Социальные резервы активизации научной деятельности в решении общественно значимых задач

Обращая внимание к истокам формирования научных знаний, их влияния на процессы развития общественных отношений, можно констатировать, что «человек ничего еще не знает, но он прямо обращается к тому, в чем он инстинктивно видит источник всякого познания, что может раскрыть ему смысл и всех окружающих его явлений, и его собственной жизни» [13, c. 2]. В сложившейся практике относительно восприятия общественных отношений можно наблюдать существование множества неосновательных мнений, с которыми согласуются социальные действия индивидов, малых групп, коллективов. Эти мнения в своей основе формируются опытным путем и зависят от различных факторов, определяющих жизнедеятельность, жизнеспособность и жизнеобеспечение человека. По своей сути факторы являются суммой всех условий, как антецедентов, положительных и отрицательных вместе [20].

В начале прошлого века произошло понимание того, что формирование новых знаний должно решать задачу триединой организации: вещей, людей и идей, которые, по мнению А. Богданова, действуют в технике (организация вещей), в экономике (организация людей), в идеологии (организация идей), и подлежат научному обобщению [2]. Данные концептуальные предположения стали основанием того, что уже в трудах Первой Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства были обоснованы рекомендации по перестройке общественных отношений в сфере производства на научной основе [12]. В те годы исследователи подчеркивали необходимость установления степени заинтересованности работников в увеличении производительности труда, в развитии производительных сил, слиянии личных и общественных интересов, повышении заинтересованности человека в результатах своего труда [5], в частности, стремлении получить от производства возможно больше хозяйственных благ для поддержания своего существования, возможно больше удобств для своей жизни [5].

Материалы и методы

На современном этапе развития общественных отношений усиливается внимание к экономике знаний, применению организационных, научно-технических, управленческих и социальных технологий в формировании «нового социального устройства», в котором наука становится определяющей в достижении целей общественного развития [4, c. 34]. Однако уже в конце 1980-х годов было обращено внимание на необходимость организационного, структурно-функционального, инновационного и социально-экономического реформирования науки, придания ей инновационного типа. И этому есть объяснение, 94% российских ученых считали, что российская наука находится в состоянии кризиса, по многим направлениям - упадка, в лучшем случае - застоя [14, с. 9].

Одновременно представляет интерес самооценка научных сотрудников, представляющих ряд НИИ РАН и научных подразделений вузов (N=175), об основных признаках их деятельности: иметь талант -9,9%; уметь обобщать и интегрировать знания - 3,2%; честность в отношении результатов исследования и научного анализа - 4,1%; стремление к получению результатов мирового уровня - 3,6%; хорошее образование - 28,4%; способность решать научные задачи - 3,5%; высокий профессионализм - 14,5%; инициативность и целеустремленность - 11,4%; трудолюбие и преданность науке - 18,9%; аналитический склад ума - 4,1%. Кроме того, респонденты определили интенсивность занятия научными исследованиями: 9,9% сотрудников, не имеющих ученой степени; 16,3% кандидатов наук и 44,0% докторов наук занимаются наукой активно; занимаются наукой эпизодически, соответственно, 28,9%; 31,3%; 16,7%; не занимаются наукой: 33,3%; 8,4%; 2,0%. Совершенно не случайно в одной достаточно известной газете состояние науки охарактеризовано так: «Сегодня только ленивый директор торгового рынка не получил ученой степени доктора экономических наук».

Причиной подобной ситуации в науке стало ослабление внимания к подготовке научных кадров в вузах; распад научных школ в результате общесистемного кризиса 80-90-х годов прошлого века; технико-технологическая и информационно-аналитическая необеспеченность научного процесса в академической и отраслевой науке; отсутствие интереса предприятий и организаций к научным разработкам, вызванные усилением их коммерциализации, «коммерческой тайной»; неспособностью руководящего управленческого персонала настроить работу по инновационному типу; низкая оплата труда научных работников, подталкивающая их к дополнительному заработку вне научной сферы; ориентация на «усредненного» научного работника, а не наиболее талантливых представителей не только молодежи, но и лиц более старших поколений, возможно, преклонного возраста; ограничение на внутреннем и международном уровне обмена научных знаний и достижений в науке. Но, пожалуй, основная проблема – это отсутствие стратегии развития науки, учитывающей жизнедеятельность, жизнеспособность и жизнеобеспеченность работников научной сферы.

В этом контексте мы приводим сравнительные данные, характеризующие жизнедеятельность научных сотрудников: невозможность самореализации научного потенциала в условиях бюрократизации процесса исследования и «бумажной засоренности» сопутствующими директивными установками и требованиями – 25,0%; невнимание к созданию комфортной среды научных исследований, формированию командного социально-психологического климата, мотивированности и предприимчивости молодых сотрудников – 18,0%; привлечение к управлению научными коллективами лиц по так называемому «партийному списку», выполняющих функции общего менеджмента, а не предметно-деятельной организации научных исследований – 72,0%; ограничения в создании конкурентной среды в решении общественно значимых задач – 52,0%; ограничения проявления инициативы в принятии управленческих и организационных решений, выдвижения новых концептуальных положений и программ – 48,0%; отсутствие справедливой оплаты за научные достижения, которая, как правило, привязана к занимаемой должности или должностному статусу – 60,0%; слабая развитость генерирования идей и механизма аккумулирования творческих предложений и решений – 22,0%; отраслевая замкнутость научных достижений по принципу «коммерческой тайны» – 44,0%; неразвитость современного инструментария, информационно-цифровых технологий и искусственного интеллекта в проведении научных исследований – 38,0%.

Можно предположить, что данные характеристики организации и управления научной деятельностью являются основанием формирования концепции, а, возможно, и стратегии целевой ориентации и достижения существенных научных результатов. При этом, одновременно формируется и микросреда научной деятельности, включая социально-психологический климат, комплекс технических, технологических, организационных средств обеспечения научного процесса, позволяющая в полной мере реализовать процесс человекоориентированного управления, регламентирующего совместно-индивидуальную, совместно-последовательную, совместно-взаимодействующую деятельность научного персонала организации. Как следствие, в научной среде достигается сплоченность в понимании ценностных ориентаций, целей и мотивов самореализации, придании устойчивости коммуникативному взаимодействию научного персонала в решении общественно значимых задач. Однако процесс жизнедеятельности работников в сфере науки предполагает и повышенное внимание к их жизнеспособности, характеристикой которой являются: интеллектуальные способности; черты активизации в научном процессе; инновационное мышление; социально-психологическая готовность к восприятию неопределенности научного результата; научный авторитет и ресурсы активизации и адаптации к сформированной общественно-научной среде.

Результаты и обсуждение

Интеллектуальные способности в научном сообществе – это свойства личности, индивидуальные особенности включенности в научную деятельность и возможность формировать в системе развивающихся общественных отношений новые знания: предметно-целевые, предметно-познавательные, а также предметно-ролевые, определяющие ценностно-мотивационные смыслы включения человека в преобразование общественных отношений. Социальные модели способностей человека: социализированные и ролевые, задаваемые обществом в процессе своей эволюции, раскрывают такие его характеристики как ум, логика, рассудительность, проницательность, концептуальность, образованность [19]. У. Меклинг и К. Бруннер обратили внимание на такие качества человека как: изобретательный, склонный к поиску и экспериментам, обладающий знаниями для оценки различных вариантов рационализации конкретной предметной деятельности [16]. В качестве одной из важнейших способностей В. Гер-лофф называл социальные устремления человека в развитии общественных отношений [17].

Способности человека в научной сфере дополняются чертами активизации поисковой деятельности по созданию новых видов знаний, обеспечивающих решение общественно значимых задач: рациональный, стремящийся к поставленной цели; информированный о возможных средствах и технологиях достижения поставленной цели; универсальный, использующий и обобщающий различные концепции и теории в достижении аналитической и синтетической интерпретации преобразования общественных отношений и практик. Среди этих черт активизации поисковой деятельности высокие коммуникативные навыки, творческое мышление, профессиональная компетентность, ответственность, рационализм, лидерские качества, адаптивность к ситуациям неопределенности поисковых исследований и т.п. Черты активизации человека в сфере научной деятельности во многом определяются развитием сознания, то есть способности не только фиксировать, отражать окружающую действительность, но и определения взаимодействия с различными направлениями научной деятельности посредством приращения профессиональных знаний и компетенций.

Не вызывает сомнений, что активизация человека в научном процессе способствует формированию устойчивой ориентации на определенную сферу и направление научной работы, чувство профессионального долга и ответственности за результаты своего труда. Жизнеспособность включенности человека в процессы преобразования общественных отношений на основе новых знаний, технологий, компетенций во многом зависит от степени развитости инновационного мышления, в частности, видения будущих ориентиров научно-технического и социально-экономического развития; оригинальности подходов и результатов научной деятельности; интуитивности в выборе инструментария и программы действий по достижимости поставленных целей; инициативности в реализации на практике новых научных идей и разработок; гибкости использования всех видов ресурсов для организации научного процесса; наблюдательности и дальновидности, умения извлекать положительные опыты из отрицательных результатов научных обобщений.

Жизнеспособность включенности человека в сферу научной деятельности зависит и от социальнопсихологического восприятия интенсификации, напряженности, многоаспектности инновационных преобразований в жизнедеятельности человека. Уровень социально-психологического восприятия процессов жизнедеятельности человека характеризует не только спектр его жизнеспособности, но и раскрывает притязания на участие в получении результатов научной деятельности. Спектр готовности человека к жизнеобеспечению в процессе научной деятельности связан с влиянием социально-психологического климата на самооценку объективных профессиональных возможностей и способности их реализации в соответствующей сфере научных знаний и разработок; степенью предрасположенности к удовлетворению материальных и духовных потребностей; стремлением к обновлению предметных и коммуникативных научных концепций и инструментов познавательной деятельности; отношением к признанию достижений в научном коллективе, тем более что для значительной части участников научного процесса весьма знаковым является одобрение и признание - нематериальная форма поощрения научного сотрудника.

Заметим, что современные психологи - сторонники индетерминизма полагают, что человек, обладающий такими качествами, как целеустремленность, самообладание, самостоятельность, решительность, настойчивость, энергичность, инициативность, исполнительность, способен активно участвовать в решении научных общественно значимых задач, а это и является подтверждением его жизнеспособности в общественной среде. Академик Д.С. Львов при обсуждении программы «Интенсификация-90» в Институте социально-экономических проблем АН СССР подчеркивал, что научный коллектив, обладающий инновационным мышлением, способен выполнять прикладные исследования быстрее от 20% до 5 раз, а фундаментальные с большей вероятностью результативнее. В этом контексте следует отметить, что интенсификация научной деятельности в какой-то степени может привести к падению работоспособности человека, возникновению субъективных ощущений усталости, изменения функционирования важнейших органов, таких как сердце, кровеносные сосуды, легкие и т.п. К.И. Сотонин связывал падение работоспособности с продолжительностью отдыха, его качеством, «заметной непоправимой изнашиваемостью организма» [11, с. 2].

В последние годы стало совершенно очевидно, что утомление человека влияет на позитивное настроение работника, эмоциональный фон межличностного взаимодействия работников, усиливает воспоминания о жизненных обстоятельствах, связанных с его жизнеобеспечением, включая комфортную среду восстановления психофизиологических свойств личности. Не вызывает сомнений, что падение работоспособности влияет и на умственные способности человека: память, внимание, мышление, воображение, наблюдательность, эмоциональную предрасположенность к научной деятельности. Жизнеспособность работника при снижении или отсутствии условий для восстановления работоспособности может привести к снижению заинтересованности выполнения различных видов работ, формированию отвлеченного взгляда от участия в создании новых решений, определяющих возможности решения общественно значимых задач. Н.А. Витке подчеркивал, что данные задачи могут решаться посредством «организации и направления человеческой энергии к определенной цели» [3]. Но, как мы только что установили, человеческая энергия не бесконечна и нуждается в восстановлении, то есть в жизнеобеспечении каждого из участников процесса труда.

В последние годы современные исследователи призывали к трансформации отношений «с человеческим лицом», используя «хозрасчетные», «рыночные», «гуманные» модели, но которые не были связаны со стратегией жизнеобеспечения участников процесса труда [1; 15]. Д.С. Львов в критическом осмыслении стратегии и тактики проводимых реформ подмечал, что жизнеобеспечение является важным стимулом совершенствования жизнедеятельности и жизнеспособности человека [6]. С учетом объекта и предмета нашего исследования, обратимся к проблеме условий жизнеобеспечения и социальных настроений работников сферы науки. По данным Ф.Э. Шереги и М.Н. Стриханова, материальные условия научных сотрудников характеризуются следующим образом: на всё хватает – 12,3%; живут от зарплаты до зарплаты – 69,1%; еле сводят концы с концами или живут в бедности и нищете – 18,6% [14, c. 217]. Расходная часть семейного бюджета выглядит следующим образом: питание – 55,2%; оплата жилья – 21,5%; расходы на нужды детей – 5,2%; расходы на транспорт – 5,6%; расходы на досуг – 2,9%; прочие расходы – 9,6%.

Жилищное положение исследователей в целом удовлетворительное: 46,3% имеют отдельную квартиру (дом) и в улучшении жилищных условий не нуждаются. Еще 37,1% имеют отдельную квартиру (дом), однако нуждаются в улучшении жилищного положения; имеют комнату в коммунальной квартире 2,0%, арендуют жилье 2,9%, живут в гостинице, общежитии 3,1% исследователей. Жилищное положение молодых исследователей выглядит по зафиксированным показателям следующим образом: имеют отдельную квартиру, дом, в улучшении жилищных условий не нуждаются – 17,0%; имеют отдельную квартиру, дом, однако есть нужда в улучшении жилищных условий – 26,6%; имеют комнату в коммунальной квартире – 4,1%; живут у родителей – 29,2%; арендуют жилье – 12,6%; живут в общежитии, гостинице – 9,6%; живут у друзей, знакомых – 0,9%. Значительная часть научных работников собирается купить жилье (20,6%), но не знают, как и на какие средства они могут это сделать – 73,3%, ожидают поддержки улучшения жилищных условий от учреждения, где работают – 4,8% или как очередник муниципалитета. Отметим, что более 70,0% научных работников с опасением относятся к улучшению жилищных условий посредством ипотеки. Принимая во внимание, что в последние годы намечены меры по «омоложению» научных работников до 35-39 лет, как в научных учреждениях, так и вузах возникла еще более существенная проблема улучшения их жилищных условий.

Необеспеченность жильем работников НИИ и вузов является наиболее критичной, что дает основание незначительной, но целенаправленной критике: государство хотя и стремится содействовать всем начинающим в научной сфере, но потенциально поддерживать науку не может – 4,0% респондентов; готовы сменить работу из-за низкой заработной платы – 72,9%; рассматривают условия работы за рубежом – до 20,0% и т.д. Можно предположить, что привлечение молодежи в сферу науки из-за низкого уровня жизнеобеспечения весьма затруднительно. И здесь вполне уместен «принцип сочувствия» по С.В. Мейену [7], хотя бы потому, что в 2020 году стоимость квадратного метра жилья в Петербурге – ведущем научном центре России – составляла 1792 доллара [9], а количество коммунальных квартир – 118 310, в которых проживает 327 133 семьи [8]. Кроме того, в 2020 году техническое состояние жилого фонда Петербурга оценивалось как хорошее – 37,6%; удовлетворительное – 50,8%; неудовлетворительное – 7,3%; ветхое – 4,9%. В процессы жизнеобеспечения работников научной сферы необходимо включать соблюдение баланса размещения в городе жилых и общественных массивов; транспортных потоков и т.п.

Выводы

К настоящему времени научное знание оценивается с точки зрения онтологически и гносеологически обусловленных закономерностей познания и творческой деятельности, однако социальная обусловленность научного творчества не всегда берется во внимание, хотя наука, как социальное явление, представляет собой вид институциональной, организованной научной деятельности. Примером этого могут служить факты обеспечения жизнедеятельности, жизнеспособности и жизнеобеспечения ученых при создании изделий, обеспечивающих обороноспособность государства в 1945-1949 годах. В этот период и более поздние годы сложных международных отношений не забывали о том, что предметом каждой мысли любого чувствующего и мыслящего существа становится благосостояние в той или иной форме [18]. Человекоориентированный подход [10] в организации научной деятельности расширяет возможности участников научных исследований во включении в созидательную общественно значимую деятельность и ведет к появлению новых возможностей для поиска жизненно важных целей, осмысление своего участия в формировании социально-научной среды и оценивании изменений, характеризующих экономические институты и социальные механизмы, участвующие в распределении материальных средств, идущих на создание условий эффективной жизнедеятельности человека, развитие его жизнеспособности и жизнеобеспечения.