Социокультурная специфика науки во французской философии

Актуальность определения социокультурной специфики науки обусловлена возрастающей ролью науки в жизни современного общества. Наука стала неотъемлемым элементом национальных культур, активно изменяющим их основания. Таким образом, наука и ее результаты зачастую вступают в конфронтацию с традиционными укладами жизни, социальными идеалами, ценностями. Развитие науки стало условием расширения социальных и личностных кризисов. В связи с этим перед философией встает задача выявления тех элементов научной культуры, которые могли бы выступить в качестве средства преодоления этих противоречий, установления гармоничного сочетания научной сферы жизни общества и традиционной национальной культуры.

Большую роль в исследовании социокультурных особенностей науки сыграла французская философия. Сама философская рефлексия проблем науки как особого социокультурного явления получила в западных странах широкое развитие с XVIII в., когда там, с одной стороны, завершался процесс институционализации науки, а с другой – набирали силу философские учения, являвшиеся продолжением развития идей эпохи Возрождения, проникнутые идеалами Просвещения, верой во всесилие человеческого разума. Это находит яркое отражение в творчестве мыслителей эпохи Великой французской революции. Именно тогда во Франции возникает убеждение в возможности переустроить всю жизнь общества на началах Разума. Наука в этом контексте приобретает статус флагмана общественного прогресса, приоритетной сферы национальной политики. При этом утверждалась идея социокультурной обусловленности науки, ее зависимости от меры свободы и равенства в обществе. Только свободное общество, опирающееся на принцип равенства его членов, может, как считали идеологи французских преобразований, создать прогрессивное научное знание, способствующее всеобщему благу.

В середине XIX в. возникла потребность в новых, неклассических типах философствования. Важная роль научного фактора в жизни капиталистических обществ обусловила рост влияния на общественную мысль именно философии науки. Ее наиболее ярким проявлением становится зародившийся во Франции позитивизм. Он был близок к естествознанию и обусловлен потребностью развивающегося капитализма в развитии наук о природе.

Основной труд основоположника позитивизма О. Конта – «Курс позитивной философии». Конт считал, что ни наука, ни философия не могут ставить вопрос о причине явлений, а только о том, как они происходят, то есть наука познает не сущности, а явления. Вся философская система О. Конта опирается на его учение о трех стадиях развития человеческого мышления и познания. На «позитивной» стадии у Конта предполагается отказ от теологии и метафизики и переустройство общественной жизни на основе положительного (позитивного) знания. Это знание, получаемое естественными науками (физика, астрономия и др.), а также наукой об обществе (социологией) является интернациональным в социокультурном контексте. Оно или научное, или нет. Оно не может быть научным каким-либо особым способом, кроме как предполагаемым позитивистской методологией. Все же метафизические проблемы, вопросы о сущности бытия объявляются позитивизмом принципиально неразрешимыми [1, р. 121].

В конце XIX в. позитивизм О. Конта уступает свои позиции новой, второй форме позитивизма, которая еще больше усиливает субъективный идеализм и агностицизм. В махизме проявляется тенденция к субъективизации научного знания, установлению его зависимости от психики человека, способного наделять знание смыслом.

Неопозитивизм явился одним из значительных течений французской философии XX в. и оказал большое влияние на умы многих ученых-естествоиспытателей Франции. В центре его внимания стоял вопрос о взаимоотношении философии и науки, проявлялся и «новый» статус философии как знания о направлении движения. При такой расстановке сил абсолютистские претензии науки в ее классической интерпретации еще более разрушаются. В этот период мы можем отметить изменения в отношении к науке в западной философии. Наука утрачивает свои классические характеристики и утверждается в качестве интертеоретичного, интегративного, полифун-даментального знания.

Наряду с этим в рассматриваемый период возникают иные философские направления, также отвергающие классический подход к пониманию науки. Это явилось следствием столкновения рационализма с трудностями объяснения сложного внутреннего мира человека, его психики, эмоций, интуиции и т. п. Возникает иррациональное направление, которое делает акцент на бессознательные процессы, инстинкты, интуицию, эмоционально-волевые акты. Усиливается интерес и к выявлению социокультурных особенностей науки.

Свою специфику в исследовании проблем науки имеют социологический и культурологический подходы. Одна из главных проблем, характерных для их развития, виделась в том, чтобы понять и объяснить, как, каким образом внешние условия: экономические, социокультурные, политические, мировоззренческие, психологические и другие – отражаются на результатах научного творчества: созданных теориях, выдвигаемых гипотезах, применяемых методах научного поиска.

В 30-х гг. XX в. возникает новое направление в западной историографии науки – экстерна-лизм. Его лидер Д. Бернал определил в качестве основной задачи выявление связей между социально-экономическими изменениями в жизни общества и развитием науки. «Внешние» по отношению к науке факторы становятся в центр исследовательских интересов. Значение социокультурного фона в изучении развития науки возрастает. Это определяет и рост убежденности в наличии национальных особенностей науки, ее обусловленности особенностями культуры, экономики, политики, религии.

Экстерналистская концепция генезиса науки вызвала к жизни альтернативный подход к анализу науки – интернализм. Согласно этому подходу, наука развивается не благодаря воздействиям извне, из социокультурной действительности, а в процессе своей внутренней эволюции, творческого напряжения самого научного мышления. При этом отмечалось, что научное мышление, обладателями которого являются ученые, связано с особенностями их национального языка, стиля общения, характером традиций в творческих коллективах. Таким образом, и интер-нализм признал наличие специфики в национальных научных культурах.

Французский интерналист А. Койре видел условие возникновения науки в коренной перестройке способа мышления. Разрушение античного Космоса, как считал А. Койре, – это наиболее существенная революция, которая была совершена в человеческих умах. Она породила изменения философских концепций, которые выступают в качестве фундаментальных структур современного научного знания. Наличие же национальных особенностей философии определяет и их проявление в науке.

• А. Койре выявляет несоответствие, имеющееся между знанием, данным в знаковой форме, и смыслом, которым его наделяют разные субъекты познания. Он считает, что презумпция полного и абсолютного отождествления текста с авторской мыслью на самом деле ничем не обоснована.

В тексте всегда имеются скрытые предпосылки, которые не сознаются его автором и раскрываются лишь в процессе исторического развития знаний. Исследователю нужно «вжиться» в мысли своих предшественников, понять их, но и «дистанцироваться», чтобы более полно раскрыть их смысл [2, с. 73]. Таким образом, А. Койре рассматривал историю науки в контексте духовной культуры, что способствовало утверждению современного социокультурного подхода к изучению науки.

В современной философии французского постмодернизма оппозиция классическим идеалам науки еще более усиливается. Формируется представление о науке как явлении крайне неоднородном и социально-культурно ангажированном.

Размышляя над особенностями современной массовой культуры, Ж. Бодрийяр отмечает: «Всегда считалось, что массы находятся под влиянием средств массовой информации – на этом построена вся идеология последних… Но… масса – медиум гораздо более мощный, чем все средства массовой информации, вместе взятые, что, следовательно, это не они ее подчиняют, а она их захватывает и поглощает…». Та же ситуация, по его мнению, имеет место с техникой, наукой и знанием: «Они обречены на существование в качестве магических практик и предназначенных для потребления зрелищ» [3, с. 52]. Таким образом, наука представляется зависимой от социума, она служит интересам конкретной массы и, следовательно, может иметь национальное начало.

Ж.-Ф. Лиотар предлагает «различать логику науки, возвеличиваемую эмпиристами и позитивистами, и действенно переживаемую научную практику…» [4, p. 67]. Переживание порождает особые значения, разделяя тем самым «всеобщее» знание и «частное» его значение или смысл. «Мы понимаем, – пишет Ж.-Ф. Лиотар, – что значение присутствует в феноменах, связанных с человеком, даже если сразу не понимаем, каково это значение» [5, р. 90]. Смыл, по мнению мыслителя, всегда должен предполагаться при антропологическом подходе к познанию. Всякая антропология, считает Лиотар, «содержит в себе самой первичную социальную общность», которая делает необходимой экспликацию в науке [6, p. 93].

Ж. Делёз и Ф. Гваттари также отмечают, что современная наука «одержима не тягой к единству, а планом референции, образуемым всеми теми пределами и границами, с помощью которых она противостоит хаосу» [7, с. 152]. В науке, как и в философии, считают они, проблема состоит не в том, чтобы ответить на какой-то вопрос, а в том, чтобы адаптировать к определенному социокультурному контексту находящиеся в процессе определения элементы [8, с. 171].

• М. Фуко пишет о существовании «дискурсивных формаций», о наличии разных «дискурсивных практик» как предварительных условий для познания. Для него знание – это то, о чем можно говорить в дискурсивной практике [9, с. 181]. Наука же связана не с тем, что должно было быть пережито или должно переживаться, но с тем, что должно было быть сказано или должно говориться, если возможно существование дискурса. Таким образом, научное познание и знание связаны не столько как процесс и результат, сколько как процесс и его средство для появления новых смыслов, обусловленных особенностями дискурса, дискурсивной формации.

Можно заключить, что проблема определения социокультурной специфики науки не была сформулирована в качестве самостоятельной в истории французской философии. Устойчивый авторитет классической философии надолго определил универсальный, всеобщий характер научного знания и процессов его созидания. По мере перехода к неклассическому и далее постнеклассическому типу философствования, а также развития социокультурного подхода к исследованию науки во французской философии происходит актуализация тех элементов научной культуры, которые ранее ей противопоставлялись, – историко-культурного контекста, научного «этоса», психики субъекта познания, значения и смысла научного знания. Среди структурных элементов научной культуры можно выделить два определяющих ее бытие уровня: научное знание и его контекст. Знание – наиболее интернациональный элемент научной культуры, оно есть объективное отражение связей и отношений в мире. Национальный язык, стиль мышления, ценности, смыслы знания, являясь составляющими научной культуры общества, образуют уровень контекста научного знания и определяются высоким уровнем национального компонента.

Ссылки:

• 1.    Comte A. Discours sur l'esprit positif. Vrin, 1995. 256 p.

• 2.    Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. М., 1985. 286 с.

• 3.    Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000. С. 52–53.

• 4.   Lyotard J.-F. La phénoménologie. Paris, 1954. P. 67.

• 5.    Ibid. P. 90.

• 6.    Ibid. P. 93.

• 7.    Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М. ; СПб., 1998. С. 152.

• 8.   Там же. С. 171.

• 9.    Фуко М. Археология знания / пер. с фр. ; общ. ред. Бр. Левченко. Киев, 1996. С. 181.