Социальный потенциал благополучного старения современного человека

Старость часто называют возрастом потерь: происходят изменения функциональных возможностей, потребностей и ролей в семье и обществе. Основной опасностью пожилого возраста в современном обществе становится социальная смерть, феномен которой можно обобщенно рассматривать как противоречивый процесс и результат самоустранения и/или исключения субъекта из жизни социума, детерминируемые индивидуальной культурой и социокультурной средой [1].

Инициировать социальную смерть могут отрицательное социальное самочувствие, недостаток или истощение жизненных ресурсов/капиталов, статусная рассогласованность, а также специфические индивидуальные особенности (социальная пассивность, невостребованность умений и талантов и т. п.). Кроме того, социальная смерть может быть результатом малоуспешной адаптации к жизни и приводить к иммобильности.

Альтернативой социальной смерти выступает реализация пожилыми людьми комплекса возможностей благополучного старения. Из разнообразных возможностей человека выделим важный в нашем исследовании аспект - «социальный капитал».

Формирование человеческого капитала упрощенно уподобляют накоплению физического или финансового капитала, требующего серьезных материальных затрат. Он получает реальное выражение не в определенных формах, а в социальных отношениях субъектов. Социальный капитал рассматривается как долговременное имущество, сохранение и регенерация которого требует инвестиций, размер которых не поддается простой количественной оценке и не может быть собственностью использующего его субъекта [2, с. 7]. В целом социальный капитал определяется как комплекс общепринятых норм и ценностей, практикуемых группой людей и позволяющих им сотрудничать [3]. В число основных структурных элементов социального капитала включают социальные сети (межличностное общение), общие нормы и убеждения, правила взаимодействия индивидов и государственных органов управления, а также «доверие к социальному капиталу». Например, социальный капитал семьи продуцируется в отношениях между детьми и родителями, при этом его источники со временем претерпевают изменения: для традиционных обществ это устойчивые связи с близкими и родственниками, а для современных семей более характерен поиск поддержки в сетевых сообществах, общественных организациях и движениях [4, с. 267].

Таким образом, понятие «социальный капитал» обозначает только нематериальную компоненту объективных общественных факторов, обусловливающих генезис, развитие и реализацию потенциала социальной активности индивидов – ценности, нормы, убеждения, правила, доверие и т. п., – а социальный потенциал включает в себя и материальные условия деятельности людей.

Структуру капитала человека можно представить в виде комбинаций следующих факторов: качества человека (ум, энергия, надежность, преданность), способности человека учиться (одаренность, воображение, смекалка), побуждения человека делиться информацией и знаниями. Как видим, возрастные ограничения здесь или отсутствуют, или легко преодолимы. Более того, социальный капитал умножается в процессе его использования, то есть с возрастом при рачительном использовании он только увеличивается. Процесс и темпы старения при этом носят индивидуализированный характер. Поэтому существует и будет численно расти группа людей, которые официально считаются пожилыми, но обладают различным количеством ресурсов физической и социальной активности.

Как известно, официальной границей пожилого возраста в России выступает возраст выхода на пенсию (55 – для женщин и 60 – для мужчин, а в случае выслуг или особых условий труда – на 5–10 лет раньше). Однако большинство пенсионеров идентифицируют себя в качестве пожилых несколько позже, как правило в 65 лет и старше [5]. В связи с этим уровень занятости пенсионеров остается достаточно высоким в течение первых 10 лет пребывания на пенсии. После 70 лет происходит резкое снижение доли работающих пенсионеров, что связывается с ухудшением состояния здоровья и снижением степени важности работы для пожилых людей. Прекращение трудовой деятельности и следующее за ним изменение социального статуса, уровня дохода и количества социальных контактов способствуют повышению риска социального исключения пожилых людей [6].

Социальное исключение применительно к нашему исследованию можно понимать как процесс потери человеком свойств, требуемых определенной социальной средой, или процесс нарушения взаимодействия с обществом и разрыва социальных связей, а также как процесс накопления факторов риска. В целом социальное исключение людей пожилого возраста связано с потерей социального статуса, социальной адаптации и социальной компетентности и носит индивидуальный характер. Естественно, что положение этой категории людей зависит от восприятия их обществом и описывается через стереотипы, свойственные конкретной национальной культуре.

Социальная адаптация определяется как приспособление, социальное включение или взаимосвязь между человеком и социокультурной средой, которая в большей степени определяется культурными моделями пожилого человека. Продуктивность процесса адаптации зависит от уровня социокультурной компетентности. Проявить компетентность, то есть использовать весь свой жизненный капитал на практике в новом статусе, невозможно без активной духовной и физической деятельности в социуме. Парадоксальность современной ситуации заключается в том, что такая деятельность пенсионеров не востребована обществом по причине отсутствия четко сформулированных стереотипов и моделей активной старости, свойственных постиндустриальному обществу.

Основными причинами актуализации риска социальной исключенности выступают: сложности цивилизационного перехода, когда старые модели старости разрушаются, а новые еще не созданы; проблемы социальной адаптации людей старшего возраста к переменам в обществе, в том числе из-за ценностных различий поколений; негативные стереотипы прошлого относительно пожилых людей, формирующие восприятие пожилых как социального балласта.

Вопрос о пересмотре отношения к людям старшего возраста и поиске путей профилактики их социального исключения в последнее время выходит на первый план в обсуждениях устойчивого развития общества. В целом внимание акцентируется на объективированных обстоятельствах, следствием которых является исключение человека из жизни общества по определенным причинам, связанным с ущемлением его прав (социальных, гражданских). Нередко за скобками остаются индивидуальное восприятие ситуации, которое мешает ощущать полноценность и чувствовать себя необходимым обществу, а также меры по улучшению жизни пожилых людей [7, с. 142].

Каждый возраст имеет свои особенности и проблемы, которые требуют определенных социокультурных и психолого-медицинских решений. Возможно, одним из путей профилактики социального исключения пожилых людей станет реализация жизненной активности в пожилом возрасте. Ее можно понимать как преимущественно физическую активность, так как в этом случае возможно сохранение социальных связей и участие в общественной жизни. Движение к новому типу жизнедеятельности в пожилом возрасте – «активной старости» – предполагает: формирование модели здорового образа жизни пожилого человека; мотивацию пенсионеров к общественно полезной деятельности через «выкуп» у них части свободного времени [8, с. 97–104]; совершенствование государственных и общественных институтов.

При этом участие личности в сохранности индивидной организации и регуляции ее дальнейшего развития в период становления старости должно только усиливаться. Человек должен сам выработать требования к своему поведению в старости, стать жестким и в то же время гибким в отношениях с окружающими, быть способным противостоять старым социальным ярлыкам и шаблонам. В условиях нарастающего постарения населения проблема социального исключения становится особо острой и для общества. Вопросы самого широкого спектра требуют участия в социокультурной жизни пенсионеров, что неминуемо повлечет изменения общественного сознания и законодательства в государстве.

Таким образом, для благополучного старения пожилой человек должен из многообразия окружающего мира создать оптимальные условия своей жизнедеятельности и развития. Основными детерминантами социального исключения пожилых являются недостаточность внешних условий для проявления активности в пожилом возрасте, отсутствие заказа государства на потенциал и возможности пожилых, а также несформированность соответствующей внутренней позиции самого пожилого человека. Преодоление социальной исключенности предполагает модель «активной старости». Предпосылками и ресурсами для ее реализации могут стать: информационная открытость, нереализованные потребности духовно-познавательного и творческого плана, способность и желание к изменению, а также необходимость в социальных контактах.

Ссылки:

• 1.    Левченко И.Е. Феномен социальной смерти [Электронный ресурс] // Информационный центр «Танатогнозия». URL: http://tanat.info/fenomen-socialnoi-smerti-25-12-2013.html (дата обращения: 22.03.2015).

• 2.    Нугаев М.А. Базовая модель качества социального потенциала региона. Казань, 2009. 220 с.

• 3.  Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию / пер. с англ. М., 2008. 730 с.

• 4.   Безрукова О.Н. Практики ответственного отцовства: «Папа – школа» и социальный капитал // Вестник Санкт-Петер

  бургского университета. Серия 12. 2012. Вып. 3. С. 266–275.

• 5.    Григорьева И.А., Чернышева С.П. Новые подходы к профилактике социального исключения пожилых [Электронный ресурс]. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/2010/05/18/1214035002/Grigoreva_Chernyshova_N2.indd-9.pdf (дата обращения: 22.03.2015).

• 6.    Дергаева А.Е. Профилактика социального исключения пожилых людей в современном российском обществе : авто-реф. дис. … канд. социол. наук. СПб., 2013. 19 с.

• 7.    Неваева Д.А. Особенности социальной эксклюзии лиц пожилого возраста (по материалам социологического опроса) [Электронный ресурс] // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. Т. 2, № 2 (58). URL: http://cyber-leninka.ru/article/n/osobennosti-sotsialnoy-eksklyuzii-lits-pozhilogo-vozrasta-po-materialam-sotsiologicheskogo-oprosa/ (дата обращения: 23.03.2015).

• 8.    Овсянников В.П. Средний класс и его инновационные возможности в социокультурных процессах России и Поволжья // Запад – Россия – Восток: политическое, экономическое, техническое и культурное взаимодействие : сб. ст. VII междунар. науч.-практ. конф. Тольятти, 2013. 552 с.