Советские общественные праздники Бурят-Монгольской АССР в 1920-1930 гг. (на примере празднования годовщин октябрьской революции)

Актуальной задачей для советской власти в 1920-е гг. стало обоснование ее легитимности, правомочности ее установления и существования. Проблема легитимации решалась различными средствами политико-правового и социальноэкономического характера, которые преследовали цель показать населению преимущества нового социально-справедливого строя. Законность советской власти подтверждали и вводимые новые общественно-культурные практики, которые глубже укореняли в повседневное, бытовое сознание символы и знаки рожденной революцией 1917 г. власти.

Одним из ключевых признаков смены культурных ориентиров являлось проведение крупномасштабных общественных праздников, посвященных оче- редным годовщинам октябрьского переворота, празднику первого мая, дню защитника отечества. Вместе с установлением советской власти общественные празднества потеряли религиозную составляющую и приобрели гражданскую окраску, в том числе и благодаря принятию декрета от 20 января 1918 г. «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», согласно которому действия государственных и иных публично-правовых учреждений более не сопровождались религиозными церемониями.

Процесс внедрения новых социокультурных норм и практик имел всеохватывающий характер, однако, предполагавший некоторое региональное своеобразие. Забегая вперед, необходимо отметить, что в 1920-е гг. и в регионах проходила своеобразная сокрализация гражданских праздников, проявлявшаяся и в региональном масштабе. Население молодой Бурят-Монгольской республики охотно откликалось на некоторое «обмирщение» праздника, предлагаемое властью и инициировала встречное движение. Так, например, проводимое собрание коллектива рабочих-водников, приняло решение «просить соответствующие высшие органы вместо религиозных праздников пасхи и рождества ввести празднование с освобождением от работ трудящихся в дни 8 марта (день работниц), 23 февраля (день Красной Армии) и другие революционные праздники» [1, c. 51]. Эти и другие подобные решения обозначили светское направление в развитии комплекса общественных праздников в 1920—1930-е гг.

Тематика внедрения новых советских праздников в общественную жизнь постреволюционной Бурятии является новаторской для современной региональной историографии. Например, А. Н. Соболева считает, что «на первых порах формирования новой советской культуры основными задачами стали ослабление влияния религии и церкви на массовое сознание, ликвидация царской праздничной системы и утверждение новых революционных праздников» [6, c. 196]. С. В. Хомяков, затрагивая проблематику советского праздника, рассматривает его как один из каналов пропаганды, имевший идеологическое и символическое значение [8, c. 28].

В Бурят-Монгольской АССР новые революционные праздники стали отмечаться с первых лет ее существования, демонстрируя тем самым вхождение республики в единое политико-идеологическое пространство. Программа первого для Бурятии празднования 6-ой годовщины октябрьской революции была опубликована в газете Бурят-Монгольская правда и включала проведение парада и митинга «всех партийных, профессиональных, общественных, военных организаций», которые начинались на Базарной площади в 10 часов утра. Особо подчеркивалось, что части особого назначения участвуют в параде в вооруженном виде [5, с. 1].

В публичном дискурсе первого празднования Октябрьской революции появилось указание на особенное значение установления советской власти в полиэтничном регионе. В дни празднования годовщины газета Бурят-Монгольская правда вышла с заголовками «Шесть лет назад разбили мы цепи национального угнетения! Да здравствует шестая годовщина освобождения национальностей!», «Бурят-Монгольская АССР — детище Октябрьской революции». Распространяемые газетой лозунги, транслировали населению положительное значение Октября, делая акцент на приобретенной в результате социалистических преобразо- ваний, национальной государственности. Стоит отметить, что в региональной периодической печати не использовался существовавший в 1920-е гг. термин «октябрьский переворот», не носивший тогда негативной окраски. События октября 1917 г. назывались «революцией» и не дискутировались на страницах газет.

Празднование следующей 7-ой годовщины Октябрьской революции проходило более масштабно и разнообразно с точки зрения организационных форм. Программой празднования были предусмотрены митинги, шествия по улицам города Верхнеудинска, концерты, спектакли, продолжавшиеся в течение трех дней. Предварительно озвучивался и регламент торжественных собраний, которые открывались руководителем профессиональной или партийной организации.

В дни празднования годовщины революции организовывались бесплатные киносеансы, как для детей, так и для взрослых. В школах, силами учителей и учащихся, организовывались тематические вечера. В так называемые «подшефные деревни» отправлялась литература, лозунги, пьесы и т. д. В дни проведения праздника дома и улицы Верхнеудинска украшались красными флагами, помещения, занимаемые государственными учреждениями и общественными организациями, декорировались портретами вождей, лозунгами и флагами за счет самих организаций [4, с. 12].

Безусловно, самым крупным и масштабным празднованием октябрьских годовщин в 1920-е гг. в Бурят-Монгольской АССР стал десятилетней юбилей Октябрьской революции. Здесь необходимо отметить, что введенный руководством страны в 1927 г. термин — Великая Октябрьская революция, не еще использовался ни республиканскими властями в лозунгах на транспарантах, ни республиканской прессой в газетных заголовках. Данное обстоятельство можно объяснить как не распространенностью вводимого в общественный дискурс термина, так и меньшей вертикализацией власти, позволяющей в сжаты сроки выстроить идеологическое единство на большой территории.

Новацией праздничного ритуала в Бурят-Монгольской АССР стало чествование героев революции, публичное признание их заслуг на собраниях трудовых коллективов. Так, 7-го октября 1927 г. в клубе водников состоялось чествование — как было отмечено в газетной заметке — героев Октября: Филиппенко, П. Смолина, Дударева. Сама заметка, посвященная торжественному событию, вышла с полным перечнем заслуг названных лиц в революционный период [9, с. 11].

Символичной для города Верхнеудинска стала закладка первого камня нового здания — Дома советов в дни празднования юбилея Октябрьской революции. Подобные события акцентировали внимание горожан на достижениях новой власти. Особенностью уличных шествий в городе Верхнеудинске в 1927 г. стал показ различных сторон «мирного строительства», сравнение старых и новых порядков, например, показ царской и Красной армий. Демонстрационным завершением праздника стал карнавал и полеты аэропланов, распространявших так называемые «летучки-листовки» [5, с. 1]. Описанное масштабное празднество показывало населению города и республики достижения советской власти, убеждало население в верности избранного пути. Необходимо подчеркнуть встречный энтузиазм горожан, которые активно участвовали в праздничных мероприятиях.

Периодическая печать 1930-х гг. довольно скудно освещает вопрос содержания празднования октябрьских годовщин, их отличительных особенностей. Недостаток иных исторических источников не позволил нам подробно охарактеризовать трансформацию проведения праздника в Бурятии, поэтому ограничимся лишь некоторыми вводными замечаниями.

В 1932 г. региональная газета в юбилейном выпуске выносит на первую полосу изображения В. И. Ленина и И. В. Сталина. Материалы газеты рисуют читателю образы положительного и лишенного внутренних противоречий экономического, политического и общественного развития страны. Положительно, как безусловные достижения, рассматриваются ключевые процессы эпохи — коллективизация и индустриализация. Вместе с тем, праздник не приобрел своего окончательного персоналистского характера и рассматривался как победа революционного народа.

Однако, уже следующая юбилейная дата — 20-летие Октябрьской революции и ее освещение в Бурят-Монгольской правде демонстрируют кардинальные изменения политико-идеологического фона. В характере проведения юбилейных торжеств и последующего их описания, проявляется отчетливая тенденция восхваления И. В. Сталина. Утром 7 ноября трудящиеся в праздничной колонне пели: «Воля сталинская с нами, сила сталинская в нас…». Именно в этом году в республике маршировавшая колонна детей, впервые проносит плакат: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». В день ХХ годовщины революции над головами трудящихся республики «плывут портреты товарищей Сталина, Молотова, Кагановича, Калинина, любовно поднят лозунг «Сталинская Конституция – счастье советского народа!».

Описанные торжественные митинги и собрания неизменно проходили под «бурные аплодисменты, переходящие в овацию», празднично одетые трудящиеся восторженно встречали докладчиков, которые подчеркивали «победы и расцвет Бурят-Монгольского народа, достигнутые за 20 лет под руководством сталинского Центрального Комитета партии и великого вождя народов товарища Сталина» [7, с. 6].

Следовательно, анализируя значение введенного советской властью празднования дня октябрьской революции, можно сделать вывод о его особом положении в процессе формирования советской идеологии. Широкое общественное празднование этого события рассматривалось властью как элемент легитимации новой власти, как метод сплочения гражданского коллектива, как способ общественной демонстрации экономических, политических и иных преимуществ советской государственности. Годовщина революции, являясь гражданским праздником, в течение рассматриваемого периода приобрела характер культового действа, ритуала со своими символами. Яркое народное празднование годовщин Октябрьской революции в 1920-х гг. в дальнейшем уступило место регламентированному действу, прославляющему правящую партию и ее вождей .