Социокультурные реалии постчеловека: взгляд биоконсерваторов

Проблема постчеловека, поставленная ещё в середине XX века, приобрела в современном обществе новое звучание. Это относится и к проблематике радикального продления жизни, и к перспективе виртуального существования человека, и к возможности киборгизации людей. Благодаря стремительному развитию высоких технологий и цифровизации, перечисленные идеи трансформации Homo sapiens приобретают на данный момент вполне реальные черты и являются предметом философской рефлексии.

Рассуждая о возможных последствиях технологического преобразования человека, сторонники консервативного подхода весьма осторожны в своих оценках (Кутырёв, 2015). По их мнению, человек может существовать и развиваться только в единстве духовного и физического начал. В связи с этим антропологические константы постчеловека должны оставаться неизменными. Постчеловек – это современный человек, переходящий в посттехнологическую эпоху и активно использующий все её достижения. Фундаментальные трансформации окружающей реальности не являются основанием для радикальных метаморфоз его физиологии и сознания. Неизменными также должны оставаться и основополагающие принципы жизнеустройства общества.

Известный критик трансгуманизма В.А. Кутырёв считает, что идея «расчеловечивания человека» неизбежно приведет к «концу света», «апокалипсису» (Кутырёв, 2015: 177). Последовательно отстаивая актуальность идеи гуманизма, он полагает, что высшей ценностью является человеческая жизнь, тогда как трансгуманизм «приемлет как высшую ценность вовсе не жизнь и не жизнь человека, а сверхжизнь и сверхчеловека в грядущем кардинально трансформированном бытии» (Кутырёв, 2012: 353). Идеи трансгуманизма вынуждают человека отказаться от собственной сущности в пользу новых существ, обладающих разумностью.

Эйфория человечества от использования высоких технологий, позволяющих создавать искусственный интеллект и искусственные органы, не дает увидеть очевидные угрозы, суть которых заключается в том, что «в скором времени удастся так модернизировать наш разум и наше тело, так изменить отношения в обществе, что возникнут новые существа, превосходящие людей»1. Но будут ли эти существа благосклонны к человеку – большой вопрос.

Происходящая в современном обществе сакрализация высоких технологий создаёт благодатную почву для формирования так называемой «голем-цивилизации», в которой постчеловек является не хозяином мира, а, скорее, игрушкой в руках дьявола. По всей видимости, за давностью лет человечество стало забывать легенду о Големе и других монстрах, созданных из неживой материи посредством тайного знания. Человекоподобные существа были сотворены из благих намерений – в помощь людям, но в итоге они принесли в мир лишь зло и горе.

Концепт постчеловека, сконструированный в рамках трансгуманизма, представляет собой аналог голема с тем лишь отличием, что создаётся он не из глины, а из живой материи. Страсть к знанию ради знания, неконтролируемое овладение технологическими возможностями может подвести ученых к той незримой черте, за которой навсегда исчезнет человеческая сущность2.

Сравнивая нынешнюю веру в технологию со своеобразной квазирелигией, патриарх РПЦ Кирилл пришел к выводу, что «вера человека в то, что с помощью науки и технологий можно достичь совершенства и бессмертия, полной власти над своим телом, над природой, над жизнью» несостоятельна, поскольку «источник совершенствования находится внутри человека, а не снаружи»3.

Идеи трансгуманизма ведут к созданию двусмысленной ситуации, когда, с одной стороны, технонаука работает в интересах человека, а значит относится к нему как к своей цели, а с другой – биотехнологии направлены на преобразование человека и относятся к нему инструментально как к предмету своего воздействия (Юдин, 2016б). «Дело не ограничивается одним лишь “обслуживанием” человека – наука и технологии приближаются к нему не только извне, но и как бы изнутри, в известном смысле делая и его своим произведением, проектируя не только для него, но и его самого» (Юдин, 2016а: 22).

Современный человек пытается сохранить равновесие, балансируя между реальностью и виртуальностью. Попытки сведения его личности к ДНК, которую можно сформировать посредством применения новых технологий, вызывают у него подсознательный страх. Подобные перспективы нивелируют заложенный природой сценарий воспроизводства не только тела, но и сущности человека, ставят под сомнение проверенные временем принципы жизнеустройства социума.

Предлагаемый наукой механизм воспроизводства уже сейчас тесно связан с высокими технологиями: замороженные эмбрионы, зачатие в пробирке, суррогатное материнство, генная инженерия – все это может привести к нарушению идентичности человека и целостности его социокультурного пространства. Возможно, в скором будущем субъект, зачатый и рожденный обычным путём, будет восприниматься обществом как аномалия или как субъект, не уделяющий должного внимания своему генетическому здоровью.

Определяя меру человеческого, социум отказывает в этом статусе тем, кто ей не соответствует. Такого рода стратегия не оставляет индивиду выбора: если не преобразовываешься в «сверхчеловека», то, как низший подвид, будешь подвергнут утилизации.

Итогом этого станет невиданное расслоение социума, в котором элитное меньшинство с помощью новых технологий будет продлевать свою жизнь и улучшать её качество: заменять нездоровые органы, прививаться генными вакцинами, трансформировать генофонд, приобретать детей с помощью суррогатного материнства, вживлять чипы и импланты, клонироваться, крионироваться.

Остальная часть человечества не сможет иметь доступа к технологиям улучшения и будет составлять человеческий ресурс, лишенный социальной поддержки и превращенный в послушную биомассу с тенденцией к сокращению.

Элементы человеческого тела станут предметом торга. Клетки, ткани, кровь, сперму, яйцеклетки, органы можно будет купить и продать. Личность медленно, но верно превратится в запчасть и должна будет доказывать статус «полноценного» человека. Деление общества на «полноценных» и «неполноценных» перенесет человечество в реальность, где индивид будет рассматривается социумом как потенциальный донор.

Первые шаги в этом направлении делаются уже сейчас. Так, улучшение «полноценных» людей осуществляется посредством использования телесности тех, кто по общепринятым медицинским критериям не считается полноценным человеком, или же тех, чью жизнь нет смысла поддерживать. Такого рода установки вынуждают человека принимать нечеловеческие решения.

Например, пациента с диагнозом смерти мозга называют «артефактом технологической поддержки». Его тело в «духе инструментальной рациональности» используют в прагматических целях (для трансплантации органов).

Обозначение человеческого существа понятием «преэмбрион», легитимирует право осуществлять над ним любые исследовательские действия. Вмешательство ученых в сакральный процесс возникновения и развития человеческой жизни, считавшийся ранее неприкосновенным, становится обыденной практикой.

В современном мире понятие «человек» подвергается переосмыслению и постепенно дополняется новыми, негативными коннотациями, такими как болезни и неполноценность. На преодоление человеческого несовершенства направляется вся мощь науки и техники. Это обстоятельство несет в себе угрозу замены традиционного человека на «киборга». Но стоит ли опасаться киборги-зации? Киборги частичные существуют уже сейчас. И ничего страшного в этом нет. «Частичная ки-боргизация, не затрагивающая самих основ человеческого, биологического бытия, – это направление прогресса. Стремление к полной киборгизации – опасная фантазия» (Гринин, Гринин, 2016: 17).

С критикой использования современных медицинских технологий, ведущих к киборгизации человека, выступил в публикации «Трясина добровольной киборгизации засасывает православных» А. Лобанов. Он отметил, что «…в России, как и во всём мире, стремительно растёт добровольная “киборгизация” граждан, начиная с протезирования суставов и сосудов»1. Это обстоятельство формирует пренебрежительное отношение человека к своему телу и духу.

Усилия научного сообщества должны быть направлены в сторону профилактики развития патологий. Своевременно принятые превентивные меры позволят создать эффективные здоровьесберегающие технологии, которые не будут нарушать единство антропологических констант индивида.

Н. Эгар, рассуждая о степени и характере усовершенствования человека, приходит к выводу о неприемлемости идеи его «радикального улучшения». Ученый считает, что модификация индивида грозит разрушением человеческой идентичности: поскольку радикальное улучшение формирует пропасть между «мной нынешним» и «мной завтрашним». В результате в обществе появятся люди с разным этическим и правовым статусом. В связи с этим вопрос об улучшении уже невозможно свести к личной проблеме каждого индивида (Agar, 2013).

Научное сообщество признает идеологию трансгуманизма самой опасной для человечества, поскольку она нарушает принцип равенства прав и свобод. «В основе идеи равенства прав лежит убеждение в том, что в каждом из нас присутствует человеческая сущность, которая делает неважными различия в цвете кожи, красоте или даже в умственных способностях. Идея об этой сущности и вера в то, что благодаря ей отдельные личности имеют ценность, лежат в основе либерализма. А трансгуманизм стремится эту сущность изменить»2.

Идеи трансгуманизма заставляют сомневаться в рациональности общечеловеческих ценностей и принципов гуманизма, сформировавшихся за долгий период истории. Очевидное или завуалированное превосходство улучшенного человека может обернутся вытеснением человека обычного из активного социума, что приведет к росту безработных и маргиналов, а также к криминализации общества. Невостребованными окажутся и пожилые люди. Все это увеличивает вероятность возникновения человеконенавистнических идей.

Еще более категорично сторонники биоконсерватизма выступают против идеи создания искусственного человека. В качестве основного аргумента они приводят тезис о невоспроизво-димости антропологической целостности человека исключительно рациональными средствами (всегда будет существовать необъективируемый остаток). Речь может идти лишь об отдельной её проекции (Моторина, 2010).

По мнению М. Мамардашвили, человек является незавершенной возможностью. Любая другая дефиниция только накладывает на него ограничения в предстоящих достижениях (Ма- мардашвили, 1991: 14–15). Каждый индивид уникален и невоспроизводим, поэтому объекты, которые могут быть созданы с помощью высоких технологий, не будут представлять собой ни человека, ни постчеловека (как человека посттехнологической эпохи) (Моторина, 2010).

Нерешенным остаётся вопрос и о статусе искусственного человека, его правах и обязанностях. Можно ли считать такие «супертехнологичные генетически или информационно программируемые системные объекты» полноценной личностью или же следует отождествлять продукт научной деятельности с его создателем?

По нашему мнению, последнее совершенно недопустимо. Наступающая технологическая революция – это закономерное проявление творческой сущности человека. Продукты деятельностной активности отчуждаются от создателя и формируют собственную реальность, функционирующую по собственным законам. Безусловно, появившиеся в результате применения сверхтехнологий существа (киборги, клоны, химеры и др.) изменят бытие социума.

В качестве примера рассмотрим ситуацию, когда «генетический дизайнер» задаёт в одностороннем порядке параметры органических, психологических, физиологических свойств будущего индивида. У созданной таким образом личности неизбежно возникнут проблемы с самоидентификацией, являющейся основой механизмов самосознания и самооценки. В связи с этим сложно назвать искусственно созданного человека самостоятельной онтологической единицей, обладающей свободой выбора.

Идеология трансгуманизма даёт искусственному человеку иллюзию независимого выбора. В реальности он лишь примеряет готовые элементы идентичности, предоставленные социокультурной средой.

Собранное из случайных комбинаций «элементов идентичности» существо лишается целостности и превращается в некий конструкт. Его нельзя назвать личностью, к нему невозможно применить понятия «лик», «лицо», поскольку оно представляет собой, скорее, некую «личину». Получившийся гибридный индивид, «постиндивид» является совокупностью таких «личин», из которых составляется своеобразный калейдоскоп идентичностей. Этимология латинского термина «индивид» (лат. individ – «неделимый») позволяет определить постиндивида как «постнеделимого», то есть «делимого»1. Такого рода фрагментарность является отличительной особенностью искусственного человека.

Традиционный человек в этом случае выступает в качестве средства достижения высшей цели. Сконструированное по его образу и подобию искусственное существо будет обладать усовершенствованной сущностью и улучшенным интеллектом. Выдержать сравнение с ним будет непросто. Конкурировать с техночеловеком традиционный человек сможет только в духовнонравственной сфере.

Обращаясь к «элементам идентичности», трансгуманизм не анализирует психологическую составляющую искусственного человека. По всей видимости, это будет невосприимчивое, бесчувственное существо. Оно будет лишено свободной воли, и не сможет ответственно и самостоятельно формулировать цели своей деятельности (Жолобова, Счастливцева, 2019).

Для искусственно созданных людей жизнь ограничится «примитивной формой абиотического интеллекта» (Кутырёв, 2015: 188). У таких существ будут отсутствовать целеполагание, страхи и радости, но, пожалуй, самое основное, – у них сформируется «иное отношение к своему Я» (Кутырёв, 2015: 189).

Стирающаяся грань между живым и неживым, естественным и искусственным приведет к духовно-нравственному кризису общества и заставит переосмыслить существующую систему ценностей. Такие онтологические понятия, как сущность человека, смысл его жизни, разум, смерть и т. д. наполнятся новыми коннотациями. Ведь «если нет ничего “однозначно живого”, то исчезают и основные традиционные ценности, связанные с отношением к жизни. Подвергнутся модификации представления об абсолютной самоценности жизни, трепетном к ней отношении (ее “святость”, “благоговение” перед ней, отношение к ней “как к цели, а не как к средству”» (Ку-тырёв, 2012: 354).

Опасности трансгуманизма очевидны и должны восприниматься всерьез. Любое вмешательство в организм человека необходимо строго ограничить рамками жизненной необходимости. В противном случае человечество ждет глобальный антропологический кризис, который в свою очередь приведёт к существенной деформации социальной, экономической и общекультурной природы бытия. Более того, попытки кардинальной модернизации человека не имеют обратной силы и могут нанести непоправимый урон всей человеческой цивилизации.