Соотношение рациональных и иррациональных элементов правовой культуры как фактор ее уникальности: философский анализ

Введение . Проблемы, прямо или косвенно связанные с правовой культурой, в разное время становились предметом фундаментальных исследований в области теории и истории права, философии культуры. Однако процессы формирования и функционирования правовой культуры как социального института, выполняющего значимую для любого общества функцию формирования правового сознания, ценностно-нормативных установок, опосредованного морально-этическими, религиозными и иными видами культурных ценностей правового поведения, влияют на все без исключения общественные феномены. Не случайно в современных социально-гуманитарных исследованиях правовая культура рассматривается как разновидность культуры, вмещающая в себя образцы рациональных и иррациональных феноменов культуры (Гусарова, 2017а; Замятина, 2017; Харников, 2018; и др.). Чтобы глубже понять сущность правовой культуры и влияние ее элементов на процессы культурогенеза, формирования мировоззрения и картины мира, необходимо рассмотреть ее через призму философского анализа.

Методы и материалы . Являясь сложным феноменом, правовая культура не может быть рассмотрена в отрыве от процессов формирования самой культуры и законов воспроизводства ее базовых элементов – ценностей, символов и норм, следовательно, в структуре правовой культуры целесообразно выделять сознательные и бессознательные элементы, сочетание которых, по нашему мнению, определяет их неоднозначное проявление в общественных процессах. Анализ современных и классических научных источников позволяет сделать заключение, что влияние бессознательных, или иррациональных, элементов правовой культуры признают как представители юридического сообщества, так и философы, социологи, культурологи (Автономов, 2016; Белова, 2023; Гусарова, 2025; Карнаушенко, 2016; Медушевская, 201 5). Речь идет о комплексе исторически сложившихся и закрепившихся в общественном сознании иррациональных феноменов, таких как правовые обычаи и ценности, психологические правовые установки, паттерны правового поведения, правовые мифы, национально-культурные образы правды и правосудия, а также рациональных элементов, в числе которых правовые нормы, идеи, идеологии, правовое поведение и правовые институты. Как представляется, трансляция бессознательных элементов правовой культуры от поколения к поколению и сохранение ее уникальных черт осуществляются именно благодаря правовому менталитету, который фиксирует в социальных формах правовую ментальность, имеющую иррациональный характер. Именно поэтому проблемы исследования правовой культуры важно рассматривать с философской точки зрения для наиболее полного понимания ее сущности и влияния мировоззрения на ее формирование.

Обсуждение . Прежде чем приступить к анализу специфических черт правового менталитета и правовой культуры, а также артикуляции их взаимосвязей, необходимо отграничить понятия правового менталитета и правовой ментальности, которые в современной учебной и научной литературе используются как тождественные и взаимозаменяемые.

Как известно, введение понятия правового менталитета связано с научным творчеством Л. Леви-Брюля, который впервые описал феномен коллективных ценностей, установок, идей, передающихся от поколения к поколению и слабо поддающихся коррекции. В отечественной науке интерес к проблеме правового менталитета и ментальности был связан с кардинальными переменами в государственно-правовой жизни нашей страны на рубеже XX‒XXI вв., хотя некоторые наработки существовали уже в советское время и были связаны с выделением в составе правосознания двух элементов ‒ правовой идеологии и правовой психологии.

В справочной философской литературе отмечается такое содержание понятий «ментальность» и «менталитет» (от лат. – душа, дух, ум, мышление): образ мышления, общая духовная настроенность, глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; миросозерцательные особенности, мыслительные и мировоззренческие свойства тех или иных обществ и народов1. Как представляется, в данное понятие («ментальность» и «менталитет» – как синонимы) авторы включают достаточно широкий круг феноменов, и не совсем ясно, где проходит их демаркационная линия. Так, Р.С. Байниязов отмечает, что правовая ментальность реализуется в исторически обусловленных установках, социальных настроениях, стереотипах поведения и входит в число структурных элементов правового сознания в качестве правового коллективного бессознательного (Байниязов, 2000). А.В. Мурунова дает схожую характеристику правовой ментальности как совокупности духовных и интеллектуальных потенций различных социальных субъектов в правовой сфере, являющихся наиболее глубинными, а потому – трудно фиксируемыми источниками веры, чувств, правового мышления и правовой идеологии (Мурунова, 2009). Иными словами, правовая ментальность как феномен духовной жизни человечества отражает глубинный уровень коллективного бессознательного определенной социальной группы, уходя своими корнями в духовные основы той или иной культуры, смыкаясь на уровне ядра культуры с картиной мира конкретного народа. Как представляется, данный факт на сегодняшний день является препятствием для разработки единой дефиниции правовой ментальности.

Что касается правового менталитета, то данный феномен является, во-первых, исторически сложившимся образованием, включающим систему мировоззренческих установок, правовых ценностей, оценочных реакций, стиль правового мышления определенной группы или общности (этнической, профессиональной и иной), правовые парадигмы, типы дискурса в сфере права; во-вторых, правовой менталитет определяет специфику и колорит правового сознания, его аксиологическую специфику, формы реализации; в-третьих, правовой менталитет является основой формирования национального правового сознания и правовой культуры; в-четвертых, элементы правового менталитета, находясь в недрах так называемой культурной памяти народа, обладают признаками устойчивости и типичности.

Нужно отметить, что связь правового менталитета с правовой ментальностью осуществляется посредством правовой жизни. Так, А.В. Мурунова правильно подчеркивает, что правовой менталитет связывается с правовой ментальностью через реальных, живых индивидов и их правосознание, входит через групповые и коллективные правовые ментальности в менталитеты народов, наций, социумов, влияя на правовую жизнь общества и культуру1. Иными словами, правовая ментальность, коренящаяся в глубинах культуры, соединяется с правовой реальностью, в изменчивых условиях которой формируются образцы, паттерны, стереотипы социального поведения, закрепляющиеся в правовой жизни путем многократного повторения. Таким образом, являясь родственными феноменами, однако не тождественными, правовой менталитет и правовая ментальность находятся в различных хронологических рамках. Д.В. Меняйло совершенно точно заметил, что «для правового менталитета временные рамки измеряются веками, для правосознания – годами, для правового мышления ‒ мгновениями» (Меняйло, 2005: 24).

Правосознание, которое многими авторами относится к структуре правовой ментальности, опознается посредством участия индивида в социально-правовой жизни2. Выражение собственных взглядов и отношений к тем или иным правовым событиям и феноменам, соизмерение своих действий с нормами позитивного права, участие в реальных правоотношениях выявляет состояние правосознания субъекта. Кроме того, в правовой жизни проявляются многомерные связи правосознания, правовой ментальности и правовой культуры, которые обусловливают длительность и сложность процесса формирования правосознания как на уровне отдельного индивида, так и всего общества. При этом множественные социокультурные факторы, среди которых особое место занимают правоментальные, выступают своего рода «линиями смыслообразования, мотивационными векторами» (Малинова, 2023: 128) в этом процессе. Благодаря таким единым, направленным ментальным основам, включающим в себя культурные коды, установки, мотивационные модели, образцы поведения в качестве векторов, возможна актуализация смыслов в человеческом сознании, то есть понимание. Многочисленные теоретические работы дореволюционного периода, принадлежащие представителям славянофильского, евразийского, консервативного направлений, а также эмпирические исследования современных авторов подтверждают тот факт, что чужеродные элементы правовой культуры, привнесенные извне, оказываются контрпродуктивными или, как минимум, малоэффективными в процессах реформирования правовой системы. И, напротив, феномены и институты, соответствующие основам правовой ментальности, гармонизированные с инвариантными элементами правовой культуры, интегрируются весьма успешно.

Еще одним важным моментом в данном процессе является создание понимаемого правового пространства для большинства субъектов настоящего времени. Как отмечается И.П. Малиновой, правовое пространство, выступая своего рода текстом, «в котором уже имеются прямые смысловые артикуляции явлений правового характера» (Малинова, 2023: 132), становится доступным для понимания именно благодаря наличию общих смысловых полей. Этот автор делает акцент на том факте, что «человек находится в точке пересечения самых разных ментальных континуумов, поэтому в нем постоянно разворачивается конфликт интерпретаций, выливающийся в конфликт мотиваций» (Малинова, 2023: 136). Именно поэтому современным законодателям и правоприменителям следует помнить, что меры по повышению уровня правовой культуры должны быть направлены на расширение зоны понимаемости правовой реальности, то есть возможности познания субъектом заложенного в правовых нормах смысла, принятия позиции целесообразности и высокой социальной значимости права в качестве внутренне значимой установки, а также овладения навыками правомерного поведения. На сегодняшний день это возможно с помощью таких целенаправленных средств воздействия на правосознание, как правовая пропаганда, правовое обучение и воспитание. Также не являются исключением правовое самообразование и самовоспитание, мотивированные стремлением каждой личности к успешной правовой социализации и инкультурации.

Результаты . На примере особенностей российского правового менталитета, выявления и объективной оценки с позиции специфики ее развития сегодня можно не только конструировать аспекты социально-философской теории правовой культуры, но и разрабатывать конкретные рекомендации в области правовых реформ. Для этого есть и научные, и философские основания. Как справедливо отмечается в современных исследованиях, правосознание коррелирует с правовым менталитетом, образуя ядро правовой культуры (Гусарова, 2017б). Среди инвариантных оснований, которые выступают ядром отечественного правового менталитета, современными авторами выделяются следующие: сочетание религиозности и моральности, ориентация на абсолютные, идеальные ценности (Гусейнов, 2007; Ясюкова, 2008); традиционализм, коллективизм, антииндивидуализм, стремление к правде, добру, равенству, милосердию¹; желание решать спорные вопросы на уровне обычаев, традиций, устоев, отождествление права со справедливостью, внутренняя готовность пойти на нарушение закона ради справедливости (Захарцев, 2014); отсутствие в априорноимманентных структурах ментальности формально-юридической доминанты, с главенством регулятивной силы религиозного архетипа, доминирование патерналистского типа правосознания (Погребная, 2013); этикоцентризм, конформность, влияние сферы бессознательного² и иные.

Названные выше феномены, традиционно присущие русской культуре и заимствованные из других социокультурных реальностей, соединяясь калейдоскопично, образуют российскую правовую ментальность, которая опознается преимущественно бессознательно в правовом менталитете. Оригинальное переплетение рациональных элементов правовой культуры, направленных на решение текущих задач государственно-правовой реальности, с иррациональными элементами позволило сформироваться уникальному социокультурному феномену – российской правовой культуре.

Заключение . Подытоживая сказанное выше, отметим следующее. Правовая ментальность является глубинным слоем правовой культуры, в котором соединяются рациональные и иррациональные элементы, выступающие источником правового менталитета той или иной группы, общества в целом. Правовая ментальность тесно смыкается с ядром культуры, поэтому ее компоненты малоизменяемы во времени. Их относительно статичный характер выступает залогом сохранения традиционных для народа ценностей, в том числе и правовых. Правовой менталитет является исторически сложным образованием, включающим систему правовых установок, стиль правового мышления, правовые парадигмы, правовые ценности, типичные оценочные реакции, определяющие, в свою очередь, специфику правосознания. Правосознание как совокупность правовой идеологии и правовой психологии опосредовано социальной практикой правовой жизни, сохраняя при этом инвариантные, перманентные начала, обусловленные правовой ментальностью. Российская правовая культура сохранила свою уникальность именно благодаря тесному переплетению иррациональных и рациональных элементов, с доминированием религиозного и морально-нравственного, исследование которых позволяет не только совершенствовать правоприменительную практику, но, прежде всего, открыть современникам скрытые в глубине феномены российской культуры.