Поскольку мы сузили сферу рассмотрения проекта «умного города» до пространства университетского кампуса, в фокусе внимания – преимущественно молодежь как социальная группа.

Университетский кампус предстает как новый тип общественного пространства, характерный для «умного города», – как «умная среда». Принципиальная особенность этого общественного пространства – открытость кампуса для всех горожан, он выступает площадкой для проведения крупных научных, спортивных и культурных мероприятий. Реализуется функция коммуникации университета с городским сообществом, формируются новые типы социального взаимодействия, обусловленные спецификой сетевого общества. Происходит процесс «онаучивания» специфического городского повседневного опыта, проявляется тенденция активного внедрения различных форм образовательной деятельности в пространство города.

Создание нового образа университетского кампуса архитектурно-градостроительными средствами продуцирует ощущение открытости, прозрачности, широкой коммуникации. Кампус предоставляет горожанам возможности реализации многих видов деятельности за счет функционирования научно-образовательных и спортивных центров, технопарка, рекреационных и ко-воркинг-зон. Такого рода креативные практики находят выражение и в групповой проектной деятельности. Принципиально важным является то, что здесь реализуются возможности самоорганизации студенческой молодежи, создана социальная основа для осуществления различного рода активностей и волонтерства. Разнообразные формы гражданского участия в практике волонтерской работы рассматриваются как социальный лифт, способствующий личностному развитию. В условиях разветвленной коммуникации формируются навыки свободной дискуссии, профессионального и социального самоопределения (Подопригора и др., 2020).

Общественные практики, выступающие как характеристики качественных изменений жизни горожан, должны обладать устойчивостью, иметь массовый характер, воспроизводить определенную нормативность, соответствовать ключевым ценностям общества. «Зеленые» практики и практики, реализующиеся в «ландшафтах знания», отвечают этим критериям. Участие в зеленых практиках более мотивировано с социально-психологической точки зрения, обусловлено укоренившимися ценностями качества жизни, физического и духовного здоровья. Практики, связанные с производством знаний и образованием, требуют от агентов более осознанного отношения, рефлексивности, выражают инновационную направленность развития общества.

Анализ новых видов социальных практик, приобретающих широкое распространение в городах нашей страны, показывает влияние российских социокультурных традиций на развертывание общественных отношений. Так, в зеленых практиках проявляется связь с политикой экономного хозяйствования, унаследованного от советской эпохи, это прагматическая ориентация. Прочно укоренены в сознании людей стереотипы неисчерпаемости природных ресурсов в нашей стране, что не способствует актуализации экологического сознания. Но очевидна и ориентация на постматериальные ценности, которая проявляется именно в молодежной среде, вовлекая акторов в гражданскую деятельность.

Практики, порождаемые формирующимся «ландшафтом знания», находятся в процессе становления в силу социально-экономических причин, особенностей проявления нового экономического уклада. Для развития активностей в этой сфере необходима разнообразная, предоставляющая выбор возможностей среда, богатая культурными контактами. В России эти программы реализуются крупными вузами федерального значения, такими как Дальневосточный федеральный университет (ДВФУ), Уральский федеральный университет (УрФУ), Сибирский федеральный университет (СФУ), Университет «Иннополис» и др.

Рассмотренные практики являются значимыми для реализации проекта «Умный город», выражая главную тенденцию его развития – обеспечение неразрывного единства технологических новаций и гуманитарных смыслов. Социальные практики создают пространство для идентификации личности, предоставляют возможности апробирования ценностей самоопределения, свободы и качества жизни.