Советская социальная политика в послевоенный период (1945-1953 гг.)

Николаев Евгений Евгеньевич

Послевоенное положение населения СССР было крайне тяжелым. Граждане остро нуждались буквально во всем. В городах сохранялась карточная система распределения продуктов и многих предметов широкого потребления. По обычной карточке ежемесячно выдавалось около 2 кг мяса и рыбы, 400 г жиров, 1,5 кг крупы и макарон [1]. 29 августа 1946 г. правительство сообщило о решении отложить отмену карточной системы на год ввиду засухи в ряде районов СССР и сокращения государственных запасов. Осенью 1946 г. на места было разослано сообщение о повышении пайковых цен на продовольствие. Реакция населения была негативной. Министерство государственной безопасности посылало руководству страны тревожные сводки. Материалы этих документов рисовали картины народного недовольства. Приведем некоторые выдержки: «Вчера платили за хлеб 3 рубля, а сегодня 10»; «Опять начали собирать с нас деньги, чтобы готовиться к войне с Америкой»; «За границей рабочие добиваются лучшей жизни забастовками, а у нас этого делать нельзя»; «Почему в столовой опять нет хлеба?»; «Когда станут полностью отоваривать продовольственные карточки, в частности на сахар?»; «Хватит напряженно работать. Устали…» [2].

Отмена карточной системы оказалась плохо подготовленной, хотя определенная работа была проведена. Вначале советское правительство установило так называемые твердые цены на продукты первой необходимости взамен действовавших прежде цензовых (карточных) и рыночных цен. После этого решения цена основных продуктов первой необходимости для жителей городов увеличилась. Так, если цена 1 кг черного хлеба по карточкам была 1 р., то стала 3 р. 40 к.; цена 1 кг мяса с 14 р. возросла до 30 р.; цена 1 кг сахара изменилась с 5,5 до 15 р. Более чем в два раза возросла цена сливочного масла – с 28 до 66 р., молока – с 2,5 до 8 р.

Заработная плата возросла не так резко, как цены на продукты первой необходимости. Минимальная заработная плата в 1946 г. составляла 300 р., средняя заработная плата – 475 р., в 1947 г. – 550 р. в месяц. Правда, для низко- и среднеоплачиваемых категорий рабочих и служащих одновременно с едиными ценами устанавливались так называемые хлебные надбавки, в среднем около 110 р. в месяц, но эти надбавки не решали общую проблему доходов.

Руководство страны приняло решение об отмене карточек, когда существующий объем продовольственных и промышленных товаров не мог удовлетворить свободного спроса населения. Только в Москве и Ленинграде специальным решением правительства к моменту перехода к торговле без карточек были созданы необходимые товарные резервы. В других местах уже в первые дни после отмены карточек люди столкнулись с нехваткой самых необходимых товаров: хлеба, круп, масла, сахара и др. В результате в ряде регионов стихийно стала восстанавливаться нормированная система снабжения в виде спецпропусков, заборных книжек, карточек [3].

С конца 1947 г. правительство хотя и отменило карточную систему, однако в 2,6–3 раза повысило цены на все виды продовольствия (на хлеб в среднем в 3,5 раза), хотя в ходе всей войны твердые цены на продовольствие оставались неизменными. На колхозных рынках, где цены никак не регулировались, к началу 1948 г. они подросли в 5–7 раз [4] (таблица 1). Однако дефицит продовольственных товаров не только не ослаб, но и значительно усугубился, так как некоторые категории работников, в первую очередь низовые, получили прибавку к зарплате в два и более раз [5, с. 44–45].

Таблица 1 – Цены на отдельные виды товаров в 1945–1952 гг. при средней зарплате 500 р. в месяц, р. [6, с. 57]

С 15 декабря 1947 г. начала проводиться денежная реформа, которая также значительно отразилась на материальном положении многих работников промышленности. Старые деньги обменивались на новые в соотношении 1:10. Если не брать в расчет крупных спекулянтов, которые успели перевести свои крупные денежные накопления в другие материальные активы, то от реформы пострадал средний класс – инженерно-технические работники, лица, занятые на вредных производствах, аграрные управленцы, которые держали дома крупные суммы денег [7, с. 111–112]. В результате реформы произошло изъятие лишней денежной массы, а сама реформа приобрела конфискационный характер.

Как свидетельствуют статистические источники тех лет, средняя заработная плата работников промышленных предприятий увеличилась в период с 1928 по 1954 г. примерно в 11 раз. В то же время по данным, приведенным в исследовании В.Ф. Зимы, стоимость жизни в СССР возросла в 8,5–11 раз. Это было связано с тем, что розничные цены постоянно увеличивались. В то же время, если уровень розничных государственных цен в 1928 г. взять за 100 %, то в 1932 г. он составил 260 %, 1940 – 640, 1947 – 2000, в 1950 г. – 1100,9 %. Если сравнить с реальной заработной платой, которая была зарегистрирована в промышленности, то ее рост был не такой значительный, как увеличение уровня цен. Следует иметь в виду, что примерно до 32,5 % (больше одной трети) денежных начислений уходили на оплату займов и налогов, хотя справедливости ради следовало бы учитывать и надбавки, которые выделялись к зарплате на бесплатное медицинское обслуживание, образование и предоставление иных социальных услуг. Если принять уровень заработной платы 1928 г. за 100 %, то в 1937 г. она составляла 87 % от этого уровня, в 1940 г. – 78 %, 1944 – 64, а в 1948 г. – 59 %. Однако уже в 1952 г. средний уровень заработной платы увеличился и составлял 92 % от уровня 1928 г. Реальный рост заработной платы мы наблюдаем только в 1954 г., который по сравнению с 1928 г. составил 119 % [8, с. 72].

Реальная заработная плата за этот период, исключая налоги и подписку на заем, но включая прибавку к заработной плате в виде бесплатного медицинского обслуживания, образования и иных социальных услуг, изменилась следующим образом: если принять уровень заработной платы 1928 г. за 1, то в 1937 г. она равнялась 0,86, в 1940 г. – 0,78; 1944 – 0,64; 1948 – 0,59; 1952 – 0,94; в 1954 г. – 1,19. Об этом свидетельствуют иностранцы, побывавшие в городах Среднего и Нижнего Поволжья сразу после войны [9, p. 176–177].

С серьезными проблемами столкнулись кадровые органы, которым требовалось в кратчайшие сроки обеспечить подбор и адаптацию новых промышленных кадров. По сравнению с довоенным периодом общая численность рабочих и служащих сократилась в народном хозяйстве более чем на 5 млн человек (с 33,9 млн в 1940 г. до 28,6 млн в 1945 г.), в том числе в промышленности – на 14 %, на транспорте – на 9, в сельском хозяйстве – на 15 %. Основную долю рабочей силы на предприятиях и в сельском хозяйстве составляли женщины, старики и подростки. Резко ухудшился состав занятых в производстве. Так, численность инженерно-технических работников в промышленности в 1945 г. была на 126 тыс. меньше, чем в 1940 г. [10, с. 78].

В кадровой политике в послевоенный период отчетливо проявилось стремление массового привлечения в промышленность рабочей силы путем вербовки. С этой целью было создано специальное Министерство трудовых резервов, которое занималось привлечением и обучением рабочей силы. Всего через производственное обучение в послевоенные пять лет прошли 3,6 млн рабочих, которые, как известно, на 4/5 набирались из числа сельской молодежи. Многие из них прошли обучение в ремесленных училищах [11, с. 94–95]. Закреплению рабочих кадров на предприятии способствовала существовавшая в течение всего периода первой половины 1950-х гг. законодательно закрепленная практика запрещения перехода работников с предприятия на предприятие по инициативе работающих [12, с. 103–104].

Установлено, что во многом бегство из деревень было вызвано социальной политикой, проводимой правительством. Например, в сентябре 1946 г. было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР «Об экономии в расходовании хлеба», в котором были резко снижены нормы выдачи хлеба иждивенцам и детям погибших фронтовиков. Многие категории рабочих и служащих были исключены из карточного снабжения. Миллионы юношей и девушек, оставшиеся без отцов, были вынуждены ради продовольственной карточки идти на завод или в ремесленное училище, где они получали бесплатный обед и форменную одежду.

Послевоенные условия жизни большинства рабочих и членов их семей оставались очень тяжелыми. Заработная плата на предприятиях была крайне низкой и не могла удовлетворить чаяния и ожидания большинства работающих. Хотя с 1946 по 1950 г. средний уровень заработной платы возрос в два раза и составил 700 р., она не покрывала элементарных потребностей большинства работающих. Из этой зарплаты вычитались налоги и фактически принудительно изымались средства на покупку так называемых облигаций государственных займов [13]. Уровень оплаты был различным. В тяжелой и угольной промышленности заработная плата была в два-три раза выше, чем в легкой и пищевой [14].

Другим фактором, серьезно осложнявшим жизнь большинства работающих в промышленности и других секторах экономики, были тяжелейшие жилищные условия. Хотя квартирная плата была небольшой (по подсчетам 1949–1950-х гг. она составляла 5–7 % от уровня средней заработной платы), жилищный кризис все более и более углублялся. В крупных городах только 50–60 % работающих в сферах экономики имели на семью комнату в коммуналке или в общежитии при предприятии. 40–45 % работающих влачили жалкое существование в подвалах, бараках и времянках. Повсеместно существовала практика, когда рабочие жили в казармах, переполненных тесных общежитиях.

Однако были и положительные примеры. Некоторые категории населения СССР получили кредиты на постройку индивидуального дома под 1 % годовых. Эти льготы были предоставлены в основном фронтовикам, а также лицам, отмеченным трудовыми достижениями на производстве. Для предоставления рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим возможности приобретения в собственность жилого дома Центральный коммунальный банк должен был в директивном порядке выдавать ссуду в размере 8–10 тыс. р. покупающим двухкомнатный жилой дом со сроком погашения в 10 лет и 10–12 тыс. р. – покупающим трехкомнатный жилой дом со сроком погашения в 12 лет с взиманием за пользование ссудой 1 % в год. Министерство финансов СССР было обязано ассигновать на выдачу кредита рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим до 1 млрд р. [15]. Однако в силу различных причин этой ссудой смогли воспользоваться не более 10–12 % населения страны [16].

Существовали социальные достижения советской власти, о которых писали в газетах, напоминали дикторы радиоточек. К их числу относились бесплатное медицинское обслуживание, оплачиваемые декретные отпуска, пенсии, социальные выплаты. Однако уровень этих социальных выплат был крайне низким и не мог серьезно повлиять на уровень жизни большинства населения страны [17].

В сложившихся условиях правительство пыталось сделать упор на моральные стимулы активизации производственной деятельности в условиях фактического отсутствия материального стимулирования. Особое внимание уделялось так называемому социалистическому соревнованию, на обеспечение которого работали все средства массовой информации. На бумаге, в статистических выкладках движение соревнования продолжало расширяться, но его влияние на рост производительности труда было весьма ограниченным [18, с. 175–181].

Правительство пыталось разрядить социальную обстановку рядом кампаний, одной из которых было сезонное снижение цен. Весной каждого нового года проводилось объявленное снижение цен на товары широкого потребления и некоторые виды продовольствия. Наиболее значительное снижение цен произошло в 1950 г. Эти меры пользовались значительной популярностью в рабочей среде, так как они подчеркивали стремление советского руководства поднять уровень жизни населения. Реально индекс цен за 1952 г. снизился вдвое по сравнению с 1947 г., когда был зафиксирован наиболее высокий уровень цен.

Однако, если взять в целом, эти меры носили во многом формальный характер, так как сельское хозяйство и легкая промышленность не демонстрировали уверенного роста и количество товаров, поступавших в сферу потребления, не могло утолить товарный голод и дефицит продовольственных товаров. Снижение цен приводило к повышению ажиотажного спроса на те или иные виды товаров среди населения, товары немедленно раскупались и оказывались в руках спекулянтов. Увеличивались очереди за теми немногими товарами, которые были в продаже. Цены на колхозных рынках, особенно после 1950 г., резко пошли вверх [19, с. 258–261].

Таким образом, правительство в ситуации послевоенной разрухи сумело сохранить стабильность и избежать социального взрыва, несмотря на то что народ жил в тяжелейших условиях, нуждался во всем самом необходимом.

Ссылки:

• 1.    Волков И.М. Засуха, голод 1946–1947 годов // История СССР. 1991. № 4. С. 11.

• 2.    Опубликованные сведения местных корреспондентов 30 аграрных регионов (программа Центра социальной педагогики Российской академии образования и Аграрного союза молодежи) // Крестьяноведение. Ежегодник. Теория. История. Современность. М., 1997. С. 272–293.

• 3.    Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с древнейших времен до конца XX века. Кн. 3. История России. XX век. М., 2001. 348 с.

• 4.    Ильина И.И. Припугнуть, чтоб другим неповадно было… К истории одного постановления: постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946 г.) и травля М. Зощенко // Трудные вопросы истории. Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты / под ред. В.В. Журавлева. М., 1991. С. 174–185.

• 5.    Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е гг.: деревня : пер. с англ. М., 2001. 422 с.

• 6.    Широков Г.А., Ванчиков Д.П. Промышленные рабочие послевоенного Поволжья, 1945–1960 гг. Саратов, 1987. 141 с.

• 7.    Экономическая история России ХIХ–ХХ вв. Современный взгляд. М., 2001. 624 с.

• 8.    Фуров В.Г. Забота КПСС о повышении благосостояния и культурного уровня колхозного крестьянства, 1953–1959 гг.: на материалах Алтайского края, Новосибирской и Омской областей. М., 1960. 173 с.

• 9.   Werth А. L'Unione Sovietica nel dopoguerra. 1945–1948. Einaudi, 1997. 422 p.

• 10.  Рабочий класс СССР (1951–1965 гг.) / отв. ред. В.Е. Полетаев. М., 1969. 558 с.

• 11.    Хлусов М.И. Развитие советской индустрии, 1946–1958. М., 1977. 280 с.

• 12.    Там же. С. 103–104.

• 13.    Малафеев А.Л. История ценообразования в СССР, 1917–1963. М., 1964. С. 407 ; Chapman J.G. Real Wages in Soviet Russia since 1928. Cambridge (Mass.), 1963. 416 p.

• 14.    Труд в СССР. М., 1972. С. 138–144.

• 15.    Волобуев П.В. Сталинизм и социальное познание советского общества // История и сталинизм : сб. ст. / сост. и авт. предисл. А.Н. Мерцалов. М., 1991. С. 21–36.

• 16.    Земсков В.Н. Рабочий класс СССР, 1917–1977 гг. : указ. совет. лит., изд. в 1971–1977 гг. М., 1978. С. 90.

• 17.    Иванова Г.А. О подготовке кадров производственно-технической интеллигенции для социалистического сельского хозяйства. М., 1962.

• 18.    Хлусов М.И. Указ. соч. С. 175–181.

• 19.    Малафеев А.Н. Указ. соч. С. 258–261.